вх 1989-238
Здравствуйте уважаемый Алексей Андреевич!
С приветом к вам Горелова!
Письмо Ваше получила, благодарю. Посылаю рассказ-быль и фотокарточку своего отца Соколовского Андрея Михайловича. Снят он после первого ареста, по приезду в г. Красноярск. В то время ему было 33 года, а выглядит словно старик, изнуренный тяжелой болезнью. Надеюсь, что перефотографировав снимок, Вы мне вернете подлинник. Иначе, не послала бы. Это все что осталось от папы. Главное - строки писанные его рукой. Когда изредка читаю то кажется что говорю с ним.
Алексей Андреевич, если же это не нужно, то в следующем письме перешлите фотографию обратно.
До свидания
Горелова А.В.
10 ноября 1989 г.
Нарва
Александра доживала последние дни. Ей шел 76 год. Но не возраст свалил ее с ног. Эту ранее крепкую, энергичную женщину свалили горе, печаль и несправедливость подкосили ее ноженьки. Мысли словно нитка из клубка тянуться и тянуться вспоминая прошлое.
Она росла сиротой. Но видя ее прилежность, старание, опрятность и красоту, парубок Михаил сосватал ее. В новой семье Александру приняли словно родную дочь. В скорости молодые решили отделиться от родителей. Цвели яблони когда они заложили основание глинобитного дома. А когда вселялись в дом яблоки наливались и рделили сережки вишень.
Прошло несколько месяцев и Михаил заметил что жена затяжелела. Тогда он взял на себя всю трудную работу. Уж больно грузной ходила она. К зиме Александра разрешилась двойней - две девочки Маня и Аня.
Но видно не суждено было жить малюткам. В одночасье сгорели они на третьем году от роду. Зато в дальнейшем судьба сжалилась над ними подарив им шесть сынов один за одним. Нелегко было поднимать сынов на ноги. Особенно шустрым был Андрей: непоседа и проказник - мой отец. Однажды, когда родители были в поле, он привел своих друзей, с которыми нашкодил в саду и огороде. Вечером родители уставшие вернулись домой и Петя, третий по счету брат, рассказал все отцу. Михаил, мой дед, любивший порядок сильно осерчал и отстегал вожжами проказника. Тот вырвался и бежал пригрозив что утопиться. Настала ночь - нет Андрея. Другая - тоже нет. Голосит Александра на всю хату. Михайло ходил хмурый. Время было крестьянской страды. Хоть горе в доме - поле не ждет. Ходят взрослые на жниво, дети старшие приглядывают за младшими. Лишь родители за порог - Петро на чердак с крынкой молока и горбушкой хлеба. Хочет исправить свою вину перед братом. А тот наголодавшись уминает за обе щеки. Вечером на третьи сутки Александра укачивала маленького Юзика или Юрика?. Вдруг под окошком закукарекал петух. Господи, промолвила женщина, Андрейкина душенька пришла, и снова заплакала. Петя пожалев мать промолвил: «Мамка, не бейте его больше и он придет домой». Обрадованные отец с матерью согласно закивали головами. А Михайло промолвил: в век никого пальцем не трону. Андрей зашел, поужинал и улегся на постели уснул.
Чередовались временя года. Росли дети, а с ними и заботы. Андрей как самый смышленный раньше старшего брата Остапа окончил приходскую школу и родители решили отправить его в город продолжать учебу. Окончил Андрей гимназию и был назначен лесничим. Радости Александры не было предела. Михайло к этому отнесся более сдержанно. Сын хлебопашца, сам хлебопашец, он больше уважал тех кто тянулся к земле. Вот уже отгуляли свадьбу Андрея. Невестку Таню Александра полюбила с первого дня. Или тоска по умершим дочкам, или Таня чем- то надпоминала Маню и Аню, но в невестке она души не чаяла. Для нее день приезда сына с невесткой - был праздником. А городская девушка Таня, дочь архитектора, в новой семье чувствовала себя как дома.
