На правах рукописи
Корсакова Ольга Викторовна
Специальность 07.00.02. - Отечественная история
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Красноярск 2001
Работа выполнена на кафедре истории России Красноярского государственного университета
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор В.В.Гришаев
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук,
профессор М.Д.Северьянов
кандидат исторических наук,
доцент А.С.Ильин
Ведущая организация: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории
Актуальность темы исследования. Политика сталинского руководства 1930-х гг. в отношении советского крестьянства - одна из тем, вызывающих в последнее десятилетие пристальный интерес у отечественных и зарубежных историков. Этот интерес закономерен. Без глубокого и всестороннего изучения и анализа коллективизации, «раскулачивания» и их последствий не возможно создание целостной картины истории России советского периода. Кроме того, рассмотрение основных изменений, происходивших в 1930-е гг. в аграрной сфере, позволяет более глубоко осмыслить истоки современного кризиса, поразившего российское сельское хозяйство.
Сталинское преобразование аграрного сектора советской экономики породило абсолютно новую категорию советских граждан - спецпереселенцев. Изучение их истории представляет особую значимость. Фактически, в спецпереселении крестьян нашли сочетание два важнейших момента политики Советского государства — коллективизация и массовые репрессии. С одной стороны, в ходе принудительной коллективизации значительная часть деревенского общества была объявлена «кулаками», врагами советской власти и насильно изъята из прежней социальной среды. С другой стороны, в поле исследования попадает первый опыт советского государства по репрессированию такой массы людей. Сотни тысяч крестьян подверглись спецпереселению. История России и в досоветское время знала такой вид наказания, как высылка или ссылка. Но впервые депортация осуществлялась в таком масштабе, а репрессии приобрели такой объем и распространились на целую социальную группу. В результате, на крестьянах-спецпереселенцах были разработаны, апробированы и усовершенствованы репрессивные механизмы, которые в дальнейшем нашли применение при этнических депортациях.
Основными местами вселения репрессированных крестьян становились северные и восточные районы СССР. В связи с этим обращение к изучению истории крестьян-спецпереселенцев на региональном уровне представляется в высшей степени актуальным. Такие исследования позволяют обозначить, наряду с выявлением черт общего, регионально-историческую специфику спецпереселенческой политики. В данной диссертационной работе в качестве регионального объекта исследования выбран Красноярский край. В начале 1930-х гг. он оказался в числе территорий, принявших наибольшее количество крестьян-спецпереселенцев. Их присутствие в крае существенным образом отразилось на происходивших в регионе процессах в сфере экономики, демографии.
Актуальность изучения крестьянского спецпереселения в восточные районы СССР обусловлена также тем, что обращение к анализу данного процесса на региональном уровне позволяет осуществить проверку централизованной репрессивной статистики местными данными, выявить черты общего и особенного в действиях государства и карательных органов по расселению репрессированных крестьян на территории страны. Также на качественно новом уровне освещаются такие проблемы, как хозяйственное устройство крестьян-спецпереселенцев на местах, их роль в развитии экономики районов спецрасселения, участие ссыльных крестьян в развитии социально-культурной сферы регионов.
Историография проблемы. Определяя степень изученности избранной темы следует отметить, что в течение долгих лет в отечественной историографии история депортированных крестьян практически не рассматривалась. Лишь с конца 1980-х гг. ученые обратились к изучению политики спецпереселения.
Первые эпизоды из истории высылки крестьянских семей нашли отражение в работах публицистического характера. В них секретари обкомов и крайкомов, непосредственные участники проведения правительственной политики в отношении бывших «кулацких» семей (Р.Эйхе и др.), подводили первые итоги этой работы в отдельных регионах, ставили вопросы о путях дальнейшей «ликвидации кулачества».
В 1930-40-е гг. в связи с репрессивным характером выселения крестьян и в
условиях массовых политических репрессий тема ссылки «кулаков» была для
исследователей неудобной и опасной. Появлялись лишь общие труды по истории
коллективизации, в которых рассмотрение указанной проблемы сводилось к
пространному пересказу выступлений и статей И.Сталина.
Интерес исследователей к изучению истории аграрных преобразований в СССР
возрождается в конце 1940-х и в 1950-е годы. Магистральным направлением в
исследовательской работе историков (В.А.Абрамова, В.К.Медведева) вновь
становится проблема «ликвидации кулачества как класса» на основе сплошной
коллективизации. В это же время репрессированные «кулаки» стали предметом
изучения зарубежных историков (М.Оже-Лярибе, Г.Динерштейна, С.Прокоповича,
Н.Ясного). Их взгляд на проблему был более критичным: в лице «кулаков» русское
сельское хозяйство потеряло лучших работников, в деревне была уничтожена
единственная активная сельскохозяйственная категория, что нанесло колоссальный
ущерб данной отрасли советской экономики. Кроме того, западные исследователи
отмечали, что фактически, ликвидация «кулачества» была сродни физической
ликвидации зажиточных крестьян.
Поворот к более глубокому изучению проблемы наметился после XX съезда КПСС. За истекшее после съезда десятилетие был издан целый ряд работ, авторы которых (М.Л.Богденко, Ю.С.Кукушкин, В.М.Селунская, В.А.Сидоров, С.П.Трапезников, А.П.Финаров, В.Т.Шуклецов) наряду с «разоблачением буржуазных фальсификаторов», положили начало планомерному исследованию политики в отношении зажиточного крестьянства. Стали изучаться сферы применения его труда, появились сведения о количестве высланных семей, впервые поднят вопрос об участии спецпереселенцев в Великой отечественной войне. Однако в целом, работы данного периода сохраняли догматизированный подход к исследованию судеб «бывших кулаков». Все предпринимаемые по отношению к ним меры трактовались как закономерные и необходимые. В это же время В.И.Погудиным была предпринята попытка историографического анализа проблемы «ликвидации кулачества как класса в СССР».
Основным содержанием публикаций, вышедших в свет в 1970-е - первой половине 1980-х гг. явилось исследование процесса переселения «кулаков» как одной из составных частей процесса «раскулачивания» в Сибири в конце 1920-х начале 1930-х гг. (Н.Я.Гущин), рассмотрение масштабов и географии расселения крестьянских семей, основных направлений их «трудового перевоспитания» (Н.Я.Ивницкий). Проблемы ссылки «кулаков» и размещения их на восточных окраинах СССР также освещались в коллективных трудах «Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917-1937)» и «История крестьянства в СССР». Однако в целом, основная масса работ этого периода была написана в условиях ограниченного доступа к архивным документам, что предопределило их некоторую информационную неполноту. Кроме того, главный акцент делался на «обострение классовой борьбы» в деревне в ходе коллективизации и на необходимость, в связи с этим, «ликвидации кулачества как класса».
