вх 1989-093
06.04.1989
Дорогой мой человек – В.Г.
Коль вы так внимательно отнеслись к моей писанине, так у меня есть еще к вам
великая просьба. А дело вот вчом: есть такая женьщина у которой двое маленьких
детей, с которой одно время путался у нас сын, но он живет в Якутии он уехал, а
бабка моя большее время живет у внуков, а летом мы обое уезжаем к внукам и живем
там на дачи, а зиму я дома живу один – бабка ездит только ко мне в гости, даст,
даст мне тут наганяй, чтоб я не пил и не курил и обратно к внукам, ну я то ее
понимаю, она хитренькая давно поняла, что там сне всю зиму лежит беленький как
сахар потому, что там в черте города ни одна труба ни дымит, ни газует. Так вот
эта Люба после уезда сына повадилас ходить комне, не знаю с какой целью, ну вот
30.03 приехала ко мне с коньяком и просит, дед напиши мне что небуд на мой день
рождения. Ну вот я ей и написал, что и посылаю вам, я разумеется понимаю, что
моя писанина не то что нужно для воспитания таких особ, которые оставляя детей
сами бродят в поисках жениха – хахалей, как они сами их именуют, а ведь это не
единственный экземпляр, так вот я и хочу просить вас уважаемая наша пропаганда и
агитация уделити пожалуйста побольше своего вниманье, таким мамам и папам чтоб
они не забывали о воспитании детей ведь родину цвести за нами вы должны
заставить.
С уважением квам дед.
06.04.1989
Люба!
Поздравляя тебя с днем рожденья
Ну и что я могу вам сказать.
Ведь вы не то, что просто баба
Ведь вы еще и дважда мать
А мать великое ведь дело
Она всю жизнь живет для нас
Чтоб были живы и здоровы
Чтоб воспитать получше нас
И ты как женьщина, как мама
Должна все помнить – сознавать
Коль дети брошены тобою
Они забудут свою мать.
Что пожелать тебе не знаю
А все же хочется сказать
Коль дети брошены тобою
Они забудут свою мать.
Что пожелать тебе не знаю
А все же хочется сказать
Чтоб ты была женою мужа
И детям ласковая мать.
А 30 лет совсем не много
Всего лишь первых 30 лет
А жизнь идет своей дорогой
И для любви преграды нет
Не надо мучится – томится
А жить, как люди все живут
Ведь Мать есть – гордость – наша радость
Ей все почтенье отдают.
Желаю быть тебе здоровой
Счастливой мамой тебе быть
Чтоб дети чувстовали маму
Нельзя не кем им заменить.
30.03.89г.
Дед Шумилов
дравствуйте дорогой мой человек!!!
Владимер Георгиевич!
Это по чтоже я ни могу вам сообщить, как сложилась у меня жизнь после Норильска, разумеется, что это я могу, но прежде всего я должен вам сказать, что в Норильске мой срок не коньчился.
Из Норильска я был вывезен, ну разумеется вместе со своими товарищами по состоянию здоровья в 1945 м году от Норильска до дуденки 120 к.м., была там проложена ускоколейка таскал паровоз ов, так называемая овечка или кукушка, точно не помню. И еще должен вам сказать, что последние 3 года я работал там на фабрики кухни сменным поваром, зеков было 1500 поваров в смене 40 человек работать было ох как ни легко, ну вот представьте себе 1500 человек в условьях севера, и не просто, а заключенные – люди лишенные всех человеческих прав и все время страдающие от недоедания, а что поделаеш война, и на воли люди нидоедали, ни говоря уже об осажденном Ленинграде, так вот нервы уже были настолько истрепаны, что врачи порекомендовали мне выехать (на польшой семля) это их выраженье, т.к. насколько я их понял они все были не русские – Карля Яночи и Яны Яночи, все сидели по делу отравления А.М. Горького. Ну я разумеется им не возражал ибо у каждого из зеков была мечта выехать на (польшой семля) тем более, что коньчилась война.
