Наш сегодняшний собеседник – «независимый журналист», в недавнем прошлом –
один из лидеров неформального движения в крае. Почему «в прошлом»? Он… Впрочем,
обо всём – по порядку. О характере деятельности В. Салато лучше расскажет
невзрачная брошюра, ещё несколько лет назад распространявшаяся для обсуждения в
первичных партийных организациях. Вот что она сообщала:
«В нашей стране насчитывается более тридцати тысяч самодеятельных формирований.
По подсчётам журнала «Коммунист», в них так или иначе вовлечены 7-8 процентов
городского населения старше 14 лет.
В Красноярске существует свыше 400 самодеятельных объединений. Из них около пятидесяти процентов – общественно-политические, но есть и любительские, спортивные и т. п.
Есть альтернативные движения, существующие вне комсомола. К ним относятся «металлисты», «сиберы», «рокеры». Однако их общее число среди молодёжи не превышает 0,5 процента. Вместе с тем нельзя не отметить, что на общем фоне положительного инициативного движения возникают объединения, имеющие экстремистский, оппозиционный характер по отношению к Советской власти. Их лидеры цинично заявляют, что именно Ленин и большевики являются главными виновниками уничтожения русской культуры, а сталинизм – лишь «продукт» и следствие этого. Они открыто выдвигают эсеровские и меньшевистские лозунги периода революции.
Кратко об одном из них: Виктор Салато, 1953 года рождения, уроженец с. Рыбное Партизанского района, образование 11 классов. Состоял на учёте в краевом психоневрологическом диспансере. Наблюдением врача-психиатра тяготился. Неоднократно обращался с просьбами о снятии с учёта. С такими же просьбами обращалась его жена, сообщая о том, что дома он порядочный, хороший человек, заботливый семьянин.
В. Салато – выходец из крестьянской семьи, воспитывался без отца, мать – инвалид
второй группы. В школе учился без особых успехов, мечтал стать артистом. Имел
несколько приводов в милицию за радиохулиганство в эфире. Регулярно слушал
западные радиостанции, в том числе, «Голос Америки».
В августе 1974 года В. Салато проник в английское посольство в Москве и в беседе
с консулом просил подданства, якобы по политическим мотивам. Своё желание жить в
«свободном мире» он мотивировал тем, что там, по его мнению, разрешается
бастовать и устраивать демонстрации, красиво одеваются (так и хочется добавить –
и вкусно едят! – В. М.) и звучит прекрасная музыка. Несколько месяцев находился
под следствием за попытку перехода государственной границы в районе г. Выборга.
Работал формовщиком, электриком. По месту работы характеризуется отрицательно. Был склонен к фразерству, бездоказательным восхвалениям западного образа жизни. От службы в армии В. Салато отказался, мотивируя тем, что он пацифист.
Жена полностью разделяет взгляды мужа. Сын воспитывается также в пацифистском духе. В доме хорошая библиотека, где есть труды В. Ленина, И. Сталина и других. В. Салато вместе с сыном участвовал в организации клуба рок-фанатов в нашем городе. «Металлисты», по мысли Салато, должны были участвовать в первомайской демонстрации трудящихся города, идя при этом в «металле»…
-- Виктор, если верить всему этому, то вы – страшный человек…
-- За эту брошюру, датированную, кстати, 1988 годом, извинения мне уже принесены. Но – «злые языки страшнее пистолета». Кем я только, по слухам, не был – и агентом английской разведки, и сионистом, и, наконец, «голубым»… До недавних пор я, кстати, не совсем точно представлял значение этого термина. Помнил, что у Лермонтова: «И вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ»…
Мой дед Строганов Сергей Емельянович был репрессирован в 37-м. Долгое время его судьба была мне неизвестна. О деде в семье почти не говорили. На мой запрос из Комитета государственной безопасности ответили отказом: «О местах захоронения сведениями мы не располагаем». Да ещё потребовали предоставить доказательства, что мой дед – это именно мой дед. Фамилия-то у меня другая, а данные предоставляются лишь родственникам. Лишь окольными путями мне удалось узнать правду.
-- Вы сумели настоять на своём… А десятки и сотни тысяч людей сходной с вами судьбы – нет. Почему?
-- Страх у советского человека заложен уже на генном уровне. Что мешает его преодолеть? Да ничего! Из газет мы каждый день узнаём: в Румынии народ сверг тирана, в Чехословакии распущена госбезопасность, из Венгрии выводятся советские войска… Мир меняется, только мы – всё те же.
-- Те же, да не те… Ваш пример убеждает в этом. Где истоки вашей внутренней свободы?
-- Я воспитывался в сельской местности. Люди вокруг были простые, открытые. Они не проповедовали привычной нам двойной морали. Меня наказывали за неправду. самым большим преступлением в нашей семье считалось солгать.
А сейчас я сам отец, а значит, в ответе за своего ребёнка. Я не хочу с детства уродовать ложью его душу. А без этого, увы, не обойтись. Западное общество, в отличие от советского, не заидеологизировано. Это и привлекает меня больше всего. Нет там и официальной пропаганды расизма. Она запрещена законом. А у нас – есть. Общество «Память», к примеру, поддерживается многими партийными функционерами, высшими чинами армии, МВД и т. п.