В это же время появились работы, посвященные анализу основной литературы по важнейшим проблемам истории сибирского крестьянства советской эпохи («Историография крестьянства советской Сибири»). Были проведены исследования содержания и организационных форм переселенческой политики Советского государства в довоенное время (Н.И.Платунов, М.Д.Северьянов).
Лишь конец 1980-х - начало 1990-х гг. стали началом нового этапа в изучении истории крестьян-спецпереселенцев. Отход от политизации и идеологизации научных исследований, снятие грифа секретности с архивных источников, прежде недоступных для исследователей, создали реальные предпосылки для более полного анализа истории спецпереселения крестьян. Ряд отечественных исследователей (Л.И.Гинцберг, В.П.Данилов, Р.М.Кущетеров, И.Е.Зеленин, Н.А.Ивницкий, С.Кропачев, В.П.Попов, Н.Л.Рогалина и др.) положили начало более глубокому и разностороннему изучению одной из самых крупных репрессий советского государства 1930-х гг. – «раскулачивания» и последовавшего за ним спецпереселения крестьян. Критическому анализу подверглись насильственный метод коллективизации, репрессивные формы экспроприации и ссылки крестьянских семей; появились новые данные о количестве крестьян-спецпереселенцев в СССР. Был проявлен интерес к хозяйственно-бытовому устройству спсцпереселенцев в местах ссылки, исследован процесс отмены правовых ограничений и полного восстановления ссыльных в гражданских правах (В.Я.Шашков). Предпринята попытка создать целостную картину депортации крестьян - вплоть до начала 1950-х гг., когда «раскулачивание» происходило в западных землях - на Украине, в Белоруссии, Прибалтике (Н.В.Тепцов). Изучен процесс ссылки крестьян, последствия этой политики, рассмотрена практика повторных репрессий в отношении «бывших кулаков» в конце 1930-х гг. («Судьбы российского крестьянства»).
В конце 1980-х гг. стали публиковаться работы, касающиеся истории создания и функционирования внесудебных органов («двоек» и «троек»), изучения роли карательных органов в организации массового переселения крестьян (А.Н.Дугин, Л.П.Рассказов, А.Кокурин, Н.Петров). Правоведы и юристы попытались исследовать правовые основы репрессий в отношении советского крестьянства (Ю.И.Стецовский, В.В.Лунеев).
Более детальное изучение получили вопросы, касающиеся численности потерь населения России в 1920-1950-е гг. - в ходе коллективизации, «раскулачивания», массовых депортаций (А.Н.Дугин, С.Максудов, В.В.Цаплин); показаны изменения общественного сознания в СССР в 1930-1940-е гг., реакция крестьян на насильственную экспроприацию и выселения (В.Дорошенко).
Важным направлением исследовательской работы ученых стало изучение разновидностей, эффективности и других аспектов принудительного труда спецпереселенцев и заключенных ИТЛ в экономике СССР (В.Г.Афанасьев, А.И.Широков, Л.С.Трус, Г.М.Иванова, О.Хлевнюк).
Заметный вклад в изучение истории крестьян-спецпереселенцев внесли публикации В.Н.Земскова. Они посвящены исследованию вопросов использования труда крестьян-спецпереселенцев, динамики численности, географии расселения, половозрастного и национального состава, бытового и культурного обслуживания депортированных крестьян. Все сферы жизни спецпереселенцев рассматриваются на основе ранее засекреченных архивных документов - статистических данных ОГПУ - НКВД - МВД СССР.
Значительный интерес к проблемам «раскулачивания» и спецссылки крестьян проявили и зарубежные авторы. (Виола Линн, Д.Боффа, Д.Шерер, Р.Конквест). Приоритетными в изучении для них явились проблемы ссылки крестьян, создания системы лагерей и спецпоселений, подсчета количества жертв коллективизации и переселений.
С начала 1990-х гг. стала разрабатываться история спецпереселения крестьян на региональном уровне - как в местах выселения, так и в районах спецрасселения депортированных (Э.А.Касперович, Л.Кондрашова, Л.Лазарева, В.Я.Шашков). Среди всех региональных изданий своей многочисленностью и глубиной содержания отличаются работы, написанные на материалах Урала (А.А.Базаров, В.М.Кириллов, О.С.Поршнева, И.Е.Плотников, А.Б.Суслов и др.). Первая монография - попытка комплексного исследования истории пребывания спецпереселенцев в отдельно взятом регионе, также принадлежит уральскому автору - Т.И.Славко.
В 1990-е гг. воссоздается история пребывания крестьян-спецпереселенцев в Сибири. Определенным событием в области изучения «раскулачивания» и депортации крестьян явилась публикация монографии Н.Я.Гущина. Ученый обратил особое внимание на необходимость рассмотрения темы спецпереселения именно на материалах Сибири, изучил деятельность партийных и советских органов по обеспечению ссыльных продуктами и «натуральными фондами», исследовал последствия политики «ликвидации кулачества». Серьезный вклад в дело изучения спецпереселения крестьян внес С.А.Красильников. В сфере его научного интереса оказались различные проблемы - определение роли сибирского региона в становлении системы принудительного труда, выяснение численности, состава, режима пребывания и трудоиспользования спецпереселенцев в Нарымском крае, влияние спецссылки на демографические, экономические, культурные процессы в регионе. Исследование характера и основных этапов репрессивной сталинской политики в условиях Сибири предпринял С.А.Папков. Он рассмотрел карательные действия режима в отношении различных групп населения, процесс ссылки крестьян и превращение Сибири в беспримерную в истории крестьянскую резервацию.
Выходят в свет работы, посвященные изучению массовых репрессий и депортации крестьян в Западной Сибири (В.А.Демешкии, Н.Медведев, В.Новокшонов, В.Н.Уйманов, В.Шуклецов). Предпринимаются первые попытки исследовать «кулацкую ссылку» в Восточной Сибири и, в частности, в Красноярском крае (Л.Борзенко, Н.Гончаренко, В.Курго, В.Новокшонов). Появилось серьезное исследование по истории репрессий, в т.ч. и в отношении крестьянства, на территории Хакасии, входившей в изучаемый период в состав Красноярского края (С.В.Карлов). Были опубликованы статьи, исследующие такие частные вопросы проблемы, как депортация крестьянских семей в северные районы края, использование труда спецпереселенцев (Т.Игнатьева, Л.А.Чурилова). Однако узость источниковой базы и освещение отдельных аспектов темы не позволяет данным статьям претендовать на объективное рассмотрение истории крестьянского спецпереселения в Красноярском крае.
