В НОРИЛЬСКЕ создано общество репрессированных. В него вошли 61 человек — те, кто были несправедливо осуждены а 30-50-x годах и впоследствии реабилитированы. Председателем общества избран Митрофан Петрович РУБЕКО, до ареста — студент-биолог» затем узник Соловецкого лагеря особого назначения, где провел ровно год. В Норильлаг прибыл после ликвидации Соловецкого лагеря в августе 1939 года и с — уже более полувека— норильчанин, один из первостроителей города и комбината.
— Митрофан Петрович, помнится, организационное собрание общества репрессированных состоялось в феврале этого года?
— Сразу внесу поправку в наименование: мы называемся региональным обществом «Защита жертв сталинских репрессий». Исполкомом Норильского горсовета устав общества зарегистрирован 15 февраля 1991 года, тогда, же состоялось организационное собрание. Народу пришло очень много, боюсь, не всех мы еще зарегистрировали, ждем уточнения списка, сами его уточняем. А в конце июня Норильское отделение Уникомбанка открыло нам свой счет, его номер 100700020. Для нас это очень важно: мы рассчитываем на добровольные взносы и пожертвования коллективов предприятий, где десятилетиями работали в каторжных условиях, прозябали в лагере, молча умирали заключенные, заложившие основу богатства нашего комбината. Счет открыт, и мы надеемся, что. нам помогут организации, для которых заключенные сделали очень много.
— В чем главные задачи общества!
—- Это записано в нашем уставе: реализация объявленной правительством политической реабилитации, защита прав всех пострадавших от сталинских репрессий, создание условий социальной защищённости. Много лет, несмотря на реабилитацию, невинно осужденные ущемлялись в правах. Подозрительное отношение к ним, бывшим «врагам народа», «шпионам», «изменникам Родины» и даже к их детям прочно укоренилось в сознании населения. Не все имели возможность вернуться на родину, жить в больших городах, выезжать за границу, их дети негласно получали отвод при поступлении в престижные вузы, продвижении по служебной лестнице.
Общество много лет закрывало глаза и на чисто материальные нужды бывших репрессированных. А ведь они не по своей вине вошли в. категорию беднейших жителей страны: при арестах они лишались жилья, всего нажитого имущества, разрешались их семьи, рвались родственные связи. В то время как другие могли жить-поживать и добра наживать, как в русских сказках говорится, заключенные были заняты каторжным трудом и не получали за него плату. А после реабилитации им вручали лишь | двухмесячный оклад по месту прежней работы, если человек до ареста работал. А если он был студентом? Разве это компенсация за долгие годы лагерей и ссылок? Жизнь потом приходилось начинать заново — вовсе без семьи или с новой семьей, не на родине, а там, где указано постановлением OCQ место ссылки на вечное поселение, бе^ поддержки родных и друзей, боящихся связи с бывшим заключенным.
Сейчас эти репрессированные — в большинстве своем- семидесяти—восьмидесятилетние старики, по разным причинам так и не уехавшие из Норильска — живут на маленькую пенсию, не покрывающую расходов на самое необходимое, да еще при нынешней дороговизне...
— Как изменить это положение! Как можно, по-вашему, возместить репрессированным и их семьям моральный и материальный урон? Что делается для этого региональным обществом?
— Моральный ущерб возмещается с помощью гласности — пресса, общество наконец заговорили об этой проблеме в полный голос. А материальный ущерб может возместить компенсация. Присутствуя на конференции трудового коллектива комбината, мой заместитель ^Андрей Михайлович Любченко задал генеральному директору Анатолию Васильевичу Филатову вопрос, будет ли компенсироваться бесплатный труд заключенных, дождавшихся реабилитации. И директор согласился с тем, что вопрос-этот нужно и можно решить.
Правление нашего общества офици-ально подало записку на имя директора НГМК с фамилиями, адресами, расчетами. Мы написали: «Региональное общество «Защита ,жертв сталинских репрессий», созданное в Норильске 16 февраля 1991 года (решение Норильского городского исполнительного комитета № 248), просит оплатить оставшимся в живых узникам Норильлага их труд во время заключения и ссылки. Мы первыми начали бесплатно строить Норильск и промышленные объекты, в тяжелых условиях, на вечной мерзлоте, живя в неблагоустроенных бараках и палатках, угнетенные суровым режимом. Город начал расти в 30-е годы с помощью каторжного труда заключенных. К сожалению, об этом не хотят знать нынешние норильчане, в том числе некоторые руководители комбината и города. Теперь из нас в живых остались единицы. Мы в одинаковой степени вложили свой труд в освоение Заполярья, отдали свое здоровье и жизнь во имя ныне живущих. Настало время оплатить нам каторжный труд». Ведь комбинат строили тысячи заключенных, и лишь доля процента была вольнонаемных...
