К 90-летию со дня рождения
ЭТО ПИСЬМО ДВА ГОДА ЖДАЛО СВОЕГО ЧАСА — И ДОЖДАЛОСЬ. 18 СЕНТЯБРЯ 1991 ГОДА — ДАТА 90-ЛЕТИЯ . Г. Б. КОЧАРА (1901 — 1973}, ЗОДЧЕГО, ВНЕСШЕГО БОЛЬШОЙ ВКЛАД В ФУНДАМЕНТ НОРИЛЬСКА И В АРХИТЕКТУРНЫЙ ОБЛИК КРАСНОЯРСКА.
Мне за восемьдесят. 15 сентября 1984 года умерла моя жена Арус Барсеговна Кочар, единственная сестра Геворга Кочара, который приходится мне шурином.
Я счел своим родственным и гражданским долгом поведать о судьбе Геворга Кочара после пребывания в Норильлаге и в Красноярске.
Отец Геворга, мой тесть Барсег Кочар, не перенеся арест сына, скончался в августе 1940 года. Мать Геворга, моя теща, скончалась в нашей семье в г. Ереване в июле 1954 года. Похоронена в Ереване, рядом с нею дочь, моя жена. Их могилы в меру своих возможностей я скромно благоустроил.
Направляю Вам статью Ашота Арзуманяна, из которой можно извлечь необходимые данные о жизни Геворга Кочара в период нахождения на севере и юге Сибири с 1937 года по 1960 год, а также в Ереване до последних дней его жизни.
Вместе с Геворгом Кочаром в проектной организации г. Норильска работал также архитектор Михаил Давидович Мазманян, о котором также упомянуто в статье А. Арзуманяна.
Геворг Кочар скончался в Ереване в феврале 1973 года в возрасте 72 года, а М. Д. Мазманян — двумя годами раньше. Оба похоронены в пантеоне центрального городского кладбища.
По решению Военной Коллегии Верховного суда СССР Кочар и Мазманян были восстановлены во всех своих гражданских правах, а также в Коммунистической партии Советского Союза.
После возвращения в Ереван до конца жизни Геворг Кочар работал в институте «Ереванпроект» главным архитектором, ему было присвоено звание заслуженного деятеля искусств Армянской ССР. Он был награжден орденом Трудового Красного Знамени и являлся персональным пенсионером республиканского значения.
С уважением
заслуженный строитель Армянской ССР, персональный пенсионер республиканского значения Аспет Акопович Аристакесян.
(СТАТЬЯ ПРИСЛАНА ИЗ АРМЕНИИ)
ГОВОРЯ о зодчестве Советской Армении, мы не можем не вспомнить имя Геворга Кочара.
Отец Геворга, тифлисский парикмахер Барсег Кочар, очень хотел, чтобы единственный сын стал его преемником. Мать считала, что в семье достаточно одного парикмахера, что ее Геворг должен учиться в школе, получить образование, «выйти в люди». И вот однажды мать повела сына в Нерсесяновскую духовную семинарию. Хотя срок вступительных экзаменов давно истек, но Геворга приняли. Среди педагогов были люди прогрессивных взглядов. Из ее стен вышли такие известные деятели революции, как А. Микоян, Ш. Амирханян, А. Костанян, К. Алабян и многие другие.
В школьные годы Кочар увлекался рисованием. Он с трепетом следил за работой старшеклассников Каро Алабяна и Микаэла Мазманяна. Их рисунки казались ему совершенством. Однажды, проходя мимо груды камней в районе школы, он заметил К. Алабяна с этюдником. Геворг тихонько приблизился, следил за , каждым движением кисти, но не•осмелился подойти и заговорить. В то время Алабяна уже. считали художником, а Геворг... Геворг был еще очень «сырым». Так и не удалось Кочару познакомиться с Алабяном в Тифлисе. Они узнали друг друга только в 1922 году, когда оказались на одном и том же курсе архитектурного факультета ВХУТЕМАС (Высших государственных художественно- технических мастерских) в Москве.
