СИБИРСКИЙ АРХИВ
N 25, 2 июля:
ПРИКАЗ УПОЛНОМОЧЕННОГО ВЕРХОВНОГО ПРАВИТЕЛЯ И ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО И КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ В ЕНИСЕЙСКОЙ И ЧАСТИ ИРКУТСКОЙ ГУБЕРНИЯХ № 215. Г. КРАСНОЯРСК, 24 ИЮНЯ 1919 Г.
Совместными дружными действиями русских, чехословацких и итальянских войск большевистские банды врагов возрождения России разбиты, а главные очаги восстаний, Степно-Баджей и Тасеево, взяты. Главари восстаний и организаторы нападений на поезда расстреляны правительственными войсками, либо убиты самим населением. Награбленный у населения хлеб, скот, а также мастерские и склады, снабжавшие банды всем необходимым, захвачены, а насильно мобилизованные красными — распущены по домам.
Порча железной дороги и нападения на поезда с целью прекратить снабжение нашей армии, борющейся с большевиками, прекращены на всем участке от Ачинска до Нижнеудинска включительно. Нет больше ежедневных, многочисленных жертв на железных дорогах среди русских, чехословацких, английских и итальянских войск, беззащитных пассажиров и железнодорожных рабочих. Щетинкин и Кравченко, как подлые трусы, бросив свои одураченные банды, бежали с награбленными деньгами в Монголию.
Задача, поставленная мне Верховным Правителем по обеспечению железнодорожного подвоза всего необходимого для Западного фронта и прекращению насилий над населением Енисейской и части Иркутской губерний потребовала решительных действий против успевших сорганизоваться большевистских банд и временно перейти на законы чисто военного времени, вызвавшие ряд моих суровых обязательных постановлений.
Теперь (...) я нахожу возможным отменить следующие мои обязательные постановления, вызванные исключительной обстановкой, при которой подавлялись уже ликвидированные восстания:
1. О расстреле заложников (обязательное постановление от 28 марта 1919 года).
2. О расстреле на месте без Суда за преступления, перечисленные в моем обязательном постановлении от 26 марта сего года с заменой указанной меры пресечения — преданием полевому суду (обязательное постановление от 26 марта 1919 года.
3. Приказ от 27 марта начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания.
Отменяя перечисленные обязательные постановления, предупреждаю, что в случае, если наступившее успокоение будет нарушено, я буду снова вынужден прибегнуть к ним и к тем решительным мерам и действиям, коими были ликвидированы недавние восстания.
Призываю всех государственно мыслящих людей, любящих Россию, оказывать военным и гражданским властям всех степеней полное содействие к поддержанию общественного порядка и наступившего успокоения и посвятить все свои мысли строительству молодой России на началах, возвещенных единым Всероссийским Правительством, возглавляемым Верховным Правителем всей России адмиралом Колчаком.
Генерал-лейтенант РОЗАНОВ.
Нач. Генерального штаба полковник СЫРОМЯТНИКОВ.
Правительственные войска, преследующие действующие в волостях мелкие банды большевиков, часто находят следы крайних зверств, чинимых большевиками по отношению к населению. Так, например, лубковская банда в селе Колыомском, арестовав двух учительниц и сельского обывателя Вощенко, увезли их за село и подвергли мучениям. Одна из учительниц была изнасилована всею шайкою и сошла с ума. Вощенко убит, тело его разрублено на мелкие части.
Грабя местное население, большевики прибегают к обманам: надевают погоны и под видом правительственных войск производят насилие. Установлено, что носит полковничьи погоны сам Лубков, а члены его шайки — солдатские.
Красные стараются избегать встречи с правительственными войсками.
N 27, 9 июля:
ПО ГУБЕРНИИ. С. ТАСЕЕВСКОЕ КАНСКОГО УЕЗДА.
Вблизи участка Убыса Рождественской волости были найдены трупы крестьян с. Рождественского — Сергея Подзеля и Гумера Феткулина, захваченных большевиками на работах в поле. Оба трупа оказались приколотыми кольями к земле, из чего ясно, что этот акт зверства был совершен над ними в то время, когда они были еще живы. Приколотые кольями к земле — они оставлены были в таком виде умирать.
