Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

Вдоль «Мертвой дороги»


ЗАМЕТКИ ТУРИСТА

В рубрике «Наши гости» газета «Заполярная правда» за 11 июля 1989 года представила неутомимого путешественника из Ленинграда, старого норнльчанина, много лет проработавшего на руднике «Комсомольский», Олега Васильевича Истомина. Рассказали о том, что он приехал нынешним летом сюда, чтобы после Норильска и Игарки, где в это время праздновалось 60-летие начала строительства первого города в Енисейском Заполярье, отправиться на сталинскую стройку № 503 — так называемую «мертвую дорогу», которая прокладывалась заключенными по маршруту Салехард—Игарка—Норильск, Предлагаем его заметки с этого маршрута.

МНЕ И МОИМ ленинградским друзьям-путешественникам Юрию Звереву и супругам Павлу и Розалии Басовым повезло: удалось впервые пешком пройти труднопроходимый участок «мертвой дороги» от Ермакове до Янова стана (это примерно около 160 километров).

Путь начался на берегу Енисея в Ермакове, куда нас забросили из Игарки вертолетом. Когда-то большое сибирское поселение, насчитывавшее до 15 тысяч жителей, выглядит сейчас заброшенным, обезлюдевшим,..

В период расцвета строительства железной дорога Салехард—Игарка—Норильск в Ермакове располагался штаб и управление лагерей, ведущей работы со стороны Енисея. Об этом и сейчас напоминают стоящие в строгом порядке бараки, где жили заключённые.

Как нам рассказывали, в лагерях и в рабочих бригадах все заключенные — и уголовные и политические — были перемешаны, то ёсть содержались вместе (редко где можно было встретить отдельные бараки для тех, кто отбывал срок по 58-й статье).

Колонны, мужские и женские, находились отдельно друг от друга. Женщин выгоняли на такие же работы, как и мужчин, — отсыпать гравии, копать землю, грузить её. Доставалось им еще больше, чем мужчинам. Во времена 503-й стройки (а началась она в 1949 году) в лагерях мало кто оставался от набора предвоенных лет: кто умер, кто, отсидёв десять лет, освободился, а кто смог во время войны добиться отправки в штрафную роту на фронт. Но навалом пошли те, кого привели в лагеря военное лихолётье, Указ 1947 года об ответственности за воровство, да и жертвы очередных политических кампаний.

Можно было и газет не читать, а от тех, кто попадал в лагеря, узнавать, что разгромлен антифашистский комитет, что идет борьба с космополитами, что преступниками стали считаться врачи и генетики...

Дорога строилась с двух сторон — от Салехарда и от Енисея. И в сезон продвигалась примерно до 100 километров. Кранов-путеукладчиков, конечно же, я те времена не было, все дёлалось вручную. Надев на руки брезентовые: рука, вицы, заключенные длинными железными щипцами перетаскивали рельсы и укладывали их на шпалы. Труд очень тяжёлый и малопроизводительный.

НА СЛЕДУЮЩИЙ день после прибытия мы с рюкзаками, достигающими веса до 30 килограммов, пошли по трассе на юго-запад. Вот уже больше тридцати лет стоит здесь (в марте 1953 года было решено законсервировать строительство) тишина. Насыпь покрыл густой лес. Лиственницы, березы, кусты росли наперегонки, лес захватил всю полосу земли, которая называлась некогда дорогой. Даже на многочисленных мостах гнездились лиственницы.

Кое-где из земли видны шпалы, торчат костыли. Идти было трудно, приходилось глядеть не столько вокруг, сколько себе под нога. Иногда контуры дороги терялись, и мы останавливались, занимались ее поисками.

Вот так, пробираясь сквозь лесные джунгли, мы неожиданно вышли на поляну и наткнулись на стоящий прямо на земле старый паровоз типа «Овечка». Пройдя еще немного, заметили покосившиеся здания железнодорожного депо. Все было, как в немом кино. Тут же поднятый семафор. Д\я кого?

Через каждые 8—10 киломётров то слева то справа — полуразрушенные бараки лагерей. Один особенно запомнился. Он находился недалеко от озёра Вямского в 45 километрах -от Ермакове. Стоят ровными рядами двенадцать бараков, обне. сенные проволочными заграждениями. Кое-где сохранились сторожевые вышки, В центре лагеря, в большом бараке, по- видимому, находилась столовая, о чем говорят лежащие на полу котлы.

Долго мы. стояли, как в, оцепенении, с трудом веря, что все виденное не во снё, а наяву.

ВОТ УЖЕ несколько дней, как идём вдоль реки Турухан. Признаков жизни никаких. Но зато обилие комаров, мошки и разного гнуса. Очень жарко, особенно, когда на лице противокомариная маска. Единственное утешение, что вечером будут костер и палатка, где можно сосредоточиться, собраться с мыслями.

Попались и первые грибы, сварили их на ужин, заправив вёрмишелевым супом из пакетов, Понравился нам и чай из собранных в лесу трав.

Вот так день за днем шли мы по «мертвой дороге» вдоль Полярного круга — четверо ленинградцев; решивших собственными ногами пройти этот путь, отмеченный зловещей вехой нашего времени.

На двенадцатый день пути подошли к Янову стану, который был еще недавно довольно крупным поселением, а жили в нем в основном селькупы, существовало даже несколько совхозов. Сейчас там только одна семья,. — как говорится, последняя на аборигенов. Его зовут Кусаман. Жена Мария, потомственная селькупка. Живут на своей земле, где родились, занимаются рыбалкой, охотой. Есть и дёти, но они давно уже разъехались по разным городам.

Веет так уходят наши корни, исчезает народ. Ведь эта маленькая северная народность — селькупы — насчитывает сейчас всего около трех тысяч человек, но все они живут разрозненно,

Тут же находится труднодоступная метеостанция. Метеоролог Петр Терещенок со своей женой Инной передают на Большую Землю метеосводку. Раз в месяц прилетает вертолет. Они, конечно, были рады нам, организовали баньку, чтобы хоть отмылись от комариных укусов.

Впечатлений, конечно, много. Дорога, хоть и «мершая», а п-трясает: это ведь совсем не-далёкая наша история...

О ИСТОМИН.
Ленинград—Норильск.

Заполярная правда 29.08.1989


/Документы/Публикации/1980-е