Руководитель Гонина Н.В.
Изучение пенитенциарной системы советского периода является проблемой, которой в настоящее время занимаются многие исследователи. Из истории Норильского лагеря достаточно изучен экономический аспект, социальная сторона представлена в основном только мемуарной литературой. В период функционирования НИТЛ особое значение имело медицинское обслуживание заключенных. Эта проблема является неизученной, хотя имеет огромное значение, поскольку она непосредственно соприкасается со всеми сферами лагерной структуры. Источниковая база вопроса о медицинском обслуживании представлена в основном литературой мемуарного характера: это воспоминания А.А. Гаевского, С.И. Рубинштейна, В.Куц и др. Из научной литературы можно выделить работу Л.И. Бородкина и С. Эртца «Структура и стимулирование принудительного труда в ГУЛАГе: Норильлаг, конец 30х - начало 50х гг.», в которой одна глава посвящена изучению динамики изменения численности заключенных.
Территориальное расположение лагеря накладывало отпечаток на все стороны его деятельности, ставило НИТЛ в особое положение. Принцип, действующий в прочих лагерях, «если рабочая сила практически ничего не стоит, зачем о ней заботиться» – в данном случае вряд ли можно считать оправданным [1, Бородкин Л.И., Эртц С. Структура и стимулирование принудительного труда в ГУЛАГе: Норильлаг, конец 30х - начало 50х гг.// HTTPS://memorial.krsk.ru/]. Тяжелые климатические условия, короткий период навигации, который усложнял этапирование заключенных и доставку продуктов, острая потребность оборонной промышленности в продукции комбината, заставляло руководство лагеря аккуратнее относиться к содержанию рабочей силы. Именно поэтому медицинское обслуживание было важной частью лагерной структуры.
В 1935г. больниц на территории Норильска еще не существовало, была только амбулатория с аптекой на улице Горной в районе Нулевого пикета. Только через три года в одном из бараков первого лаготделения была организована больница для вольнонаемных. На базе 2 л/о создавалась Центральная больница лагеря. В 1939г. сеть лечебных учреждений представляла собой больницу на 22 койки, поликлинику и аптеку. 14 декабря 1939г. был подписан приказ № 430 «В целях улучшения лечебной работы... и обеспечения заключенным специализированной медицинской помощи приказываю: 1. организовать Центральную больницу в составе трех отделений — терапевтического, хирургического и инфекционного; 2. передать под Центральную больницу стационары 3-го я 4-го лаготделений и дом № 14 на Заводской ул.; 3.Начальником Центральной больницы назначить врача вольнонаемную Слепцову Александру Ивановну; 4. Старшим ординатором терапевтического отделения назначить врача заключенного Розенблюма Захара Ильича [2, Вачаева В. "...мне довелось читать столько исповедей..." // HTTPS://memorial.krsk.ru/memuar/Kasabova/09/04.htm]. По воспоминаниям А.И. Слепцовой, она приняла больницу, в которой были двухъярусные нары на 180 человек, на них лежали тяжелые, умирающие больные. Не было ни белья, ни медикаментов, ни больничного питания. Больные обслуживались из общей лагерной кухни, сотрудники больницы были без халатов, полотенец мыла.
Из воспоминаний врачей ЦБЛ и медицинского персонала следует, что основными болезнями заключенных были переохлаждение, пневмония, дизентерия при сопутствующей алиментарной дистрофии, заворот кишок, цинга, перикардит, эндокардит и другие. Во второй половине 1940-х гг. повышается количество больных сифилисом. Как отмечает З.Г.Людвиг и Е.А. Керсновская – основной причиной болезней и слабости был голод, который отнимал последние силы и способность организма бороться с инфекцией.
Одной из проблем, которая особо остро стояла в начальный период, было отсутствие медикаментов и нужного инструментария. Антибиотиков в больнице не было, также она мало обеспечена барием, глюкозой, морфием, ватой, шприцами, совершено отсутствуют рентгеновские пленки и реактивы для лаборатории. Разумеется, данное обстоятельство в какой-то степени влияло на высокую смертность среди больных, которые поступали, как правило, в тяжелом и запущенном состоянии.
