С пелёнок в нас вдолблено, что кулаки – это кровососы, мироеды, которые сами не работают, а выезжают на батраках. А что в действительности мы знаем об этих самых кулаках, карикатурно рисуемых нашей литературой исключительно с классовых позиций?
Попробую рассказать об одном кулацком семействе, по мере сил непредвзято. До сих пор помнятся мне повествования нашей бывшей соседки бабки Ульяны. Она больше семидесяти лет прожила в деревне Летник Алтайского района. Несмотря на свои немалые годы, была в работе, управлялась без всякой посторонней помощи с хозяйством и огородом. Да и память у неё была на зависть молодым. Пересказываю с её слов.
Ещё в конце прошлого века приехала сюда из России её семья. Хоть и говорят теперь, что, мол, при царе-батюшке всего было вдоволь, на самом деле тогда выбиться в люди в перенаселённых российских деревнях было далеко не просто. Потому-то и решили они перебраться в Сибирь. По слухам, там всего было вдоволь. Люди надеялись здесь если не разбогатеть, то по крайней мере, обрести зажиточность.
И надежды эти оправдались. Хотя в начале не всё было гладко. Хотели было остановиться в старинном казачьем селе Табат, но местные встретили пришлых, да не казачьих кровей, не слишком ласково, и пришлось им перебраться в Летник, где и укоренились. Семья была большая, десять душ, земли вокруг были непаханые, рыба в реках несчитанная. Уже через несколько лет встали на ноги, а к началу первой мировой превратились в одну из самых зажиточных семей в деревне.
Что же у них было? А был у них дом, хороший, крепкий. В нём, кстати, потом много лет размещался сельский клуб. Было хозяйство: полтора десятка коров, несколько сот овец и уйма кур и гусей. Была, для души, небольшая пасека. По нашим меркам – это богатство и немалое. А по тем временам – самое обычное, крепкое хозяйство. Батраки? А как же, для уборки урожая каждый год нанимали работников. Своих-то рук не хватало, хотя работали все от зари до зари. Расплачивались с батраками и деньгами, и частью урожая, отдавая от одной шестой до четверти. Конечно, верится в это с трудом, в особенности после того, как вспомнишь о последующих колхозно-совхозных мытарствах. Хозяева работников и кормили от души. Не потому, разумеется, что были такими щедрыми… Самый обычный трезвый расчёт: людей не хватало, да и толку с некормленого! Работников надо было как-то залучить. Вот и завлекали. Было бы больше свободных рук, не было бы и такой щедрости.
Что же было в хозяйстве? О тракторах тогда здесь и слыхом не слыхивали. Были кони, жатки, сеялки, плуги, прочий сельскохозяйственный инвентарь. Была земля, несколько гектаров. А уборка урожая была праздником и не превращалась ежегодно в «битву» за урожай. И хлеб убирали быстро и без потерь. Все до единого, как члены семьи, так и наёмные работники были заинтересованы как модно было говорить «в конечном результате». Воровать зерно? Упаси Бог! Кто же станет воровать у самого себя? Сколько бабка Ульяна себя помнит, не было ни разу такого случая в деревне, чтобы хоть что-то осталось неубранным, ушло под снег. А у нас каждый год повторяется одно и то же. Урожай гибнет – никому до этого дела нет. А как мы его убираем, пуще того, как его храним? Не храним, а гноим, точнее будет сказать. До сорока процентов урожая гибнет ежегодно в наших хранилищах. И ничего. Как будто так и нужно. Продолжаем по-прежнему бухать всё новые и новые миллионы в совхозы, которые давно утратили признаки жизни, а иные, пожалуй, мёртвыми и родились. За примерами далеко ходить не нужно. Совхоз «Баланкульский» Аскизского района едва сводит концы с концами. В совхозе «Абазинский» Таштыпского района дневной надой в среднем от коровы снизился (скатился) до 2,7 литров молока!
Нет, я не хочу сказать, что раньше всё было хорошо. Нет, были нищие, были голодные, раздетые и разутые. Но вот закавыка! Не знаю, как там в средней полосе России, а в Сибири в конце минувшего и в начале нынешнего века людей не хватало, работникам платили совсем неплохо, и при желании, при известной сноровке и умении каждый мог выбиться в люди. А кто оставался нищим? Последние лодыри, пьянь, которые работать не хотели и не умели, даже на себя и для себя. Были в конце концов просто неудачники. Но не они составляли большинство. Большинством-то как раз были рачительные хозяева, которые в перспективе могли превратиться в тех же фермеров, только на сибирский лад, и завалить всю страну дешёвым зерном, маслом, мясом и прочими сельскохозяйственными продуктами.
Ведь именно в те годы сотни тысяч пудов отборного масла вывозились из Сибири за границу. Вывозилось оно в Данию, Швецию, Германию, Англию, Францию. В общем, как раз туда, откуда мы сейчас получаем гуманитарную помощь.
Вернусь к воспоминаниям соседки. Только их семья ежегодно поставляла на ярмарку в Минусинск масло десятками пудов. Не меньше везли и остальные хозяева Летника. Везли туда рыбу солёную и свежую, везли зерно, масло, мёд и всякую всячину. Ни о каких очередях, за чем бы то ни было в продуктовых лавках и помину не было. Наоборот! Хозяева только и думали, как бы покупателей к себе заполучить. Кстати говоря, в том же Минусинске, даром, что невелик по тем временам был городишко, была уйма лавчонок, где торговали хлебом.
В. Мурзин, г. Абакан.
Красноярский железнодорожник, № 4, 25.01.1992.