-Миллионы россиян в результате продолжительных государственных репрессий лишились не только всего имущества, но многие из них и жизни. Не пора ли оставшимся в живых вернуть то, что когда-то у них отняли?
Чуть более года назад Правительством РФ было принято Постановление N 926, утвердившее Положение «О порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации». И хотя большинство репрессированных, а ныне полностью реабилитированных граждан СССР давно умерло (чаще, увы, насильственной смертью), в государственные органы хлынул поток заявлений не только со всей России, но и из стран ближнего и дальнего зарубежья. Наследники репрессированных связали с выходом Положения вполне определенные надежды на моральную и материальную поддержку. Оправдались ли они?
На вопросы корреспондента отвечает ответственный секретарь Московской областной комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий Иван Калицкий.
Иван Иванович, знаю, что с июня 1995 года никаких выплат по счетам за репрессии не производится. Почему? И грядут ли изменения?
Федеральное казначейство — новая, недавно созданная служба, которая осуществляет контроль за всеми передвижениями денег из Госбюджета — весной очень активно начала выплачивать компенсации реабилитированным гражданам и наследникам за конфискованное когда-то имущество. Но уже в июне платежи прекратились, так как Минфин резко ужесточил финансовую политику по всем направлениям, в том числе социальным, защищенным законами. Комиссии городов, районов, принимающие решения о выплате денег конкретным людям, исправно заседали, рассматривали множество дел, направляли свои заключения в местные администрации, но денег по этой статье (как, впрочем, и по многим другим) в местные бюджеты не поступало. И только в конце ноября положение изменилось к лучшему, людям вновь начали выплачивать причитающиеся им суммы.
Однако без потерь, как у нас водится, не обошлось. Комиссии по восстановлению прав реабилитированных принимали решения о выплатах на протяжении всего года. Потолок компенсации — 100 минимальных зарплат (если в изъятое имущество входил жилой дом). Весной это составляло сумму в четыре миллиона 3701 тысяч рублей. С августа минимальная зарплата увеличена. Граждане, не получившие свои деньги летом, сейчас как будто бы вправе рассчитывать на миллионную прибавку.
И претензии такие от людей уже пошли. Ведь в Положении, утвержденном Постановлением N 926, сказано, что задержка с выплатами компенсаций не должна превышать одного месяца. Люди понимают это однозначно: денежки попридержали, значит, сегодня должны выплатить с учетом инфляции.
Но боюсь, эта коллизия пока неразрешима, благодаря «мудрым» действиям правительства. Всевозможные претензии на индексацию оно пресекло изменением всего лишь одного абзаца вышеупомянутого Положения, издав новый документ — Постановление N 988 от 9 октября 1995 года «О внесении дополнения в Положение...» и т.д. Так как октябрьский документ очень краткий, приведу его почти полностью: «Правительство Российской Федерации постановляет:
Абзац 5 пункта 8 Положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного... имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 12 августа 1994 года N 926 (Собрание законодательства Российской Федерации, 1994, N 18, ст. 2082), дополнить текстом следующего содержания: «Предельный размер указанного возмещения определяется исходя из минимального размера оплаты труда, установленного на момент вынесения комиссией заключения о возврате конфискованного имущества, возмещении его стоимости или .выплате денежной компенсации»
И получается, что суммы, о выплате которых комиссии принимали решения в апреле-мае, но которые граждане получат только теперь, в конце года, а то и позже (причем по вине правительства, в чьем подчинении находится Минфин), никак индексироваться не будут. И претензий предъявлять некому — все вроде по закону
— А если люди начнут обращаться в суд? Ведь один из пунктов Положения N 926 (будем так его называть для краткости) дает им такое право.
- Сейчас трудно сказать, чем могут закончиться такие процессы. В случаях же вынесения положительных заключений, думаю, хлопот прибавится гражданам и нам — стрелочникам — членам комиссий, которым придется заново разбирать дела (особенно такие, где компенсация стопроцентная), чтобы дата принятия решения совпала бы с последней индексацией минимальной зарплаты. Не исключаю, что на индексированные выплаты денег в бюджете опять не найдется, и тогда процесс возвращения долгов реабилитированным гражданам может растянуться на энное количество лет...
Неужели так много людей требуют от государства возврата имущества или его компенсации, что невозможно найти на это деньги? Какая-то статистика у вас ведется?
— Обязательно. И если судить по нашей областной статистике оказывается, что в таком крупном районе Московской области, как Ногинский, всего 27 человек — и это, пожалуй, самая значительная цифра. В других районах — по 10-15 человек, а то и меньше. Есть районы, где в комиссии вообще никто не обращался. Учитывать надо и то, что по некоторым заявлениям реабилитационные комиссии вообще дела не рассматривали, так как граждане обратились к ним ошибочно, попросту не по адресу. Ведь согласно букве закона, то бишь пункту 4 Положения N 926, «заявление о возврате конфискованного имущества, возмещении его стоимости или выплате денежной компенсации подается в комиссию по месту нахождения или реализации этого имущества на территории Российской Федерации на момент применения репрессий», независимо от того, где сегодня проживает тот, кто это заявление подает.
