Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

Он излучал добро и правду


СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

ВПЕРВЫЕ об этом человеке я услыхала в 1980 году, занимаясь сбором материалов по гражданской войне в нашем крае.. Тогда и довелось мне встретиться с Верой Васильевной Логиновой, жившей в 20-е годы в. Туруханске. И, вспоминая о жизни Туруханска того времени, она в первую очередь упомянула имя человека, оставившего в ее душе глубокий след, —Валентина Феликсовича Войно - Ясенецкого. Сейчас я каюсь перед Верой Васильевной (хотя в живых ее уже нет) за то, что критически отнеслась к ее рассказу. Тогда во времена воинствующего атеизма, мне трудно было поверить в существование человека единого в двух ипостасях: священника и хирурга. Но он действительно был одновременно врачевателем и души, и тела. Он сумел соединить в себе два гуманнейших служения на земле. И это было прекрасно. Для такого человека клятва Гиппократа поистине священна, чего не скажешь о многих нынешних врачевателях. В Симферополе есть могила с надписью на надгробье: «Архиепископ Лука Войно-Ясенецкий, 27 июня 1877 года — 11 июня 1961 года, доктор медицины, профессор хирургии, лауреат». Это последний приют Валентина Феликсовича.

В 1903 году он с отличием закончил медицинский факультет Киевского университета. В начале японской войны, в 1904 году, его, начинающего хирурга, отправили на восток в составе киевского лазарета. С тем же лазаретом приехала и дочь управляющего поместьем на Украине, красавица Анна Васильевна Ланская, давшая когда-то обет безбрачия. Но она нарушила его, поддавшись чувству к молодому человеку. Валентин и Анна соединили свои чувства, но жили в ожидании беды, ждали божьего наказания за нарушение клятвы. И несчастье пришло —Анна Васильевна умерла. Случилось это в Ташкенте, где Войно-Ясенецкий в то время работал главным хирургом городской больницы, от скоротечной чахотки. Две ночи убитый горем Валентин Феликсович читал псалтырь над ее гробом. С тех пор жизнь его как бы раздвоилась. Он успешно продолжает работать в области хирургии, читает лекции студентам, но в то же время на его душе лежит тяжесть вины перед богом и женой, которая ради него нарушила обет и (как он считал) поплатилась за это жизнью. Эта вина, этот грех, это горе заставили Валентина Феликсовича все чаще посещать церковь, где он молился, слушал проповеди, а потом и сам стал выступать с толкованием священного писания.

Через несколько лет Войно-Ясенецкий пришел к убеждению, что его жизнь без служения Богу невозможна, и в мае 1923 года состоялось «рукоположение иеромонаха Луки во епископа Ташкентского и Туркестанского». В тяжелое время принял на себя этот сан Валентин Феликсович. Начались жестокие преследования за религию, но за веру он готов был идти даже на плаху.

«Должен же кто-то защитить святыню», — сказал тогда Войно - Ясенецкий, вступив в бой с атеизмом, и с честью выполнил свой долг, несмотря на го-нения и репрессии.

Была у Валентина Феликсовича еще одна страсть — живопись. Занимаясь серьезно рисованием, он мог бы достичь известности и в этом деле, так как имел и здесь несомненный талант, но искания и сомнения привели его совсем на другую стезю.

Нелегко выбирал он ее. Дело в том, что одновременно с гимназией Войно - Ясенецкий окончил Киевское художественное училище и поехал поступать в Петербург в Академию художеств. Еще на вступительных экзаменах его охватило сомнение: вправе ли он заниматься таким «несерьезным» делом, как живопись, когда кругом столько страданий? Решил, что такого права он не имеет, и потому должен стать врачом. Казалось, выбор был сделан, но на медицинском факультете прием уже закончили, все вакансии заняты. Тогда, видимо, чтобы не терять времени, Валентин Феликсович поступает на юридический, учится год, з затем, забыв о своем прежнем решении стать врачом, едет в Германию, в Мюнхен, в художественную школу, но тоска по родине гонит его опять домой.

ВЕРНУВШИСЬ В Киев, он ежедневно посещает Киево-Печерскую Лавру, пишет колоритные фигуры богомольцев, и его работы пользуются успехом. И тем не менее в 1898 году делает окончательный выбор и поступает наконец на медицинский факультет. Но занятия живописью Валентину Феликсовичу очень пригодились в дальнейшем и сослужили хорошую службу при изучении им анатомии человеческого тела. Примечательно, что его знаменитая книга «Очерки гнойной хирургии», которая до сих пор является настольной для многих хирургов, была иллюстрирована самим Войно-Ясенецким.