Далее, большевики, уведя с полевых работ крестьян, лишили (крестьян с. Рождественского) возможности весною засеять всю землю, вследствие чего большая часть земли, предназначавшейся под весенний засев, осталась незасеянной (...).
Необходимо бы возбудить вопрос об издании закона о возложении в
административном порядке ответственности за убытки мирному населению на крестьян
тех деревень, которые поддерживают большевиков, так как мирное население не
обязано нести убытков причиненных глупостью и дикостью этих крестьян. Газеты,
которые не заражены большевистскими бреднями, (я) просил бы перепечатать это
сообщение о деятельности Тасеевского рабоче-крестьянского правительства,
разоряющего крестьян; может быть, широкое оповещение о таких фактах просветит
крестьян, поддерживающих большевиков.
(Т.)
Потерявшие голову люди, вставшие на путь разбоя и грабежа, не видят той пропасти, к какой они катятся, не понимают и не хотят понять, что иного конца на избранном пути нет, кроме их собственной гибели.
Преследуемые правительственным отрядом остатки разбитых шаек Лубкова
окончательно разбиты в бою 12 июля у поселка Зимовского в 120 верстах к
северо-востоку от села Колыомского Мариинского уезда. Здесь у шайки захвачено
полсотни винтовок, главным образом берданок, несколько тысяч патронов,
револьверы, 3—4 десятка лошадей с телегами, хомутами, седлами и пр. и захвачены
медикаменты и перевязочные материалы. Между прочим, убита «сестра Анна»,
ухаживающая за раненым Лубковым, забрана в плен новокусковская сестра
Григорьева, ученица пятой томской женской гимназии. Трижды раненный, по словам
захваченных в плен разбойников, сам: Лубков и на этот раз бежал в одном белье с
гноящимися ранами. Действовавшие в восточной части Мариинского уезда
разбойничьи шайки большевиков также разбиты правительственным отрядом, причем
главари этих шаек Перевалов и Зубов убиты.
(В. Т. Г.).
Из официальных документов Донского войскового круга: красные расстреливали стариков, совершали много насилий над женщинами, не щадились старухи и малолетние девочки. Забирали комоды, стулья, одежду (и кончая тряпками), хлеб, муку, лошадей; птица поедалась. Забирали мед, улья разбивались, отнимали сапоги, валенки. Мадьяры и немцы относятся пренебрежительно к красноармейцам, называя их гадами, сволочью. Находили трупы, зверски замученных большевиками.
Как видно из донесений некоторых полков и рассказов возвращающихся военнопленных, проходивших через фронт, большевики проводят в жизнь свое постановление о поголовном уничтожении казачества. Не верилось, что такое постановление существует, не верилось, что русские люди способны на такое гнусное злодеяние, как уничтожение целого сословия без разбора правых и виноватых, женщин, старцев и ни в чем не повинных детей.
Но факты, голые факты, передаваемые очевидцами этих событий, заставляют с ужасом верить в то, во что верить, так не хотелось бы. В странице Кондратьеве, говорит один из очевидцев,— вырезали все оставшееся население, не исключая даже маленьких детей. Валяются неубранные трупы, в том числе женщины в последнем периоде беременности. В станице Озерной красноармейцы зажгли скирды и начали бросать туда живьем муж- Чин и женщин: сгорело около 200 человек.
После изгнания большевиков находят много трупов людей, замученных и расстрелянных большевиками. В подвалах томились сотни заключенных, которых пытали, рубили шашками, живых закапывали в общие могилы или бросали в колодца или зловонные ямы.
Томск. Около часу ночи 15 сентября близ разъезда Иверка (томской железной дороги) потерпел крушение пассажирский поезд № 22. Середина поезда свалилась под откос с высокой насыпи, вагоны были разбиты вдребезги, превратившись в беспорядочную кучу обломков. Много убитых и раненых. В Томск привезены пока 51 человек, из них 18 тяжело раненых. Крушение произошло вследствие развинчивания скреп рельсов бандой красных, предварительно убившей линейного сторожа. Во время катастрофы бандиты бросали в падающие вагоны бомбы, стреляли, затем ворвались в уцелевшие вагоны и ограбили пассажиров.