Цифры выплат, о которых сегодня комиссиями уже приняты решения, совсем невелики. Например, в Балашихинском районе — это всего лишь 6 млн рублей, в Егорьевском районе — около 25 млн рублей, в Каширском — 9 млн, в Коломенском — 13, рекордсмен у нас в области — Орехово-Зуевский район, там комиссия предназначила к выплате 42 млн рублей.
-Иван Иванович, бывали случаи, когда комиссии при наличии всех правильно оформленных документов все-таки отказывали гражданам в рассмотрении их заявлений по каким-то причинам?
Нет, у нас таких случаев не было. Было нечто другое, думаю, характерное не только для нашей области. Целый ряд дел вызвал большие сомнения в том, кто и как будет выплачивать компенсации пострадавшим. Комиссии ведь денег не платят, они только принимают решения о возврате имущества или компенсации. Средства выделяются из федерального бюджета. Но в некоторых случаях по закону компенсацию сначала оплачивает та организация, в чьем ведении сегодня находится имущество репрессированного (государство при этом гарантирует ей, что вернет этот долг). Организации же гарантиям почему-то не верят, платить не хотят.
Я приведу два типичных характерных примера. аналоги которых, уверен, встречаются повсюду в России. Это дело сестер Ивлевых из Москвы, дело Петрякова, проживающего в Краснодаре (фамилии изменены — Ред.).
Отец сестер Ивлевых Федор Николаевич, 1875 года рождения, священник церкви одного из сел Московской области, был необоснованно арестован пятого декабря 1957 года органами ОГПУ и расстрелян 15 декабря того же года. Во время обыска накануне ареста у него были изъяты серебряные и иные ценности (перечень их зафиксирован в подлинном протоколе обыска), которые Российским комитетом по драгоценным металлам в 1995 году оценены на 1 миллион 600 тысяч рублей. Сестры Ивлевы имеют право на возмещение данного материального ущерба.
Другой заявитель, сын Петрякова Петра Степановича, дважды необоснованно арестованного в 20-х и 30-х годах, имеет право на денежное возмещение конфискованных драгоценностей на сумму 1 миллион 462 тысячи рублей.
При всей кажущейся простоте и ясности этих двух дел (живы наследники первой очереди, абсолютно правильно представлены все документы) Московская областная комиссия тем не менее столкнулась с большими трудностями, принимая решение о выплате компенсаций. Дело в том. что все изъятые у Ивлева и Петрякова ценности бесследно исчезли. Они не были переданы ни в Госхран (как это предписывалось тогда законом), ни куда-либо еще.
Скажите, где конкретно люди получают денежную компенсацию?
-Разумеется, проживающие в отдалении от мест репрессий и конфискации имущества не должны куда-то ехать за своими деньгами.
-Да уж! У иных дорога «съела» бы не только компенсацию...
По 926-ому Положению деньги перечисляются либо на домашний адрес того, кому они предназначены, либо на его счет в банке. Пересылка — за счет бюджета
- А можно ли вернуть не деньги, а сами украшения? Ведь стоимость оценки их Росдрагметом абсолютно не соответствует рыночной. Насколько я помню, по Положению ювелирные изделия оцениваются по скупочной (то есть бросовой) цене.
Положение содержит пункт, по которому имущество может быть возвращено в натуральном виде, если оно сохранилось. Не знаю, были ли случаи возврата обнаруженных изделий в других областях, но в Московской такого пока не случалось. Хотя не исключаю, что люди, уверенные (например, своими глазами видели документы) в том, что принадлежавшие их родственникам украшения особой художественной ценности лежат где-то в государственных хранилищах, станут обращаться с исками в суды о возврате изделий.
По закону компенсация за все изъятое у граждан имущество, когда оно не включает в себя жилой дом, не должна превышать 40 минимальных зарплат. На сегодняшний день — это чуть больше двух с половиной миллионов рублей. Какой бы огромной ни была сумма оценки, к примеру, все тех же ювелирных изделий (а наша комиссия встречалась с оценкой и в 30 млн рублей), значения она не имеет. Более 40 минимальных зарплат никто не выплатит. Поэтому не исключаю обращений граждан в суд.
