Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

Промышленное освоение Таймыра


Анатолий Ильин,
кандидат исторических наук,
доцент Сибирской аэрокосмической академии

В истории промышленного освоения Таймыра явно прослеживаются две тенденции. Первая является примером народной колонизации российских окраин. Ее героями были смелые землепроходцы и их потомки, которые пришли на енисейский Север в поисках Беловодья - легендарного царства мужицкой свободы и достатка. Вторая волна казенной колонизации прошла под контролем кремлевских вождей, железной рукой погнавших тысячи противников режима погибать в Заполярье. Эти люди построили на вечной мерзлоте Норильский комбинат и самый северный в мире город, который стал форпостом цивилизации за Полярным кругом.

1. Народная колонизация.

Издавна богатства Пясиды (старое название Таймыра) притягивали промышленных и торговых людей из Поморья, потомков вольных новгородских ушкуйников. В первую очередь они искали “мягкую рухлядь” (пушнину) и моржовые клыки. За ними шли казаки, облагая местное население царской податью - “ясаком”. В 1600-1601 годах землепроходцы основали городок Мангазею, который стал опорным пунктом освоения Приенисейского края.

В 1610 году Кондрат Курочкин спустился по Енисею к морю и пробрался вдоль берега до устья реки Пясина. Курочкин шел по пути, уже проторенному безвестными охотниками. К тому времени мангазейские мастеровые плавили в примитивных печах медь и железо из норильского месторождения.

Однако подземными кладовыми енисейского Севера предприниматели всерьез заинтересовались лишь в XIX веке. Одним из первых из первых разведал и начал добывать там золото и графит купец 1-ой гильдии и член 25-ти научных обществ Михаил Сидоров (1833-1888 гг.). Этот патриот Сибири щедро финансировал геологические изыскания и экспедиции по Северному морскому пути. Сидоров написал императору Александру III докладную записку, в которой раскрыл перспективы промышленного освоения природных богатств Крайнего Севера. В ответ ему из канцелярии прислали резолюцию генерала Зиновьева, которому показалось, что такие идеи могут проповедовать только помешанные люди.

В 1864 году предприимчивые братья Киприан и Петр Сотниковы нашли в норильских горах и застолбили рудную жилу. Они решили плавить медь на паях с золотопромышленником Александром Кытмановым. Киприан Сотников тогда служил урядником в Дудинке, и ему удалось уговорить енисейского епископа Антония взять кирпич для печи из дудинской церкви. Взамен Киприан пообещал выстроить деревянный храм. В 1868 году церковь разобрали, кирпич перевезли к горе Рудной и сложили из него печь. За год компаньоны выплавили и сдали в казну 200 пудов меди, но дело прогорело из-за низкой рентабельности производства.

Затем сын Киприана - Александр Сотников взялся добывать норильский уголь и вывозить его в Дудинку на оленьих упряжках. В 1894 году ему удалось продать несколько тысяч пудов угля экспедиции полковника Андрея Вилькицкого, который тогда изучал условия судоходства в низовьях Енисея. Однако разработку угольных копей пришлось бросить из-за трудностей транспортировки добычи. На нартах помещалось слишком мало угля, а оленьему стаду не хватало ягеля для пропитания.

Семейное дело продолжил внук Киприана А.А. Сотников. Будучи студентом горного факультета Томского технологического института, он в 1915 году вновь застолбил открытое дедом месторождение. Сотников собрал образцы пород и познакомил с ними своего институтского товарища Николая Урванцева, попросив сделать анализ.

Потом в России началась кровавая междоусобица, а власть в Сибири захватил адмирал Колчак, когда-то прославившийся полярными исследованиями. Сотников обратился к нему с докладной запиской, в которой предложил начать разработку норильских угольных копей, чтобы наладить снабжение сибирской армии по Северному морскому пути, Оби и Енисею. Для доставки угля на енисейский берег к пароходам он предложил к 1922 году построить узкоколейную железную дорогу до Дудинки или Усть-Порта, а рельсы и подвижной состав для нее заказать в Англии 1. Предложение было заманчивым, но омскому правителю вскоре стало не до освоения норильского месторождения.

Далее исследования норильских кладовых продолжил Николай Урванцев (1893-1985 гг.). Еще летом 1919 года он возглавил геологическую партию из студентов Томского политехникума. В следующем году он нашел коренное месторождение меди. К тому времени разведочные работы скудно финансировал Геологический комитет ВСНХ. В 1925 году Геолком решил свернуть работы в Норильском районе, но Урванцев обратился прямо к Феликсу Дзержинскому, который тогда кроме органов госбезопасности возглавлял и ВСНХ. Дзержинский поддержал энтузиаста и послал начальником экспедиции своего секретаря Павла Аллилуева (свояка Сталина).