-- И поэтому вы выбрали эмиграцию в Америку?
-- Да. У меня уже нет советского паспорта, только «вид на жительство». И возвращаться в Советский Союз я не собираюсь. Надо быть честным, хотя бы перед собой, до конца.
-- У вас нет опасений за свою судьбу, судьбу своей семьи?
-- Хуже, чем здесь, я думаю, не будет. Материальная сторона меня мало волнует. Кроме журналистики, я владею и другими профессиями. Компьютерную грамоту осваивает сын и жена. К тому же пособие, полагающееся на период изучения языка, представляет немалую сумму, особенно, если считать в советских рублях…
-- А сколько, если не секрет?
-- Долларов шестьсот в месяц, я думаю.
-- Да, даже по официальному курсу это больше трёх тысяч рублей. Но вернёмся к начатой теме.
-- Как ни печально, но все сведения о «загранице» можно приобрести лишь посредством советской печати. Я читал «разоблачающие» Запад книги. Те самые, что публикуются под грифом «Досье преступлений империализма», «Осторожно: идеологическая диверсия!» и т. п. В них я впервые узнал о существовании «радиоголосов». Стал их слушать. Эйфории от них у меня никогда не было. Воспринимал всё через призму жизненного опыта. Просто надоели сказки о коллективизации, индустриализации и т. д. Чувствовал, что в них мало правды. Очень помогли, как ни странно, публикации о китайских событиях. В них критиковались культурная революция, «большие скачки», а я сопоставлял всё это с нашими событиями.
«Контакт» с органами безопасности у меня случился если только не изменяет память в 1969 году. Я написал письмо-протест А. Громыко по поводу чехословацких событий. Но отправить не успел. Поделился своими мыслями со знакомыми. А после смены (я тогда работал на заводе) ко мне подошёл человек. Он довёз меня до Кировского райотдела милиции и куда-то исчез. Некоторое время я просидел в «телевизоре» – камере для задержанных. Мне предъявили обвинение: нецензурная брань в общественном месте. Результат – 10 суток. Взяли подписку о том, что я не буду слушать «голоса». После всех этих событий мне не захотелось жить в СССР.
-- Вот так, сразу?..
-- Поймите, я был ещё подростком, а тут такая неадекватная реакция на вполне невинное, да ещё к тому неотправленное письмо. Чтобы получить другое гражданство, я спустя почти двадцать лет написал письмо Горбачёву. Так то письмо двадцатилетней давности Громыко не идёт с ним ни в какое сравнение! А взрослые дяди тогда сурово внушили мне, что я должен «перестроиться», так как «неправильно мыслю», «шагаю не в ногу»… А потом для меня пал последний бастион – работы Ленина, некоторые труды которого я очень любил. Я не шучу. Например, «Государство и революция». Я увидел в них и несостыковки, и конъюнктуру, и желание сказать «ни да, ни нет»…
Сейчас я вижу это в программе Н. Рыжкова. Опять «план – закон», без учёта
интересов потребителей, т. е. нас. А в обществе тем временем набирает силу
тенденция раскола. Нагнетается психоз. Раскол приведёт к новой гражданской
войне. А она не будет похожа на «вежливые революции» в ГДР и Чехословакии.
-- Значит, возможности перестроить наше общество мирным путём вы не видите…
-- Чилийский, польский вариант – это вам больше нравится? Авантюристы есть, как и в партаппарате, так и в неформальном движении. Последнее, кстати, неоднородно. Многие из неформалов «воюют» за кресло, а не за интересы народа.
-- Неласково вы не о них! А ведь это ваши коллеги.
-- А я никогда ни от кого не скрывал своих убеждений. И когда беседовал с консулом о предоставлении убежища, и когда отказывался от службы в армии. Мне тогда заявляли: «У нас нет инакомыслящих, а только душевнобольные». Можно было приобрести путёвку за рубеж, остаться там… Но мне не подходил такой путь. И даже при приёме на работу, когда, заранее предупреждённые обо мне через брошюрки, о которых я уже упоминал. кадровики грозили пальцем: возьмём, но ты у нас особо не балуй, смотри, мол… На что я твёрдо отвечал, что такого условия принять не могу. Пусть мне ещё пятнадцать лет придётся носить своё единственное пальто, но я найду Америку, которую хочу.
Послесловие. Пройдёт какое-то время, прежде чем этот материал появится в печати. Вполне возможно, что В. Салато будет уже далеко. Рейс Красноярск – Москва, а далее Москва – Нью-Йорк… И без обратного билета. Подпись В. Салато исчезнет со страниц неформальной печати, его имя перестанут склонять радио «свобода», Би-Би-Си и прочие «голоса». Но станет ли от этого у нас «жить лучше, жить веселее?» Вот в чём вопрос!
С гостем беседовал В. Михайлов.
Красноярский железнодорожник, № 10, 10-16.03.1990.