В целом имеющиеся работы в совокупности дают возможность судить об основных направлениях политики спецпереселения крестьян, об истории ссыльных в различных регионах СССР. Вместе с тем, пребывание крестьян в крупнейшем районе спецпоселения - Красноярском крае, остается практически не изученным. В связи с этим, избранная в диссертационном исследовании тема представляется очень актуальной и перспективной для глубокого и всестороннего изучения.
Актуальность темы и степень ее изученности предопределили цель диссертации: исследовать историю крестьян-спецпереселенцев в Красноярском крае в 1930-е годы. Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:
1. Проследить влияние исторических условий на процесс формирования политики
спецпереселения крестьян.
2. Раскрыть содержание процесса переселения крестьянских семей на территорию
Красноярского края.
3. Показать характер политики спецпереселения крестьян в СССР и роль в ее
реализации органов ОГПУ - НКВД.
4. Рассмотреть условия жизни, быта и труда крестьян-спецпереселенцев и их семей,
расселенных по территории Красноярского края, а также реальную деятельность
государственных и партийных органов по развитию в спецпоселках медико-санитарных
учреждений, культурно-просветительской сети.
5. Определить роль и вклад крестьян-спецпереселенцев в развитие народного
хозяйства региона.
Объектом исследования в данной диссертационной работе являются крестьяне-спецпереселенцы (с 1934 по 1944 гг. крестьяне-спецпереселенцы назывались в официальных документах «трудпоселенцами»), находившиеся в 1930-е гг. на спецпоселении в Красноярском крае. Предметом исследования является процесс депортации и хозяйственного использования крестьян-спецпереселенцев на территории Красноярского края.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1930 по 1939 гг. Нижняя граница - 1930 г. - явился датой начала массовых депортаций крестьян в СССР. Верхняя граница исследования обусловлена тем, что с 1939 г. на территорию Красноярского края начинается переселение новых категорий спецпереселенцев. С этого времени собственно «кулацкая ссылка» перестает быть прежним, достаточно однородным организмом, начинается ее «размывание», постепенное растворение в этнической спецссылке.
Территориальные рамки исследования - Красноярский край в границах, определенных постановлением Президиума ВЦИК от 7 декабря 1934 г. В связи с тем, что изучение проблемы в работе начинается с 1930 г., когда край не существовал как отдельная административная единица, отбор архивных и других материалов производился в соответствии с выбранными территориальными границами. В диссертационной работе использованы документы тех районов Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского краев, которые в конце 1934 г. были включены в состав Красноярского края.
Методологическую основу работы составила теория модернизации. В 1930-е гг. в СССР начинается очередная волна модернизации - «сталинская». Для советского правительства она в первую очередь носила «инструментальный» характер, выступала как средство умножения промышленного потенциала страны, скорейшей ее индустриализации. Восточные районы СССР, богатые полезными ископаемыми, должны были стать ресурсно-технологической основой модернизационного перехода. Но дефицит свободных рабочих рук на этих территориях привел к тому, что обеспечение развивающейся промышленности трудовыми резервами стало объектом жесткой государственной регламентации. В связи с этим коллективизацию и «ликвидацию кулачества как класса» мы можем рассматривать в качестве одного из подпроцессов «сталинской модернизации». Политика в отношении крестьянства не только выполнила определенные политические задачи (ликвидация «эксплуататорского» класса в деревне, стимулирования притока в колхозы и т.п.), но и высвободила, путем объявления «бывших кулаков» спецпереселенцами, из сферы сельского хозяйства сотни тысяч рабочих рук. Использование труда спецпереселенцев стало одним из важнейших стимулирующих факторов развития хозяйства восточных регионов страны.
Также при написании работы использовались общенаучные методологические принципы (диалектики, объективности) и традиционные исторические методы исследования - проблемно-хронологический, сравнительно-исторический и логический методы.
Источниковая база исследования включает широкий спектр документов и материалов - как опубликованных, так и впервые вводимых в научный оборот.
Преобладающими по информационной значимости для исследования явились документы и материалы центральных и местных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Центра хранения и изучения документов новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИ КК), Государственного архива Красноярского края (ГАКК), Отдела специальных фондов Информационного центра УВД Красноярского края, Центра документов новейшей истории Иркутской области (ЦДНИ ИО), а также опубликованные источники и периодика из фондов библиотек гг. Москвы, Иркутска, Красноярска.
В ГАРФ были изучены материалы переписки ОГПУ (письма, телеграммы), а также различная распорядительная документация - секретные циркуляры, приказы, инструкции ОГПУ своим представительствам на местах. Данные документы позволяют проследить деятельность репрессивного ведомства, процесс выработки и принятия им решений по спецпереселенцам в динамике, в зависимости от изменяющихся целей политики спецпереселения крестьян.
Основную массу использованных документов составила текущая делопроизводственная документация: переписка центральных, региональных и местных органов власти, ОГПУ и его Полномочного представительства (ПП) в регионе. Материалы, представленные в ЦДНИ ИО и ЦХИДНИ КК (фонды краевых и районных комитетов партии), позволяют выявить реальную ситуацию в деле спецпереселения на территории края, а также проследить степень выполнения решений центральных органов в регионе.
Значительную информационную ценность представляют различные организационно-распорядительные документы - протоколы заседаний бюро краевых, окружных и районных комитетов партии, а также отчеты и акты обследования представителями ОГПУ предприятий, на которых использовался труд крестьян-спецпереселенцев, отчеты хозработников различных уровней. Данная документация дает сведения о проведении операций по высылке «кулаков» из той или иной местности, о количестве депортированных хозяйств, о принятии различными районами ссыльных, об устройстве спецпереселенцев на предприятиях.
Ценным дополнением практически по всем вопросам, связанным с жизнью и деятельностью крестьян-спецпереселенцев на территории Красноярского края явились материалы из личных дел «бывших кулаков», хранящихся в ИЦ УВД Красноярского края.
