Федеральное государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«СИБИРСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
Гуманитарный институт
Кафедра истории России
КУРСОВАЯ РАБОТА
Руководитель Н.В. Гонина
Студент гр. ФИ06-21С Е.А. Борисенко
Красноярск 2009г.
Введение
1 Общая характеристика «польской операции» 1937-1938гг.
2 Механизм проведения «польской операции» в Красноярском крае
3 «Польская операция» в судьбах людей
Заключение
Список использованных источников
Приложение А
Приложение Б
Приложение В
Приложение Г
Приложение Д
Приложение Е
Приложение Ж
Приложение И
Приложение К
Приложение Л
Приложение М
Приложение Н
В наше время политические репрессии 30-х гг. XX в. остаются объектом внимания исследователей как у нас в стране, так и за рубежом. Актуальность темы определяется изменениями, которые происходят в российском обществе. Это вопрос об эффективности и правомерности применения насилия, в том числе репрессий. Спор гуманистов и сторонников системы до сих пор остается одним из критических факторов, раскалывающих общество, но цена, которую заплатили поляки и другие народности, национальности и нации, была поистине огромной, с этим должны согласиться обе стороны.
В настоящее время остается все меньше людей, которые стали жертвами политических репрессий. В Красноярском крае это в основном дети и близкие родственники репрессированных, которые серьезно относятся к возможности сохранения истории. Ведется работа по реабилитации жертв репрессий, а это значит, что проблема все еще актуальна и имеет вес в обществе. В связи с этим возникла необходимость в изучении репрессивных кампаний против поляков в СССР как исторического явления.
Тема репрессий по отношению к советским гражданам иностранного происхождения в середине 1930-х годов остается до сих пор недостаточно изученной в отечественной историографии. Следует отметить, что прежде тема советских репрессий против поляков затрагивалась исключительно в польской историографии, преимущественное эмиграционной, а в настоящее время стала объектом исследования историков России, серьезно изучается членами просветительской организации «Мемориал».
Историографию проблемы можно условно разделить на два периода. Первый – с начала 1930-х до конца 1980-х гг. Второй – с конца 1980-х и по настоящее время. Первый этап характеризуется тем, что большинство трудов, опубликованных в этот период, носили идеологизированный характер и были направлены на формирование единого взгляда на политические репрессии в СССР. Тема политических репрессий в годы советской власти была затронута в автобиографическом и публицистическом произведении А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», опубликованном в середине 1970-х гг. Автор крайне негативно осудил советскую репрессивную политику, показал трагедию народа, пострадавшего от незаконных политических репрессий (Солженицын, А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918 – 1956: Опыт художественного исследования [Текст]: В 3 т. – М.: Новый мир, 1989. – Т.1. – 585 с, М.: Новый мир, 1989. – Т.2. – 636 с, М.: Новый мир, 1989. – Т.З. – 573 с).
Начало второго этапа развития историографии следует отнести к концу 1980-х гг., когда в условиях демократических преобразований в государственной и политической системе России начинается пересмотр на официальном уровне политических репрессий в СССР. Кроме того, были частично рассекречены не только документы по проблеме репрессий карательных органов, но и значительные документальные комплексы высших органов партийного и государственного управления. В историографии к.1980-х–н.1990-х гг. тема политических репрессий становится самостоятельным объектом изучения. Однако во многом в этот период для нее характерен обличительный и эмоциональный характер оценки репрессивной политики в СССР. Это объясняется тем, что помимо профессиональных историков, анализом проблемы занимались публицисты, журналисты и другие. Серьезным вкладом в отечественную историографию по данной проблеме является монография О.В. Хлевнюка, посвященная деятельности Политбюро ЦК ВКП(б) в 1930-е гг. Автор проанализировал основные повороты в политике центральной власти, попытался раскрыть внутреннюю логику репрессий и их зависимость от конкретных обстоятельств. О.В. Хлевнюк в анализе «большого террора» отвергает мнение тех, кто считает проведение массовых репрессий бесконтрольной, полустихийной и слабоуправляемой кампанией. Он доказывает, что «чистка» 1937-1938 гг. была целенаправленной операцией в масштабах всего государства (Хлевнюк, О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы [Текст] / О.В. Хлевнюк. – М.: РОССПЭН, 1996. – 644 с.).
Одно из направлений в современной историографии представляют исследования репрессий в отношении национальных меньшинств в СССР. Практически одновременно начали изучать различные аспекты существования системы спецпоселений Н.Ф. Бугай и В.Н. Земсков, положив в основу своих научных работ рассекреченные материалы архивных фондов высших органов государственной власти и карательных структур СССР. Статьи Н.Ф. Бугая (Бугай, Н.Ф. К вопросу о депортациях народов СССР в 30 - 40-х годах / Н.Ф. Бугай // Вопросы истории. –1989. – №6. – С. 135–143.), появившиеся в конце 80-х - начале 90-х годов XX века, были посвящены некоторым проблемам истории репрессированных народов. В.Н. Земскова (Земсков, В.Н. К вопросу о репатриации советских граждан 1944-1951 гг. / В.Н. Земсков // История СССР. –1990. – №4. – С. 26–41.) как исследователя проблемы депортации национальных меньшинств в основном интересовали демографические аспекты существования и изменения системы спецпоселений как составляющей части ГУЛАГа, что нашло свое отражение в значительном количестве журнальных статей.
Необходимо отметить, что достаточно подробно изучены репрессии против граждан польской, немецкой, корейской, национальностей, жителей прибалтийских республик. В исследованиях по этому вопросу выясняются масштабы, насильственных переселений, кампании массовых арестов, изучаются их политический и социальный контекст (работы А.Л. Литвина «Запрет на жизнь» (Литвин, А.Л. Запрет на жизнь [Текст] / А.Л. Литвин. – Казань: Б.и., 1993. – 224 с.), П.М. Поляна «Не по своей воле: История и география принудительных миграций в СССР» (Полян, П.М. Не по своей воле: История и география принудительных миграций в СССР [Текст] / П.М. Полян. – М.: ОГИ-Мемориал, 2001. – 328 с.), А.Э. Гурьянова «Репрессии против поляков и польских граждан» (Репрессии против поляков и польских граждан [Текст]: сб. науч. тр. / под. ред. А.Э. Гурьянова. – М.: Алгоритм, 1997. – 256 с.), А.А. Шадта «Этническая ссылка в Сибири как инструмент советской национальной политики (1940-1950-е гг.)» (Шадт, А.А. Этническая ссылка в Сибири как инструмент советской национальной политики (1940-1950-е гг.) [Текст] / А.А. Шадт // Урал и Сибирь в сталинской политике. – Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. – 228 с.)).
В 1990-е годы начинают выходить в свет работы, в которых предприняты попытки комплексного освещения репрессий в Сибири. Одной из первых обобщающих работ по проблеме сталинских репрессий в Сибири является исследование И.Н. Кузнецова (Кузнецов, И.Н. Массовые репрессии на территории Западной Сибири в 1930-е годы реабилитация жертв террора [Текст]: автореф. дис.... канд. ист. наук. / Кузнецов И. Н. – Томск, 1992. – 19 с.). Данная работа представляет собой попытку восстановить картину массовых преследований различных слоев и групп населения в конце 1920-х - 1930-е годы. Ее автор показал практику депортаций крестьян, затронул вопрос о причинах и способах преследования групп технической интеллигенции и специалистов старой школы.
Основные работы современного периода по данной проблеме это статья Петрова Н.В., Рогинского А.Б. «Польская операция» НКВД 1937-1938 гг.» (Петров Н.В., Рогинский А.Б. «Польская операция» НКВД 1937-1938 гг. / Н.В. Петров, А.Б. Рогинский // Репрессии против поляков и польских граждан: сб. науч. тр. – Краснодар,2004. ) , которая позволят обрисовать общий контур и механизм проведения операции, а также рассмотреть нормативные установки, положенные в ее основание; статья В.Н. Хаустова «Из предыстории массовых репрессий против поляков. Середина 1930-х гг.» (Хаустов, В.Н. Из предыстории массовых репрессий против поляков. Середина 1930-х гг. [Электронный ресурс] / В.Н. Хаустов// сб. науч. тр. Репрессии против поляков и польских граждан. – Режим доступа HTTPS://www.memo.ru/history/POLAcy/vved/index.htm) и книга С.А. Кропачева «Десять лет, изменившие страну. Проблемы отечественной истории и историографии середины 1930-1940-х гг.» (Кропачев, С.А. Десять лет, изменившие страну. Проблемы отечественной истории и историографии середины 1930-1940-х гг. [Электронный ресурс] / С.А.Кропачев. – Режим доступа HTTPS://www.kubanmemo.ru/library/Kropachev01/index.php).
