Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

А всё-таки она вертится!


«Симеизская обсерватория ее та 1949 г. была аномально богата яркими личностями. Чего, например, стоил Николай Александрович Козырев, реликт довоенной Пулковской обсерватории, фактически уничтоженной репрессиями 1937 г.».

В. Вачаева, главный хранитель вашего городского музея, обратила наше внимание на интересную публикацию, И. С. Шкловский — автор известный («Вселенная. Жизнь. Разум»), А теперь, увы, после кончины замечательного ученого, пришло время его «Эшелона» — воспоминаний. Они написаны с таким изяществом, остроумием, блеском, что было бы кощунством позволить себе пересказ. Но просим читателя нет ограничиться приведенным здесь отрывком. Разыщите «Химию и жизнь» за прошлый год (№ 9) и три первых номера года нынешнего. Предлагаемый же отрывок посвящен одному из тех ярких людей, которые стали норильчанами не по своей воле.

Его арестовали га балу, где люди праздновали наступающую 19-ю годовщину Великого. Октября. Он после танца отводил свою даму на место, когда подошли двое. Такие ситуации тогда понимали быстро. «А как же дама? Кто ее проводит домой?». «О даме не беспокойтесь, провожатые найдутся!».

Он это Николай Александрович Козырев, 27-летний блестящий астроном, надежда Пулковской обсерватории. Его работа о протяженных звездных атмосферах незадолго до этого была опубликована в ежемесячнике Королевского Астрономического общества Великобритании, авторитетнейшем среди астрономов журнале. Арест Николаи Александровича был лишь частью катастрофы, обрушившейся на старейшую в нашей стране знаменитую Пулковскую обсерваторию, бывшую в XIX веке «астрономической столицей мира» (выражение Симона Ньюкомба).

Пулковская обсерватория давно уже была бельмом на глазу у ленинградских властей — слишком много там было независимых интеллигентных людей старой выучки. После убийства Кирова положение астрономической обсерватории стало, выражаясь астрофизически, метастабнльным.

...Он получил тогда 10 лет, Первые два года сидел в знаменитой Владимирской тюрьме в одиночке. Там с ним произошел поразительный случай, о котором он рассказал мне в Крыму, когда, отсидев срок, работал вместе со мной на Симеизской обсерватории. Я первый раз наблюдал человека, вернувшегося с «того света». Надо было видеть, как он ходил по чудесной крымской земле, как он смаковал каждый свой вздох! И как он боялся, что в любую минуту его опять заберут туда. Не забудем, что это был 1949 год — год «повторных посадок», и страх Николая Александровича был более чем основательным.

А случай с ним произошел действительно необыкновенный. В одиночке, в немыслимых условиях он обдумывал свою странную идею о неядерных источниках энергии звезд и путях их эволюции. Замечу в скобках, что через год после окончания срока заключения Козырев защитил докторскую диссертацию на эту фантастическую и, мягко выражаясь, спорную тему. (Не следует забывать, что классическая работа Бете, доказавшая ядерную природу источников энергии Солнца я звезд, была опубликована только в 1939 г. Козырев не имел о ней понятия. -Страшная вещь для ученого — полная изоляция от научной жизни!). А в тюрьме он все это обдумывал.

По ходу размышления ему необходимо было знать много конкретных характеристик разных звезд, как то: диаметры, светимости и пр. За минувшие два страшных года он все это, естественно, забыл. А между тем незнание звездных характеристик могло повести извилистую нить его рассуждений в один из многочисленных тупиков. Положение было отчаянное! И вдруг надзиратель в оконце камеры подает ему из тюремной библиотеки... 2-й трм Пулковскою курса астрономии! Это было чудо: тюремная библиотека насчитывала не более согни единиц хранения, и что это были за единицы!

«Почему-то, — вспоминал потом Н. Л.. — было несколько экземпляров забытой ныне стряпни Демьяна Бедного «Как 14-я дивизии в рай шла...». Понимая. что судьбу нельзя испытывать. Н. А. всю ночь (в камере ослепительно светло) впитывал и перерабатывал бесценную для него информации». А наутро книгу отобрали, хотя обычно давали на неделю. С тех пор Козырев стал верующим христианином. Помню, как я был поражен, когда в [951 году в его ленинградском кабинете увидел икону. Это сейчас пижоны-модпики украшают себя и квартиры предметами культа, тогда это была большая редкость. Кстати, эта история с «Пулковским курсом» абсолютно точно воспроизведена в «Архипелаге ГУЛАГ». Н. А. познакомился с Александром Исаевичем задолго до громкой славы последнею. Тогда еще никому не известный Солженицын позвонил И. А.и выразил желание побеседовать с ним. Два бывших зэка быстро нашли общий язык.