Неодолимая тяга к искусству приводит Кочара в 1919 году в тифлисскую Академию художеств. Эта пора длилась недолго — шесть месяцев. Нечем было платить, и в конце учебного года Геворгу предложили оставить занятия живописью.
Через три года Кочар попал в Москву. Как это случилось? Под руководством известного деятеля армянского театра Степана Капананяна в Москву выехала группа театральной молодежи. С. Кочарян, А. Коркотян, М. Мазманян и другие, воодушевленные идеями революции, горели желанием учиться, приобрести знания и опыт, каждый в своей, области, и возвратиться в Армению, чтобы участвовать в ее возрождении.
По рекомендации старого большевика Гургена Восканяна, Кочар пришел в ЦК ВЛКСМ с просьбой направить его в высшие художественно» технические мастерские. Получив направление и сдав вступительные экзамены, он стал студентом подготовительного отделения. Жить по-прежнему было негде, юноша поменял несколько «углов», пока попал в общежитие института. Соседом по комнате оказался студент художественного факультета Васили Попандопуло.
Однажды Васили предложил ему пойти на выставку работ студентов архитектурного факультета. До чего же был удивлен Васили, когда после осмотра выставки Геворг отказался покинуть залы: хотелось еще и еще раз пройтись по ним. Перед Кочаром открылся целый мир, всю ночь он не сомкнул глаз. Архитектура — вот поприще,, на котором он сможет оказать реальную помощь исстрадавшейся армянской земле!
Вскоре Геворгу удалось осуществить свой замысел, он — студент архитектурного факультета. Радости юноши не было предела. К тому же Геворг стал учиться вместе с Каро Алабяном! Вместе с ним учился я Микаэл Мазманян. Все трое крепко подружились.
Геворг Кочар окончил институт (ВХУТЕМАС к тому времени был переименован во ВХУТЕИН) в 1929 году. Из семидесяти выпускников только пятеро получили наивысшую оценку, среди них К. Алабян и Г. Кочар.
МОСКОВСКИЕ, друзья высказывали новые взгляды на решение архитектурных проблем, новое отношение к использованию классического наследия. Последнее было особенно, злободневным для Армении —страны богатой древней архитектуры. В ходе обсуждения М. Мазманян, Г. Кочар, еще совсем молодые, порой ударялись в «левизну», но принципы архитектуры, отвечающей требованиям времени, брали верх.
Кочар развернул активную общественную деятельность, возглавил впервые организованный Союз архитекторов Армении, на протяжении ряда лет неустанно укреплял творческие связи архитекторов, писателей, художников и музыкантов.
В то время в республике не было организации, которая занималась бы проектированием. Эта работа носила, как правило, характер частного предпринимательства. Было создано Государственное проектное бюро, первым начальником которого стал Геворг Кочар.
В 1932 году в конкурсе на лучший проект Дворца Советов в Москве приняли участие крупные зодчие — Щусев, ГЦуко, Гельфрейх, Иофан, Веснины и группа молодых архитекторов — К. Алабян, А. Мордвинов,- С. Симбирцев и Г. Кочар. Их совместная работа длилась около восьми месяцев. Близкое творческое общение с Каро Алабяном оказало большое влияние на Геворга. Каро был деятелем большого размаха. Он делился со своим другом не только опытом в узкоспециальной сфере, но и планами развития архитектуры в СССР. Геворг возвратился из Москвы в Ереван, окрыленный новыми замыслами.
В 1930-1935 годах он вместе со своими товарищами осуществил много самых различных проектов: здание русского драматического театра имени К. Станиславского, кинотеатр «Москва», комплекс общежитий зооветеринарного института; совместно с Р. Исраеляном — первую очередь промышленных корпусов треста «Арарат», в Дилижане — санаторий, в Кировакане — кинотеатр, в Ленинакане — здание городского Совета, .Дом творчества писателей Армении на острове Севан. Жилые дома, построенные по проектам Геворга Ко¬чара, неравноценные по своим достоинствам, отражают этапы творческого пути архитектора.