Целью моей работы является выявление специфики проведения «польской операции» в Красноярском крае. Для этого был выделен ряд задач: необходимо дать общую характеристику «польской операции», представить механизм ее проведения в Красноярском крае, рассмотреть историческое явление через призму людских судеб. Объектом исследования являются репрессии по национальному признаку, а предметом выступают конкретные действия в отношении поляков в Красноярском крае.
Использованные источники делятся на два вида: опубликованные и неопубликованные. Исследование проводилось с опорой на сборники документов, включающие в себя приказы, директивы, постановления о проведении операции, которые можно отнести к первой группе источников. Каталог личных данных Красноярского Общества «Мемориал», на основе которого построена одна из частей работы, относится к группе неопубликованных. Он представляет собой несколько десятков папок, расположенных в алфавитном порядке, внутри которых находятся файлы с индивидуальными документами репрессированных в Красноярском крае. Часть информации из этого каталога уже оцифрована, ее можно найти на официальном сайте КО «Мемориал», однако работа непосредственно с каталогом является более надежной и полной, поскольку в нем представлены абсолютно все подлинные документы, которые имеются, а не выборка копий.
Проблема узости источниковой базы осложняет исследование, сведения являются неполными, единственным выходом остается ожидание постепенного рассекречивания скрытой ранее информации. В настоящий момент открылась часть базы данных ФСБ РФ по Красноярскому краю, что увеличило достоверность и полноту уже имеющихся сведений.
Среди жертв массовых политических репрессий в СССР поляки составили одну из самых многочисленных национальных групп. К этой же группе можно отнести и граждан иных национальностей (в частности украинцы, белорусы, евреи), проживавших в пределах довоенного польского государства. До 1939г. были проведены две масштабные репрессивные кампании, затронувшие поляков и выходцев из Польши: насильственное переселение в 1936г. в Казахстан под административный надзор НКВД 36 тысяч поляков – граждан СССР, постоянных жителей приграничных областей Украинской ССР, и массовые аресты политэмигрантов и советских граждан в ходе «польской операции», являвшейся составной частью Большого террора 1937–1938гг.
Массовые репрессии против лиц польской национальности – закономерное следствие в целом конфронтационной политики советского руководства 1920 – 1930гг. в отношении Польши. Существенно обострили взаимное недоверие в эти годы и неудавшаяся попытка установить в Польше советский режим в ходе советско-польской войны, и итоги Рижского мирного договора, и деятельность Коминтерна, направленная на дестабилизацию внутриполитического положения в Польше и подготовку прокоммунистического переворота. Нельзя не брать во внимание и наличие непреодолимых идеологических противоречий.
Вплоть до 1939г. советское руководство считало Польшу плацдармом, используемым европейскими государствами для подрывной деятельности против СССР и возможного военного нападения. Развитие польско-английских, а затем польско-германских отношений рассматривалось как потенциальная угроза безопасности СССР. Однако и сама по себе Польша воспринималась как противник. Польские спецслужбы, иногда в сотрудничестве с английскими, проводили активную разведывательную деятельность по выявлению военного потенциала, как в приграничных, так и в глубинных регионах Советского Союза. Понятное стремление руководства Польши, совсем недавно пережившей массированное вторжение Красной Армии, иметь достоверную информацию о возможных советских военных приготовлениях, воспринималось в Политбюро ЦК ВКП(б) как подготовка агрессивных действий против СССР.
Как видно, польское государство однозначно рассматривалось как потенциальный противник. Очевидно, это одна из основных причин того, что среди жертв массовых репрессий эпохи Большого террора весьма значительную долю составили поляки и люди, обвиненные в связях с Польшей.
Изначально следует выяснить, что произошло в конце 1930-х гг. в нашей стране, чем были обусловлены радикальность и масштабность операций.
В основе репрессий лежали несколько направлений:
1. Чистка советской элиты – была начата летом 1936г., достигла пика в конце 1937г. и была завершена к концу 1938г. Проводилась посредством Военной коллегии Верховного суда СССР и Особого совещания при НКВД, которыми было приговорено к высшей мере наказания около 40 тысяч человек, примерно в равных пропорциях относящихся к номенклатуре и интеллигенции. Репрессии произвели подлинное опустошение среди высших слоев советской элиты. Причем основные контролирующие структуры – ЦК партии и местные парторганизации сами попали в число главных объектов чистки.
2. Чистка социально неблагонадежных – «кулацкая операция». Была направлена против бывших кулаков, членов антисоветских партий, белых, священников продолжающих вести активную антисоветскую деятельность, а также уголовников, связанных с преступной средой. «Кулацкая операция» была инициативой местных органов НКВД (Нет, это была инициатива Политбюро и руководства НКВД -см. приказ 00447 - Прим. ред. сайта) и проводилась во внесудебном порядке посредством троек, состоящих из начальника УНКВД, секретаря региональной парторганизации и прокурора. Всего в ходе «кулацкой операции» было репрессировано 767397 человек, из них к высшей мере наказания приговорено 386798 человек (Причины и катализаторы репрессий 1937-38 годов [Электронный ресурс]: Режим доступа HTTPS://worldcrisis.ru).
3. Национальные чистки – в общей системе репрессий национальные операции занимают особое место. Они теснее других связаны со сталинским ощущением надвигающейся войны, с его представлениями о «враждебном окружении», под которым кроме Германии подразумевались в первую очередь страны, граничащие с СССР. Граница, по мысли И.В. Сталина, это сплошная линия фронта, а все перебравшиеся «с той стороны» – реальные или потенциальные враги. Их классовая принадлежность или политическое прошлое не имеют никакого значения – они должны рассматриваться не как «братья по классу», спасающиеся от «гнета буржуазных правительств», а исключительно как представители враждебных государств. Эти государства, мечтающие уничтожить или ослабить СССР, ведут против Советского Союза непрерывную подрывную работу, то есть фактически находятся по отношению к нему в состоянии необъявленной до времени войны, а с агентами шпионской разведки следует поступать по нормам военного времени (Сталинские рассуждения о буржуазных странах [Текст] // Вопросы истории. – 1995. – № 3. – С. 5–6).
Операции к.1930 – н.1940-х гг. – абсолютно планомерные действия властей, каждое было подкреплено приказами, сопроводительными письмами и иными нормативно-правовыми актами. Так, после 00447 приказа был подписан 00485 – касающийся исключительно поляков. Именно с этого момента стоит говорить о польской операции как таковой. Если судить по чисто внешним параметрам, то отличительная черта польской от других национальных операций не в проценте расстрелянных, а в масштабе арестов. Она была не только первой, но и самой крупной из всех национальных операций по числу жертв. Это может быть объяснено многими причинами: тем, что Польша на всем протяжении 1920 – 1930гг. ощущалась самым опасным из государств – непосредственных соседей, что существовал глубоко укоренившийся миф об особом коварстве Польши, что перебежчиков из Польши было в СССР намного больше, чем из любой другой страны, что из «национальностей иностранных государств» поляков в СССР также проживало большее количество, чем других, из чего – по логике того времени неминуемо следовал вывод, что и база у польской разведки в СССР должна быть значительно шире, чем у других разведок, и т. д. Меньше всего массовость репрессий по «польской линии» определялась какой-то специальной личной нелюбовью Сталина к полякам. Дело было не в поляках как таковых, а в Польше.