Важным источником для осмысления происходивших событий и процессов стали документы высших органов партии и советского правительства, сибирских партийных, советских и общественных организаций, а также материалы деятельности различных судебно-карательных органов (ОГПУ, НКВД, Верховного суда и Прокуратуры), опубликованные в документальных сборниках - «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939.» (М., 1999-2000); «Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1931-1945 гг.» (Новосибирск, 1992-1996 гг.); «История коллективизации сельского хозяйства в Восточной Сибири. (1927-1937 гг.)» (Иркутск, 1979); «Советская деревня глазами ВЧК – ОГПУ - НКВД. 1918-1939. Документы и материалы. Т.2. 1923-1929» (М., 2000); «Красноярский край в истории Отечества: книга вторая. Октябрь 1917-1940.» (Красноярск, 1996); «Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг.» (М., 1989) и др.
В качестве особой группы источников при работе над диссертацией использовались материалы центральной, краевой и местной периодической печати 1930-х гг. и второй половины 1980-90-х гг.
Полнее осветить процесс депортации и особенности жизни ссыльных крестьян в местах спецссылки позволили источники личного характера - воспоминания бывших крестьян-спецпереселенцев.
Выявленный и используемый комплекс опубликованных и архивных материалов обеспечил источниковую базу для решения поставленных в диссертации задач.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые предпринята попытка комплексного исследования истории крестьян-спецпереселенцев в Красноярском крае. В диссертации показывается динамика численности крестьянского «спецконтингента» в крае в 1930-е гг., анализируются факторы, влияющие на ее изменение. Впервые определяются сферы применения труда депортированных крестьян, исследуется занятость спецпереселенцев на промышленных предприятиях края и в сельском хозяйстве. Дается характеристика состоянию социальной инфраструктуры спецпоселков, прослеживаются изменения в культурно-бытовом, медицинском обслуживании «бывших кулаков». Многие аспекты жизни и деятельности ссыльных крестьян в крае рассмотрены на основе новых, ранее не публиковавшихся архивных источников, что позволило автору внести в разработку проблемы ряд существенных моментов. Также новизна данной работы заключается в том, что к исследованию проблемы диссертант подошел через теорию модернизации, рассматривая спецпереселение крестьян не только сквозь призму репрессивной политики, но и с точки зрения экономических потребностей государства.
Практическая значимость работы определяется тем, что ее материалы могут использоваться при разработке учебных курсов по краеведению, при написании коллективных трудов по истории Красноярского края, общей истории крестьян-спецпереселенцев в СССР, при создании трудов по экономическому развитию Сибири и Красноярского края.
Апробация диссертации. Основные положения и выводы работы были изложены на региональных научно-практических конференциях, состоявшихся в 1998-2000 гг. в Красноярске и Иркутске. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории России Красноярского государственного университета, кафедры Отечественной истории Красноярского государственного педагогического университета и на методическом семинаре кафедры Отечественной истории Красноярского государственного технического университета.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы, приложений.
Во введении обосновывается актуальность темы, выявляется степень ее изученности, определяются цели, задачи, предмет, объект, территориальные и хронологические рамки исследования, характеризуются использованные в работе источники, формулируются основные методологические принципы, научно-практическая значимость работы.
В первой главе «Депортация крестьян» в трех параграфах исследуется численность крестьян-спецпереселенцев в Красноярском крае в 1930-е гг., анализируются факторы, влияющие на ее изменение, показывается география расселения спецпереселенцев на территории региона, рассматривается механизм спецпереселения крестьянских семей, характеризуется «правовое положение» спецпереселенцев.
С января 1930 г. в СССР началось практическое осуществление политики «ликвидации кулачества как класса». Сотни тысяч крестьянских семей были лишены избирательных прав, подверглись экспроприации имущества и после дифференциации на три категории высланы с прежних мест жительства. Началось осуществление процесса депортации - т.е. принудительной ссылки и размещения крестьян в спецпоселках под надзором органов ОГПУ.
Кампания по депортации была спланирована и осуществлена как операция военного времени: в обстановке информационной секретности, в сжатые сроки, с привлечением всех доступных средств. Высылка «кулаков» и их доставка до сборных пунктов производилась силами «бедняцко-батрацкого и советского актива». По прибытии арестованных «по списку» передавались коменданту сборного пункта (работнику ОГПУ). При сборных пунктах находилась учетно-следственная группа, в задачи которой входила оперативная проверка «кулаков» и вербовка из их среды осведомителей. После этого ссыльные грузились в эшелоны (по 1700-1800 чел.) и отправлялись к местам назначения. Далее до мест размещения спецпоселков крестьян доставляли водным или конным транспортом.
На всех этапах депортации наблюдались серьезные злоупотребления со стороны представителей ОГПУ и местных властей в отношении спецпереселенцев - конфискация всего имущества, ссылка без натурального фонда, избиения, мародерство.
За первые два года существования спецссылки на территорию Красноярского края прибыло 24 200 семей «бывших кулаков» из западных (Украина, Белоруссия), южных (Азовско-Черноморский край) и центральных (Средне-Волжский и Нижне-Волжский края, Центрально-Черноземная область) районов страны. Политика «ликвидации кулачества как класса» в самой Сибири осуществлялась в форме внутрикраевых депортаций хозяйств. При этом «кулаки» перемещались как из одного округа Сибкрая в другой, так и в пределах отдельно взятых округов (в основном, в отдаленные необжитые районы или с южных территорий на север). Только за шесть месяцев 1930 г. на территории Красноярского края более 5 000 крестьянских семей стали спецпереселенцами. В результате, Красноярский край стал одним из центров сосредоточения значительной массы репрессированных крестьян: в общей сложности, к концу 1931 г. здесь находилось около 30 000 семей репрессированных крестьян - как местных, так и высланных из других районов СССР.
С 1931 г. проявилась тенденция к неуклонному сокращению количества спецпереселенцев в крае - с 1932 по 1937 гг. примерно на 60 тыс. человек. Этому способствовали различные факторы. Прежде всего, вплоть до 1936 г. показатели смертности в среде спецпереселенцев в несколько раз превышали показатели рождаемости. В основе доминирования смертности над рождаемостью лежало физическое истощение депортированных крестьян, распространение в их среде серьезных инфекционных заболеваний, неполноценное питание, тяжелые условия работы. Вследствие интенсивных перемещений крестьян произошел частичный разрыв брачно-семейных отношений, когда главы крестьянских семей на различные сроки попадали в тюрьмы и лагеря, что тоже приводило к падению рождаемости. Некоторая часть семей сознательно отказывалась от рождения детей, понимая, что в условиях спецссылки они обречены на болезни и смерть.