А что касается с 1943 года у нас в Норильске все продукты и в том числе ботинки с их толстенной подошвой все было американское их масло лярд правда оно ни отличалось качеством: растопиш как вода, не запаха не вкуса, а вот что касается, сушоная морковь капуста, лук, чеснок (порошковое) это нам служило великим подспорьем, как процивоцинготное, но и не смотря на все это, хоть я и не голодал, но нервы здали, и я был актирован на (польшой семля).
В дудинки только я залез на второй этаж нар, думал отоспатся, не знаю сколько время я проспал, прибегает нарядчик – Шумилов, Шумилов. Я, Шумилов, давай власовцев корьмить ( в деле то было записано, что я повар)
Ну и вот четверо суток я кормил в дудинки власовцев, и насклько я понял это были в основном совершенно не грамотные и не развитые люди – западная украина, и все кричали мне не лий олию, это значит растительное масло, ну а я ведь должен был им дать всме, что положено по норме 15 грам масло и 10 грам сахар……..
Ну вобщем, не знаю что там было дальше а я 13 сентября 1945 г получив на 13 суток продукты, сейчас уже хорошо не помню, но примерно на 1700 человек в том числе и охрана погрузились на баржу в дудинки и отправились по батюшки Енисею в Красноярск. Но продуктов то мы получили на 13 суток, а ехали до Красноярска 37 суток, вез Клим Ворошилов был в то время такой пароход колёсник – сутки едем двое трое стоим продукты коньчались, у причалов где стояли собирали всю мерзлую картошку, которая была оставлена после погрузки на причалах, и так до Придивной, пока к нам не пришол на встречу пассажирский пароход Тургенев, нас всех пересадили на него и начальник конвоя дал приказ (дурак а я дурак его послушал) Повар! Корми от пуза! Крупа крупой мука мукой, а вот мясо было саоленая оленина и это привело к тому что (людито истощеные) заворот кишок и в конечном счете мы за дорогу имели покойников 96 человек, это я знаю как повар ибо я вел учет по состоянию на каждый день сколько у меня выбыло и сколько стоит на довольствии. Ну на станцию Енисей (наша пересылка) прибыли в октябре, осень, зима. На пересылки я пробыл с месяц.
Приехал «заказчик» с завода который в данное время называется завод цветмет, в то время он назывался афинажный, куда поступала, еще совсем ни обожжонная порода, ибо обогатительная фабрика в Норильске только еще строилась так называемая Б.О.Ф.
Ну а тут я еще не коньчил карантин как меня вызвали, и смотря по делу повар? повар. Давай на кухню – людей некому кормить, зав кухней был Федя Косаренко - повар профессионал, хотя и я был одно время повар-кондитер второй руки, но Федя был куда опатний меня, да и годами на 10 лет старше. Ну вот так я и приступил к своему делу баландера, варил, кормил, на завод обеды возил, пока мне не осталось 7 месяцев сроку. Бы одно время со своими ребятами такой разговор, и они мне уйти с кухни и итти в бригаду на завод, что я и сделал.
А дело это было для меня великое я стал ходить на завод, и причем в две смены, и в день, и в ноч, а работали мы вместе и зеки и вольные, да еще женьщины и деушки, ну меня взяли в бригаду где был бригадир Яша Горкушенко в последствии посли его освобождения был бригадир (ныни покойник) Иван Герасимович Ильин зачислили меня механиком по насосам, а я не (бе – не ме). Все ерунда на это есть Володя Виприцкий, как его узбек – бабай называл Валадымыр Семенч.
Как это все увязать последовательно и вместе у меня голова ни сображает да ведь дело то совсем не в этом вполне естественно, что матери достался сын, а мне 2 года, но винить ее я не как ни могу виновен во всем я и не только потому, что в последствии у меня не выдержали нервы. Я виновен уже в том, что я связал её судьбу с своей судьбою, как я мог ни подумать о своей будущий жизни, да я и сам не знал что ждет меня впереди. Вот поэтому я считаю свою главную вину в том, что я ни подумал о том раньше, но и она ведь тоже должна была подумать об этом раньше, я ведь от неё ни чего ни скрывал при чём подруга её старшей сестры Регина работала у нас в лагери в спец части и всё передала им за что и по какой статье я сижу, скорее всего, что не я ни они ни понимали, а что же нас ждет впереди.