Когда его однажды спросили, какими принципами руководствовался, создавая свои проекты, он ответил:
— Климат, направление ветров, солнце, температура зимой и летом, рельеф местности, окружение строительной площадки... Советское зодчество имеет свои истоки, технику и методы. Кто может отрицать тот факт, что исторически архитектура возникла на основе строительной техники и строительных материалов своего времени? Они и определяли архитектурный облик данной страны. Звартноц является прекрасным памятником зодчества седьмого века, и в нем умело использованы высокие идеи архитектурного мышления и строительной техники. Звартноц — сооружение глубоко продуманное по архитектуре и смелое по конструкции. Сила и значение древней армянской архитектуры заклюцается преж¬де всего в гармоничности объемов. В 1937* году Геворг Кочар и Микаэл Мазманян стали работать в Сибири. (*Точнее а 1939... Здесь и далее автор «излагает историю» в той мере, какая ему была доступна, позволена. Армянские архитекторы-норильлаговцы работали под началом В. С. Непокойчицкого. Любопытно, что это имя не упоминается. Впрочем, не исключено, в беседах с автором Г. Б. Кочар рассказывал о пребывании в Норильске более детально — мы этого не знаем. "Как и всех объектов, созданных по замыслу Кочара. БСЭ называет почтамт (старый, по ул. Октябрьской) и аэропорт (На деждинский). Непокойчицкий «отдавал» Кочару вокзал и промсооружения, но не признавал, на наш взгляд, явное: армянское «происхождение» старого облика Севастопольской. — А. Л.)
Этим архитекторам поручили составить генеральный план города Норильска. Прежде всего они начали изучать естественные условия незнакомой местности и ее суровый климат. Сложная работа была успешно завершена, план утвердили. Оба автора позднее непосредственно участвовали в строительстве города, ставшего ныне крупным индустриальным центром Севера Сибири. Любопытно, что в дни празднования двадцатипятилетия одного из крупных предприятий, построенных в те годы в Норильске, норильцы не забыли наградить Кочара и Мазманяна почетными грамотами, подчеркнув тем самым их роль в строительстве города. (**Речь идет о 25-летии НГМК и почетных грамотах 1960 года,—А. Л.)
Из Норильска Кочар перевелся на работу в один из крупных центров Сибири Красноярск. Здесь он составил проект коренной реконструкции краевого театра драмы имени Пушкина. Многие скептики считали реконструкцию лишней тратой времени, средств и усилий. Трудно было представить, что пришедший в полную ветхость дом можно спасти вмешательством архитектора, пусть даже талантливого.
Новой работой Кочара явились проекты дома отдыха и пионерских лагерей. Их предстояло везти на утверждение в Москву, в ВЦСПС.
— Поездка в Москву, наряду с архитектурными делами, была особенно желанной потому, что она давала возможность повидать К. Алабяна и других друзей. — вспоминал Г. Кочар. —Тогда К. Алабян был вице-президентом Академии архитектуры СССР. Я пришел в приемную Академии, конечно, мой вид был весьма непрезентабельным. Естественно, что секретарь Алабяна не хотела пропускать меня к вице-президенту. Тогда я попросил передать, что хочет его видеть Кочар. Вышла она из кабинета и говорит: «Каро Семенович просил вас подождать».
— Как подождать? Что, он забыл старого друга?!
Я был возмущен и решил уйти. Но на площадке лестницы встретился старый знакомый.
— Ну как, виделся с Каро? — спросил он.
— Нет. Он велел подождать, а я решил, что не стоит.
— Но, может быть, он очень занят. Ты не горячись, подожди.
Я внял доброму совету, вернулся и стал ждать. Прошло некоторое время, и секретарь, выйдя из кабинета, сказала: «Проходите!»
С трепещущим сердцем вхожу в кабинет и вижу: Каро стоит у двери и ждет меня. Мы обнялись, крепко поцеловались и сели. Несколько минут длилось молчание. Мы смотрели друг на друга и не начинали разговора. Я буквально дрожал от волнения.
