«О! Зло — злее зла...» — только так, старинным выражением, можно выразить сталинский режим террора, геноцида, чудовищного монстра, подавляющего человеческую личность. Практически все ведущие политические силы, начиная от «новых» коммунистов, национал-патриотов и кончая «демократами», старательно открещиваются сейчас от имени и дел Сталина. За последние годы общество наше не единожды содрогалось от фактов миллионожертвенного террора.
Но!.. Буквально несколько раз за последние летне-осенние месяцы пришлось услышать от вполне нормально мыслящих и трезво рассуждающих северо-енисейцев слова: «Сталина бы сейчас!». «Сталина нам не хватает». Да, слова эти идут от сегодняшнего беспредела, неуверенности, экономической неустойчивости.
Но все же, все же... Разве не кощунственно услышать это нам, живущим в самом пекле ГУЛАГа! Как же быстро забыли, что земля наша северо-енисейская буквально выстлана костями тех, кто на себе испытал трагические «прелести» сталинщины. Или просто не знаем?
Главное управление лагерей НКВД на территории нашего района ведало более чем 15 лагерями и лаготделениями. В начале 50-х гг. в районе проживало более 3-4 тыс. ссыльнопоселенцев. Так, НКВД решал двойную задачу: расправлялся с неугодными и опасными режиму людьми и обеспечивал предприятия Севера дешевой рабочей силой.
А начиналось это в районе с прибытия первых «раскулаченных» крестьян в 1929-1932 гг. Их ссылали за крепкое хозяйство, за то, что были настоящими работягами, а не активистами — «горлопанами». Ссылали за то, что отказывались, будучи обобранными до нитки, вступать в колхоз, за 3 лошади и за Веру Христову, из-за доносов и зависти соседа… Ссылали за брата или дядю «белоказака», за отца — «белогвардейца», да мало ли за что еще.
До сих пор часть Северо-Енисейского называется «поселком» — это все, что от старой шахты к Сухому Логу и ул.Донского. Поселок раскулаченных — ссыльнопоселенцев. Здесь ссыльным было дано право вырыть себе землянку или построить «засыпушку». Эти домики кое-где сохранились до сих пор. И еще этим людям было предоставлено право работать, работать, заглаживая непонятно какую вину перед властью и государством.
С высоты сегодняшних дней видим, что раскулаченным кое в чем и «повезло». По крайней мере они здесь не умирали с голоду, да и заработную плату платили деньгами, а не пустыми палочками трудодней. Оставшиеся в деревне крестьяне, фактически не получая ничего за свой труд, умирая в голодный 1933 год, кормили, обеспечивали необходимым тысячи рудников, заводов, строек. А свободы, свободы не было ни у наших ссыльнопоселенцев, ни у крестьян беспаспортных.
А потом, как снежный ком пошел нарастать вал сосланных за «колоски» и «диверсии», за «вредительство» и «шпионаж», «троцкизм», и «антисоветскую агитацию». На бешеных оборотах работала 58-я статья УК РСФСР со всеми ее 14 пунктами...
В 1941 году на нашу землю пришла война и те, кто был здесь «врагами народа», ста ли практически все его героями — героями тыла, фронта.
В связи с тяжелым положением на фронте в конце 1941-1942 гг. в районе действовала комиссия по рассмотрению дел «лиц, имеющих компрометирующие данные по политико-моральным соображениям» (т.е. те, кто не по своей воле оказался в этих краях). Комиссия, решая судьбы сотен и сотен людей, посчитала возможным, что на фронте они окончательно искупят свою «вину», а посему... 14 января 1942 года призвано 236 человек. 17 января 1942 г. — 72, 16 февраля 1942 г. — 110 человек и т.д. К октябрю 1942 года практически все мужчины из семей трудпоселенцев и ссыльных были призваны. Многие из них сразу попадали в штрафные подразделения и бросались в самые горячие точки. Так, по списку мобилизованных из Cоврудника 12 сентября 1942 г. из 29 ссыльнопоселенцев не пришел с войны ни один, из мобилизованных 16 мая 1942 года из 113 человек в живых остались 24... Солдаты нескольких команд, мобилизованных весной 1942 г. все до одного считаются до сих пор пропавшими без вести...