«Польская операция» мало отличалась от остальных национальных операций. В первую очередь арестовывались те, кто ранее проживал в Польше, а потом по каким-то обстоятельствам оказался в Советском Союзе, затем те, кто поддерживал связь с Польшей, наконец, близкое окружение (в терминологии НКВД – «связи») тех и других. Конечно, большинство арестованных были поляками, но далеко не все (Петров Н.В., Рогинский А.Б. «Польская операция» НКВД 1937-1938 гг. / Н.В. Петров, А.Б. Рогинский // Репрессии против поляков и польских граждан: сб. науч. тр. – Краснодар,2004. – С. 39. ).
И все же это было первое в советской истории установление коллективной ответственности на уровне народа. Чтобы не было никаких сомнений, относительно замысла властей, Н.И. Ежов лично сам направил начальникам НКВД информацию, что его приказ номер 00485, утверждённый Политическим бюро ЦК ВКП(б) 11 августа 1937г., обозначает, что репрессиям подвергаются все поляки:
1. Выявленные в процессе следствия члены ПОВ;
2. Политические эмигранты;
3. «Перебежчики», которые нелегально пересекли границу, независимо по каким
причинам;
4. Все оставшиеся в СССР военнопленные;
5. Бывшие члены ППС, а также деятели других политических партий;
6. Наиболее активная часть местных антисоветских и националистических элементов
польских районов (Оперативный приказ Народного Комиссара внутренних дел СССР
№ 00485 [Электронный ресурс]: Режим доступа
HTTPS://memorial.krsk.ru/).
Существенное расширение подлежащих аресту контингентов произошло 2 октября 1937г., когда Ежов специальным указанием распространил на членов семей лиц, арестованных по приказу 00485, свой приказ «О репрессировании жен изменников родины, членов право-троцкистских, шпионско-диверсионных организаций, осужденных Военной коллегией и военными трибуналами», изданный 15 августа 1937г. Согласно этому приказу, аресту подлежали все жены осужденных этими судебными органами, вне зависимости от причастности к «контрреволюционной деятельности» мужа, а также их дети старше 15 лет, если они были признаны «социально опасными и способными к антисоветским действиям». Жены по приговору ОСО заключались в лагеря на срок от пяти до восьми лет, дети старше 15 лет, в зависимости от имеющихся на них характеристик, направлялись в лагеря, колонии или детские дома особого режима. Дети от 1 года до 15 лет, оставшиеся сиротами, направлялись в ясли и детские дома Народного комиссариата просвещения РСФСР (Оперативный приказ Народного Комиссара внутренних дел СССР № 00486[Электронный ресурс]: Режим доступа HTTPS://memorial.krsk.ru/). Вскоре выяснилось, что исполнение директивы от 2 октября сталкивается с техническими трудностями – поток жен арестованных поляков оказался гораздо больше ожидаемого, а возможности размещения в тюрьмах женщин были относительно ограниченными, к тому же обозначилась острая нехватка мест в переполненных детских учреждениях. Поэтому уже 21 ноября 1937г. Ежов свою директиву вынужден был отменить.
Для выполнения приказа 00485 назначались специальные комиссии в составе двух человек, состоящие из начальника НКВД – УНКВД, а также прокурора, которые рассматривали обвинительные дела после окончания следствия. Соответственный список людей, которых следовало судить и объявить приговор, следователи составляли каждых 10 дней. По величине объёма, а также форме, в какой они оформлялись, их называли альбомами, а весь процесс объявления приговора – «альбомным». Главной задачей «двойки» было определение, к какой категории зачислить обвиняемого. К первой – расстрел, или второй – от 5 до 10 дет лагерного заключения. Альбомы с приговорами отправляли для утверждения в Москву. Но ни Ежов, ни Вышинский, ни их заместители М.П. Фриновский и Г.К. Рогинский – в них не заглядывали. Задачу по рассмотрению и подписанию выполняли начальники отделов (В.Е.Цесарский, А.М.Минаев-Цикановский, И.И.Шапиро). В один приём каждый из них утверждал приговоры 200 - 300 дел.
Время, предусмотренное на проведение польской операции, было определено сроком на 3 месяца (с 20 августа по 20 ноября 1937г.). Из-за множества заданий срок окончания был продлён до 10 декабря, а потом до 1 января 1938г., затем было решено, что вся акция будет завершена 15 апреля. Окончательно было приказано все дела решить безотлагательно сроком до 1 августа 1938г. Именно поэтому на местах стали создавать Особые тройки с расширенными полномочиями, которые позволяли сокращать срок рассмотрения дел. В каждом регионе были определенные лимиты, кто-то даже превышал их.
«Польская операция» имела под собой крепкую нормативную установку. Все республики, области и края были обязаны следовать приказу руководства СССР.
Эта национальная операция была самой крупной по числу жертв. В целом по «польской операции» было осуждено почти 140 тысяч человек. Это примерно 10% от общего числа всех осужденных в ходе массовых политических репрессий 1937 – 1938 гг. и 22% от общего количества поляков, проживавших на территории СССР (согласно переписи населения 1937г). Целью проведения операций по национальному признаку была максимальная подготовка государства к надвигающейся войне, борьба с врагами внутри страны. Национальные операции были проведены «по линиям» практически всех стран «враждебного окружения», но не национальность в них была критерием «преступности» (хотя всегда — основанием для подозрений), а рождение или проживание в такой стране или наличие любого вида связи с ней.
Интересующие нас данные, связанные с реализацией плана по проведению «польской операции» в Красноярском крае, содержатся в представленных ниже графиках.
Сведения приведены по лицам польской национальности, арестованным в Красноярском крае в 1937-1939 гг. по данным базы данных Красноярского общества "Мемориал"
Рисунок 1 – динамика количества вынесенных приговоров в период 1937-1939гг.
На «Рисунке 1» представлена динамика количества приговоров. Довольно быстрое увеличение количества в августе 1937г. связано с подписанием приказа 00485 от 11 августа 1937г. Максимальное количество приговоров в 1937г. пришлось на конец года, в декабре зафиксировано приблизительно 100 шт. Затем ясно прослеживается тенденция спада количества приговоров. Весной 1938г., когда национальные операции развернулись особенно широко, на май 1938г. приходится пик – приблизительно 280 шт. Со временем выяснилось, что Центр не в состоянии оперативно «переваривать» поступающие с мест альбомы, что отражено на графике резким спадом в июне-сентябре. Именно поэтому с 15 сентября 1938г. были созданы Особые тройки, которые ускорили процесс рассмотрения дел и вынесения приговоров. Следует отметить, что тройки могли отменить приговоры, соответственно, количество приговоренных заметно уменьшилось, что представлено на графике. Однако можно проследить, что после принятия 17 ноября 1938г. постановления о немедленном прекращении всех массовых операций, вынесение приговоров не прекратилось. Так, во второй половине ноября прослеживается наличие небольшого количества приговоров, которые были полностью прекращены лишь к маю 1939г.
Рисунок 2 – динамика количества арестов в период 1937-1938гг.
На «Рисунке 2» мы видим, что количество арестов начинает увеличиваться с июня 1937г., и к августу достигает минимальной отметки, ниже которой опускаться практически не будет, это вызвано подписанием приказа 00485 от 11 августа 1937г. Снижение количества арестов произойдет только к июню 1938г., когда операция подойдет к завершению.
Изначально операцию планировалось провести за 3 месяца, с 20 августа по 20 ноября 1937г., что отражено на графике. Мы видим определенный спад в конце 1937г. и снижение количества арестов со 100 до 50 в месяц. Затем проведение акции было продлено до 15 апреля, количество арестов увеличилось практически до максимальной отметки – 140 шт. (связано с «альбомным» порядком). Было приказано все дела решить безотлагательно сроком до 1 августа 1938г., что вызвало еще одну волну арестов, заключительную и максимально высокую – примерно 150 человек в месяц. В сентябре 38-го года произошел «мюнхенский сговор», когда И.В.Сталин почувствовал, что Советский Союз оказывается в полной изоляции, и продолжать политику преследования пограничных национальностей не представляется необходимым, начинается снижение масштабов всех национальных операций, в том числе и польской (Хаустов, В.Н. Из предыстории массовых репрессий против поляков. Середина 1930-х гг. [Электронный ресурс] / В.Н. Хаустов// сб. науч. тр. Репрессии против поляков и польских граждан. – Режим доступа HTTPS://www.memo.ru/history/POLAcy/vved/index.htm). Количество арестов очень быстро и резко снижается, и практически прекращается с принятием 17 ноября 1938г. постановления о немедленном прекращении всех массовых операций.
