СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
Этот июльский Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1943 года в Норильске ждали. Касался он только норильчан, а главное — легализировал комбинат, объявляя о его существовании, признавал заслуги: эти люди там, в сибирской и северной дали, а значит и многие другие, не ушли от фронта, не заслонились броней, бумажкой, а создавали броню, ковали щит и меч...
ГЕРОЯМИ стали 188...Нет, не норильчан. В это число, понятное дело, попали и москвич—начальник главка «горнометаллургических предприятий НКВД» и красноярец — секретарь крайкома, да и начальник краевого управления НКВД — как без этого... (Как будто через 20 лет не оказалось москвича среди лауреатов за Талнах!). Но издержками такого рода, легко объяснимыми, можно пренебречь. Не исключаю, руководство комбината и само представляло на высокие ордена свое начальство: пригодится для дела. Зато — «за успешное выполнение заданий правительства | по строительству и освоению Норильского никелевого комбината наградить...»
Мало кто догадывался, что скрывалось за названием неведомого предприятия. Только через 50 лет вы читаете: «Сведения о расстановке рабочей силы... на 1 января 1943 года. Производственный персонал 2.659/5.769... сельское хозяйство 535/777... строительно-монтажные работы 455/8.578... Всего, 10.377 вольнонаемных (23.689 заключенных».
Представляю удивление бывшего лагерника (учетчика, нормировщика, распределителя работ): «Туфта! Откуда взялись вольнонаемные! Да это охранники!»
Реакция, кстати. типичная. Одни видели других в пределах производственных контактов. Два Норильска сосуществовали, практически ничего не зная один о другом. То, что знали, — на уровне слухов. Исторический факт: о Горлаге некоторые старые норильчане услышали в 1992 году...
Вот чем объясняется почти общепринятая недооценка того, что сделали в Норильске «вольняшки». Из уст обиженного судьбой, системой, сто раз оскорбленного, измочаленного непереносимым трудом, изничтоженного морально, вынужденного терпеть издевательства со стороны лагерного начальства, лагерной челяди и охраны редко можно было услышать горделивый эпитет «вольный». Как правило — презрительное «вольняшка». Обида застила взор и печальную истину: он был почти так же бесправен, твой товарищ вне лагерной ограды. И ничем не защищен от несправедливости, неправедности, подметного письма, навета, очередного указа... Завтра может закончиться твой срок и начаться его...
Охранников было 1.847. Т. е. 9.530 норильчан составлял тот самый контингент, который выдвинул из своей среды кандидатов на награды. Кавалеров орденов и медалей.
Получается, что награждали одного из пятидесяти (примерно). Два процента из тех, на кого было позволено написать представление.
Давайте посмотрим на список 1943 года сегодняшними глазами. Даже поверхностный взгляд, кажется, кое-что открывает.
КОНЕЧНО, самое простое — перепечатать праздничный для Норильска Указ. Но. боюсь, в городе, да и в живых, осталось не так уж много читателей, для которых каждое имя о чем-то скажет, напомнит, всколыхнет прошлое. Поэтому переписываю без изъятий только семерых («орденом Ленина»): бурильщик Иван Байдин, обогатитель-ученый Сергей Бочарников, начальник геологического отдела Александр Воронцов (первый, кто начал пробивать в правительстве идею строительства комбината, норильчанин с 1930-го), начальник «Металлургстроя» Семен Енин, начальник комбината Александр Панюков, начальник строительства механического завода ТЭЦ (а потом зам. директора по строительству, почетный гражданин и прочее) Иван Перфилов; наконец, Петр Захаров, начальник того самого главка, опытный производственник, за которым ничего плохого, кажется, нет.
Среди двадцати орденоносцев-«краснознаменцев» (как говорили в 30-х годах) обращают на себя внимание практически все, но прежде всего Александр Белов, начальник Большого металлургического завода, будущий лауреат трех сталинских премий (строил даже приливную электростанцию на Мурмане), почти все замы Панюкова. включая Владимира Зверева, главный инженер Виктор Шевченко (которого Завенягин отзовет в атомную промышленность, как и его соседа по списку, начальника цеха Ивана Иевлева — будущего члена коллегии Минсредмаша), будущий главный инженер комбината Иван Береснев...Здесь же другие «начальники» — политотдела, рудников, новорожденной ТЭЦ, аффинажного завода в Красноярске, Малого металлургического, подсобных предприятий... Один «рядовой» инженер и один «рядовой» геолог: Владимир Клементьевич Котульский.
Когда-то в школе у нас спрашивали: «О чем говорит этот пример?» Память подсказала забытый учительский оборот не случайно. Ибо «пример» говорит действительно о многом. О том, что НКВД, конечно, не ошибается, но, когда враг осознает свои заблуждения и перековывается, НКВД может его даже представить к награде. О том, что геолог Котульский хорошо работал. О том, что к нему просто-напросто благоволил Завенягин (который утверждал список, а потом прилетел вручать награды; сам, кстати, получил орден Ленина вместе с отличившимися по «Дальстрою», уже как зам. наркома).