Так что тут кроми меня не кто ни виноват, что я получил 2 года. А я в свою очередь очень доволен, что я в Зыково попал, это пересылка п/я 9 в то время была 1963-4 годы.
Как прибыли мы в Зыково сразу же ни одного дня карантина меня взяли на кухню т.к. у них не было повара ну а я по старой специальности сразу же пошол, ну варил, и жарил кормил и даже мной были довольны. Ну такой вот получился случай. С бывшего известкового завода переводят к нам в зыково весь заключенный контингент и вместе с своим начальником (у нас был н-к Абакумов) (у них Викторов) у нас сучья зона т.е. верьх держали «суки» (Сталинци), а новый этап приходят воры, ну воровская верхушка сразу идут в изолятор не знаю сколько их там 5-10 человек, ну а все остальные идут в зону. Ну поскольку воровской верхушки нет наши «суки» с вечера начинают показовать свои права и во главе с нарядчиком И. И. Величко или Сковородко (забыл фамилью) начинают обдирать вновь брибывший этап у кого что есть, что им понравится то и снимают и забирают, но на завтра ведь все идут на работу, в том числе и суки все на кирпичный завод, а новый этап весь остался в зони, и, вот эти так называемые лошкомойники пошли в изолятор прижали там деда, забрали у него ключи и выпустили всех воров, вот тут и пошло, все наши «суки» за проходную вместе с нарядчиком и охраной на завод там подняли всех своих и вместе с канвоем прут в зону а в зони уже выстроился весь новый этап, вооружились, кто чем мог, нашли ножи, тисаки у сук под матрацами, вобщем дело дошло до того, что канвой лагеря был вынужден применять пулеметы, конечно по людям ни стреляли, но стычку разогнали.
Новый этап весь вывели куда отправили я не знаю, принял Викторов новый начальник свой у него зав.столовый у зава свой повар, а у меня был я один. Корочи нам создали бригаду человек 25 куда попал и я и пошли мы в женскую зону ремантировать баню, прачечную и бараки.
Прошло день два приходит за мной посол Шумилов иди тебя нарядчик вызывает
иду, эти же самые «суки» как взяли меня в оборот били лупили чем хотели и как
могли но я ни орал, заставили умытся и сказали иди и несмей жаловатся голову
оторвем и скажем, что так и було, но ночь есть ноч куда пойдеш, да я и ни
собирался куда либо идти, но всю ночь слышал как люди кричали и орали – это все
расправлялись Величко и Сковородко со своими жертвами, а на утро ведь надо отти
на работу, мне с своей бригадой в женскую зону, а женская зона, там главный штаб
женьщин 3000, а мужская пересылка 200-300 человек, ну я добрёл, как мог до
санчасти и сразу к врачу потому что я не мог ни согнутся ни разогнутся, смотрела
меня Маргарита Александровна Полякова ну разумеется положила в стационар. Туда
же приходил ко мне прокурор. Оперуполномоченный Ластовка тоже спрашевал, кой
что…. Пролежал я там недели две…. Корочи говоря дело дошло до разбирательства,
что Величку надо судить, Сковородку судить, и всех сук, а во главе их стоит
начальник подразделения Абакумов. Ну вот когда меня это дело каснулось, так я
выразил свое мненье так: хорошо разберитесь ни рубите с плеча подсудимых. А
судить Абакумова за Сковородку и Величко это значит судить партию за Берия, вот
тут предомной поставели вопрос а кто же? А я ответил, что а сапожник – Сосо
Джукашвили.
Володя был на 3 года моложе меня и тянул тоже 10 лет за то, что его отец был
какой то начальник и оказался «врак народа», а он хотел защитить своего отца,
так вот он мне и сказал (рыжий это ни твоё дело, твоё дело политику вести), а мы
тут с бабаем сделаем всё что будет нужно.