Вое время, пока находился в Москве, я жил у гостеприимной сестры Каро — Евгении Семеновны. Мне не разрешали переезжать или питаться на стороне. И так в течение четырех месяцев.
Меня не только приютили в семье Алабяна, но сразу же были начаты хлопоты о моем переезде в Москву или Ереван. К сожалению, тогда хлопоты не увенчались успехом. Но меня грела и утешала трогательная забота друзей. Однажды Каро попросил сестру, чтобы для меня готовили такие армянски» блюда, которые я не ел за последние десять лет...***(*** Видимо, то была командиров¬ка еще из Норильска с проектом «Таежного» — А. Л.)
На посту главного архитектора Красноярска Кочар проработал пять лет — до 1960 года. Он принял участие в составлении генеральных планов Ачинска и Минусинска, был постоянным консультантом по реконструкции села Шушенского. Это вошедшее в историю село, где три года жид в царской ссылке Владимир Ильич, меняло свой облик при актив-ном участии Кочара. Там, где от Усинского тракта берет начало шоссе, ведущее в село Шушенское, воздвигнут памятник Владимиру Ильичу. Авторами памятника являются М. Мержанов и ,Г. Кочар.
Исторические места, связанные с жизнью великого Ленина, места, где страдали, боролись соратники Ильича: суровая красота Сибири, дружная семья красноярских архитекторов, высоко ценивших талант собрата из Армении, — все это, несмотря на тяготы личной судьбы, оставило у Кочара след на всю жизнь. Он считал себя в какой-то мере сибиряком. Сибирские зодчие трижды избирали Геворга Кочара председателем Красноярского отделения Союза архитекторов СССР.
В 1957 году Г. Кочара избрали членом-корреспондентом Академии строительства и архитектуры СССР, что помогло ему наряду с практической деятельностью уделять больше внимания и научной работе. К этому времени Кочар завершил свое исследование о планировке и размещении жилых массивов в северных районах страны с применением новых прогрессивных методов.
Спустя год Кочар был избран делегатом и принимал участие в работе Международного конгресса архитекторов в Москве.
ЛИШЬ в конце 1960 года Геворг Кочар вернулся в Ереван. В институте «Ереванпроект» он как главный архитектор института возглавил одну из мастерских, работал много и плодотворно. Трудился над проектом санатория в Дилижане, вместе с коллективом спроектировал комплекс современного общежития на эти три тысячи человек, жилые здания, очаги культуры.
—Мы начали строительство Еревана — говорил Кочар, — когда нас было восемь-десять человек. Теперь в столице республики трудятся более пятисот архитекторов разных поколений. Я верю в талантливые поиски молодежи; верю, что молодые приумножат славу армянских зодчих. Они смело войдут в архитектурные мастерские и на строительные площадки своего города, продолжат традиции старшего поколения и скажут новое слово, обязательно скажут!
Мы присоединяемся к утверждению армянского журналиста. Конечно, лучшей памятью Г. Б. Кочару было бы сохранение Севастопольской улицы. Но, коль это не удалось, наш долг — установить мемориальную доску на фасаде бывшего почтамта (или вокзала):
Геворгу Барсеговичу Кочару (1901—1973),
выдающемуся архитектору, норильчанину не по своей воле (1935-1955),
автору проекта первого почтамта, вокзала и других зданий,
благодарные за труд и стойкость его земляки и наследники.
Это были едва ли не последние слова мастера. Веря в молодых, он оставил им свои думы и чаяния, свои надежды и свершения. И сегодня, любуясь выразительным силуэтом Дома творчества писателей у самой кромки голубой чаши Севана, монументальными объемами театра русской драмы, кинотеатре «Москва», «Детского мира» и другими здания-ми Еревана, современники с благодарностью вспоминают имя Геворга Кочара.
А. Арзуманян.
«Норильская панорама», № 13 (17), 07.08.91