Случаи смерти и инвалидности заключенных в Норильском лагере часто происходили по причине производственного травматизма, уровень которого был достаточно высок. Нередко з/к сознательно травмировали себя, делая «саморубы» (отрубание пальцев ног или рук), переломы и прочие увечья, при которых временно или навсегда терялась трудоспособность, а также искусственно провоцировали у себя различные заболевания, чтобы любым способом попасть в больницу, где трехнедельное «оздоровляющее лечение» давало шанс не умереть от дистрофии. При этом умышленное членовредительство жестоко каралось лагерной администрацией. Если доказывалось, что травма была намеренной, заключенному могли добавить срок за «экономический саботаж».
Положение в оснащении больницы помог исправить начальник комбината А.П. Завенягин: всем руководящим должностным лицам было дано указание помогать работникам и выполнять их требования. Важными факторами в данном случае были не только личность А.П. Завенягина, который старался улучшить условия содержания и работы заключенных, но и прагматические соображения: из массы з/к, осужденных по статье за контрреволюционную деятельность, он выбирал людей, которые являются специалистами в той или иной сфере. Например, он «вытаскивал» из общих работ инженеров, которые вносили весомый вклад в развитие комбината, аналогичная ситуация была и с врачами. Именно благодаря этим действиям в НИТЛ сформировался очень сильный кадровый состав, где каждый врач старался зарекомендовать себя с лучшей стороны, чтобы сохранить свое место в ЦБЛ.
Кроме того, в начале 1940г. было построено трехэтажное здание на Заводской улице, которое впоследствии было отдано под Центральную больницу лагеря. Там установили котлы для центрального отопления, провели водопровод, сделали канализацию. Были развернуты три основных отделения: на первых двух этажах – инфекционное и терапевтическое, на третьем – хирургическое. Клиническая лаборатория получила отдельное помещение, организовали рентгеновский кабинет и прачечную. На каждом этаже были ванны и душ. Позже при больнице построились подсобные хозяйства: теплица, свинарник, мастерские, пошивочная, был и свой конференц-зал. Не случайно Е.А. Керсновская назвала больницу «оазисом в аду» [3, с.47], сюда стремились попасть все заключенные, осужденные по статье 58, и имеющие медицинское образование, а также з/к с общих работ, желающие просто выжить.
Теплыми словами вспоминают Пышкина Анатолия Александровича: до заключения он в Ленинграде руководил столовыми, а еще раньше был поваром аристократического яхт-клуба, во время первой мировой войны — поваром санитарного поезда графини Шереметьевой. В то время, когда он был поваром, каждому больному давали все те продукты, которые полагались на его «стол». Общая норма отпускалась на всех больных, нужно было выкроить разные диеты: п/о (послеоперационный стол) – бульон, белые сухари, сгущенное молоко, разведенное водой; четвертый стол – то же плюс манная каша и немного белого хлеба; седьмой стол – бессолевой (самый разнообразный, калорийный, но без соли, каша и запеканка с сахаром); тринадцатый стол – суп, каша, 300 граммов белого хлеба и 100 граммов черного, сгущенка с водой, немного рыбы; пятнадцатый стол – самый грубый и невкусный, но более сытный (хлеб черный 730 граммов, соленая рыба, каша овсяная или пшенная). Большинство больных получали пятнадцатый стол [4, с.69].
Говоря о медицинском обслуживании, стоит остановиться на особенностях кадрового состава больничного персонала. О.Афанасов в своей работе о медицине в Озерном лагере (1948 – 1963) констатирует хроническую проблему нехватки кадров [5, с.23] . В Норильлаге проблема кадров решалась просто – на должностях врачей и младшего больничного персонала были заключенные, осужденные по 58 статье Уголовного Кодекса. Заключенные медики, несмотря на их высокий профессиональный уровень, находились под пристальным контролем со стороны администрации. Как свидетельствует Зигурд Генрихович Людвиг, врач ЦБЛ – каждое утро конвой отводил заключенных на работу в поликлинику, а вечером приводил обратно. Большинство врачей ЦБЛ читали медицинскую литературу на иностранных языках, при больнице поселка была хорошая библиотека, которой пользовались и врачи-заключенные. Вероятно, литература завозилась специально, по заказу руководства. Ведущие врачи охотно делились знаниями с менее опытными коллегами. Доктор Г.А. Попов вспоминал, как врачи участвовали в конференции, читая доклады в наручниках [6, Попов Г. Опять оживет потускневшее время// HTTPS://memorial.krsk.ru/Public/80/19891230.htm].