Следует отметить, что на май 1938г. приходится любопытный пик, если сравнить с динамикой приговоров. Получается, что в мае 1938г. было закрыто очень большое количество дел, а уже в июне была начата активная работа по составлению и обработке новых списков. Возможно, это связано с очередным заданием «сверху», требующим ускорить процесс завершения операции. А при продлении сроков происходит новая волна арестов и рассмотрение дел продолжается.
Рисунок 3 - средняя длительность следствия (в сутках) в зависимости от даты
ареста
Не менее важны данные о длительности следствия в зависимости от даты ареста, которые представлены на «Рисунке 3». В данном случае отчетливо видно, что в 1937г. количество арестованных увеличивается с каждым месяцем, а сроки следствия, напротив, сокращаются. В 1938г. ситуация заметно изменяется: количество арестованных продолжает расти, но к тому же сроки следствия увеличиваются практически прямо пропорционально росту арестованных. В этот момент (с января по март) по срокам следствия не давят, поэтому средняя длительность следствия возрастает. Видимо, где-то в марте опять выходит установка – начатые дела поляков довести до приговоров. Новые аресты идут на убыль, но и сроки следствия по уже заведенным делам тоже уменьшаются. К маю почти всех "оформили", и в мае пошла новая волна арестов. Снова набрали определенное количество поляков и рассматривают их дела – здесь снова заметно, что новые аресты идут на убыль, но заведенные дела стараются закончить к сентябрю.
Четвертой волны уже нет - с сентября новые аресты сходят на ноль, но тех, кого не успели "оформить", еще держат – их начнут выпускать в 1939г.
Рисунок 4 – количественное соотношение выносимых приговоров в период
1937-1939гг.
На «Рисунке 4» нашему вниманию представлена картина вынесенных приговоров. Отчетливо видно, что высшая мера наказания (ВМН) – расстрел, всегда преобладала вплоть до конца 1938г. Кроме того, легко проследить изменения количества приговоренных к ВМН по срокам продления операции. Как только давали дополнительное время, сразу увеличивалась волна расстрелов. И к ноябрю 1938г. все приговоры к ВМН были полностью прекращены. Назначение содержания в исправительно-трудовом лагере (ИТЛ) отличалось большей стабильностью, хотя были спады, но они не так четко выражены, как ВМН. Мы видим, что пик осуждений к отбыванию наказания в лагерях, приходится на июнь 1938г., как раз тогда, когда происходит последний резкий спад назначения ВМН. К окончанию операции остается только назначение отбывания наказания в ИТЛ, причем все это растягивается вплоть до середины 1939г.
Согласно таблице, составленной О.А. Горлановым на основании статистических сводок НКВД СССР, УНКВД Красноярского края в результате «польской операции» было осуждено 2269 человек. ВМН получили 1859 человек, и, соответственно, 410 приговоров к отбыванию наказания в ИТЛ. Причем в «альбомном порядке» с 25 августа 1937г. по 15 сентября 1938г. и Особыми Тройками с 15 сентября 1938г. по 15 ноября 1938г. к ВМН «альбомами» было приговорено 1292 человека, а Особыми тройками 567. К прочим мерам наказания (ИТЛ) в «альбомном порядке» 319, Особыми тройками 91 человек.
Приведенные данные являются несколько приблизительными вследствие отсутствия информации, однако это не мешает увидеть общую ситуацию. В случаях появления новых данных можно дополнять уже имеющуюся статистику и анализировать ее для того, чтобы выявлять новые особенности, характерные «польской операции» в Красноярском крае.
Чтобы провести сравнение с другими регионами, по Сибири, по стране в целом, необходимо обратиться к следующей таблице:
Таблица 1 – сравнительные данные органов УНКВД по проведению «польской операции»
| Регион | Количество осужденных |
Приговорено | |
| ВМН | ИТЛ | ||
| Красноярский край | 2269 | 1859 | 410 |
| Новосибирская область | 7444 | 7012 | 432 |
| Иркутская область | 649 | 626 | 23 |
| Челябинская область | 2693 | 2212 | 481 |
| Ленинградская область | 7404 | 6597 | 807 |
| Московская область | 2875 | 1880 | 995 |
В остальных регионах РСФСР количество арестованных не превышает тысячи человек. В РСФСР наибольшее число поляков проживало в Ленинградской и Московской областях, а кроме этого в Западной Сибири. Именно в поименованных регионах, а также на Урале, где, по мнению НКВД, осело много перебежчиков, приказ 00485 реализовывался с наибольшей интенсивностью. Никаких директив по установлению лимитов не было, заданий на регионы тоже. Здесь все зависело от настроенности каждого конкретного начальника УНКВД. Процентные соотношения поэтому были самыми разными. Так, в Ленинградской области процент приговоренных к ВМН составляет 89%, в Новосибирской области 94%, практически рекордное количество, даже в Иркутской области это 96%. В Московской области, наоборот, 65%. Что касается Красноярского края, здесь была достигнута «золотая середина» в сравнении с другими, 81%.
Чтобы понять, на сколько масштабны были репрессии в отношении поляков в нашем регионе, необходимо сравнить соотношение проживающих на тот момент в Красноярском крае поляков с количеством осужденных. Но эти сведения не известны.
Вообще механизм реализации операции в Красноярском крае мало отличался от других регионов. Ход операции был определен руководством, сроки на выполнение, общие тенденции, связанные с загруженностью делами из-за альбомного порядка, единый вариант выхода из положения – создание Особых троек на местах, все это свойственно не только Красноярском краю, но и всем.
Репрессии значительно ухудшили демографическую картину страны. Проведение операций по национальному признаку унесло жизни не одной тысячи человек. «Польская операция» также не стала исключением. Красноярский край не досчитался более двух тысяч жителей, проходивших по польской линии.
Как правило, под подозрение попадали мужчины, родившиеся в период с 1880г. до 1915г. Причем для следствия не было важно, где человек был рожден. Так, например, Бзинковский Петр Викентьевич (Приложение А) 1890г.р., уроженец Радомской губернии (Польша), был арестован наряду с Рыбинским Иосифом Иосифовичем (Приложение Б) 1910г.р., родившимся на ст. Клюквенная Уярского района Красноярского края. Однако несомненным остается факт, что большинство арестованных все же были переселенцами из Польши, это автоматически причисляло людей к категории подозреваемых.
Социальная принадлежность тоже не была единой – одинаковые меры применяли и к крестьянам, как, например, Вильчинский Александр Иосифович (Приложение В) – крестьянин, беспартийный, малограмотный, и к рабочим, число которых явно преобладало. Здесь можно привести в пример Бобович Адольфа Казимировича, Казимира Казимировича, Викентия Казимировича (Приложение Г) – это братья, переселенцы из Ошмянского уезда (ныне Гродненской обл.), жили со своими семьями на блок-посту Таежный Манского р-на Красноярского края. Работали на железной дороге.
Следует отметить, что большинство рассмотренных мною людей, работали на железнодорожных станциях, депо, заводах. Это и Куклинский Михаил Михайлович (Приложение Д) 1910г.р., родом из Заблудовской волости, работал дежурным по ст. Камала Красноярской железной дороги (в Рыбинском районе), и семьи Неверко Ильи Алексеевича 1899г.р. и его брата Бронислава Алексеевича 1891г.р., Шишко Викентий Адамович и Юзеф Адамович (Приложение Е) – поляки, приехавшие в Сибирь с другими своими родственниками и односельчанами из Плещенского р-на, ныне Минской области. Они поселились в деревне Двинка, ныне Тюхтетского района Красноярского края. С 1936г. они жили с семьями на ст. Копьево Саралинского (ныне Орджоникидзевского) района Хакасии.