Также к сокращению численности крестьян-спецпереселенцев приводили многочисленные побеги (особенно в первые годы существования спецссылки), вторичные репрессии в отношении «бывших кулаков» (в средине 1937 г. повторному «репрессированию» в крае подлежало 3 250 чел.), незначительный процесс освобождения крестьян из спецссылки (в связи со вступление в брак с «неспецпереселенцами», направлением на учебу, достижением 16-летнего возраста, передачей на иждивение и т.д.).
Анализ возрастных характеристик депортированных в край «кулаков» показал, что около 40% ссыльных приходилось на лиц 1880-1903 гг. рождения, т.е. крестьяне в возрасте 27-50 лет составили костяк взрослого населения спецссылки. Примерно 50% репрессированных составили дети и подростки -1914 года рождения и позже. Оставшиеся примерно 10% спецпереселенцев приходились на так называемые «нетрудоспособные» возрасты. Это были престарелые люди 55-90 лет. Следовательно, около 60% спецпереселенцев были полностью или частично нетрудоспособными.
Количество мужчин и женщин, находившихся на спецпоселении в Красноярском крае, было примерно одинаковым. Незначительные колебания численности в пользу мужского населения, имевшие место в некоторых районах ссылки, в основном были вызваны спецификой работ на тех или иных предприятиях. На лесоповале, приисках и т.п. хозработники предпочитали рабочую силу мужчин, в то время как женщины, обремененные детьми, направлялись на работы в различные артели, в сферу сельского хозяйства.
Специфической чертой крестьянской ссылки 1930-х гг. явилось то, что эта массовая переселенческая акция в правовом отношении ничем не была подкреплена. В советском законодательстве не было статей, регламентирующих бессрочную ссылку на поселение в сочетании с принудительными работами. В связи с этим спецпереселение было объявлено особой формой переселения с применением для «раскулаченных» ряда правовых ограничений.
Местами основного сосредоточения спецпереселенцев на территории СССР стали специальные поселки. К июлю 1938 г. в Красноярском крае находилось 120 труд(спец)поселков со средним числом жителей 490 чел. Спецпоселки находились под управлением комендатур ОГПУ (во главе с комендантом). Кроме своих специальных оперативных и хозяйственных функций, комендатуры осуществляли обычные административные функции советских органов. К 1935 г. на территории Красноярского края имелось 15 комендатур (13 районных и 2 поселковых), расположенных в 19 районах края.
Жизнь и деятельность крестьян-спецпереселенцев подлежала жесткой регламентации, причем не столько законодательными актами и правительственными постановлениями, сколько подзаконными актами (директивами, циркулярами, приказами и ОГПУ-НКВД). Данные нормативные документы фактически закрепляли бесправное положение «бывших кулаков». Спецпреселенцы не имели права покидать поселок, были обязаны беспрекословно выполнять все указания поселковой администрации, партийных и советских органов. Основной обязанностью ссыльных было объявлено «занятие общественно-полезным трудом».
Во второй главе «Использование труда крестьян-спецпереселенцев в народном хозяйстве Красноярского края», состоящей их трех параграфов, изучаются особенности использования труда «кулацкой ссылки», исследуется занятость спецпереселенцев на промышленных предприятиях и в сфере сельского хозяйства, рассматривается вклад ссыльных в экономическое развитие региона.
В начале 1930-х гг. территория Красноярского края оказалась в числе опорных точек проводимой индустриализации. Но регион отличался низкой плотностью населения и, соответственно, недостатком рабочих рук. Не сумев решить кадровую проблему плановым переселением, власти обращаются к практике использования «несвободных рабочих рук». С учетом накопленного дореволюционного опыта и с привнесением в него новых существенных моментов, государство приступило к принудительной колонизации («спецколонизации») восточных территорий. Труд спецпереселенцев становится важнейшим стимулирующим фактором развития хозяйства Красноярского края.
Существенно возрастает роль ОГПУ в осуществлении колонизационной политики. Помимо обычных функций оно концентрирует в своих руках основную массу лиц, лишенных свободы и становится тем самым, обладателем ценнейшего экономического ресурса - рабочей силы заключенных лагерей и спецпереселенцев. Передача в 1931 г. в ведение ОГПУ (ГУЛАГа) сети комендатур со штатами, материальной базой и финансированием способствовала превращению репрессивного органа в могущественное экономическое ведомство.
Вследствие того, что спецпереселенцы являлись особой, специфической категорией советских граждан, использование их труда также имело свои особенности. Этот труд был принудительным, полурабским. На распределение «бывших кулаков» по отраслям народного хозяйства влияли исключительно интересы органов ОГПУ и хозорганизаций. Рабочая сила депортированных применялась на любых видах работ, зачастую там, где вольнонаемные рабочие из-за тяжелых условий или низкой заработной платы работать отказывались. Спецпереселенец же в данном случае выбора не имел. Невыход на работу строго карался. Хозорганизациям были даны твердые указания, что продолжительность рабочего дня и нормы выработки для ссыльных не могут быть выше или ниже норм, установленных для вольнонаемных рабочих. Но несмотря на это, продолжительность рабочего дня спецпереселенца зачастую превышала норму на 4-5 часов, за труд наравне с вольнонаемными рабочими они получали меньшую зарплату, худшие пайки. Таким образом, имела место ярко выраженная трудовая дискриминация спецпереселенцев.
Ссылка крестьян целыми семьями порождала серьезные проблемы при распределении их на работы. В среде «бывших кулаков» выделилась довольно значительная прослойка, которую невозможно было использовать как рабочую силу - старики, инвалиды, дети-сироты. Ничего не производя, они «съедали» средства хозорганизаций и органов ОГПУ. Чтобы избавиться от лишних расходов, ОГПУ прекратило выплату пособий нетрудоспособным. В результате, наиболее незащищенная часть ссыльных была обречена на медленное вымирание. Ограниченно трудоспособные (сироты старше 12 лет, инвалиды 2 и 3 групп и т.п.) частично концентрировались в особых колониях и кустарно-промысловых артелях, где зарабатывали себе на жизнь рыболовством, сбором ягод, грибов, черемши.