Кстати, за этот труд он был удостоен Сталинской премии I - степени в 1946 году. Из 200 тысяч рублей 130 тысяч Валентин Феликсович отдал детям, оставшимся сиротами после Великой Отечественной войны, остальные разделил между своими родными и прихожанами, явив яркий пример милосердия и доброты.

Но не розами, а шипами был усеян путь Войно-Ясенецкого. Жизнь его тесно связана с нашим краем и городом, но не по его воле... Дважды был он у нас. Это была расплата за веру.

Первую ссылку с 1923-го по 1926 год отбывал Валентин Феликсович в Енисейске, Туруханске, где заслужил любовь и доверие всех жителей. Еще и теперь старожилы помнят его — среднего роста, стройного, с гордой походкой, с посохом в руках человека, со строгим пронизывающим взглядом, но с очень приятным голосом.

Возвращаясь из ссылки в 1926 году, не предполагал Войно-Ясенецкий, что через 11 лет он снова встретится с Сибирью.

Теперь его пристанищем становится с. Большая Мурта. К этому времени Войно-Ясенецкий уже известен как выдающийся хирург. Может, потому были ему кое-какие поблажки. Он занимается лечебной практикой не только в Большой Мурте, но, с разрешения органов КГБ, выезжает 8 окрестные села И даже в Красноярск. До сих пор живет у нас в городе человек, который обязан жизнью Валентину Феликсовичу.

Перед войной Васе Бородкину шел 15-й год. Был он заядлый футболист, играл в команде «Локомотив». Как-то во время очередной игры водяная мозоль на. пятке лопнула, но парнишка не обратил на это внимания. Только когда боль в ноге стала невыносимой, он пожаловался матери. И начались его мытарства. Долгое время лежал в больнице. Лечение не помогало, состояние все ухудшалось, началось заражение. И тогда мать Васи, Сусанна Степановна, детский врач, добилась консультации Войно- Ясенецкого. Тот приехал, и в теперешней больнице водников (угол ул. Парижской коммуны, 22, пр. Мира, 31) состоялась первая встреча мальчика со своим спасителем.

Василий Михайлович Бородкин на недавние мои расспросы — помнит ли он, какое впечатление на него произвел этот человек, что говорил, как выглядел, ответил, что из-за невыносимой постоянной боли ему было все безразлично, но он помнит себя, как с надеждой и мольбой смотрел на склонившегося над ним доктора, как на Бога, который может принести избавление от страданий. Операция принесла Васе облегчение уже на следующий день. Валентин Феликсович, навестивший мальчика, увидел, что опасность миновала.

Дней через десять Васю выписали домой. Жил он в то время по ул. Вейнбаума, 21 (дом сохранился). Вот в этом доме Войно-Ясенецкий останавливался во все свои последующие приезды в Красноярск. А потом, уже живя в Красноярске, часто навешал семью спасенного им мальчика, где ему были всегда рады и всегда ждали.

Василий Михайлович по моей просьбе кое-что припомнил об этом периоде жизни Валентина Феликсовича: «Ходил он в толстовке черного цвета и шапке-камилавке. был выше среднего поста полный глаза голубые. Уже в то время плохо видел, носил очки. Запомнились мне его руки, очень красивые, руки настоящего хирурга. Был истинно и глубоко верующим человеком, строго соблюдал посты. Помню, что Валентин Феликсович очень любил манную кашу, и ему по утрам ее всегда готовили. Говорил он всегда медленно, обстоятельно внушал чувство уважения и почтения.

После отъезда из Красноярска он писал нашей семье, как- то от него нам пришла книга «Очерки гнойной хирургии», которая хранится в нашей семье, как и фотографии, подаренные им в то время, когда он еще жил в Красноярске. Комната, где он всегда останавливался в нашем доме, сохранилась без изменений, она окнами выходит на улицу Ленина.
С самого начала Великой Отечественной войны обратился Валентин Феликсович к властям с просьбой о переводе его в Красноярск. где он. может принести больше пользы. Просьба была удовлетворена, и до 1944 года его домом была крошечная комната на первом этаже в школе № 1 (сейчас ее занимает техничка) по ул. Ленина, где размещался тогда эвакогоспиталь -1515. Сколько жизней спас Войно-Ясенецкий эвакуированным в. тыл бойцам! Валентина Александровна Суходомская, работавшая с Войно-Ясенецким, вспоминает «Валентин Феликсович консультировал раненых во всех госпиталях города. Он был наикрупнейшим специалистом в гнойной хирургии, не только, у нас, но и за рубежом. После консультаций, осмотров, он забирал к себе в госпиталь почти безнадежных больных, где и оперировал. Операцию начинал со словом «ситдео», что означало «С богом!», перекрестив стол и больного.
Помню, как один молодой красноярец. видно, комсомолец, никак не хотел, чтобы его перед операцией перекрестили, отказывался от операции, но Валентин Феликсович был непреклонен, и красноармейцу пришлось уступить, жить-то хотелось.