Несколько месяцев назад нашей комиссией рассматривалось дело одного наследника, у репрессированного отца которого были изъяты два слитка — золотой и серебряный, оцененные в несколько десятков миллионов рублей. Причем изъяли их незаконно, без протокола. Однако запись о том, что слитки конфискованы, сохранилась в судебных бумагах, и там давалось их четкое описание (какой металл, точный вес). Случай этот нетипичный, но он интересен тем, что вполне может быть решен одной из судебных инстанций в пользу истца, который, кстати, серьезно намерен судиться с государством. Ведь чтобы получить назад слитки, ему не надо представлять каких-то особых доказательств их принадлежности его отцу, как это было бы, например, в случае с художественно ценным ювелирным изделием, описание которого в протоколах было нечетким. Тут все ясно удостоверено документами : металл и его вес. К тому же, слитки были изъяты незаконно, что позволяет истцу обратиться к статьям Гражданского кодекса, защищающим его интересы.
Но повторю, этот случай нехарактерен. Если ценности были изъяты у репрессированного по действовавшим тогда советским законам, они подлежат возврату, только если сохранились, или за них выплачивается компенсация строго в соответствии с 926-м Положением.
— Теперь попрошу вас рассказать о том, что касается возврата конфискованных жилых домов. Ведь многие русские, живущие сегодня в бывших советских республиках, в ныне суверенных государствах и чувствующие себя там довольно неуютно хотели бы приехать в Россию и поселиться в домах, отнятых некогда у их предков. Обнадежите их как-то?
— Не думаю, что сейчас стоит это делать. На сегодня мы потерпели фиаско по десяти делам о возврате жилых домов. По Закону «О реабилитации» и по Положению N 926 граждане как будто бы имеют все права на возврат жилья, конфискованного у репрессированных родственников. Но целый ряд нюансов и самого Положения, и других гражданских законодательных актов или попросту не позволяет вернуть имущество, или же делает его возврат сопряженным с длительными судебными тяжбами.
Я говорю не о денежной компенсации (с ней как раз все просто), а именно о возврате жилых домов.
В подтверждение сказанного опять же приведу характерный пример из нашей практики.
В комиссию при администрации одного из наших районов обратились сестры Волковы (фамилия изменена — Ред.) с заявлением о возврате незаконно конфискованного у их отца дома. Волков, 1898 года рождения, был необоснованно арестован в апреле 1930 года органами ОГПУ и выселен из дома с конфискацией всего имущества. Прокуратурой области Волков реабилитирован в декабре 1991 года. В далеких 30-х его дом и имущество были переданы промсельхозкомбинату «Новые лучи». Впоследствии дом разобрали и перевезли в соседнее село, где он использовался в нуждах комбината (естественно, уже в собранном виде). Сегодня правопреемниками комбината являются производственное объединение и акционерное общество. Директор объединения на основании договора купли-продажи приобрел в собственность сначала часть некогда принадлежавшего Волкову дома, а недавно и весь дом, приватизировав его.
После отказа в рассмотрении заявления в районной комиссии на том основании, что принадлежность дома их отцу не установлена, сестры Волковы обратились в Московскую областную комиссию по восстановлению прав реабилитированных. Помимо всех других требуемых документов, Волковы представили и нотариально заверенные показания пяти свидетелей (этого вполне достаточно) о том, что дом принадлежал их отцу. После всех разбирательств наша комиссия пришла к выводу, что дом 'должен быть возвращен наследникам по закону первой очереди — сестрам Волковым.
Увы, этого не произошло. Мы обратились за консультацией в Московский областной суд, там разъяснили, что если конфискованный жилой дом, переданный на баланс какой-либо организации и затем купленный у нее по определенной схеме частным лицом, в совокупности находился во владении этих лиц (юридического и физического) более 15 лет, он не подлежит передаче реабилитированному или его наследникам. К сожалению, с заявлениями о возврате домов обращаются в основном граждане, которым жилье не принадлежит уже гораздо более долгий, чем 15 лет, срок. Поэтому надежды на возврат, конечно, мало.
Однако в каждом конкретном случае обязательно надо разбираться, так как дом мог быть захвачен самовольно, в нем могли прожить и 25 лет без юридически оформленных документов. В Московской области нескольким гражданам довольно легко удалось вернуть дома, так как они вообще пустовали, никому не принадлежали. Случилось это в самом начале 90-х годов, когда еще не было такого ажиотажа на недвижимость. Кстати, в случае сестер Волковых не все еще потеряно, так как для решения их дела есть судебная инстанция, куда они и намерены обратиться.
Основанием для отказа в возврате дома может также послужить его последующая перестройка, достройка, в которую вложено гораздо больше средств, чем первоначальная стоимость самого дома.
Что касается денежной компенсации за дома и все остальное конфискованное имущество (а в него могут входить и корова, и лошадь, и прочая живность, дворовые постройки, сельхозинвентарь), то она, как правило, никогда не выражается в сумме более 100 минимальных зарплат, хотя само имущество оценивается порой значительно дороже. Одна лошадка, к примеру, сегодня тянет на три-четыре миллиона рублей.