Тем более любопытно, что Солженицын в своем четырехтомном труде ни словом не обмолвился о значительно более драматичном эпизоде тюремной одиссеи Николая Александровича, который ему, безусловно. был известен. Это — хороший пример авторской позиции, проявляющейся в самом отборе излагаемого материала. А история, «лучившаяся с Н. А., действительно поразительная.

: Это было уже после тюрьмы, когда Н. А. отбывал свой срок в лагере в Туруханском крае, в самых низовьях Енисея. Собственно говоря, то был даже не лагерь — небольшая группа людей занималась под надзором какими-то тяжелыми монтажными работами на мерзлотной станции. Стояли лютые морозы. И тут выявилась одна нетривиальная особенность Козырева: он мог на сорокаградусном морозе с ледяным ветром монтировать провода голыми руками! Какое же для этого надо было иметь кровообращение! Он был потрясающе здоров и силен. Много лет спустя на крымской земле я всегда любовался его благородной красотой, прекрасной фигурой и какой-то  легкой, воздушной походкой. Он не ходил по- каменистым тропам Симеиза, а как- то парил. А ведь сколько он перенес горя, сколько духовных и физических страданий!

Столь необыкновенная способность, естественно, привела к, тому, что он на какие-то сотни процентов перевыполнял план. Ведь- в рукавицах. много не наработаешь! По причине проявленной трудовой доблести Н. А. был обласкан местным начальством, получал какие-то дополнительные калории и стал даже старшим в какой-то производственной группе.

Такое неожиданное повышение имело, однако, для Н. А. самые печальные последствия. Какой-о мерзкий тип из заключенных, как говорили тогда, «бытовик», бухгалтеришко, осужденный за воровство, воспылал завистью к привилегированному положению Николая Александровича и решил его погубить. С этой целью, втершись в доверие к Н. А., он стал /заводить с ним провокационные разговорчики. Изголодавшийся по интеллигентному слову астроном на провокацию клюнул; он ведь не представлял себе пределов человеческой низости. Как-то раз «бытовик» спросил у И. А., как он относится к известному высказыванию Энгельса, что-де Ньютон — индуктивный осел (см. «Диалектику природы» означенного классика). Конечно, Козырев отнесся к этой оценке должным образом. Негодяй туг же накисал на Козырева донос, которому незамедлительно был дан ход.

16 января 1942 года его судил в Дудинке суд Таймырского национального округа. «Значит, вы не согласны с высказыванием Энгельса о Ньютоне?» — спросил председатель итого судилища. «Я не читал Энгельса, но я знаю что Ньютон величайший из ученых, живших на Земле», — ответил заключенный астроном Козырев.

Суд был скорый. Учитывая отягощающие вину обстоятельства военного времени, а также то, что раньше он был судим по 58-й статье и приговорён к 10 годам (25 лет тогда еще не давали), ему «намотали» новый десятилетний срок. Дальше события развивались следующим образом. Верховный суд РСФСР отменил решение таймырского суда «за мягкостью приговора». Козыреву, который не мог следить за перипетиями своего дела, так как продолжал работать на мерзлотной станции, вполне реально угрожал расстрел.

Доподлинно известно, что Галилей перед судом святейшей инквизиции никогда не произносил приписываемой ему знаменитой фразы: «А все-таки она вертится!». Это — красивая легенда. А вот Николай Александрович Козырев в условиях, во всяком случае, не менее тяжелых, аналогичную по смыслу фразу бросил в морды тюремщикам и палачам! Невообразимо редко, но все же наблюдается у представителей вида такие экземпляры, ради которых само существование этого многогрешного вида может быть оправдано!

Потянулись страшные дни. Расстрелять приговоренного на месте не было ни физической, ни юридической возможности. Расстрельная команда должна была на санях специально приехать для этого дела с вер ховий реки. Представьте себе. соет6янйе И. А: в окружающей белой пустыне в любой момент могла появиться вдали точка, которая по мере приближения превратилась бы в запряженные какой-то живностью (оленями?) сани, на которых сидят палачи. Бежать было, конечно, некуда. В эти невыносимые недели огромную моральную поддержку Николаю Александровичу оказал заключенный с ним вместе Лев Николаевич Гумилев — сын нашего выдающегося трагически погибшего поэта, ныне очень крупный историк, специалист по кочевым степным народам.

Через несколько недель Верховный суд СССР отменил решение Верховного суда РСФСР и оставил в силе решениё Таймырского окружного суда.

Почему же Солженицын ничего не. рассказал об этой поразительной истории? Я думаю, что причиной является его крайне враждебное отношение к интеллигенции, пользуюсь его термином — «образованщине». Как христианин Н. А. понятен и приемлем для этого писателя; как ученый, до конца преданный своей идее, — глубоко враждебен. Странно — ведь у Солженицына какое-никакое, а все-таки физико-математическое образование! Что ни говори, а ненависть — ослепляет.

Заполярная правда 12.07.1989


/Документы/Публикации/1980-е