Войно-Ясенецкий оперировал всегда спокойно, на ассистентов никогда не повышал голоса. Был строг, но справедлив и честен. На вид был очень суровым, но когда начинал говорить, то лицо менялось, светлело. Он излучал добро и правду...

НО В. Ф. ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКИЙ известен сибирякам не только как врач, но и как священнослужитель, имевший в церковном мире имя Лука. Здесь, в Красноярске, он получает звание архиепископа Красноярского. И в 1943 году добивается открытия часовни на Николаевском кладбище, где совершает богослужения.

Думаю, что лучше всего о деятельности епископа Луки расскажут дневниковые записи за 1943 год красноярского священника Николая Александровича Климовского. «6 января. Вечером, часов в 6, неожиданно пришел профессор Лука с предложением сходить в Николаевку к Захарову и узнать, в каком положении находится дело об открытии там в часовне храма...

8 января. Ходил в Николаевку к Захарову узнать относительно открытия часовни. Разрешения пока нет.

1 марта. Вчера был в Николаевке. Часовня на кладбище открыта для богослужения, 28/II была совершена первая литургия в родительскую субботу. Служил Лука. Вчера предполагалась тоже литургия, но архиепископ Лука за неимением архиеоейского облачения, вина — кагора и просфир с печатями служить не стал, а была отслужена обедница и молебен о даровании победы над врагом. Арх. Лука произнес проповедь: поздравил с великим праздником, т. е. открытием богослужения, и закончил поучением о страшном суде ибо неделя мясопустная.

30 апреля. Канун 1 Мая... Я решил побывать на пасхальной заутрене, с этой целью вечером, часов в семь, направился в Николаевку. Богомольцев было уже порядочно, прошел на клирос с трудом... Служил епископ Лука в сослужении Захарова и Попова. После прочтения слова Иоанна Златоустого епископ пригласил верующих к пожертвованию в пользу пострадавших от оккупации немцев...

1 августа. Ходил в Николаевку, где исполнил христианский долг. Служил арх. Лука.

4 сентября. Передавали, что 31/VIII еп. Лука уехал в Москву по вызову Комитета Всеславянского съезда. В Москве с разрешения правительства был сбор епископов для избрания патриарха Московского и Всея Руси и организации священного Синода при нем. Единогласно избран в патриархи митрополит Сергей Московский и в члены Синода: Алексей, митрополит Ленинградский; Николай, экзарх Украины и митрополит Киевский; архиепископы: Ярославский, Красноярский (Лука), Куйбышевский и Горьковский...

4 октября. Слышал, что арх. Лука возвратился из Москвы. Передавали, что он очень доволен тем приемом, который он встретил в Москве, как со стороны церковных властей, так и со стороны представителей правительственной власти. Я еще не встречался с ним после приезда.

20 октября. Слышал довольно неприятные вести из церковного мира: арх. Лука запретил в свяшеннослужении на 2 месяца священника о. Алексея Захарова будто бы за нетрезвое поведение и за кощунственное отношение к священным предметам (на столике, на котором лежат принадлежности для совершения таинства крещения, в том числе в крест и евангелия, оказался портсигар с табаком)... По слухам. арх. Лука будто бы переводится в г. Нижний Новгород (г. Горький)...» К сожалению, эти слухи подтвердились, и через некоторое время Войно-Ясенецкий у же навсегда покинул наш город. Был епископом в Тамбове. затем в Симферополе. В 1956 году он совсем потерял зрение, но продолжал работать — диктовал свои труды по богословию. Пока они не изданы, но есть надежда, что в наше время они увидят свет.

Весной 1990 года у нас в Красноярске побывала съемочная группа из Москвы во главе с режиссером Аллой Торгало. которая собирала материал для документального фильма о В. Ф. Войно-Ясенецком. В галерее знаменитых хирургов в институте им. Склифосовского установлен его бюст.

А вот в нашем городе, где этот незаурядный человек оставил о себе хорошую память, сделал много добрых дел, спас тысячи жизней, служил нравственным идеалом и опорой нашим землякам в те тяжелые годы. его деятельность ничем и нигде не отмечена, наш нравственный долг установить хотя бы мемориальные доски. Ведь сохранились здания. где он жил и работал, где произносил слово проповеди, очищая и возвышая души наших земляков.

О. АРЖАНЫХ

Красноярский рабочий 02.02.1991


/Документы/Публикации/1990-е