Еще один печальный рассказ о незаконно репрессированном человеке и его семье
ПРОЧИТАЛА в нашей «Тайгинке» воспоминания В. А. Ракитиной к Л Р. Захаровой о
своих отцах, незаконно репрессированных в годы сталинщины, я тоже решила
написать о своем отце и о нашей семье.
Наш отец, Бушков Иван Владимирович был репрессирован 29 май 1933 года органами НКВД Западно-Сибирского края. Осужден по ст. 58.10,7,11 УК к лишению свободы на 10 лет, как «враг народа». Реабилитирован 21 марта 1959 года Президиумом Красноярского краевого суда. Таким образом, мы в течение 26 лет были детьми «врага народа» со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Кто был наш отец? Родился он в 1891-м году в меле Русском Туреке Уржумского района Вятской губернии в крестьянской семье. Рос без отца, земельного надела не имел. Его мать была батрачкой у купцов-лесопромышленников. Дала сыну три класса образования, а как подрос, то пристроила его к своим хозяевам мальчиком на побегушках. Там заметили смышленого мальчишку, и со временем он дослужился до приказчика.
После Октябрьской революции отец получил земельный надел, но на всю жизнь оставался лесником. Дом построить не сумел, что очень огорчало маму, так как по тем понятиям бездомные люди — люди второго сорта. Но вот в 1928 году, когда в семье было уже пять ребятишек, им улыбнулось счастье: отца усыновила богатая, тетка (сестра его отца), и он стал владельцем большого кирпичного дома.
Три месяца длилось это счастье. Начался 1929-й год. Коллективизация, раскулачивание. Отец был признан кулаком, лишен избирательных крав, подлежал раскулачиванию и ссылке на Соловки. Но он не стал ждать этой расправы, бросил все и уехал в Сибирь. В этом же году в семье родился еще один ребенок, и нас стало шестеро. Раскулачивание проводилось без отца. У нас отобрали все: дом. скот (лошади не было), всю обстановку, какая была, даже кухонную утварь.
Летом 1931 года родители сумели перевезти в Сибирь всех нас и бабушку. В
1932-м году родился сибиряк—Борис. Теперь наша семья стала числом и 10 человек,
к в ней семеро детей в возрасте от 17 лет и до одного года.
1933 год был голодным, введена карточная система. Мы тогда жили в Минусинске,
Отец работал в Хакасском лесотресте, находящемся в Абакане, В один из майских
вечеров 1933 года он неожиданно приехал домой в сопровождении мужчины в
гражданской одежде. Попросил у него разрешения поужинать, простился с семьей и
оставил нас на 12 лет.
У нас отобрали квартиру, паек. Маму как жену «врага народа» не принимали на работу В этот paз, как и много раз потом, помогли добрые люди. Соседская семья предоставила нам для жилья полуподвал своего дома. Бабушка в свои 60 лет пошла в домработницы. Следующая за мной сестра - в няньки. Мама ходила по домам, где стирала, где белила. Было продано все, что можно было продать. Я лето 33-го работала в опытном саду на земляных работах. где зарабатывала 800 граммов пшеничного хлеба и похлебку. Похлебку съедала, хлеб несла домой ребятишкам.
Мы в полной мере узнали, что такое голод, холод, нужда, обиды, презрение, горе. Чтобы понять всю глубину этого, при веду такой вот факт. Мама нас никуда не отдала. Но (как она позже призналась) у нее был запасной вариант: два ведра угля. что стояли за печкой на тот случай, когда не будет никакого выхода на то, чтоб не мучиться самой и не мучить детей, натопить печку пожарче, закрыть трубу пораньше, лет., всем спать и никогда больше не встать.
Осенью 1934 года меня приняли на 10-месячные курсы по подготовке учителей начальных классов при Минусинском педучилище. Там выдавалась стипендия в сумме 60 руб., 16 кг. муки, сколько-то масла и сахара. Это было спасение для семьи. Но кончился срок курсов. Дальше было распределение на работу по районам края.
В это время в педучилище приехал представитель Томского пединститута для набора будущих студентов. За особые успехи в учебе, администрация техникума усиленно рекомендовала- меня. Но мама не хотела меня отпускать — как я без нее останусь. Но доброжелательные люди уговорили ее, И вот, сдав вступительные экзамены, я - студентка первого курса Томского пединститута, исторического факультета.
