Представлять Бориса Петровича Марьясова нет смысла. Его, как одного из старейших пчеловодов, знают не только в Красноярском крае, но и за его пределами. Более чем за тридцатилетний период работы на пасеке в Рыбинском совхозе-техникуме у него перенимали опыт более тысячи студентов, обучающихся из пчеловодном отделении техникума.
Встретив его недавно, я был очень поражен, увидев на его глазах слезы, «Что случилось?» — спрашиваю ветерана. Он достает из кармана письмо, предлагая ознакомиться с содержанием. Всего два листка официального сообщения. С согласия Б.П.Марьясова я знакомлю с содержанием письма и читателей:
«1. 25.3.89 № 13-883—89 г. Красноярск, Рыбинский район, гр-ну Марьясову Б.П.
Направляется Вам справка, подтверждающая реабилитацию Вашей матери Марьясовой Евгении Михайловны.
Старший помощник прокурора края советник юстиции Г.И.Матвеев.
2. Прокуратура Красноярского края 24 мая 1989 года № 015331.
СПРАВКА.
Указом Президиума Верховного Совета СССР
от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах
по восстановлению справедливости в
отношении жертв репрессий, имевших место в
период 30-40-х годов и начала 50-х годов»
постановление особой тройки управления
НКВД Красноярского края от 27 ноября 1937 года
отменено, и Марьясова Евгения Михайловна,
1896 года рождения, реабилитирована.
Старший помощник прокурора края советник юстиции Г.И.Матвеев.»
И я выслушал исповедь человека, который столкнулся с беззаконием 37-го.
В семье было четверо детей, старшему из которых было 13 лет, Борису — 10, одной сестре — 7 и младшей всего годик. Родители работали в колхозе, отец трактористом, мать свинаркой. Борис помогал матери на свиноферме колхоза, расположенного в деревне Темра Шарыповского района. Родители неграмотные, умели только расписаться. В политику ни тот ни другой не вникали. Работали, не покладая рук. Жили бедно.
В один из дней 1937 года мать вызвали в правление колхоза. Она ничего не подозревала, пошла с младшей дочкой на руках и назад уже не вернулась. Сестренку передали соседи домой. Семья осталась без матери. Отец помыкался один с детьми и женился, а в 1940-м году трагически погиб. Дети остались одни без родителей. Много лишений и страданий перенесли они, и голодали, и мерзли без одежды и обуви.
— Не знаю, как мы вынесли все эти трудности, — вспоминает Борис Петрович, — если бы не добрые люди, кто картошки даст, кто кусок хлеба, кто какую-нибудь тряпку на одежонку... Так росли и жили.
О начале войны с фашистской Германией Борис Петрович узнал на полевых работах. Первым был призван на фронт старший брат Алексей.
— Меня призвали в 43-м. Я не думал, что мне придется на фронте так тяжело, с какими трудностями я встретился. Тяжелейшие бои на Минском направлении. Река Березина. Взвод автоматчиков, как всегда, в горячих схватках. Ведь нужно как-то сдерживать врага, а сдерживать его можно только мощным заградительным пулеметным огнем, автоматным, при поддержке артиллерии. Ничто в тот роковой день не предвещало трагедии. Но бои есть бои. О смерти как-то не думается, потому что очень хочется жить. И вдруг — острая боль в ноге, потеря сознания. Очнулся — вокруг фашисты. Начался допрос... и в лес на окраину деревни.
Расстрел. Но и здесь, видно, не суждено было погибнуть. Пуля, ударившись о затылочную кость, срикошетила, пробив ткани лица.
Затем длительное лечение и поездка на родину в Темру. В Темре ждать солдата было некому: старший брат был на фронте, связь с ним потеряна, одна сестра была направлена в ФЗУ, затем после окончания работала на военном заводе, связи с ней также не было, младшая сестра была взята тетей на воспитание. Да и никто не ожидал увидеть Бориса. Колхоз получил на него похоронку.
И вот он живой, хотя и инвалид первой группы. Куда пойти солдату? И он обращается в Крайсобес, где получает направление в Рыбинский дом инвалидов. В Рыбинском получил специальность бухгалтера, работал бухгалтером. Затем ему предложили возглавить пасеку. Он согласился. И вот уже 35 лет работает на пасеке, которую сам организовал.
Все эти долгие годы он постоянно думал о матери: где она, что стало с ней, жива ли, если нет, где закончился ее жизненный путь? И вдруг это письмо с вложенными в него официальными документами, вызвавшее слезы ветерана и заставившее воскресить память тех далеких дней трагического детства.
Г.Чуприков, преподаватель Рыбинского совхоза-техникума
«Знамя Октября», № 78 (8623), 29.06.89