Начальником больницы с 1945г. стала Вера Ивановна Грязнева, которая стремилась всеми силами соблюсти порядок в управлении и хозяйстве, она получала большую поддержку в своих начинаниях от руководства лагеря и самих врачей. Среди младшего больничного персонала бытовало такое мнение: в инфекционное отделение больной поступал, чтобы умереть, в терапевтическое – чтобы выздороветь, а в хирургическом отделении человека нужно было воскресить. Именно этим занимался В.А. Кузнецов, которого привезли в Норильск в качестве заключенного в 1943г., к тому моменту у него насчитывалось уже 28 лет практики. Его деятельность не оценивается равнозначно всеми. Потомки оценивают его труд как огромный вклад, продвинувший хирургию, врачи также оценивают как специалиста высокого класса, заключенные, которые попадали к нему под нож – верили, что все будет хорошо, если он взялся за дело. Однако Е.А. Керсновская характеризует его как человека двуличного, который обладал феноменальной работоспособностью, однако не обладающего минимальным сочувствием к больному. Он выполнял свою работу, руководствуясь интуицией, увлечением, интересом. В ЦБЛ В.А. Кузнецов подготовил диссертацию на тему «Операции при выпадении прямой кишки», в ней было рассмотрено около 100 способов операций. Евфросиния Керсновская была художником, зарисовывающим весь ход множества операций. Она также была хорошо ознакомлена с сутью и имела врачебный опыт, видела, что во многих случаях – это были операции – опыты, материалом для которых служили живые люди. Если операция не проходила удачно, доктор пытался избавиться от пациента, передав его другому врачу [7, с. 99].
Через ЦБЛ прошло большое количество докторов: «Набор тридцать седьмого - тридцать восьмого - наш золотой фонд», говорило руководство лагерем - Г.А. Попов, В.Е. Родионов, А.А. Баев, С.В.Знаменский, И.Б. Паншин, Л.Б. Мардна, З.И. Розенблюм, П.Е.Никишин. Последний был прекрасным специалистом, прозектором, до заключения работал в Академии наук, был всесторонне образованным человеком, о котором отзываются хорошо абсолютно все. Интересным является вопрос – каким образом здесь сформировался такой профессиональный состав медиков? Были случаи, когда на материк делались запросы о необходимости врача какой-то определенной специальности, после чего на него формировалось дело, возбуждалось обвинение и через определенный срок ЦБЛ получала нужный кадр.
Здесь же работали курсы для средних медработников. Павел Евдокимович Никишин организовал занятия на очень высоком уровне. В ЦБЛ был поразительный подбор кадров; как правило, это были заключенные. Врачи лаготделений получали негласную аттестацию от врачей ЦБЛ на основании процентного совпадения диагнозов, записанных в истории болезни умерших с протоколами записей в морге. Хороших специалистов принимали в штат ЦБЛ. Санитаром в морге работал В.Н.Дмоховский, в прошлом, до революции, офицер, а после лагеря преподаватель физики в старших классах норильской школы. Медсестра Е.А. Керсновская, агроном и художница, знала одиннадцать европейских языков.
Во второй половине 1940-х гг. больница была хорошо оснащена отечественными и трофейными инструментами и приборами для всех видов операций. Физиотерапевтический кабинет имел электролечебные установки: диаметрию, электростимулятор; ренгеновский кабинет делал высококачественные снимки и лечебное облучение; клиническая лаборатория – качественные результаты. Бактериологические и химические анализы делала санитарно – эпидемиологическая станция.