Согласно директиве Н.И. Ежова «О Польской организации войсковой (ПОВ)» (Директива Н. И. Ежова о ПОВ [Электронный ресурс]: Режим доступа HTTPS://stalinism.ru/dokumentyi/direktiva-n.-i.-ezhova-o-pov.html) всем вменялось в вину участие в деятельности диверсионно-шпионской сети польской разведки в СССР. А конкретнее диверсионно-вредительская работа в основных отраслях оборонной промышленности, в текущем и мобилизационном планировании, на транспорте, в сельском хозяйстве; создание мощной диверсионной сети на военное время как из числа поляков, так и, в значительной степени, за счет различных непольских элементов. Поэтому большинству арестованных было предъявлено обвинение по ст. 58 УК РСФСР (Статья 58 Уголовного Кодекса РСФСР [Электронный ресурс]: Режим доступа HTTPS://www.solovki.ca/gulag_solovki/20_01.php) , варьировались в основном только пункты, от этого зависел приговор. Почти всем представленным в работе была назначена высшая мера наказания, и практически незамедлительно приговоры приведены в исполнение. Так были осуждены Рыбинский И.И., Бзинковский П.В., Здзитовецкий А.И. (Приложение Ж), Бобович А.К., Бобович К.К., Бобович В.К., Бобович А.В., Куклинский М.М., Маковская М.А., Михайловский М.А. (Приложение И), Лякс В.В. (Приложение К), Неверко Б.А., Неверко И.А., Шишко В.А., Шишко А.Н. Конечно, назначалось наказание в виде 10 лет в исправительно-трудовом лагере, но таких случаев было гораздо меньше.
Необходимо упомянуть о факте фальсификации документов. Многим семьям расстрелянных приходили извещения и свидетельства о смерти, не соответствующие истине. Так, матери Иосифа Иосифовича Рыбинского сообщалось, что ее сын был осужден в 1938г. на 10 лет ИТЛ, и, находясь в заключении, умер от менингита 24 декабря 1944г. Лишь после реабилитации было выяснено, что решением комиссии НКВД и Прокурора СССР от 4 января 1938г., ему была назначена исключительная мера наказания. Постановление о расстреле приведено в исполнение 18 января 1938г. в г. Красноярске. Аналогичная ситуация у Бзинковского П.В.
Все обвинения с этих осужденных людей были сняты уже посмертно, дела пересмотрены, а люди реабилитированы Верховным судом РСФСР, Военным трибуналом Сибирского военного округа или Прокуратурой Красноярского края. Вопросами реабилитации занимаются и сейчас.
Единственным исключением из всех этих жизней является Викентий Фадеевич Лабецкий (Приложение Л). Он также перенес тяготы следствия, был приговорен к 10 годам ИТЛ, но его жена путем обращений к прокурору, поездке в Норильский лагерь, сбору жалоб, смогла добиться освобождения мужа.
Отдельно стоит сказать еще о двух людях – польских священниках. Именно они считались опаснейшими врагами, потому что вели идеологическую борьбу против советского государства. Несмотря ни на что, Дунин-Вонсович Бронислав Валентинович (Приложение М) 1898г.р. занимался духовной деятельностью, несколько раз был осужден и оправдан. Однако в августе 1937г. снова привлечен по новому групповому делу "Сибирского центра ПОВ". 04.01.1938г. ОСО НКВД СССР приговорен к расстрелу. 18.01.1938г. расстрелян. Реабилитирован 24.06.1936г. ВТ СибВО. Активную деятельность вел последний католический ксендз Церпенто Иероним Иеронимович (Приложение Н) 1888г.р. Следствием было установлено, что Церпенто на протяжении существования Советской власти вел активную контрреволюционную и шпионскую работу. Причем его роль, а также и практическая деятельность определялась теми установками, которые он получал от дипломатических представителей Польского правительства, а также представителей Ватикана в Харбине, одновременно являющихся и представителями 1-го Отдела Польского Генерального Штаба, с которыми Церпенто И.И. был связан. 24.06.1936г. ВТ СибВО в Красноярске осужден на 10 лет. Находясь в лагере, арестован по делу «Сибирского центра ПОВ», 04.01.1938г. Комиссией НКВД и прокурора СССР приговорен к расстрелу. 18.01.1938г. расстрелян в Красноярске. В 1993г. был посмертно реабилитирован.
Примерно так выглядит «польская операция» в преломлении людских судеб. Как было выяснено, у многих они складывались одинаково. В этом и есть особенность массовых репрессий, когда уголовные дела «штамповались», а приговоры выносились без суда и следствия.
Однако эта проблема относится к числу нерешенных. В чем обвиняли арестованных по приказу 00485 – в подавляющем большинстве рядовых крестьян пограничных районов, промышленных рабочих или железнодорожников, никогда не имевших касательства к политике? В участии деятельности ПОВ. Казалось бы, все правильно: категории арестованных в Красноярском крае совпадают с общими. К тому же следует отметить, что большинство осужденных не имели причастности к тому, в чем их обвиняли.
Другая точка зрения на этот счет – вероятно, что некоторые поляки на самом деле вели подрывную работу в различных сферах государства: от железнодорожных станций до идеологической пропаганды священников. И тогда репрессии кажутся вполне оправданными. Например, в июле 1942г. было реализовано дело на группу лиц из числа представителей польского посольства во главе с Шешковским. Следствием было установлено, что арестованные сотрудники польского представительства проводили разведывательную работу на территории Красноярского края в пользу англичан, собирали сведения, характеризующие военно-экономический потенциал края, распространяли через польских граждан слухи о скором распаде Советского Союза под ударами гитлеровской Германии, провоцировали польское население слухами о том, что Польша с помощью Англии и Америки значительно увеличит свою территорию за счет западных областей СССР, и что Сибирь станет колонией Польши (Интервью с В.М. Бушуевым [Электронный ресурс]: Режим доступа HTTPS://memorial.krsk.ru/Public/00/2001200.htm).
Учитывая обе точки зрения, несомненными остаются факты о реабилитации. После
1953г. органами государственной безопасности совместно с прокуратурой проведена
большая работа по пересмотру уголовных дел в отношении лиц, осужденных в годы
необоснованных репрессий. Из общего числа жителей Красноярского края,
необоснованно репрессированных в 1930 – 1953гг., в период с 1956 по 1988гг.
реабилитированы 27 103 человека. Особенно активно эта работа осуществлялась в
годы перестройки и демократизации общества. Так, только за период 1989 – 1994гг.
в Красноярском крае реабилитированы еще 12 592 человека. Тем самым пересмотр
уголовных дел в крае был в основном завершен. Наряду с этим анализ проделанной
работы показывает, что в ходе пересмотра уголовных дел в отношении 3,24%
осужденных ранее принятые приговоры оставлены в силе и в реабилитации им
отказано.
Соответственно, доля виновных очень мала по сравнению с числом осужденных,
сложно говорить об оправданности проведенных репрессивных мероприятий.
Рассмотрев несколько биографий, выбор которых объясняется количеством информации, которая имеется в КО «Мемориал», легко заметить, что все дела «клепались» практически по одному шаблону и следствия как такового не осуществлялось.
Идеи национальной государственности и военно-государственного противостояния, которые стали в середине 1930-х гг. доминирующими у И.В. Сталина, отодвинув на задний план традиционные схемы классовой борьбы, и определили направленность национальных операций НКВД 1937 – 1938гг. против всех, кто прямо или косвенно связан с государствами «враждебного окружения», и особую жестокость выносимых по ним приговоров.
В национальных операциях 1937 – 1938гг. впервые поводом для репрессий стала анкетная «связь с заграницей», ранее считавшаяся лишь основанием для подозрений. Наряду с основной целью, которую преследовал Сталин, начиная национальные операции, то есть уничтожение потенциальной опоры «враждебных стран» внутри СССР, была и сопутствующая: если не полное пресечение, то, во всяком случае, ограничение и установление контроля над всеми частными, не санкционированными государством контактами советских граждан с зарубежными территориями. «Польская операция» стала результатом этого контроля и явилась итогом многолетних предубеждений, относящихся к царизму, и ещё незаживших ран от польско-советской войны 1920г. Нельзя также забывать, что вопрос польской автономии для большевистских властей стал предлогом для развязки массовых репрессий во второй половине 1930-х гг. в таком огромном масштабе, каких никогда не было.