Трудоспособная часть спецссылки направлялась, в основном, на работу в промышленность края. Развитию лесной и золотодобывающей промышленности государство отдавало приоритетное значение - они приносили значительные валютные поступления в казну, были источником ускорения темпов индустриализации. Поэтому именно эти отрасли поглотили основную массу ссыльных. С 1931 г. по заявкам хозработников репрессированные крестьяне начинают трудиться на различных предприятиях трестов «Севполярлес», «Краслес», «Красдрев», общества «Комсеверопуть» и др. К середине 1930-х гг. в лесной промышленности Красноярского края было занято около 20 тыс. спецпереселенцев. Ссыльные крестьяне работали в золотодобывающих организациях - объединение «Цветметзолото», трестах «Енисейзолото», «Запсибзолото», «Минусазолото», «Хакасзолото», на Курейском графитовом руднике, Бирюсинских и Канских слюдяных рудниках, строительстве дорог.
Условия труда спецпереселенцев были очень тяжелыми - суровый климат, минимальная механизация производства. Стремление руководства предприятий любой ценой выполнить планы порождало спешку, нарушение техники безопасности, что в сочетании с отсутствием у ссыльных необходимых навыков работы вело к авариям, увечьям. Это происходило на фоне слабой организации труда. Хозработники, запросив «спецконтингент», не смогли полностью использовать его труд. Анализ документов свидетельствует, что причины этого крылись не в недостатке работ, а в несогласованности действий наркоматов, хозяйственников. В результате, на одних участках до 60% ссыльных крестьян не работали (и, соответственно, не имели средств к существованию), а на других приходилось работать всем, в т.ч. детям и подросткам.
Производительность труда спецпереселенцев во многих случаях превосходила производительность труда вольнонаемных рабочих. Но причины этого явления крылись не в «перевоспитании кулаков». Труд, а тем более ударный, стал главным средством выживания в спецссылке. Паек работавшего был почти в два раза больше пайка иждивенца. На многих предприятиях размер пайка напрямую зависел от выполнения производственных заданий. Это принуждало к интенсивному труду не только глав снецпереселенческих семей, но и женщин, подростков. Кроме того, добросовестный труд давал право на досрочное освобождение со спецпоселения.
Большинство предприятий, использовавших труд спецпереселенцев, не справлялось с плановыми заданиями. Помимо различных факторов здесь необходимо учитывать и эффективность использования труда «бывших кулаков». Принудительный и на первый взгляд дешевый труд спецпереселенцев был весьма привлекательным для хозяйственников всех уровней. С одной стороны, спецпереселенцев можно было заставить трудиться по 9-12 часов в день, принудить их к выполнению и перевыполнению производственных планов, забросить на любой участок работ. Но с другой стороны, несмотря на ударную работу основной массы ссыльных, в целом принудительный труд спецпереселенцев не являлся высокоэффективным, поскольку вызывал негативное психологическое противодействие, отрицал творческое отношение к трудовой деятельности, требовал значительных вложений на обслуживание кулацкой ссылки, в том числе охрану, поимку беглецов, содержание иждивенцев и т.д. «Дешевизна» труда ссыльных также оказалась кажущейся. Практика показала, что экономия средств на питании, жилье, медицинском обслуживании спецпереселенцев имела самые негативные последствия. «Кулацкая ссылка» физически оказалась не готова справиться с возложенной не нее задачей колонизации Сибири. Режим был вынужден пойти на расходы и создание хотя бы сносных условий жизни и труда для спецпереселенцев.
В сельском хозяйстве размещались лишь те спецпереселенцы, труд которых не мог быть использован в промышленности и промыслах. Власти рассчитывали на то, что «неполноценная» рабочая сила во-первых, сама обеспечит себя продовольствием, а во-вторых, в случае успешной деятельности станет поставлять продукты на промышленные предприятия.
Основным видом организации и использования труда спецпереселенцев в сельском хозяйстве стали неуставные артели. Все вопросы, касающиеся деятельности артели, членства в ней, дисциплины труда регламентировались органами ОГПУ. Организация артелей была сопряжена со значительными трудностями. Ассигнования, отпущенные на эти цели, расходовались не по назначению. Спецпереселенцы получали худшие земли, трудноосваиваемые участки. Часто создаваемым артелям не выделялся четко определенный массив земли. Из-за этого возникали конфликты с близлежащими колхозами, которые угрожали отнять уже освоенные и засеянные участки. К 1935 г. в Красноярском крае имелось 15 неуставных трудпоселенческих сельскохозяйственных артелей, в которых работало около 4,5 тыс. человек. В соответствии с лозунгом «кто не работает, тот не ест» все они были заняты какой-либо работой. В результате, артели «бывших кулаков» добивались более высоких производственных результатов, чем соседние колхозы.
Совхозы также были определены одной из форм организации труда крестьян-спецпереселенцев в сельском хозяйстве. Но организация данного вида объединений широкого размаха не приобрела. К 1940-м гг. в Красноярском крае в системе НКСовхозов трудилось всего 266 «бывших кулаков». При промышленных предприятиях с участием спецпереселенцев развивалось «подсобное сельское хозяйство». Фактически каждое предприятие, даже в Игарке, имело свои огороды. Необходимость в них была вызвана, в первую очередь, сложностями в снабжении продуктами питания (особенно овощами). Развитием подсобных хозяйств также решалась одна из основных задач ссылки - максимально полное использование труда ее обитателей.
В целом, труд спецпереселенцев, выступивших в роли подневольной рабочей силы, явился одним из важнейших условий осуществления форсированной индустриализации территории Красноярского края. Однако низкая квалификация «бывших кулаков», занятых в промышленности, отсутствие четкой организации труда «спецконтингента», значительные затраты на обслуживание последнего не позволили максимально эффективно провести колонизацию восточных регионов силами ссыльных крестьян.
В третьей главе «Материальные и культурно-бытовые условия жизни крестьян-сиецпереселенцев» в четырех параграфах рассматриваются жилищные условия ссыльных и вопросы их снабжения, изучаются проблемы организации в среде спецпереселенцев медицинского обслуживания и сети культурно-просветительных учреждений.
Основная нагрузка по строительству жилья для спецпереселенцев ложилась на предприятия, использовавшие их труд. Но хозработники, запросив рабочую силу «спецконтингента», своих обязанностей не выполняли. Как следствие - основным видом жилища для большинства спецпереселенцев до середины 1930-х гг. оставались землянки, полуземлянки, холодные бараки без топчанов и перегородок. Индивидуальное строительство у ссыльных развивалось крайне медленно. Не смотря на указания центра, бесплатные стройматериалы и инструменты им не выделялись, а условия получения и выплаты кредита под строительство были неприемлемыми. Лишь к середине изучаемого периода, когда власти на местах осознали, что нормальные условия жизни ссыльных во многом являются залогом стабильной работы предприятий, значительно увеличились ассигнования на жилищное и коммунальное строительство, улучшилось снабжение стройматериалами.