В том редком случае, когда дом возвращается его бывшему владельцу или его наследникам, им не стоит на этом успока¬иваться. Надо хлопотать и об остальных 40 минимальных зарплатах компенсации за прочее изъятое имущество. Это законно, и граждане имеют на это полное право.
Наталья Иванова
Дискриминация жертв политических репрессий по возрасту, отменена
В ноябре 1995 года Президент РФ подписал федеральный закон «О внесении
изменений и дополнений в Закон Российской Федерации
«О реабилитации жертв политических репрессий»
N 166-ФЗ. Теперь подвергшимися политическим репрессиям и подлежащими реабилитации признаются дети, находившиеся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении.
Поводом для внесения изменений в упомянутый закон послужило нашумевшее дело гражданки З.В. Алешниковой, которое рассматривалось в Конституционном Суде РФ. Напомним его вкратце читателям. Алешникова, родившаяся в 1931 году, до 1942-го жила вместе с родителями в Сталинградской области. В 1942 году ее родители были повторно репрессированы как социально опасные лица и выселены с места своего проживания вместе с ребенком. В 1993 году УВД Волгоградской области полностью реабилитировало родителей Алешниковой, она же на основании абзаца I части первой статьи 2.1 Закона РСФСР «0 реабилитации жертв политических репрессий» была признана лишь пострадавшей от репрессий. Алешникова обращалась в Министерство юстиции РФ, в органы социального обеспечения с просьбой признать ее необоснованно репрессированной и распространить на нее все компенсации, предусмотренные законом для этой категории лиц. Ей везде отказывали, ссылаясь на букву закона.
Тогда отчаявшаяся женщина пришла в Конституционный Суд РФ и потребована отменить статью Закона «О реабилитации...», которая ущемляет ее права.
Разбирательство было долгим и тщательным. В конце мая 1995 года суд вынес свой вердикт: «Признание частью первой статьи 2.1. Закона детей, находившихся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении,
не репрессированными, а пострадавшими от политических репрессий... ограничивает для таких лиц возможность реабилитации, создает для них иной по сравнению с реабилитируемыми правовой статус, в частности, уменьшает объем предусмотренных компенсаций
Действовавшее в период применения репрессий законодательство формально не требовало вынесения решений о применении репрессий
в отношении детей, не достигших 16-летнего возраста. Однако по существу эти дети репрессировались, фактически подвергались мерам принуждения. То обстоятельство, что к моменту необоснованного применения репрессий к родителям они не достигли возраста, позволявшего юридически привлечь их к ответственности, не имеет значения для оценки их правового положения и не может служить основанием для ограничения их прав и свобод в процессе реабилитации».
Иное толкование нормы закона, говорится далее в Постановлении Конституционного Суда РФ, «приводит к дискриминации жертв политических репрессий по возрасту, поскольку заведомо лишает определенную возрастную категорию лиц права на реабилитацию». Суд признал норму закона в отношении детей репрессированных не соответствующей статьям 19 и 52 Конституции Российской Федерации и поручил Федеральному Собранию РФ внести надлежащие изменения в закон, что и было сделано.
Теперь все граждане, необоснованно пострадавшие от тоталитарного государства в детском возрасте (а среди них есть и относительно молодые люди), могут претендовать на восстановление справедливости в их отношении и на компенсации и льготы. С заявлениями о реабилитации следует обращаться в прокуратуру
Не приведи Бог вернуть в российскую действительность сипу подобных инструкций
ВОТ лишь один из документов, которым руководствовалась советская репрессивная машина:
«О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством»
Постановление Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Союза ССР
В целях обеспечения наиболее благоприятных условий для социалистического переустройства сельского хозяйства Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляют:
1.Отменить в районах сплошной коллективизации действие закона о разрешении аренды земли и о применении наемного труда в единоличных крестьянских хозяйствах (8 и 9 разделы общих начал землепользования и землеустройства).
Исключения из этого правила в отношении середняцких хозяйств регулируются районными исполнительными комитетами под руководством и контролем окружных исполнительных комитетов.
2. Представить краевым (областным) исполнительным комитетам и правительствам автономных республик право применять в этих районах все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их из пределов отдельных районов и краев (областей)
Конфискованное имущество кулацких хозяйств, за исключением той части, которая идет в погашение причитающихся с кулаков обязательств (долгов) государственным и кооперативным органам, должно передаваться в неделимые фонды колхозов в качестве взносов бедняков и батраков, вступающих в колхоз.
3. Предложить правительствам союзных республик в развитие настоящего постановления дать необходимые указания краевым (областным) исполнительным комитетам и правительствам автономных республик.
Председатель Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР М. Калинин
Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР А. Рыков
Секретарь Центрального Исполнительного Комитета Союза, ССР А. Енукидзе
Москва.Кремль.1 февраля 1930 г»
Наталья Иванова
Красноярский комсомолец 25.01.1996