Четвертый год возрождающаяся Россия смывает замешанную на крови грязь с имен миллионов невинных жертв политических репрессий, с имен своих сынов и дочерей, рассчитавшихся счастьем, здоровьем, честью, жизнью за широту поступи Октября
Четвертый год, с момента издания Указа Президиума Верховного Совета СССР “О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начале 50-х годов”, принятия Закона РСФСР “О реабилитации жертв политических репрессий" в крае, как и по всей России, идет огромная работа сотрудников архивов, судов, службы безопасности, прокуратуры по пересмотру всех уголовных дел, начиная с 1920 года.
Наш корреспондент встретился с руководителем группы общественных связей управления Министерства безопасности России по Красноярскому краю Александром НОВИКОВЫМ.
— Александр Феликсович, скольким людям у нас в крае уже возвращено за “то время честное имя!
— В управлении Министерства безопасности России по Красноярскому краю находятся на хранении дела на лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности органами ГПУ-ОГПУ-НКВД-МГБ начиная с 1920 года, которые понесли наказания по решению несудебных органов — “двоек”, “троек”, особых совещаний и по приговорам судов. Реабилитация начинается с изучение материалов дела, анализа и проведения прoверочных мероприятий, после чего принимается решение о пересмотре и признании привлеченного к ответственности невиновным или виновным.
Рассмотрение уголовных дел, по которым приговоры выносили внесудебные органы, в основном завершено. Отменить же приговор, выносившийся в те годы народными судами, может по закону только вышестоящий суд.
Пересмотрены тысячи уголовных дел. Судебными органами и прокуратурой решение по реабилитации принято по 5.498 делам, по которым проходило свыше десяти тысяч человек. Отказано в реабилитации 255лицам, приходившим по 65 делам.
— Отказ связан с невозможностью установить истину?
— Нет. В реабилитации отказано убийцам, бандитам, запятнавшим себя сотрудничеством с фашистскими оккупантами, предателям, принимавшим участие в карательных операциях.
— Уголовные дела пересматриваются все в том порядке, в котором они хранятся а архиве, или в первую очередь новая юридическая оценка дается тем, по которым поступило заявление самих репрессированных или их родственников?
— Работа идет параллельно. На пересмотр из архива запрашиваются все уголовные дела, причем в обратной временной последовательности: от последних годов репрессий — к двадцатым годам. Надо успеть вернуть честное имя тем пострадавшим, кто еще, слава богу, жив.
В то же время не остается без внимания, удовлетворения и ни одно обращение, заявление — будь то желание ознакомиться с материалами уголовного дела, будь то необходимость разрешения имущественных споров. Только за последние месяцы по заключениям управления Министерства безопасности финансовым управлением администрации края выплачена денежная компенсация 48 заявителям за имущество, которое ранее было изъято у репрессированных.
Кстати, пользуясь случаем, хочу еще раз напомнить: проверка заявлений реабилитированных граждан и их наследников о возвращении конфискованного имущества и ценностей, изъятых органами ГПУ-НКВД, в случаях, если не сохранились какие-либо документы, возложена на органы МБ РФ.
В случаях же конфискации имущества непосредственно судебными органами по приговору судов и если не сохранились документы исполнительного производства — опись имущества, акт его передачи и пр. — данный вопрос разрешается судом.
Некоторые заявители обращаются с ходатайством о возврате или выплате компенсации за имущество, изъятое при раскулачивании! хозяйств своих родителей, увязывая данный факт с фактом привлечения их в последующих годах к уголовной ответственности. Но раскулачивание осуществлялось исполнительными комитетами Советов на местах, а не органами ОГПУ-НКВД, так что в таких ситуациях необходимо обращаться в органы местной власти.
— Реабилитация — это не только хотя бы частично искупление вины перед жертвами, это и восстановление во всем их ужасе кровавых страниц истории нашей многострадальной Родины...
— Да, большой интерес к пересматриваемым делам проявляют ученые-исследователи, писатели, общественные организации, к примеру, “Мемориал”. В каждом случае их обращения рассматриваются в соответствии с действующим законодательством.
К тому же, в соответствии с указом президента России, с апреля этого года началась передача архивных фондов управления Министерства безопасности на хранение в государственный архив Красноярского края — ГАКК. Полностью переданы фильтрационные материалы на бывших советских военнопленных, передана часть фонда уголовных дел на реабилитированных граждан. Эта работа продолжается.
Решением экспертной комиссии управления МБ сняты ограничительные грифы секретности с документальных материалов, относящихся к периоду массовых политических репрессий. Только в этом году признаны несекретными 1.243 материала. Многие из этих материалов в прошлом были необоснованно засекречены и непосредственно не затрагивают специфических аспектов деятельности органов безопасности, но, вместе с тем представляют исторический и культурный интерес, существенно дополняют имеющиеся в ГАКК сведения о событиях послеоктябрьского периода.
— Чем ближе к 20-м годам пересмотр уголовных дел, тем меньше в живых несчастных, попавших под чудовищный каток репрессивного аппарата. Объявить сейчас “невиновен” — значит восстановить справедливость. Но не значит полностью избавить сердца родственников от боли. Потому хотя бы, что сотни тысяч их не знают даже, где упокоилась души близкого человека.
— В уголовных делах со смертными приговорами, по которым приняты сейчас решения о реабилитации, действительно, есть только короткая запись: “расстрелян”, и — дата. Место захоронения не указывалось. Нет никаких документальных материалов о захоронениях. Известно лишь, что расстрелы проводились в тех городах, где были тюрьмы, к примеру, в Канске, Ачинске, Минусинске, Норильске, Енисейске, Красноярске.
Путь один — отыскать эти скорбные места, используя показания очевидцев, над чем наше управление активно работает. Но найти погребение — это еще не все. Процессуальное оформление — за краевой прокуратурой. В ее адрес нами отправлен ряд подобных материалов.
Думаю, те, кто занят работой по реабилитации, могут считать свой долг исполненным до конца, когда не только будет возвращено честное имя всем невинно пострадавшим, но и когда на месте каждого погребения, на каждой братской могиле жертв репрессий встанет памятник.
— Не знаю, можно ли говорить в данном случае о долге, исполненном до конца. Мне кажется, живые — в вечном долгу перед теми, кто умер. И особенно перед теми, кто был узником земного ада...
Они хотели построить счастье на крови… Но такого счастья не бывает. И грех этот не замолить до конца жизни…
Александр СИНИЩУК
“Красноярский рабочий”, 23.01.93г