М.Г. Степанов,
аспирант кафедры истории России
Хакасского государственного университета
им. Н.Ф. Катанова
В предвоенный период в Хакасской автономной области проживало 333 человека, представителей немецкой национальности (по состоянию переписи населения 1939 г.).1 Из числа так называемого «спецконтингента», который был депортирован осенью 1941 г. в Красноярский край подбиралась группа советских немцев перебрасываемая в Хакасию. Данным вопросом занималась созданная 8 сентября 1941 г. областная «тройка» из числа представителей Хакасского обкома ВКП(б), областного управления НКВД и исполкома облсовета. Областная «тройка» планировала принять на расселение в Хакасии 10,5 тыс. советских граждан немецкой национальности. Для обустройства на новом месте предусматривалась выдача кредитов в размере до 2 тысяч рублей по линии сельхозбанк сроком на пять лет. 2
На заседании бюро Хакасского обкома партии 18 ноября 1941 г. был рассмотрен вопрос об устройстве прибывших немцев-спецпереселенцев в Хакасию. На нем было отмечено следующее: «Проведенной проверкой ОК ВКП(б) Усть-Абаканского, Боградского и Бейского районов установлено, что в основном переселенцы прибывшие в Хакасскую область хозяйственно устроены, с прибытием в места расселения сразу же включились в производственную работу колхозов, предприятий. Наряду с этим райкомы ВКП(б), исполкомы райсоветов и райзо неудовлетворительно проводят работу по оформлению и приему переселенцев в члены колхозов, по Шарыповскому району ни одного хозяйства не принято, по Усть-Абаканскому из 184 хозяйств оформлено и принято в колхозы 43 хозяйства, по существу райкомы ВКП(б) и исполкомы райсоветов не знают фактического положения дел в работе по приему переселенцев в члены колхозов и эта работа пущена на самотек».3 Также на заседании Бюро подчеркивалось, что специалисты среди спецпереселенцев использовались не по специальности, особенно это проявлялось в Шарыповском районе, о недостаточной включенности в производственную работу женщин, имеются факты отказа отдельных переселенцев от физической работы в колхозе (Боград, Шарыпово, Усть-Абакан). 4
Депортация немцев из районов Поволжья была лишь первым этапом проявления репрессивной политики в отношении национальных меньшинств государством.
На территории Хакасии находилось, более 30 спецкомендатур НКВД, в задачи которых входило: установление численности семей и количества спецпереселенцев; обеспечение контроля за движением спецпереселенцев в границах районов расселения; выявление трудоспособных спецпереселенцев в целях контроля за их трудовым устройством; своевременное выявление побегов спецпереселенцев с мест их расселения; выдача справок спецпереселенцам.5 На основании этих положений немцы-спецпереселенцы оказались привязанными к месту своего района и спецкомендатуры, становясь объектом тотального контроля со стороны властей.
Следующим этапом репрессивной политики государства в отношении немцев была мобилизация трудоспособного населения в трудовые армии. Мобилизация всех трудоспособных мужчин и женщин происходила через военкоматы, из этого контингента создавались военизированные формирования, имевшие трехзвенную структуру (рабочие отряды – рабочие колонны – рабочие бригады). Трудармии сочетали в себе элементы военной службы, производственной деятельности, гулаговского режима содержания. Зачатки трудармии появились в конце 1941 г., когда были созданы первые рабочие колонны из мобилизованных украинских немцев и немцев, изъятых из Красной Армии. Массовый характер это явление прибрело после известных постановлений ГКО СССР от 10 января и 14 февраля 1942 г. «О порядке использования немцев-спецпереселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет». Трудармии просуществовали до 1946 г., а когда были ликвидированы «зоны», трудармейцы смогли вызвать к себе семьи, и перешли в категорию спецпереселенцев. 6
Уже в январе 1942 г. Краслаг Красноярского лагеря мог принять немцев в количестве 8000 человек для использования их на лесозаготовках. В Хакасской автономной области немцы использовались по линии НКПС СССР на строительстве железной дороги Сталинск-Абакан. Мобилизованные были обязаны явиться в местные военкоматы в исправной зимней одежде, с запасами белья, постельными принадлежностями, кружкой, ложкой и 10-дневным запасом продовольствия. Дела в отношении немцев, подлежащих мобилизации и находящихся в «рабочих колоннах», за нарушение дисциплины и отказ от работы, неявку по мобилизации, «дезертирство из рабочих колонн поручалось рассматривать на Особом совещании при НКВД СССР с применением к наиболее злостным» высшей меры.7
За период войны в Хакасии было репрессировано 30 человек, из представителей немцев Поволжья (для сравнения за весь период войны в Хакасии по политическим преступлениям было арестовано 371 человек). 8
Новым явлением в развитии политических репрессий в Хакасии во время войны было – проведение карательных акций в отношении депортированного в регион так называемого «спецконтингента» – прежде всего немцев депортированных из районов Поволжья. Местными властями они рассматривались как потенциальный «контрреволюционный элемент». Данная нелояльность к мероприятиям советского государства депортированных народов в регион объяснялась низким уровнем их жизни и тяжелыми условиями труда.