«Усс. Кр.» сообщает, что безумцами, разрушителями большевиками почти ежедневно совершаются самые гнусные преступления — крушения поездов с человеческими жертвами. Эти крушения совершаются во имя воцарения «земного рая» — борьбы с буржуями. Недавно, например, около ст. Ханьдаохедзи под откос был пущен курьерский поезд, где было несколько человеческих жертв, в том числе , две изувеченные посудомойки вагона- столовой этого поезда и багажный кондуктор.
Чтобы уничтожить одного «буржуя», красные безумцы не жалеют десяток
пролетариев. Так могут поступать лишь люди, которые совершенно потеряли
рассудок.
(С. Ж,).
Тысячи людей бегут от большевиков, спасаясь от рабства, насилий и смерти. Бегут не одни богатые, но и бедные простые рабочие и крестьяне, которые уже были в лапах красного зверя и испытали все ужасы жизни под властью советских комиссаров. Бегут и рассказывают, что они видели собственными глазами.
И несмотря на это до сих пор еще находятся и в деревнях и в городах люди, которые верят большевистским агентам, сочувствуют большевикам и ожидают их с нетерпением. Были такие «друзья» красных и в тех местах Западной Сибири, которые сейчас заняты Щетинкиным с его разбойниками. Теперь они дождались советской власти, но не знаем, насколько довольны они своим положением.
Первые распоряжения комиссаров почти одинаковы и в Западной Сибири и у Щетинкина в Минусинском уезде. Объявляется всеобщая мобилизация от 18 до 45 лет, причем уклоняющихся от призыва в Красную армию при поимке немедленно расстреливают. Все мобилизованные отправляются на фронт в первые ряды действующих войск, а сзади них идут с пулеметами мадьяры или старые красноармейцы-головорезы, и пулями подгоняют в атаку не желающих сражаться. Щетинкин в точности подражает своим западным товарищам. В сражении под селом Городком на Тубе он выставил вперед под пули мобилизованных крестьян, которые еще и недели не успели пробыть в его шайке. А старые щетинкинцы стояли вдали на горке с пулеметами, наведенными на передние ряды. Мобилизованных крестьян во время боя убито несколько сотен, а щетинкинцы остались целы.
Второе распоряжение комиссаров касается хлеба и других запасов. В Западной Сибири и на Урале крестьяне посажены на паек. Оставлено 12 пудов на душу, а весь остальной хлеб отправляется в Россию. Для уборки хлеба были привезены многие тысячи женщин из-за Урала. В тех местах, где крестьяне не пожелали везти свой трудовой хлеб в общие амбары, комиссары беспощадно расстреливали целые деревни.
Щетинкину пока не нужен весь хлеб Минусинского уезда. Его комиссары отбирают хлеб, одежду и обувь в первой попавшейся деревне, нагружают на крестьянские подводы и увозят с собою. Тюрьмы переполнены во всех местах, находящихся под властью красных. Расстрелы производятся ежедневно за малейшую провинность против комиссаров. Везде на путях красных шаек находят потом тысячи замученных китайскими и русскими палачами. Щетинкин, как известно, и в этом не отстает от своих западных товарищей. В Степном Баджее и по деревням и по селам, где весною прошел Щетинкин, везде также после его ухода находили сотни мученников. Сколько замучено в Минусинске еще неизвестно, но и об этом наверняка скоро узнаем.
Что теперь чувствуют друзья красных, которые ожидали их прихода? Довольны они своим «рабоче-крестьянским» правительством? Или они прозрели, наконец, и поняли, что это не народные правители, а подлые самозванцы, которые силою захватили власть над русским народом?
Неужели и теперь у зараженных большевизмом не откроются глаза на все ужасы советского житья? Неужели и теперь еще они будут ждать к себе красных вместо того, чтобы драться с ними на жизнь и на смерть? (...).
Публикация С. В. БАНИНА.%
"СЕВЕРО-ВОСТОК" N 7 , 1992 г.