вх 1991-064
Уважаемый Алексей Андреевич! Решила написать Вам небольшое писемцо: я все еще нахожусь на лечении. Прошла комиссию: дали II гр. инвалидности пожизненно. Вот дорогой Алексей Андреевич, сколько говорим, сколько пишем в печать, и мы и другие люда, но сталинщина еще процветает в сердцах некоторых типов. В ноябре 1990 г. стоим в очереди ждем дефицитов т.е. продуктов и одна женщина говорит: «правильно Сталин делал что садил, но жалко что мало.» Я не сдержалась и спросила: «Что плохого сделали те невинные жертвы тебе, твоим близким и в частности мой отец?» «Ничего – отвечает – тогда лучше жили» А другая сверкая злобно глазами говорит: «Верно Наталья сказала». При чем наши родители что теперь терпели трудности? И так мне больно стало, до невозможности, что я ушла домой.
Да хотела задать Вам вопрос: мне будет извещено за отца? Он реабилитирован в 46 г., документы мама сдала в собес, а сама умерла. Поверьте как трудно ходить со старым клеймом. Разве с добра я 12 год инвалид. Если Вам описать как мы жили и что пережили. Ели всякую траву, даже ботву от картошки, предварительно ошпарив. Если бы не Бог и не корова – не выжить нам.
Посылаю в Ваш адрес материал для Мемориалла и свои стихи. У меня к Вам просьба может их напечатают? Нет у самой ни связей ни здоровья. До свидания с ув. /подпись автора письма/
Нарва Манский Красноярского
Горелова Людмила Андр.
Седанков Ананий Дмитриевич с женой Лидией Оттовной жили на Кавказе в городе Новороссийске. У них было трое детей: дочь Сусанна и два сына Павел и Борис. Ананий Дмитриевич работал бухгалтером, Лилия Оттовна растила детей, вела хозяйство. Едва Сусанне исполнилось семь лет как умерла мать – Лидия Оттовна. Случилось непоправимое горе. Ананию Дмитриевичу приходится временно отдать детей родственникам и знакомым, а сам поехал в Геленджик. Думал новая обстановка хоть немного отвлечет от горьких дум. Трудно, очень трудно было Седанкову первое время жить без семьи. Но как в песне поется: «горе не море. Пройдет отболит.» Ананий Дмитриевчи встретил одинокую женщину и решил он жениться вторично. Присмотревшись к новой жене и поняв что она женщина справедливая перевез и детей в Геленджик. От нового брака у Седанкова родилось еще трое детей: дочь и два сына. Река жизни снова вошла в свое русло. На новом месте Ананий Дмтриевич так же работал бухгалтером. Но человек предполагает, а Бог располагает. Новая мать детей не разделяла и не обижала. Сусанне исполнилось тринадцать лет когда однажды ночью раздался стук в дверь. Все вскочили. В 37 году люди жили в постоянной тревоге ожидая худшего. Поднялся с постели Ананий Дмитриевич. Хочет зажечь лампу, а руки дрожат. Чуяло сердце что пришли по его душу. Открыл дверь. Вместе с ветром ворвались в квартиру несколько человек. Двое или рое из них были военные, а двое почти свои – соседи. «Почему долго не открывали?» - закричал один из незнакомцев. «Как фамилия, имя, отчество?» - сыпались вопросы. И эти слова били больно в самое сердце, били по голове. Не вопросы, а острые камни. «Одевайся! С места не двигаться!» С ужасом и болью смотрела девочка на происходящее. И вдруг соскочив с кровати, бросилась к отцу, прильнула к нему всем своим хрупким тельцем, вроде защищая отца и трижды поцеловала. Все это прошло в считанные минуты, а может и секунды.
«Ну что ж, прощайте – промолвил отец – может и не свидимся на этом свете. А
ты жена будь всем шестерым и за мать и за отца».
Когда закрылась дверь и смолкли шаги, мама заплакала, запричитала. Дети тоже
поняв что случилось что-то страшное, непоправимое подняли рев. В квартире царил
неимоверный ерелаш: постель, подушки, вещи, все валялось на полу. Спать не
ложились, лишь несмышленных малышей уложили, а сами стали наводить кой-какой
порядок. Но самое страшное было впереди. Седанкову никуда не принимали на
работу. Семья была обречена на вымирание. Даже на самые простые работы как
санитарка, банщица, техничка мать не брали. Клеймо – жена врага народа везде
преследовало женщину. И вот, окончив семь классов пришлось Сусанне пойти
работать санитаркой в поликлинику. Одно время она училась на курсах красного
Креста.