Вот так мы и начали жить и работать.
Начальником смены у нас была Вера Прокофьевна Лобода, в последствии моя жена.
Освободился я 19.06.1948г. даже меня выгнали на 16 дней раньше.
И вот тут то и начинаются мои хождения по мукам. Вера ни была членом партии, она была просто техник, окньчившая техникум цветных металлов, а её старшая сестра Елена Лобода как я её называл была да она и сейчас есть Сталинская внучка, как я только пришол сразу же пошли разговоры об партийном афторитете, у меня ведь было 5 лет поражения прав, а это значило, что мне жить разрешалось от Красноярска на сто первом километри, а я то собственно и сам не знал этого, но как в старину говорилось, мир не без добрых людей. Наш начальник УРО (ныни покойный) Данил Данилович Попов мне сказал: Рыжик ни волнуйся, я тебе помогу и помог: познакомил меня с начальником паспортного стола Ленинского района го-да Красноярск, Евгением Григорьевичем Зеленским. Ну он мне сказал: приписать то я тебя припишу, а вот где и как ты уж на работу устроишся это уж я не знаю, а я его еще в свою очередь попросил, что Евгений Гри-ч есть у меня еще одна просьба и подавая ему справку об освобождении, сказал, что я нихотел бы носить это имя (Иосиф) – а почему? А отчего? Ну я как мог, так ему и объяснил, что было такое время, что я хотел добратся до своего тезки, чтоб убить его, но вот, как видети заработал только 10 лет и 5 поражения, так вот поэтому я нихочу носить его имя. Евгений Григорьевич помедлил, подумал несколько минут – и спрашивает ну а кем бы ты хотел назватся? Ну я сказал, что мне всё равно, но этого имени я ни хочу носить. Ну ладно, назовем тебя Ленькой? А мне всё равно, но ни его тезкой. И таким образом я стал Шумилов Леонид Алексеевич. Ну думаю, что за этот грех меня бог простит тем более что крестил то меня мой собственный дедушка Иван Куприянович Ульянов, ну а он был старик богомольный ему замолить мой грех ни хрена не стоит, а бог то он ведь человеколюбец, так, что я надеюсь мне обеспечено место в рай. Хотя в божественном писании и сказано: ис праха взят, прахом и будеш. Как я понимаю душу человеческою – душа помоему понятно это совесть, честь и достоинство человека а не то, что попы и дьяки нам рисовали душу в види младенца с крылашками - полетела душа в рай и хвостиком завеляла. Ну вот я кажется и залез туда куда мне совсем делать нечего пусть с этим святые отцы разбираются, а мне грешнику хотя бы до смерти успеть разобратся в своих грехах. А у меня грехов полно.
С Верой Прокофьевной мы прожили четыре с половиной года, как я не бился ну на
работу я устроился в сорок седьмой строй, сейчас он помоему называется
СибхимСтрой. В то время, а это был 1948г. Был там управляющий трестом Михаил
Иванович Ситников, всякими разными путями я устроился штукатуром-маляром, затем
стал бригадиром, инструктором а затем ели ели вырвался, окньчил курсы шоферов и
пошол работать шафером, возил главного инженера, а больше его жену завода 522
ныне завод Химволокно, Льва Александровича Грязнова. Работал в УНР 342 затем в
УНР 436 – Сибэлектромонтаж от сюда и послали меня учится во всесоюзный уч/комбинат
в 1952м году.
Вера Прокофьевна в своё время меня выгнала, по всяким разным причинам так-как
старшая сестра всётаки доказала, что я подрываю их авторитет. Был суд на развод,
я нивозражал о разводе затем мне запретили видить ребенка затем у меня не
выдержали нервы и я будучи выпивши дал ей по мордасам был суд и я получил 2
года. Ну ис тюрмы попал в Зыково это было в 1964м году. А там уже пошли другие
приключения.