Как жаль, что точкой это дело не завершилось. Благополучно выбравшись, благодаря опеке Завенягина, из Норильска в Красноярск, после войны Котульский работал в «Гипроникеле». Там его в 1948 году и арестовали снова — вне поля зрения Авраамия Павловича, уже занятого атомной бомбой. Видимо, все же сумели разглядеть в «так называемом- орденоносце» не до конца разоблачившегося...
Вспомните, лишний раз помяните добрым словом этого большого геолога,' глядя на уличную табличку с его именем Или плакат в руках демонстрантов — «Сталин, приходи опять!» Кстати, они ровесники — Котульский и Джугашвили. Второй арест Владимира Климентьевича пришелся на канун 70-летия — обоих.
Между прочим, при Ленине (1920—1924) Котульский был зам. директора Геолкома, зам. министра по-нынешнему. Знал Прибайкалье, Алтай, Центральный Казахстан. Норильский район и Мончетундру.
Трудно предположить, до каких научных и поэтических высот мог подняться его сын Александр. Поэт и блестящий студент Горного института погиб в ополчении под Ленинградом в 1941-м. Отец умер в 1951-м в Красноярске.
ПРОДОЛЖАЮ чтение Указа. Орденом Красной Звезды — 12 награжденных. Среди них многим известный Лев Савва, чуть не доживший до своего 80-летия почетный гражданин Норильска, которому на могиле до сих пор не поставлен памятник, и умерший молодым Александр Шаройко, в сорок третьем, как в 1938-м, начальник проектного отдела — один из первых случаев возвращения в Норильск «уехавшего навсегда». Уже работал в Москве, у Завенягина, референтом, но попросил отпустить...
«Знак Почета» — 50. Сами понимаете, есть о ком поговорить. Здесь и первый (в будущем) Герой Социалистического Труда (Сергей Агафонов), и рабочие — «профессора», такие как бурильщик Иван Максименко и крепильщик Федор Шишкин...
Но я выбираю Невского. Как-то так получилось, что о нем осведомлены очень немногие, а какая биография...
НИКОЛАЙ Невский родился в семье акцизного чиновника, писал и читал по-французски и по-немецки (шесть классов гимназии), после выхода в запас в чине унтер-офицера, а служил вольноопределяющимся, — чиновник в Рязани. Два года в контрольной палате, два года на войне (русско-японской)... Вернулся при всех боевых наградах, включая Георгия, и в мундире штабс-капитана. Так отличался в ходе боевых действий.
Опять чиновник контрольной палаты — до 1907-го. Это Николаю Ивановичу уже 27. Армейская служба влекла и в конце концов перетянула. Участвовал в мировой, а в Октябре его выбрали начальником штаба полка.
«Последовательно занимал должности»: начштаба дивизии, начхозчасти полка (?), помкомполка, командир Первого конвойного полка — все в Москвке. Здесь же тройка ОГПУ выдала ему по всей строгости законов 1931 года выдала ему по всей строгости законов 1931 года пять лет как главе ««контрреволюционной группы офицеров».
Два года в Вишерских лагерях, и с 1933 года уполномоченный... Гулага в Свердловске и Красноярске. А отсюда уже недалеко до Дудинки 1937 года — помнач. и начальник лагпункта.
Завенягин к нему присмотрелся и назначил... директором совхоза. «Благодаря исключительной энергии и настойчивости добился высоких показателей». В 1940-м — вторая премия ВСХВ. В 1942-м — третья премия НКВД.
В 1944-м спецпроверка не нашла компромата и особое совещание сняло судимость с 64-летнего орденоносца. В 1945-м получил орден Красной Звезды. На службе в НКВД воинского звания не имел. 9 июля 1949-го исключен из списков личного состава комбината — «ввиду смерти».
МЕДАЛИ Завенягин раздавал не так скупо: девяносто девять. Тут мы видим и норильчанок (диспетчер Таибе Рабийкова, врач Клавдия Самойлова, кадровички Марйя Аглинцева и Мария Перфилова, другие); здесь одесситы — молодые специалисты 1940 года, крестники Завенягина, ставшие руководителями энергетических предприятий; мастера-металлурги, как Федор Федюха, горновой Степан Куприянов, Роман Лисин с конвертеров и Николай Глазков с ватержакетов...
Из ныне проживающих в Норильске — разведчик (недр) Григорий Сапрыкин, ему тогда было 33 года. Вообще же, по моим данным, из 188 больше десяти имеют возможность отметить славную норильскую дату — 4 июля 1943 года.
А. ЛЬВОВ, еоб. корр. «Красноярского рабочего».
«Красноярский рабочий»10 августа 1993 года