Для характеристики медицинского обслуживания можно привести данные о коэффициенте смертности в НИТЛ относительно других исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГа. В 1936г. по данным С. Эртца [8, Л.И.Бородкин, С.Эртц. Структура и стимулирование принудительного труда в ГУЛАГе: Норильлаг, конец 30х - начало 50х гг.// HTTPS://memorial.krsk.ru/] умерло примерно 1,5% заключенных, по свидетельству начальника санитарно-лечебного отдела Тафиловского это 45 человек [9, Зберовский К. Люди Норильлага // HTTPS://memorial.krsk.ru/]. Подобная динамика прослеживается до 1941г., количество умерших постепенно возрастает, но не превышает порога в 5% от общей численности. Проблемы военного времени, когда, прежде всего в силу резкого ухудшения снабжения заключенных продуктами и падения уровня медицинских и санитарных служб в лагерях, наблюдался катастрофический рост смертности заключенных ГУЛАГа, проявились в Норильлаге в сравнительно умеренной форме. В 1942-1943 гг., когда уровень смертности по всем лагерям составил 24,9% и 22,4% , этот показатель в Норильске был в несколько раз ниже - 4,2% и 7,2%. Эти цифры имеют выраженный экономический аспект. Относительно низкая смертность заключенных свидетельствует об относительно хорошем их физическом состоянии, в поддержке которого администрация была заинтересована в целях выполнения плановых заданий. Об этом говорит и практика регулирования использования труда заключенных в зависимости от состояния их здоровья, когда з/к распределяли по категориям и направляли на соответствующие работы. Количество умерших в НИТЛ в 1945 г. достигает 14,9%, в 1946 г. 7,8% и в 1947 г. 5,6%. Стоит отметить, что смертность в Норильлаге с середины 1945 г. уменьшалась не настолько быстро, как в среднем во всех лагерях, в силу того, что с этого момента в Норильлаге появились каторжане. Их доля среди всего контингента заключенных составляла: в среднем за 1945 год: 6%, за 1946 г.: 18%, за 1947 г.: 23%. Смертность среди каторжан в Норильлаге, которые, в соответствии с инструкциями МВД содержались на усиленном режиме, получали уменьшенный паек и использовались преимущественно на тяжелых физических работах, значительно превышала смертность среди большинства остальных заключенных, которые находились в лагерных отделениях общего режима.
Таким образом, состояние медицинского обслуживания в Норильском лагере находилось на более высоком уровне, чем в других лагерях. Заключенные и вольнонаемные работники были обеспечены качественной медицинской помощью. Относительно низкая смертность обеспечивалась отбором здоровых заключенных при транспортировке в Норильск. Определенную роль сыграли конкретные жизненные условия, в которых находились заключенные в течение всего (как правило, долгого) срока их пребывания в лагере. Об этом говорят многочисленные личные свидетельства бывших заключенных Норильлага, отмечающих, что эти условия (преимущественно это касается питания) в Норильлаге были, естественно, очень тяжелыми, но все-таки несколько лучше, чем в большинстве других исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГа. Ввиду экстремальных климатических условий Заполярья изменялись условия отбора, доставки контингента и его содержания. Прагматические соображения руководства лагеря, желающего достигнуть поставленных плановых задач, накладывали свои особенности. Врачи обладали относительной самостоятельностью, могли обучать молодые кадры, совершенствоваться в научных разработках. Большинство из них остались в Норильске и составили костяк медицинского персонала ЦБЛ в последующие годы.
1. Бородкин Л.И., Эртц С. Структура и стимулирование принудительного труда в
ГУЛАГе: Норильлаг, конец 30х - начало 50х гг.// memorial.krsk.ru. URL: HTTPS://memorial.krsk.ru/.
2. Вачаева В. "...мне довелось читать столько исповедей..."// memorial.krsk.ru.
URL: HTTPS://memorial.krsk.ru/memuar/Kasabova/09/04.htm
3. Керсновская Е.А. Сколько стоит человек: Повесть о пережитом в 12 тетрадях и 6
томах. Т.IV. Тетради 7,8. М.: Фонд Керсновской, ООО «Можайск Терра», 2001. 288
с.
4. Керсновская Е.А. Сколько стоит человек. С. 69.
5. Афанасов О.В. Особенности медицинского обслуживания заключенных в Озерном
лагере (1948 – 1963) /Учителя, ученики…// Материалы региональной
научно-теоретической конференции, посвященной 90-летию В.И. Дулова. Иркутск:
ИГПУ, 2003. С. 23-27.
6. Попов Г. Опять оживет потускневшее время// memorial.krsk.ru. URL: HTTPS://memorial.krsk.ru/Public/80/19891230.htm].
7. Керсновская Е.А. Сколько стоит человек. С. 99.
8. Бородкин Л.И., Эртц С. Структура и стимулирование принудительного труда в
ГУЛАГе: Норильлаг, конец 30х - начало 50х гг.// memorial.krsk.ru. URL: HTTPS://memorial.krsk.ru/.
9. Зберовский К. Люди Норильлага // memorial.krsk.ru. URL: HTTPS://memorial.krsk.ru/].