В следующем году Урванцев открыл еще одно медно-никелевое месторождение “Норильск II”. В путешествиях Урванцева по Таймыру участвовал бывший матрос, последний русский землепроходец-одиночка Никифор Бегичев (1874-1927 гг.). В 1935 году Николаю Урванцеву за исследование Таймыра и Новой земли присвоили ученую степень доктора геолого-минералогических наук без защиты диссертации, а в 1975 году он стал почетным жителем города Норильска.

2. Казенная колонизация.

В советские времена “Норильской проблемой” сначала занимался Главсевморпуть, а в 1929 году к ней подключился трест “Союззолото”. Однако работы продвигались крайне медленно. Тогда, в апреле 1932 года член Совета труда и обороны И.А. Акулов и нарком внутренних дел Генрих Ягода подготовили и внесли на заседание Политбюро проект постановления "О Норильских месторождениях платины и других редких металлов". В июле Политбюро решило форсировать подготовительные работы. Кремлевские вожди ассигновали геологам 3560 тыс. рублей и потребовали определить промышленные запасы платины, меди, никеля и мышьяка до конца года. Путейцам приказали соединить железной дорогой месторождение с берегом Енисея за короткое северное лето 1933 года. Общий контроль над работами и снабжение рабочей силой поручили гулаговским чекистам 2.

Не смотря на грозное постановление, в кризисные годы подготовительные работы на Таймыре разворачивались медленно. Поэтому в конце 1934 года геолог Александр Воронцов направил в правительство докладную записку, в которой настаивал на ускорении темпов промышленного освоения месторождения. Его предложения поддержали глава ГУСМП Отто Шмидт и нарком тяжелой промышленности Серго Ордженикидзе. В марте 1935 года Воронцов выступил с докладом на заседании Политбюро. Там было принято принципиальное решение о строительстве Норильского никелевого комбината. Воронцова назначили главным инженером строительства, а начальником поставили чекиста Владимира Матвеева. Кроме того, Иосиф Сталин распорядился передать Норильскстрой в ведение НКВД 3.

12 июня 1935 года от Красноярской пристани отчалил пароход “Спартак” с большой группой строителей комбината. Тем временем 23 июня вышло постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР о строительстве Норильского комбината, а спустя 2 дня нарком НКВД распорядился организовать на месте работ исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ). 2 июля в Дудинке первый начальник Норильскстроя и Норильлага Владимир Матвеев подписал приказ о начале строительных работ.

Затем в марте 1936 года на Политбюро утвердили постановление СНК СССР "О строительстве Норильского никелевого комбината". В нем говорилось, что в целях обеспечения своевременного завоза материалов, оборудования и продовольствия для Норильскстроя, Наркомфин обязан был выдать предприятию 50 млн. рублей в течение I-III квартала 1936 года. На эти деньги организаторы хотели забросить в Заполярье 5 тыс. тонн рельсов, паровую электротурбину, 2 локомобиля, 5 роторных снегоочистителей для узкоколейки и обогатительную фабрику 4.

В том же 1936 году строителями был заложен первый рудник и отправлен первый поезд по 14-километровой узкоколейке из Валька в Норильск, а в сентябре 1937 года была открыта постоянная железная дорога из Норильска в Дудинку, протяженностью более 100 километров5 .

Смелые проекты рудников "Угольный ручей" и "Гора рудная" подготовили специалисты из Ленинградского института "Северо-Никель-Оловопроект". Разработчики предложили пробить гору горизонтальными штольнями, соорудить перепускную шахту и откаточную штольню. Каждые 8 минут из подземелья должен был выходить электровоз с вагонетками, гружеными рудой. Мощность рудника определили в 1 млн. тонн руды в год. Главной продукцией тогда еще считали белый штейн, который собирались экспортировать на мировой рынок. Планировалось, что обслуживать предприятие будут 2 тыс. работников, посещающих Заполярье вахтовым методом 6.

В начале марта 1938 года вместо чекиста начальником Норильскстроя назначили опального кандидата в члены ЦК ВКП(б), бывшего руководителя наркомата тяжелой промышленности Авраамия Завенягина. Новый начальник быстро осмотрелся на заполярной новостройке. Вместо подземной шахты он распорядился рыть открытый котлован и строить город Норильск. Завенягина привлекали сжатые сроки исполнения этого проекта и низкая себестоимость труда при открытой добыче сырья. Он был опытным строителем Магнитки, знакомым с трудом заключенных, которых в документах часто называли термином "рабсила".

3. Рабсила.

Еще с конца 20-х годов в Сибирь потянулись эшелоны спецпереселенцев, среди которых преобладали кулаки из центральных районов России. Вскоре трудоустройство репрессированных вылилось в самостоятельную проблему. В июле 1931 года члены бюро Восточно-Сибирского крайкома (Иркутск), которые в те времена распоряжались и Красноярским округом, приняли резолюцию “О состоянии спецпереселенцев в крае”. Партийцы передали ссыльных крестьян конторам Востоксиблеса и Слюдтреста, посоветовав расселять их поселками по 250-300 дворов в наиболее отдаленных и необжитых районах гигантского края 7.