Уже в конце 1941 г. органы НКГБ стали арестовывать лиц из числа депортированного спецконтингента немцев Поволжья. Так, был арестован В.И. Кронвальдт, конюх сельпо Шарыповского района. Он обвинялся в том, что: «В октябре месяце 1941 г. во время раскомандировки клеветал на материальное положение колхозников, дискредитировал колхозы и высказывал угрозы в адрес руководителей колхоза…Кронвальдт говорил: «В колхозе пусть работают колхозники…Советская власть издевается над честным народом, заморила его голодом».9 Хакасский областной суд приговорил арестованного по этому делу Кронвальдта на основании статьи 58-10 ч.II УК РСФСР к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией лично принадлежащего ему имущества.10
В 1942 г. был арестован другой немец-спецпереселенец И.Н. Штауб, шофер колхоза им. Буденного. Он обвинялся в «систематическом распространении контрреволюционных пораженческих слухов…».11 В эти же годы была арестована немка-спецпереселенка П.И. Кайзер, которая работала в швейпроме. Следствием было «установлено» следующее: «Кайзер, будучи враждебно настроенной, против существующего в СССР строя, систематически проводит среди населения контрреволюционную клевету на руководителей партии и советского правительства, предсказывая неизбежную гибель Советской власти в войне с фашистской Германией. Допрошенная по данному делу свидетель показала следующее: «В июле месяце 1942 г. я была на квартире у Кайзер, последняя в разговоре о военных действиях, обратившись ко мне, заявила: «Ты знаешь, русские уже сами убеждены в том, что Гитлер победит, да это и так вполне понятно. Немцы не дают Красной Армии отдохнуть». Другая свидетель показала, что: «20 октября 1942 г. во время мобилизации немцев на работу Кайзер, высказывая свою враждебность в адрес Советской власти заявила: «Руководители Советской власти хотят нас, всех немцев уничтожить, их самолюбие не позволяет им сдаваться, а поэтому людей им не жалко, не только немцев, но и русских. Ладно, мы сейчас в их руках, они вспомнят о нас. У них на фронте положение плохое. Такое издевательство, которое они творят здесь, свет еще не видел».12 Судебная коллегия по уголовным делам Хакасского областного суда приговорила П.И. Кайзер на основании статьи 58-10 ч.II УК РСФСР к десяти годам лишения свободы, с отбыванием срока в ИТЛ НКВД СССР, с последующим поражением в избирательных правах сроком на пять лет.13
Следует отметить, что в период войны некоторые советские немцы, которые подвергались репрессиям занимали в народном хозяйстве руководящие должности. В 1942 г. в отношении начальника участка по строительству железнодорожной линии Бурмейстера было возбуждено уголовное дело. К обвинению в антисоветской агитации добавлялось обвинение следующей формулировки: «Арестованный систематически саботировал выполнение государственного задания по строительству железнодорожной линии, отказывался от работы, нормы выработки выполнялись на его участке на 50%, был застрельщиком организованного срыва работ».14 Практически аналогичным образом звучало обвинение в отношении гражданина Кербера, который в 1942 г. обвинялся в том, что «систематически саботировал в системе лесной промышленности – лесоплава, ежедневно демонстративно производил отказ и невыход на работу, в то же время проводил разложенческую агитацию, направленную на срыв выполнения плана сплавных работ».15
В 1945 г. была арестована немка-спецпереселенка Т.Я. Гертнер, которая обвинялась в «проведении среди спецпереселенцев систематической антисоветской агитации пораженческого характера, высказывала свои пораженческие взгляды к СССР в войне с фашистской Германией, восхваляя гитлеровскую Германию и непобедимость немецкой армии…Клеветала на советскую печать и радио…».16
Аресты граждан из числа депортированного в Хакасию спецконтингента позволяет нам утверждать о субърепрессии, т.е. проведении вторичной карательной акции, после массовой депортации из традиционных мест расселения.
