Судьба этой женщины по современным меркам просто невероятна и в то же время весьма типична для людей старшего поколения. Это судьба тех, кто прошёл мясорубку государственной политики 30-50-х годов.
Мине Андреевне Самойловой в начале жизненного пути выпала нелёгкая для переселенцев (не по своей воле) жизнь. Ближе к осени 1942 года её семью эвакуировали из Саратовской области, где они жили, на Север. На долгие сборы времени не дали, разрешили взять только то, что можно было унести на своих руках. На перевалочном пункте, куда сгоняли таких же как она — немцев, держали долго. Через некоторое время им удалось отпроситься на несколько часов, для того, чтобы побывать дома. Хозяйство у родителей было большое. Добротный дом, крепкие хозяйственные постройки, разная живность.
Каковы же были их чувства, когда увидели они голодную скотину, которая кинулась к нам, будто удивляясь и немо вопрошая: «Что же вы, хозяева, бросили нас, голодных на произвол судьбы?». Свиньи стали поедать друг друга, коровы лежали с разбухшим выменем. Не выдержав такую картину, семейство — родители, двое сыновей и трое дочерей молча развернулись и пошли обратно на сборный пункт, не ведая того, что впереди их ждут более суровые испытания.
Долгим был путь на Север. Наконец добрались до Туруханского района.
В начале поселили нас в бараках и конюшнях, — вспоминает Мина Андреевна. — Русских мужчин не было, все были на фронте, и на наши плечи легла вся тяжесть не только выживания, но ещё и заготовки дров, рыбы н дикоросов для Армии. Тайга-матушка в войну выручала крепко. В те годы в этих местах ртов-то прибавилось. Кого только здесь не было — латыши и поляки, калмыки и финны, немцы и даже греки. Народ этот к северным условиям жизни в основном не приспособленный. Помогали местные жители чем могли. Да тайга подбрасывала трудягам кое-что, когда везло.
Сразу же стали готовиться к зиме. Рыли землянки, устилали полы ветками. Спали так тесно, что когда кому-нибудь нужно было перевернуться, то переворачивались все. Более основательно строить было некогда.
Уполномоченные из Туруханска отправляли нас вниз по Енисею на рыбалку. Сети в то время плелись из простых ниток и выходили из строя очень быстро. Сами же голодные, полураздетые, из обуви только галоши, работали из последних сил. К вечеру уставали до такой степени, что, когда и была еда, есть уже не могли. Иногда с Горошихи нам подбрасывали сахар и муку. А когда бывало, что по несколько дней не ели. Зимой долбили лёд и делали лунки, но рыба не ловилась в тот год. Уполномоченные же, несмотря ни на что, требовали выполнения плана. Эх, тогда бы нам нынешние капроновые сети, да моторные лодки, горы бы свернули.
После долгих мытарств по разным местам, наконец, 23 июня 1943 года, определились в Якутах. Много тогда вымерло народу от голода, холода и болезней. Бывало умирали целыми семьями, а на смену им пригоняли других. И только большая сила воли позволяла выжить в нечеловеческих условиях.
На избавление от этого ада надеялись на мир после победы. Этого желали все. Особенно люди, собранные насильно на Севере из разных мест, из разных жизней. И вот наконец-то долгожданный мир наступил. Стали возвращаться домой солдаты. Немного придя в себя от войны, мужчины потянулись и в Якуты. Жизнь-то берёт своё, а там невест 36 девиц. Сватались туруханские парни к ним и развозили по домам. Так попала Мина в Селиваниху и стала женой Александра Алексеевича Самойлова. В 50-х годах её родственники уехали на родину, одна сестра живёт в Германии, a Мина Андреевна со второй сестрой так и осталась в Селиванихе. Глядя на её статную фигуру, думаешь: «Ей бы только на сцене выступать и радовать людей её красотой». Она и сейчас в свои 76 лет сохранила привлекательность, которую не смогли убить ни время, ни удары судьбы в начале жизненного пути.
Здоровье, как и у всех в её возрасте пошаливает. Но к врачам она обращается очень редко. Последний раз четыре года назад, когда повредила ногу.
«Память стала подводить, — жалуется Мина Андреевна. — Что ела вчера — не могу вспомнить». Но когда рассказывает про свою ссыльную жизнь, отчётливо помнит каждый её миг, как будто вновь переживает те дни.
— Выйду иногда на берег Енисея, — продолжает моя собеседница. — смотрю на воду и думаю: «56 лет живу на Севере. Досталось в жизни с лихвой. Многие, с кем делила горести и редкие минуты радости, умерли. А я пока живу, спасибо и на этом».
Г. Галина.
Маяк Севера, № 44, 29.05.1997.