Бежит время, бежит торопиться. Уж у сына с невесткой растут 2 дочери: Зина и Люся. Давно свергнули царя еще до женитьбы сына. Давно уж власть рабочих и крестьян, но Александра с мужем как ходили босиком, так и ходят. Разве к сватам в гости едут или в церков идут на престольный праздник, муж идет в сапогах, а она в ботинках. Но горе не за горами ходит, оно всегда рядом за плечами. Там и тут.
Почему-то арестовали Андрея. Шли тридцатые годы. Потом его сослали в далекую
Сибирь. Его не раскулачивали так как он еще ничего не нажил. В колхоз не
агетировали потому что он был при должности. Административно сыльный в
Красноярский край. Вскорости к нему уехала и Таня, оставив детей у своей матери
и брата. Но не так страшна Сибирь как о ней думают в России, на Украине. Сын
пишет, что работает гл. бухгалтером в Леспромхозе в каком-то Манском районе. Что
кругом тайга и тайга. Хвойные леса. Сопки и горы. Что их поселок стоит на речке
Мана. Что Сибиряки люди отчаянные суровые как и климат, но гостеприимные и
душевные. «Не беспокойся мама о нас». Не беспокойся. А теперь вот ее и Михайлу и
сынов гонят с родной хаты, которую они строили когда так обильно цвели яблони. И
в которую вошли когда ветки гнулись от тяжести плодов. Гонят за то что они не
вступили в колхоз. Батраков отродясь не держали. Своих рабочих рук всегда
хватало. Лишнего хозяйства нет: корова, пчелка, пара лошадей, поросенок, куры.
Другим еще хуже: тех высылают. А им предложили в 24 часа освободить дом и
оставить что в доме. В доме стоит деревянная кровать. И в кухне такая- же.
Матрацы холщевые, самотканные набитые соломой. Самовар, десятиликитная лампа,
стол и подушки на каждую душу. Вот и все богатство. Утром все-же пришли, оборвав
мысли умирающей женщины. Вставай, нам нужна кровать. С комнаты уже выносили
стол, самовар, лампу и всякую мелочь. Слышишь, вставай! Александра силится
приподняться, но падает снова. Капли пота покрыли ее измученное, бледное лицо.
Изверги, дайте хоть спокойно умереть. На этой кровати я восьмерых родила. На ней
хочу и….она не договорила. Силы оставили ее. Незванные гости бросили на пол
какой- то кафтан, а на него Александру. Разобрали кровать и вышли неся ее. Когда
старый Михайло с Остапом вошли в кухню, Александра лежала склонив голову, а по
щеке ползла слеза. Остап посмотрел на мать и понял: отмучалась, умерла. Слеза
горя и обиды застряла в глазнице, а в ней отразился лучик солнца. Оно пришло
попрощаться со страдалицей. Похоронили бабку Александру честь честью. Пришли
соседи, односельчане родственники. Небыло лишь тех, кто взял ее кровать себе,
кто взял самовар и лампу. Стыд не пустил их за ворота. С дома Михайла Остаповича
не выгнали и больше никто им об этом не напоминал. Недолго он прожил после жены.
На кладьбище в Руде Горчичанской что в Хмельницкой области на Украине рядом две
могилы Соколовского Михаила Остаповича и его жены Соколовской Александры
Ивановны. Чуть поодаль покоится Остап, а рядом с ним могила Петра который был на
войне ранен семь раз. В теле носил осколки. Скончался в Киевском госпитале лет
пятнадцать назад во время операции.
Александр - сын Александры и Михаила погиб во время бомбежки при эвакуации
госпиталя. На фронте оторвало обе ноги. Юзик - Иосиф живет сейчас в
Днепропетровске. Он был зам директора прииска Бодайбо до войны. По состоянию
здоровья на фронт не попал. Где могила сына Андрея моего отца- никто никогда не
узнает. В 37 году его увели в вюжную ночь. Хорошо что старики не дожили до тех
трагических дней и до войны. Они умерли спокойными за судьбу сыновей.