Уже без меня мама с ребятишками переехала из Минусинска в Абакан. Здесь ей, как могли, помогали бывшие, сослуживцы отца. Маму взяли на работу уборщицей в сплавной конторе. дали комнату в бараке. В 12 лет пошел работать братишка коногоном. Школу он бросил, рано пристрастился к автомашинам. Хорошие люди не отгоняли его от себя, и он раньше чем получить паспорт, сдал на права управления автомашиной и навечно «повенчался» с автотехникой.
Подрастали младшие сестренки, им тоже находилась работа.
Наша Маша в свои 16 лет под покровительством доброго человека, главного инженера
сплавконторы, стала бракером по приемке леса от леспромхоза. На лесоучастке ей
давали коня, она вела его по лесу под уздцы до первого подходящего пня, с
которого было можно сесть на коня верхом, и ехала по тайге в любую погоду.
Так мы становились на ноги. Конечно, занимались огородом, садили картофель. Я, учась в институте, получала 110 руб. стипендии, а со второго курса работала в кабинете истории лаборантом. В летние каникулы, приезжая домой, отдыхала дня 2—3. пока не находила работу и работала до отъезда на учебу.
Наступил 1937-й год. Началась вторая волна репрессий. Меня исключили с четвертого курса института как дочь «врага народа». Восстановили в 1938-м после указания Стали- на. о том, что сын, за отца не отвечает. Но продолжать учебу уже не могла, надо было оставаться с семьей, вышла замуж, взята к себе бабушку.
Итак, мы не только выжили, нo и не опустились на дно жизни. В этом величайшая заслуга нашей мамы, ее материнский подвиг, наше трудолюбие, нравственные устои семьи помощь хороших людей
.Спасибо вам, добрые люди.
Наступил 1941 год. В июле того года погиб под Смоленском мой муж. В том году призвана в армию сестра Ольга и в 1944 добровольно ушли воевать Мария, вслед за ней — Дмитрий. Так дети «врага народа» встали вместе со всеми на защиту своей Родины. Они с войны вернулись, теперь уже пенсионеры.
Самой видной вещью в нашем доме был ведерный медный самовар. Когда начался сбор цветного металла для нужд фронта, мама отнесла и его. Был призван военкоматом и наш пес Моряк породы «сеттер».
Отец отбывал свой срок наказания сначала в лагере под Мариинском, затем в Тайге, в поселке Таежном. Сам лагерь находился к лесу, севернее теперешнего поселка. Свиданий с ним не давали, переписки не было, по он как-то давал знать о своем местонахождении.
Срок заключения отца заканчивался в 1943-м году, но., как указано в справке, выданной при освобождении. «... он отбывал меру наказания с 29 мая 1933 года но 31 января 1945 года и по отбытии меры наказания из-под стражи освобожден с закреплением на работе в лагере на правах в/наемного без права выезда из района работ лагеря до конца войны». При освобождении ему было выдано продовольствие на двое суток и денежное пособие в сумме пяти рублей.
В 1946 году сюда, к отцу, стала собираться семья. Сначала приехали мама с Борисом и бабушка. Жил он тогда в маленькой старой бане на бывшем месте ГПТУ. Так мы оказались в Тайге. Борис здесь окончил ФЗО, стал работать в вагонном депо и работает там по сей день.
Отец умер от тяжелой болезни в 1949-м году, похоронен здесь. На тайгинском кладбище покоятся и наша мама и бабушка. И мы не собираемся никуда уезжать от родных могил.
Однажды на Пролетарском проспекте меня остановил довольно пожилой незнакомый мужчина. Он спросил: «Вы не Ивана Владимировича дочка? Какой это был прекрасный человек».
В виновность отца мы никогда не верили, а когда сестра спросила его, за что же он был осужден, то он ответил, что сейчас оправдать себя ничем не может, а всю правду узнаете тогда, когда умрет Сталин.
Сталину мы, как и все, очень верили. Во всех злоключениях винили Ягоду. Ежова, Берию, кого угодно, но только не Сталина. Считали, что ему ничего неизвестно о страданиях народа. Когда же он умер в 1953-м году, то мы искрение плакали, плакала и мама.
Если говорить в этом плане о нашем поколении, то это было поколение честных тружеников. коварно и жестоко обманутое. ко это не было поколение обманывающее.
От имени сестры Сергиенко Ирины Ивановны и брата Бушкова Бориса Ивановича.
П. БУШКОВА.
член КПСС, ветеран труда,
На снимке: И. В. БУШКОВ.
Тайгинский рабочий 06.12.1990