Всего «польская операция» унесла около 140 тысяч жизней, на Красноярский край приходится чуть больше 1,5%. Казалось бы, не так много. Но если задуматься, ведь «польская операция» была не единственной. Граждане погибали от рук своих соотечественников.
В результате исследования было выявлено, что механизм реализации «польской операции» в Красноярском крае обладал некоторыми специфическими чертами, однако они не являются определяющими. Можно говорить о том, что было все же больше общего с другими субъектами СССР в реализации плана по проведению этой репрессивной кампании.
ПРИЛОЖЕНИЕ А
БЗИНКОВСКИЙ Петр Викентьевич. Родился в 1890г. в Радомской губернии (Польша).
Поляк, образование – училище. Из крестьян. Работал помощником заведующего
отделением «Востсибпушнина» в Канске ВСК, затем работал приемщиком хлеба в
«Заготзерно» в Красноярске. Был признан участником контрреволюционной
диверсионной организации, которая систематически на протяжении ряда лет вела
разведывательную работу на территории СССР и готовила диверсионные акты на
важнейших промышленных и оборонных объектах красноярского края. Решения по делу
нет. Арестован 02.09.1937г. Приговорен Комиссией НКВД СССР и прокурора СССР
26.11.1937 к ВМН. Такие постановления приводились в исполнение немедленно.
Расстрелян 14.12.1937г. в г. Красноярске. Обвинение в государственном
преступлении было ложным, поэтому Петр Викентьевич реабилитирован 28.04.1956г.
ВК ВС СССР, однако место захоронения определить невозможно.
Следует отметить, что история Бзинковского П.В. – один из примеров, когда данные о смерти фальсифицировались. Так, его жене в 1956г. сообщалось, что Петр Викентьевич скончался 10.04.1945г. в Красноярске от склероза сердца, и только после реабилитации родные могли получить верные данные о кончине.
ПРИЛОЖЕНИЕ Б
РЫБИНСКИЙ Иосиф Иосифович – 1910г.р., уроженец станции Клюквенная Уярского района Красноярского края, работал слесарем в депо ст. Красноярск, проживал там же. Был арестован органами НКВД 1 ноября 1937г.
Иосиф Иосифович необоснованно обвинялся в том, что «являлся участником антисоветской диверсионно-вредительской организации, действовавшей в депо ст. Красноярск, проводил антисоветскую агитацию и вредительскую деятельность».
Решением комиссии НКВД и Прокурора СССР от 4 января 1938 И.И. Рыбинскому была назначена исключительная мера наказания – расстрел. Постановление о расстреле приведено в исполнение 18 января 1938г в г. Красноярске. Место захоронения установить, к сожалению, невозможно из-за отсутствия документации в материалах уголовного дела.
Матери Иосифа Иосифовича сообщалось, что ее сын был осужден в 1938 году на 10 лет ИТЛ, и, находясь в заключении, умер от менингита 24 декабря 1944г.
Рыбинский И.И. был реабилитирован 14 ноября 1958г. Военным трибуналом Сибирского военного округа.
ПРИЛОЖЕНИЕ В
ВИЛЬЧИНСКИЙ Александр Иосифович – В Беларуси в УКГБ по Витебской области
хранится архивное уголовное дело, по материалам которого необоснованно был
осужден Вильчинский А .И., 1895 г.р., уроженец д. Радковщина, житель д. Каменье
Ветринского района Полоцкого округа, белорус (по анкетным данным), поляк (по
протоколу допроса от 28.05. 1929г.) – оба документа подписаны им самим.
Крестьянин, беспартийный, малограмотный, ему вменялись контрабанда, передача
польской стороне сведений шпионского характера, переправка нелегальным путем
граждан из Польши через границу. В 1929г. выслан в Сибирь. Здесь он работал
разнорабочим в Кемском совхозе Казачинского района Красноярского края, проживал
там же. Был арестован органами НКВД 2 марта 1938г. по необоснованному обвинению
в том, что являлся участником контрреволюционной группы. 16 января 1939г.
постановлением Казачинского РО НКВД дело в отношении А.И. Вильчинского на
основании ст.204 п. «б» УПК РСФСР за недостаточностью улик для предания суду
было прекращено, Александр Иосифович из-под стражи освобожден (реабилитирован в
1995г.).
ПРИЛОЖЕНИЕ Г
БОБОВИЧ Адольф Казимирович (1894-1938гг.), переселенец из Ошмянского уезда
(ныне Гродненской обл.), и Казимир Казимирович Бобович (1902-1938), родившийся
уже в дер. Ванновка (ныне Первоманск), поляки, жили со своими семьями на
блок-посту Таежный, Манского р-на. А.К.Бобович был старшим путевым рабочим 8-го
околотка 5-й дистанции Красноярской ж. д., а К.К.Бобович работал продавцом в
магазине "Трансторгпита".
Их старший брат Викентий Казимирович Бобович (1888-1938), также переселенец из Ошмянского уезда, и его сын Иосиф (Юзеф) Викентьевич Бобович (1914-1940), родившийся в Ванновке, жили на блок-посту Маганск Советского (ныне Березовского) р-на. В.К.Бобович работал путевым обходчиком 6-го околотка 5-й дистанции КЖД, а И.В.Бобович сигналистом.
А.К.Бобовича и К.К.Бобовича забрали вечером 05.02.1938г. и увезли в Красноярскую тюрьму. Передачи в тюрьме принимали.
В.К.Бобовича забрали с работы 22.02.1938г. и тоже увезли в Красноярск.
03.04.1938г. забрали и И.В.Бобовича. Все они были осуждены «двойкой»
25.05.1938г. к ВМН по ст. 58-10,11. Однако 15.06.1938г. ОСО заменило приговор
И.В.Бобовичу на 10 лет.
Адольф Казимирович, Казимир Казимирович, Викентий Казимирович были расстреляны в Красноярске 22.11.1938г. Они посмертно реабилитированы Верховным судом РСФСР 26.03.1959г.
И.В.Бобович с 22.08.1938 г. отбывал наказание в СВИТЛ. Он погиб 02.12.1940г. от истощения на л/п Дебин (Ягодницкий ОЛП). Он посмертно реабилитирован 25.07.1959г. Верховным судом РСФСР.
Почти также сложилась судьба сына В.К. Бобовича – Александра Викентьевича
(1912-1938гг.). Он проживал с семьей на ст. Кача, ныне
Емельяновский район. Он был потомственным железнодорожником. В первой половине
30-х гг. он работал зам. начальника станции в Камарчаге,
потом начальником станции Кача, а в начале 1938г. его перевели начальником на
ст. Чернореченская, Ачинского (ныне Козульского) р-на. Он уехал туда, а семья
только готовилась к переезду со ст. Кача.
Его забрали 03.04.1938г. и сначала привезли на ст. Кача. В квартире устроили обыск, а потом увезли в Красноярскую тюрьму. В тюрьме один раз приняли передачу, но уже через неделю, когда жена снова привезла передачу, ей сказали «выбыл». Он был осуждён «двойкой» 23.05.1938г. по ст. 58 – 7,9,10,11 (как «участник польской националистической диверсионно-вредительской группы»). Его расстреляли 15.10.1938г. в Красноярске. А.В. Бобович посмертно реабилитирован 25.07.1959г. Верховным судом РСФСР.
ПРИЛОЖЕНИЕ Д
КУКЛИНСКИЙ Михаил Михайлович (1910-1938гг.), родом из Заблудовской волости,
работал дежурным по ст. Камала Красноярской ж.д. (в Рыбинском р-не). 16.12.1937
г. его вызвали в отделение дороги на ст. Клюквенная (Уяр) и там арестовали.
Видимо, там же его допрашивали.
Потом его повезли из Уяра в Канск, через Камалу. Жене удалось с ним встретиться, - вероятно, помогли железнодорожники. Он снял пальто и отдал жене: "Оно мне больше не нужно...". Он был осуждён "двойкой" 02.02.1938г. по ст. 58-10 и расстрелян 20.02.1938 г. в Канске.
М.М. Куклинский посмертно реабилитирован 14.08.1989г. Прокуратурой Красноярского края.