В годы террора и беззакония вся наша огромная страна была представлена в районе своими подневольными представителями. Здесь были вятские, воронежские, москвичи и т.д. Были казаки с Дона, Кубани, Забайкалья, немцы с Поволжья, чеченцы, татары Крыма, калмыки, корейцы с Дальнего Востока, молдаване, украинцы, белорусы... Были прибалты, поляки, финны, австрийцы, японцы. Были мужчины и женщины, подростки и старики. А сколько было тех, кто, пережив гитлеровские лагеря смерти, был отправлен сюда навечно по приговорам ОС и СМЕРШ.
Старожилы вспоминают как парадокс — годы репрессий и одновременно 40-50 годы были временем расцвета культуры в районе. Десятки и десятки хоровых, драматических коллективов, студии и кружки, смотры художественной самодеятельности, концерты и изумительные по красочности и содержанию стенгазеты, постоянно заполненные читателями библиотеки — все это было. Еще бы! В наш район были согнаны люди высочайшей культуры, образованности. Здесь были талантливый хирург, до войны министр здравоохранения Латвии О.О.Алкс, журналист Я.М.Альперович, актер Каунасского театра В.Мурошко, преподаватель Львовского мединститута Л.Я.Баран, член Коминтерна австриячка М.Я.Арвале, учителя А.И.Архипов, Н.И.Костюшко, А.Э.Визнер, студент из Москвы О.В.Кремлев, художники К.П.Ротов и А.Л.Гуров, священнослужители В.В.Жуков и П.Ф.Бараев, профессор гражданского права Борисов-Эйдельман Б.Л., ст. инженер — кораблестроитель А.В.Курочкин. Список можно продолжать и продолжать.
Отдельной страницей в страшной книге ГУЛАГа проходит история японских военнопленных. Полуторамиллионная Квантунская армия, плененная в августе 1941 г. была раскидана по лагерям Сибири и Дальнего Востока. Тысячи военнопленных угодили к нам. Сейчас известны 3 лагерные зоны, где они содержались: в п.Тея, на прииске Уволга и прииске Николаевском. На Николаевском сохранилось около 70 захоронений на площади примерно 18 на 20 метров. Здесь, по воспоминаниям старожила Г.В.Семенова покоится прах 200-300 человек. Сейчас только гряды насыпей напоминают о них. За полвека могилы заросли деревьями, сгнили столбики, почернели таблички, лежит на земле проржавевшая колючая проволока. И на глубине 30-40 см останки людей. Поклонники Сталина, съездите и посмотрите на дело его рук! Страшно, печально и доказательно... Более страшная картина японских захоронений в п.Тея. Здесь полузасыпанные могилы, лежащие на поверхности кости человеческие: ребра, лопатки, позвонки...
Часть захоронения уничтожена карьером. Разве это по-людски, что песком вперемешку с костями мостят дороги? От голода, от непривычной пищи, от тяжелого труда на лесоповале, от холода умерли они. Тейцы, проявите христианское милосердие, отнеситесь полюдски к этим могилам!
Есть свидетельство, что на прииске Викторовском умерших заключенных —японцев сбрасывали в старый шурф Кто подтвердит?
Рассказывали мне, что геологи — старатели, начав бурить в тайге, наткнулись на захоронения заключенных Начальник их приказал передвинуть технику на несколько десятков метров в сторону, грех, мол, по костям... Вот пример человечности.
Та система террора была рассчитана и на наши дни. Ведь на бессрочные сроки, пожизненно отправлялись сюда люди. И до сих пор стояли бы лагеря в Сухом Логу и на Немуни, на Кузнецовском и Михайловском, на Tее и Березовском, Уволге и Рязановском... Но восторжествовала справедливость после смерти диктатора. И все же. Опять слышим: «Сталина бы сейчас!». Неужели мы, живущие на костях, пожелаем новых зон и колючей проволоки, новых могил и захоронений с биркой-номером на ноге? Неужели желаем возвращения Сталина?
Б.Андюсев,
учитель истории
п.Северо-Енисейский
«Северный рабочий», 22.11.1994 г.
Северо-Енисейск