Снабжение спецпереселенцев продуктами питания производилось из особого фонда, отпускаемого НКСнабом непосредственно в распоряжение ОГПУ. Нормы снабжения зависели от «рабочего» статуса спецпереселенца (промышленный рабочий, иждивенец, занятый в сельском хозяйстве). В крае самые высокие нормы полагались ссыльным, занятым в лесной и золотодобывающей промышленности. При стопроцентном выполнении производственных заданий спецпереселенец мог рассчитывать на паек, состоящий из муки, мяса или мясных консервов, сахара, крупы, животного и растительного масла. Иждивенцы получали почти в два раза меньше, в их рационе отсутствовали мясо, жиры. Часто руководители предприятий полностью снимали нетрудоспособных ссыльных со снабжения. Это приводило не только к высокой смертности среди иждивенцев, но и к ухудшению положения работавших спецпереселенцев, которые были вынуждены делиться своим пайком со всей семьей. Имели место значительные злоупотребления со стороны хозработников - нецелевое расходование продуктов из переселенческого фонда, введение практики сверхурочной работы за хлеб и т.д.
Обеспечение спецпереселенцев промышленными товарами также было недостаточным. Запасы одежды (особенно теплой), у ссыльных отсутствовали. Это приводило к тому, что в северных районах края целые бригады спецпереселенцев попадали в разряд нетрудоспособных из-за обморожений и простудных заболеваний. Фонды специального назначения своевременно не пополнялись, одежда и обувь до спецпереселенцев не доходили. Только после того, как органы ОГПУ-НКВД усилили контроль за деятельностью хозработников по обеспечению ссыльных продуктами и промышленными товарами, ситуация со снабжением спецпереселенцев относительно улучшилась.
Депортация вызвала вспышку инфекционных заболеваний в среде спецпереселенцев. В результате, на территории Красноярского края возникло несколько очагов острозаразных заболеваний. Основная масса болезней спецпереселенцев носила «социальный» характер. Цинга являлась следствием плохого питания, отсутствия в рационе ссыльных витаминов. В условиях тесноты в бараках, непроветриваемости помещений, отсутствия нормального водоснабжения, почти стопроцентной завшивленности «спецконтингента» туберкулез, тиф, дифтерия и т.п. легко поражали ослабленные организмы людей. Как следствие - для сохранения «спецконтингента» в рабочем состоянии власти были вынуждены заняться вопросами улучшения жилищно-бытовых условий ссыльных, обеспечения их прачечными, бельем, банями, вошебойками. Также серьезную угрозу здоровью ссыльных представляли простудные заболевания, высокий травматизм.
В Сибири, в отличие от других регионов расселения крестьян-спецпереселенцев, последние получали медпомощь не в общей сети, а в специально созданных для них медучреждениях. Уже существующая в крае медсеть не была рассчитана на обслуживание такой массы людей. Недостаток медкадров власти пытались компенсировать путем переброски врачей из центральных районов СССР и внутрикраевых перемещений медперсонала. Но медработники крайне неохотно отправлялись в места спецссылки, где их ожидала напряженная работа в условиях почти полного отсутствия медикаментов, медицинских инструментов, дезинфицирующих средств и даже самих больничных зданий. Поэтому ситуация ограничивалась отправкой экстренных бригад врачей (по 2-4 человека) из крупных городов края на места для ликвидации очагов различных инфекций. В результате, краевые власти вынуждены были использовать в качестве медперсонала спецпереселенцев. В основном они работали «лекпомами», фельдшерами, младшими медицинскими сестрами. Начальные знания о медицине крестьяне получали на специальных курсах для спецпереселенцев.
К концу изучаемого периода в обеспечении трудпоселенцев медпомощью были достигнуты определенные успехи - прекратилось массовое распространение острозаразных инфекций, расширилась сеть медучреждений, обслуживающая всех жителей спецпоселков - свободных и ссыльных. В сочетании с улучшением жилищно-бытовых условий это привело к существенному снижению уровня смертности и увеличению рождаемости в среде последних.
Не менее пристальное внимание власти уделяли моральному «благополучию» спецпереселенцев. Перед руководителями всех уровней ставилась задача: стариков-ссыльных - «перековать» в духе новой социалистической морали; молодежь - полностью оторвать от родителей-«кулаков», сделать достойными и преданными гражданами советской страны: здоровыми, грамотными, политически сознательными. Для достижения поставленной задачи «бывшим кулакам» разрешили учиться, участвовать в различных видах «культурной» работы, посещать библиотеки.
В силу того, что около половины спецпереселенцев составляли дети и подростки, заметное место в культработе среди ссыльных занимало школьное образование. Из-за отсутствия в спецпоселках учителей учебный год 1931-1932 гг. был фактически сорван. Учитывая ситуацию, Наркомпрос РСФСР в качестве временной меры разрешил местным органам власти использовать на преподавательской работе спецпереселенцев (после обучения на специальных 10-месячных курсах). В 1935 г. в школах трудпоселков края количество учителей-трудпоселенцев составляло около 4% от общего числа учителей этого типа школ. Трудпоселенцам запрещалось занимать руководящие должности в школах, а также преподавать обществоведение; их деятельность тщательно проверялась и контролировалась. Уровень общей и профессиональной подготовки учителей спецпереселенческих школ был очень низким. Образование основной массы педагогов ограничивалось семилеткой, специальное педагогическое образование имели единицы. Одним из следствий этого являлась низкая успеваемость учащихся. Велико было число «второгодников».
Материальное обеспечение школ «спецконтингента» также было недостаточным: ощущалась нехватка учебников, канцелярских принадлежностей, мебели; лишь треть школ имела специально построенные здания.