ПРИЛОЖЕНИЕ Е
НЕВЕРКО Илья Алексеевич (1899-1938гг.) и его брат Бронислав Алексеевич Неверко (1891-1938гг.), поляки, в 1926г. приехали в Сибирь с другими своими родственниками и односельчанами из Плещенского р-на, ныне Минской области. Они поселились в деревне Двинка, ныне Тюхтетского района Красноярского края. С 1936г. они жили с семьями на ст. Копьево, Саралинского (ныне Орджоникидзевского) района Хакасии, примерно в 50км к югу от Ужура. Там оба работали на железной дороге, рабочими 5-го околотка 10-й дистанции пути Красноярской ж.д.
И.А. Неверко был арестован 21.12.1937г. в Ужуре, где он учился на железнодорожных курсах. Б.А. Неверко был арестован 24.12.1937г. на ст. Копьево. В этот же день были арестованы в Копьево их родственники (также поляки и железнодорожные рабочие): братья Викентий Адамович Шишко (1897-1938гг.) и Юзеф Адамович Шишко, братья Адам Николаевич Бобрович и Станислав Николаевич Бобрович (оба р. 1895-1900 гг.).
На Б.А. Неверко, И.А. Неверко, В.А. Шишко, Ю.А. Шишко и А.Н. Бобровича было составлено дело о «диверсионной группе». По этому делу были арестованы также Неверко (однофамилец вышеназванных, но не родственник) и Зеленко, тоже поляки. Протоколы всех допросов в «деле» составлены по одному шаблону. На допросах никто из арестованных не признал себя виновным.
По сюжету обвинения, Б.А. Неверко был в 20-х гг. «завербован польской разведкой» и затем «завербовал остальных», а потом получил задание «сжечь станцию Копьёво».
Решением HКВД и прокурора СССР от 02.02.1938г. все семеро железнодорожников были осуждёны к ВМH и 22.02.1938г. расстреляны в Ачинске.
Через неделю после ареста И.А. Неверко, 27.12.1937г., его жену и троих детей выгнали из ведомственной квартиры на улицу, прямо на мороз. На их место вселился некий Марушкин, коммунист. Директор поселковой 4-классной школы не побоялся впустить бездомную семью, и мать с детьми два года прожила в углу школьной учительской, пока им не дали комнатушку в бараке.
Другие их родственники, также поляки, приехавшие в то же время в Сибирь, жили в
с. Тюхтет (ныне райцентр), в 50км к северу от Боготола. В октябре 1937г. там был
арестован Бронислав Яковлевич Hеверко, он не вернулся.
«Дело» братьев Неверко и других пересмотрено 06.03.1959г. ВТ СибВО.
ПРИЛОЖЕНИЕ Ж
ЗДЗИТОВЕЦКИЙ Адольф и Изидор – Адольф Изидорович 1908г.р. уроженец Винницкой
области, поляк, беспартийный, проживал до ареста в г. Красноярск, ул
Октябрьская, работал бухгалтером в Крайместпроме. 26 августа 1937г. был
арестован органами НКВД Красноярского края. Ему было предъявлено обвинение в
том, что он состоял в контрреволюционной националистической
шпионско-диверсионной организации, проводил враждебную работу по отношению к
Советской власти. Трое солдат перевернули все в комнате, выгребли все
фотографии, облигации и деньги. Бронислава Здзитовецка жила тогда в доме брата и
помогала нянчить его маленького сына. Она попросила солдат оставить хотя бы 2
рубля на молоко, но вместо ответа получила удар со всей силы сапогом в живот.
Бронислава вернулась в барак за Базаихой. В ночь на 6 февраля 1938г. забрали из
дома отца – Изидора Здзитовецкого. Мать Брониславы – Антонина Здзитовецка писала
в НКВД, пытаясь разузнать о судьбе мужа и сына. Ей ответили: «десять лет без
права переписки». Тогда она написала Калинину. Летом 1939г. ее вызвали в НКВД.
Бронислава пошла вместе с ней, но ее не впустили. Мать вышла только через
несколько часов. За углом, на нынешнем проспекте Мира, их подозвал незнакомый
человек и рассказал, что сидел в одной камере сначала с Адольфом, а потом и с
Изидором. Оказалось, он услышал знакомую фамилию, когда Антонина была на
проходной в НКВД. Он сообщил, что 3 сентября 1938г. Изидор вернулся с допроса
весь в крови, а 5 сентября его уволокли из камеры. Себя этот человек не назвал.
Антонина Здзитовецка получила справку, что ее муж умер в тюрьме 5 сентября 1939г. от дизентерии. Она ходила на кладбище в Покровку и видела засыпанные рвы, залитые хлоркой. Ей сказали, что каждой ночью на этом месте закапывают множество трупов. Позднее эту часть кладбища отгородили заборчиком.
Адольф Здзитовецкий был расстрелян 14 декабря 1937г., реабилитирован в 1956г. Изидор Здзитовецкий реабилитирован в 1960г.
ПРИЛОЖЕНИЕ И
МАКОВСКАЯ Мария Антоновна (1881-1937гг.), полька, родом из имения Климовичи
Сенненского уезда (ныне Витебской обл.), в детстве попала с родителями в ссылку
в Красноярск.
Мария Антоновна вышла замуж за столяра Михаила Маковского, из семьи польских ссыльных. Её сын Эдвард Маковский около 1920г. уехал в Польшу, где играл видную роль в КПП. В 30-х годах он сидел в польской тюрьме за коммунистическую деятельность. Позднее, во время войны, он стал членом ЦК ППР. Когда его посадили, М.А.Маковская отправляла ему в тюрьму денежные переводы (через Внешторгбанк).
Мария Антоновна жила вместе с семьёй своей дочери по Казарменному пер. N 7, кв. 3 (недалеко от вокзала). Она работала буфетчицей в кинотеатре «Луч».
Её забрали из дома в ночь на 26.08.1937г. При обыске выгребли её документы (паспорт, профбилет), 75 писем и открыток, 2 блокнота и 2 записные книжки, Библию и 1-й том Ленина 1925г. издания, фотографии, сберкнижку и личное дело политзаключённого Эдварда Маковского, её сына.
Муж её дочери Михаил Андреевич Михайловский (1910-1937гг.), родом из Челябинска, русский, член ВКП(б), учился в школе в Иланске и в 1930г. окончил курсы при ст. Красноярск. Он работал начальником цеха в авиаремонтных мастерских ГУСМП (Главсевморпути). Осенью 1937г. он приехал из отпуска. Его забрали 24.10.1937г., предварительно исключив из ВКП(б) (за тёщу). У него при обыске выгребли документы 49 фотографий, ещё 10 справок М.А.Маковской, облигации и 23 серебряных полтинника.
М.А.Маковская и М.А.Михайловский были осуждены «двойкой» как "члены ПОВ" 21.11.1937г. и расстреляны 01.12.1937г. в Красноярске.
ПРИЛОЖЕНИЕ К
ЛЯКС Викентий Викентьевич. Родился в 1893г. в Витебской губернии. Проживал в
г. Красноярске. Работал плотником на ас бестовом руднике. Арестован 24.12.1937г.
Обвинение в контрреволюционной деятельности, шпионаже и разведке. Приговорен
03.02.1938г. комиссией НКВД и прокурором СССР к ВМН. Расстрелян 20.02.1938г. в
г. Красноярске. Реабилитирован 24.01.1958 ВТ СибВО.
ПРИЛОЖЕНИЕ Л
ЛАБЕЦКИЙ Викентий Фадеевич (1910-1985гг.), родился в Hиколаевке – одном из
старых районов Красноярска. Он работал на ПВРЗ (паровозоремонтный завод)
мастером по пуску паровозов в сборочном цехе, на участке автотормозов. Он был
увлечённым столбистом и занимался скалолазанием. Именно на Столбах он
познакомился с Валентиной Павловной – будущей женой. После свадьбы она переехала
к нему, на проспект Мира (тогда Сталина), 105. Сама она работала в Краевом
земельном управлении (крайзу). Встречались год, полюбили друг друга и
поженились. В 1938 году В.Ф. Лабецкого с работы вызвали в НКВД. 16.01.38 г.