Таким образом, политические репрессии на основании этнического признака в условиях тоталитарного государства оказались мощным механизмом деструктивного воздействия на национальное самосознание депортированных этносов и закрепили силовые методы «решения» национального вопроса в СССР. В Хакасскую автономную область в период Великой Отечественной войны был депортирован спецконтингент из числа представителей советских немецкой, которые были признаны режимом пособниками напавшего внешнего врага. В результате массовой депортации и оформления системы спецпоселений они оказались ограничены в правах на свободный выбор места жительства, был предопределен род их занятий, сопряженный, как правило, с тяжелым физическим трудом в сельском хозяйстве и на промышленных предприятиях Хакасии. Кроме того, в период войны режим, как в центре, так и на местах занимался активным выявлением так называемой «пятой колонны», которая рассматривалась в качестве пособника напавшего врага в лице нацисткой Германии ее сателлитов. Источником «пятой колонны» рассматривались, прежде всего, представители немецкого народа, депортированного в область. Подавляя преимущественно нелояльные «антисоветские» слои, или признаваемые таковыми, государство, как и в предшествующие годы, стремилось добиться в обществе однородного восприятия и единой оценки политических событий в стране и мире, адекватных официальным установкам.
1 Филиал центрального государственного архива Республики Хакасия (далее ЦГАРХ). Ф. 2. Оп. 1. Д. 798. Л. 161.
2 Там же. - Л. 196, 197.
3 Там же. - Л. 316.
4 Там же. - Л. 317.
5 Зяблицева С.Н. Особенности репрессивной политики государства по отношению к гражданам немецкой национальности в 1940-1960-е гг. // Политические репрессии в Хакасии и других регионах Сибири (1920-1950-е годы). Материалы межрегиональной научно-практической конференции, проходившей 20 декабря 2000 г. в г. Абакане / Отв. ред. А.П. Шекшеев. - Абакан: Журналист, 2001. - С. 92.
6 Мобилизовать немцев в рабочие колонны…И. Сталин». Сборник документов (1940- годы). - М.: Готика, 1998. - С. 8.
7 Вольтер Г. «Зона полного покоя» (Российские немцы в годы войны и после нее). - М.: Варяг, 1998. - С. 7.
8 Подсчитано автором. См.: Книга Памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия / Под ред. Н.С. Абдина. - Абакан: Стрежень, 1999. - Т.1. - С. 21-432, Абакан: Стрежень, 2000.- Т.2. - С. 14-252.
9 ЦГАРХ. Ф. Р-674. Оп. 1а. Д. П-21910. Л. 48 об.
10 Там же. - Л. 51 об.
11 Там же. - Д. П-14036. Л. 5.
12 Там же. - Д. П-13605. Л. 3, 3 об.
13 Там же. - Л. 65.
14 Там же. - Д. П-21856. Л. 3.
15 Там же. - Д. П-20416. Л. 3.
16 Там же. - Д. П-13597. Л. 46 об.
Cборник по материалам конференции "Немцы в Сибири" (13-16 октября, Красноярск)