С учетом всех негативных моментов, имеющихся в обучении «спецконтингента», в конце 1935 г. Наркомпросу было поручено улучшить работу в школах трудпоселков. В результате принятых мер, в 1936 г. в крае насчитывалось 71 трудпоселенческая школа с количеством учащихся около 11 тыс. человек. В это число не вошли дети, учившиеся в «обычных» школах, а также те, кто не получал образование в силу различных обстоятельств (отсутствие обуви, проживание в «глухих» удаленных районах и т.п.). Во многих школах действовали пионерские отряды, почти во всех были различные кружки. Помимо школ, подросткам разрешалось обучение в школах крестьянской молодежи, ФЗУ. Наиболее грамотной и лояльной спецпереселенческой молодежи предоставлялась возможность обучения на рабфаках и в техникумах.
Центром воспитательной и политической работы среди неучащейся молодежи и взрослого населения спецпоселков были клубы и избы-читальни. В них концентрировалась ликбезработа, библиотечное дело, действовали красные уголки, кружки. Также, со второй половине 1930-х гг. для ликвидации неграмотности в некоторых районах края строятся специальные школы для взрослых трудпоселенцев.
В приложении к диссертации помещены карта и таблица, демонстрирующие дислокацию и штатный состав комендатур УНКВД в Красноярском крае по состоянию на 1935 г.
В заключении подводятся основные результаты исследования, сформулированы общие выводы.
В 1930 г. территория Красноярского края становится крупнейшим районом расселения репрессированных крестьянских семей. Вследствие активной переселенческой политики советского правительства, в крае основную массу спецпереселенцев составил не «сибирский контингент», а крестьяне из южных, западных и центральных районов СССР.
Начавшиеся в стране экономические преобразования с особой остротой поставили
вопрос о промышленном освоении восточных районов СССР. Возникла потребность
максимально быстро сформировать на восточных окраинах значительный
трудоспособный слой. Государство встает на путь широкого применения
внеэкономического принуждения, ограничения свобод, прикрепления трудовых
ресурсов к месту работы и жительства. Основным колонизатором сибирских просторов
становится многотысячная армия крестьян-спецпереселенцев. С одной стороны, она
должна была наращивать объемы производства, с другой - «перевоспитываться трудом
в ходе социалистического переустройства общества». Произошла увязка
экономических целей и задач с социально-политическими. Кадровый состав многих
предприятий края начинает формироваться в основном за счет спецперессленцев.
Наиболее активная часть земледельцев страны превращается в неквалифицированную
рабочую силу промышленных предприятий края.
Жестокая эксплуатация, неполноценное снабжение, тяжелейшие условия жизни и
работы способствовали физическому истощению потенциальных колонизаторов
сибирских просторов. Искаженная трудовая мотивация и просчеты хозорганов
приводили к тому, что подневольный труд спецпереселенцев не был
высокоэффективным. Политика колонизации Сибири ссыльными, построенная без
предварительного разъяснения и четкого экономического обоснования, не могла быть
реализована в полном объеме. Тем не менее, использование труда
крестьян-спецпереселенцев стало одним из основных условий освоения огромных
просторов и природных богатств края, его форсированной индустриализации.
Привлечение крестьян-спецпереселенцев в сельское хозяйство Красноярского края имело целью обеспечение продуктами ссыльных, занятых в промышленности, а также стопроцентное приобщение «бывших кулаков» к общественно полезному труду. Поэтому в сельском хозяйстве Красноярского края было занято гораздо меньшее количество спецпереселенцев. Освоение природных богатств края и развитие на их основе новых отраслей промышленности представлялось государству более перспективным, нежели сельскохозяйственное освоение региона.
Пребывание в крае значительного количества крестьян-спецпереселенцев существенно отразилось на его развитии. Изменилась демографическая ситуация в регионе: произошел разрыв традиционных семейно-брачных отношений, увеличилось количество жителей, целая группа населения, представлявшая ранее так называемый «эксплуататорский класс», едва ли не полностью исчезает. Активизировался процесс градообразования. За счет притока значительной массы «бывших кулаков» увеличилось население уже существовавших городов, возникли новые города и городские поселки. Различные населенные пункты, до сих пор существующие на карте края, получили свое активное развитие именно как места сосредоточения и активного промышленного использования крестьян-спецпереселенцев. С применением рабочей силы ссыльных крестьян было построено и введено в строй множество промышленных предприятий. Наличие значительного количества «спецконтингента» вынудило местные органы власти обратиться к созданию дополнительной социальной инфраструктуры в местах расселения спецпереселецев. В результате на территории Красноярского края были возведены десятки новых больниц, амбулаторий, школ, школьных интернатов, расширилась сеть культурных учреждений - клубов, библиотек, изб-читален.
Исследование показало, что географическое положение края породило некоторые специфические черты красноярской спецссылки. Удаленность региона от центра страны превратила край в один их основных районов расселения репрессированных крестьян. Наличие значительного количества лесных ресурсов и полезных ископаемых определило трудоиспользование «спецконтингента», концентрацию основной массы спецпереселенцев на промышленных предприятиях края. Недостаточное развитие в регионе системы медицинского обслуживания и образования привело к постепенному возникновению общей социальной сферы для трудпоселенцев и «обычного» населения края. Тем не менее, в целом история пребывания крестьян-спецпереселенцев в Красноярском крае во многом сходна с историей спецпереселенцев в других регионах СССР, она развивалась по общесоюзным законам, в соответствии со сталинской репрессивной политикой в отношении «классовых врагов».
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. Спецколонизация Сибири как одна из целей политики переселения крестьян в
конце 1920-х - начале 1930-х гг. // Духовно-исторические чтения. Тезисы докладов
межвузовской научно-практической конференции. Вып.4. Красноярск: Изд-во
КрасГАСА, 1999. С.84-86.
2. К вопросу об использовании труда крестьян-спецпереселенцев в промышленности
Красноярского края в 1930-е гг. // Материалы научно-практической конференции
«Формирование культурно-исторической среды в крае в 19-20 вв.». Красноярск,
2000. С.84-89.
3. Расселение крестьян-спецпереселенцев в Сибири в 1930-е гг. (на материалах
Красноярского края). // Духовно-исторические чтения. Тезисы докладов
межвузовской научно-практической конференции. Вып.5. Красноярск: Изд-во
КрасГАСА, 2000. С.81-83.
4. Особенности использования труда крестьян-снецпереселнцев в период массовой
коллективизации и «раскулачивания». // Вестник КГУ. Красноярск: Изд-во КрасГУ,
2000. С.26-29.
5. Вклад крестьян-спецпереселенцев в экономическое развитие Восточной Сибири в
1930-е гг. (на материалах Красноярского края). // Иркутский
историко-экономический ежегодник. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2000. С.143-148.