Понемногу свыклись с горем. Подрастали ребята и помогали младших поднимать. Дети учились старательно. Ведь их отец был грамотный и интелегентный человек – бухгалтер. От Седанкова Анания Дмтриевича шли редкие письма. Писал что на Колыме климат суров, работа тяжелая и жизнь безинтересная. Писал что скучает за своей семьей, знает их трудности но помочь ничем не может. Последнее письмо от него было перед войной, в конце 1940 года.
Но опять горе! Горе всей нашей страны! Началась Отечественная война с фашистской Германией.
Сусанна сразу же пошла работать в военный госпиталь города Есентуки. Отпала обида за невинно посаженного отца, за унижения, оскорбления, за нищенскую жизнь. Ведь идет война! Родина мать в опасности! Молодая девушка, которой толко бы радоваться, видит ежедневно страдания своих сверстников, отцов. Видит смерть. И представляете себе, среди адских мук, смертных агоний, она не ожесточилась, не сломалась. Лишь услышит шопот: «сестрица…» и она уже склоняется над солдатом, спрашивает что ему нужно, напоит, погладит по шершавым давно не мытым волосам и спешит на новый зов.
Вот в этом царстве мук Сусанна встретила свою судьбу: Бородина Сергея Игнатьевича. Встретились взгляд и поняли: «Это навсегда». Когда Сергей выписался из госпиталя и Сусанна объявила свое решение родным они сперва запротестовали: «Зачем тебе инвалид, почти калека». Но она была непреклонна. В 1948 году отца Сусанны Седанкова реабилитировали посмертно. В 1949 году семья Бородиных переехала в наш район с. Шалинское. Сергей Игнатьевич устроился работать в артель инвалидов фотографом. У них было три сына, рожденных на Кавказе. К сожалению, младший сын инвалид-эпилепсик. Не все время жизнь в замужестве у Сусанны шла гладко. На ее долю выпало не только то, что болен сын, но измена мужа не в меньшей мере отнимала силы у молодой женщины, и, если кто спрашивал ее: «Как ты можешь это все вынести?» Она отвечала: «Так положено Господом. Он сам безвинно страдал, но не проклял своих мучителей, а наоборот просил Небесного отца простить их.» Подростив детей Сусанна Ананьевна пошла работать медсестрой в Шалинскую районную больницу в детское отделение, где проработала до пенсии. В данное время я нахожусь на лечении в районной больнице. Здесь же проходит курс лечения муж Сусанны, Бородин Сергей Игнатьевич. Сусанна Ананьевна ежедневно навещает его. Покормит, перестелет постель, расскажет эпизод из семейной жизни.
Сколько у этой женщины тепла, ласки, нежности. С детских лет она крест
испытаний. И нести его ей до конца своих дней. Когда я задала ей вопрос, когда
умер ваш отец, т.е. в каком году, то Сусанна посмотрела на меня с удивлением и
ответила: «Он для меня всегда живой, несмотря на извещение. Когда умру я, тогда
умрет и папа.»
20 января 1991 год Горелова Людмила Андреевна.
Пятилетняя девчонка
Разве может быть врагом?
Под родными небесами
Мало думали о том.
Небеса стали родными.
Что поделать? – жизни бег
А свои покрылись мраком
Так устроен человек.
Лишь во сне душа от боли
Закричит что мочи есть:
«Ах в разлуке быть доколе?
Дай хоть на крылечко сесть».
Здесь сидела я с дедулей
На ступенечках крутых.
Замиря я вникала
В смысл рассказов не простых.
А сама смотрела в поле.
Ветер там гулял во всю.
Мне б хотелось быть на воле
Пробежаться по овсу.
Но я слушаю как сказку
О далеких деда днях:
Как он строил дом из камня
Всюду сам – не на конях.
Помню деда волосинки
На чудесной бороде
Вижу я в глазах слезинки
Видно плакал он о мне.
Лишь теперь уж я познала:
Где добро, а где и зло.
Милый дедушка, как мало
Вместе быть нам суждено.
Даже на твою могилу
Я не в силах прибрести.
Тыщи верст легли меж нами.
Тому прошу: «Прости.»
Под чужими небесами
Я живу меж скал лугов
Небеса стали моими
Но я жажду детства снов.
Сны теперь все чаще, чаще
Навещать стали меня.
Ох скорее б ночь настала
Чтобы в детстве была я.
Ноги в цыпках, платье – тряпка.
Мамы нет и нет отца
Только вербы у речушки
Шепчут что-то для меня.
Дождь. Я бегаю по лужам
Брызги. Вымокла как гусь.
Но при чем во сне нам стужа?
Ничего я не боюсь.
Видно детство похитили.
Что ж. Судья им будет Бог.
Раз реально невозможно,
Во сне сяду на порог.
Цвет акация роняет
Пчелки вьются словно рой.
И никто ведь не узнает
Как мне сон тот дорогой.
Горелова Л.А.