Викентий Фадеевич был арестован по доносу какого-то комсомольца и просидел 8
мес. в Красноярской тюрьме. Hесмотря на избиения, он ничего не подписал.
«Лабецкий, являясь польским националистом и враждебно настроенным к Соввласти,
систематически среди рабочих ПВРЗ в г. Красноярске вел антисоветскую агитацию,
направленную против мероприятий ВКП (б) и Совправительства. Высказывал
пораженческие настроения, заявляя, что Германия и Польша в будущей войне
уничтожат Советский Союз и установят фашистский режим. Распространял к-р
измышления о том, что Соввласть якобы загнала крестьян в колхозы, где они
голодают<...> Виновным себя не признал>. (Архивно-следственное дело П-4943 РУ
ФСБ по Красноярмскому краю. Л.д.13.)
Семейное счастье продлилось всего 3,5 месяца. Валентина Павловна осталась одна в положении. Через некоторое время она обратилась к прокурору на железной дороге, где выяснила, что Лабецкий арестован по 58 ст., п.10 без права переписки и осужден на 10 лет. Согласно учётной карточке Норильлага, В.Ф.Лабецкий "прибыл" туда 09.10.1938г. из Красноярской тюрьмы и сидел на 2-м лаготделении, а с 03.05.1942г. на 6-м л/о.
Следующим шагом было обращение к прокурору Абрамову: «Да я его знаю. Мы с ним в Николаевке в футбол играли. Да если таких парней садить… Но мне нужна его личная жалоба». С помощью своих знакомых
Валентина Павловна добралась в Норильск, жила у своих знакомых. Там она добилась цели, смогла увидеться с мужем и принять от него и многих других личные жалобы о содержании в лагере. Жалобы, в том числе жалобу мужа, она принесла к тому же прокурору Абрамову. Прокурор разговаривал с ней сочувственно и взял все жалобы, но ничего конкретного не обещал.
Видимо, жалоба, пусть и нескоро, но как-то подействовала, так как Викентий Фадеевич был освобождён из Hорильлага 19.11.1943г. (по решению ОСО от 23.10.1943г.), но оставлен при лагере и работал экспедитором.
После войны Викентий Фадеевич смог вернуться в Красноярск. Когда он появился на ПВРЗ, доносчик срочно уволился. Муж Валентины Павловны умер 09.07.1985г. Несмотря на всякие пытки и унижения он свое обвинение не подписал. Викентий Фадеевич реабилитирован краевой прокуратурой лишь 27.12.89 г., уже посмертно.
ПРИЛОЖЕНИЕ М
ДУНИН-ВАНСОВИЧ Бронислав Валентинович – родился в 1898г. В 1917 – окончил
гимназию, до 1919 – учился в житомирс кой ДС, с 1919 по 1920 – в Гнезно, куда
семинария была переведена после революции. 20 августа 1922г – был рукоположен в
Луцке, после чего нелегально перебрался через границу в числе 7 священников,
посланных служить на Украине. С 1922 служил викарием прихода в Ушомире
Житомирской епархии, с 1925 – администратор прихода в Макарове и декан Киевский.
Бежал в Польшу, по окончании духовной семинарии отправлен в Советский Союз для
занятия должности католического священника. Ксендз. Осужден 20.09.1926г. ОСО
ОГПУ на 3 года концлагерей и 3 года высылки в Сибирь. Срок отбывал на Соловках,
куда прибыл в конце 1927, выслан в Киренск Иркутской обл. Арестован в марте 1931
в Киренске, в июне переведен в Иркутский изолятор. Переведен 01.02.1932г. в
Красноярскую тюрьму до июня 1933. Отправлен 06.07.1933 в с. Пировское ЗСК в
ссылку. Освобожден в декабре 1933 из ссылки. Проживал в Красноярске. Хотел
выехать в Польшу для лечения (туберкулез), в мае 1934 отправил в Москву анкеты.
С 02.06.1935 в Красноярской тюрьме по делу № 27, через 9 мес. освобожден. Не
работал. Обвинение по ст. 58-6, 11 УК РСФСР. Дело прекращено 24.06.1936г. ВТ
СибВО, оправдан по суду. В августе 1937г. снова привлечен по новому групповому
делу "Сибирского центра ПОВ". 04.01.1938 ОСО НКВД СССР приговорен к расстрелу.
18.01.1938г. расстрелян. Реабилитирован 24.06.1936г. ВТ СибВО.
ПРИЛОЖЕНИЕ Н
ЦЕРПЕНТО Иероним Иеронимович, 08.03.1888г.р., поляк, уроженец местечка Кривичи Виленского уезда Виленской губ. Окончил Житомирскую семинарию и Духовную Академию в Петербурге, курсы фармацевтов. Посвящен в римско-католического священника в 1914г. С 1915г. настоятель храма в с. Шаципки филиала прихода в Бобруйске. В 1917г. митрополитом Эдуардом Роппом направлен на служение в Сибирь. Сначала настоятель прихода в Томске, с 1922г. в с. Барабинское. В 1919г., будучи связан с Польской дипслужбой при Колчаке и местным национальным Польским комитетом, активно участвовал в формировании польских легионеров в борьбе с местными партизанами. В это время жил в с. Барановка Боготольского района Красноярского края, служил в местном костеле с 1919г., позже, настоятель костела в Красноярске, затем в Томске. Лишен избирательных прав. Арестован в декабре 1929г. в Томске. В 1930г. ОГПУ осужден на 6 месяцев тюрьмы. Неофициальный папский администратор по Красноярскому, Западно-Сибирскому и Восточно-Сибирскому краям. Функции папского администратора перешли к нему в 1931г. после ареста в Томске ксендза Гронского И.К., который был официальным представителем Ватикана в Сибири. Имея огромный авторитет и обширные связи среди поляков и, особенно среди верующих, Церпенто использует это обстоятельство в целях определенного влияния на польскую колонию, имея в тоже время широкие возможности по собиранию различных шпионских сведений, с последующей передачей этих сведений Польской разведке.
В 1931г. по инициативе Церпенто возникло эмиграционное движение в целом ряде населенных поляками и латышами пунктов Западно-Сибирского Края.
На протяжении ряда лет Церпенто, объезжая Римско-католические общины под предлогом совершения религиозных обрядов, распространяет различные провокационные слухи и ведет контрреволюционную агитацию, ориентируя руководящий актив костелов на неизбежность поражения СССР в предстоящей войне с Японией, указывая на необходимость поддержки поляками интервенции, будет ли она со стороны Японии или Германии.
В момент возникших осложнений на Востоке (1932г.) Церпенто изучал вопросы о передвижениях войск, лично приходил на вокзал, следя за прохождением через ст. Красноярск воинских эшелонов.
Связь с Польским Консульством Церпенто осуществляет через доверенных лиц, в частности им активно используется в Красноярске Апполинария Лисецкая (бывшая дворянка), выезжавшая по заданиям Церпенто в Москву и являвшаяся в Польское Посольство. Для связи с Консульством Церпенто дважды использовал проживающего в Новосибирске Кшеицкого Александра, которому давал задание: передать в Консульство письменную информацию, одновременно информировать Консульство по интересующим вопросам (из справки НКВД).
Арестован 02.06.1935г. в г. Красноярске. 31.09.1936г. этапным порядком под усиленным конвоем переведен в Новосибирск. Следствием установлено, что Церпенто на протяжении существования Советской власти вел активную контрреволюционную и шпионскую работу. Причем его роль, а также и практическая деятельность определялась теми установками, которые он получал от дипломатических представителей Польского правительства, а также представителей Ватикана в Харбине, одновременно являющихся и представителями 1-го Отдела Польского Генерального Штаба, с которыми Церпенто И.И. был связан. 24.06.1936г. ВТ СибВО в Красноярске осужден на 10 лет. Находясь в лагере, арестован по делу «Сибирского центра ПОВ», 04.01.1938г. Комиссией НКВД и прокурора СССР приговорен к расстрелу. 18.01.1938г. расстрелян в Красноярске. В 1993г. был посмертно реабилитирован.