— В 1990 году с таким предложением в СТК комбината обращался и норильский «Мемориал» — выплатить компенсацию невинно репрессированным. И получил отказ» Что изменилось спустя год?
—- Ничего, к сожалению. Мы тоже получили от заместителя генерального директора комбината В. П. Юрчеико отказ — вежливо-бесцеремонный, Могу процитировать: «Мы прекрасно знаем и понимаем нужды пострадавших от репрессий в период 30—40-х и начале 50-х годов, которые сейчас живут в Норильске и других городах нашей страны. Действующий хозяйственный механизм не предполагает сегодня создание дополнительных источников по компенсации прошлых долгов государства.
Трудовой коллектив комбината испытывает определенные трудности, связанные со снижением его эффективности, поэтому взять на себя обязательства по оказанию материальной помощи лицам, пострадавшим от репрессий в период 30—40-х годов и начала 50-х годов, не имеет возможности. Считаем правомерным решение этого вопроса на новой законодательной основе. Выплата компенсаций должна рассматриваться как обязательство и гарантия защиты прав человека государством, а не отдельными трудовыми коллективами, которые к этим нарушениям соцзаконности отношения не имеют...».
Комментарии, как говорится, излишни. Если государство заставит, мол, примет не расплывчатый указ, а справедливый закон,, тогда будет компенсация. А пока радуйтесь, что хоть живы остались и забудьте, дескать, все претензии и обиды, а также то, что с 1935 года «Норильскстрой» и комбинат были предприятиями НКВД, затем МВД и отношение к репрессиям имели самое прямое! Нам остается продолжать борьбу за свои права.
— Общество в своей деятельности не дублирует «Мемориал»?
—- Я считаю, что у «Мемориала» несколько иные задачи: восстановление исторической истины, имен погибших узников ГУЛАГа,» просветительство, установка памятников... А защищать себя е плане социальном и бытовом мы сумеем сами. Сейчас обходим квартиры бывших репрессированных, выясняем, кто в чем нуждается, составляем списки, что срочно нужно: холодильник, одежду, лекарства и прочее. Не подумайте, что все тут у нас хорошо. В очереди на льготное обслуживание, например, в магазине «Техника в быту», мы — сороковые, то есть до нас сорок организаций и столько же еще после нас. Такое вот внимание, хотя официально бывшие репрессированные по льготам приравнены к бывшим участникам войны. Так сказано в удостоверении у каждого: бесплатный проезд на любом городском транспорте, кроме такси,, льготное медицинское обслуживание, первоочередное право на жилье и так далее. Но осуществить все эти права трудно, даже такие малые льготы даются нелегко.
— К тому же на льготы имеют право только реабилитированные. А в Норильске, знаю, многие все еще ждут реабилитации. Им как быть?
— Могу посоветовать только добиваться скорейшей реабилитации и тогда вступать в ряды нашего общества. Подсказать адрес, помочь написать запрос о реабилитации могут в «Мемориале», и мы готовы поделиться всем, что знаем.
—А имеют ли право иа льготы дети невинно осужденных, умерших в результате репрессий и реабилитированных посмертно)?
— На местах многие давно проявляют инициативу, выплачивают пособия бывшим репрессированным. Например, в Самаре решили не менее пятисот рублей выплачивать, а в республиках Прибалтики выплачивают и компенсации, и возвращают детям конфискованное у родителей имущество. У нас этот вопрос пока не решается.
Медленно, очень медленно восстанавливаются права бывших политзаключенных. Долги платить надо. Но кто и когда их заплатит?
— Митрофан Петрович, но кто-то ведь помогал вам в создании регионального общества «Защита жертв сталинских репрессий»?
— С пониманием отнеслись к нашим нуждам и приняли самое непосредственное участие в создании общества председатель Норильского городского Совета народных депутатов Василий Федорович Ткачев и его заместители Аркадий Лазаревич Виницкий и Александр Иванович Барбин. Они уделяют нам много внимания и мы очень благодарны им за это. Чего нельзя сказать о руководстве комбината и окружкома профсоюза, который вообще умыл руки в деле оказания помощи бывшим заключенным — первым строителям , города.
Что же касается совета трудового коллектива, которому руководство комбината поручило разобраться с оплатой труда реабилитированных, то ведь когда начиналось строительство комбината и города, никакого трудового коллектива не было и . быть не могло. Для руководящий состав (считанные единицы специалистов) и охранники ГУЛАГ а рабочий класс почти на сто процентов составляли заключенные...
Мы считаем, что нынешний; СТК неправомочен решать судьбу репрессированных; Это должно сделать руководство комбината.
Велв беседу А.МАКАРОВА.
Нэ снимке Вл. Камышева— стена Памяти в Норильском музее
Заполярная правда 10.07.1991