К октябрю 1933 года в промышленности Восточно-Сибирского края трудились 20872 человека, лишенных избирательных прав. Они составляли 5,3 процента всех занятых в промышленном секторе экономики. Из них 24,4 процента работали на золотодобыче, 20,4 процента занимались лесом и его сплавом, 5,5 процента - строительством. В целом, спецпереселенцы составляли более трети работников предприятий добывающих отраслей (39,3 процента)8 .

Ко времени образования нового Красноярского края армия принудительного труда заметно пополнилась. Летом 1935 года начальник Красноярского управления НКВД Карп Павлов уже считал, что край буквально засорен “чуждыми элементами”. Он рассказал делегатам 1-ой краевой партконференции, что в край сосланы почти 70 тыс. человек. Среди репрессированных насчитывалось 54 тыс. кулаков, 15 тыс. харбинцев, 542 политических ссыльных их числа троцкистов и зиновьевцев 9.

Большинство репрессированных направили обживать таежные и заполярные районы. К 1935 году 75 процентов работников Игарского лесокомплекса составляли спецпереселенцы10 . Среди них были люди разного социального происхождения. Например, в бригаде грузчиков из барака №8 работали бывший председатель райисполкома, директор льнозавода, два бухгалтера и два председателя колхоза 11.

Вместе с тем, заполярной стройке металлургического комбината катастрофически не хватало рабочих рук. К октябрю 1935 года в Норильлаге было 1200 заключенных, а в мае 1936 года в Заполярье трудились 1250 заключенных. В июне лагерное начальство пожаловалось, что контингент едва дотянул до 2 тыс. заключенных из-за чего стройка недосчиталась 8400 человека–дней. Начальник УНКВД Карп Павлов пообещал забросить в Норильлаг за летнюю навигацию 1936 года еще 7600 заключенных 12. Он дал нагоняй своим сотрудникам, а они отправили дополнительные баржи с каторжанами.

Принудительный труд был мало продуктивен, но имел два важных преимущества. В феврале 1936 года на совещании у заместителя начальника ГУЛАГа НКВД Плинера был утвержден промфинплан Норильскстроя. Чекисты определили среднегодовую потребность стройки в рабочей силе в 8800 заключенных и 200 вольнонаемных, преимущественно бойцов ВОХР. Прежде всего, организаторов строительства привлекала дешевизна рабочей силы. Списочный человеко-день обходился в 6 рублей 61 копейку, а отработанный – 12 рублей 60 копеек, включая 1 рубль 26 копеек мифического премиального вознаграждения усердных зеков 13. Второе преимущество заключалась в том, что заключенный не мог отказаться от каторжного труда, а бежать с Таймыра было некуда.

Первая, каторжная волна колонизации Таймыра начала спадать только после смерти Сталина. В 1956 году Норильлаг был закрыт. Всего за 21 год существования через него прошли свыше 300 тыс. советских людей и граждан более чем из 20 стран мира.

*****

Спустя 65 лет все подземные богатства Таймыра нанесены на карту. Теперь, в начале нового XXI века встала проблема освоения новых месторождений, модернизации Комбината и реконструкции Норильска. Будущее форпоста цивилизации за Полярным кругом зависит от того, чья энергия вдохнет жизнь в эти планы - частной народной инициативы или злой казенной воли.

  1.  Алканцев Д., Трошев Ж. Авраамий Завенягин: очерк жизни и деятельности. Красноярск: Красн. Кн. издательство, 1975. С.136-143; Енисейский энциклопедический словарь. Красноярск: КОО Ассоциация “Русская энциклопедия”, 1998. 736 с.
  2. Протокол ПБ №107 от 10.07.1932 и приложение к п.34. РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.3. Д.891. Л.8,41-42.
  3. Алканцев Д., Трошев Ж. Авраамий Завенягин. С.152-153.
  4. Протокол ПБ №37 от 9.04.1936. РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.3. Д.975. Л.15-16.
  5. Давидович А. А помнишь, как все начиналось. Из истории Норильской железной дороги // Заполярный вестник. 2001. 22 января.
  6. Алканцев Д., Трошев Ж. Авраамий Завенягин. С.128, 159, 164.
  7. РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.21. Д.1175. Л.196.
  8. ИЦХИДНИ. Ф.123. Оп.1. Д.510. Л.96, 37.
  9. КЦХИДНИ. Ф.26. Оп.1. Д.67. Л.176.
  10. Остроумова В. Полнокровная жизнь // Красн. Рабочий. 1935. 7 ноября.
  11. Остроумова В. Большевики Игарки в борьбе за Карскую // Красн. Рабочий. 1935. 8 окт.
  12. КЦХИДНИ. Ф.26. Оп.1. Д.1065. Л.67.
  13. КЦХИДНИ. Ф.26. Оп.1. Д.1065. Л.67.