Колыма ты, Колыма...

Петр Алексеевич Возжаев родился в д. Бугуртак Курагинского района Красноярского края в 1917 году. Отец был мастеровым человеком. Сам построил двухтурбинную водяную мельницу.

В 1928 году семью Возжаевых раскулачили и сослали в пос. Ольховский Красноярского края. Ссыльные своими силами срубили бараки, каждая семья получила по маленькой комнатушке, так прожили зиму. Работали на лесоповале. Петр Алексеевич на курсах ликбеза научился писать, считать. В 1933 году поступил в горнопромышленное училище. Кто бы мог знать, что приобретенное в училище умение класть печи в дальнейшем спасет ему жизнь.

А пока его и двоих других способных ребят решают направить в Новосибирск для продолжения образования.

Но учиться дальше "кулацкому" сыну не позволили. В 1937 году по всей стране прокатилась новая волна арестов. Петра Алексеевича она тоже накрыла. По постановлению тройки УНКВД Красноярского края был направлен в места лишения свободы в г. Ирбит Свердловской области. Возжаев провел в Северо-Уральских лагерях три с половиной года.

В Ирбите с Петром Алексеевичем приключилась такая история. Двое заключенных, работавших вместе с ним на строительстве кинотеатра, совершили побег. На него указали, что он их человек, и он оказался в "каменном мешке". Там не было нар, по стенам и с потолка сочилась вода. Однако Петр Алексеевич перенес и это испытание.

Перед Великой Отечественной войной Петр Алексеевич был этапирован во Владивосток. Он попал в этап, отправившийся на Колыму. Заключенных везли в трюме парохода "Джурма". Через несколько дней прибыли в г Магадан. В те годы Магадан с населением 27 тыс. человек был центром управления северо-восточных исправительно-трудовых лагерей НКВД СССР. Петр Алексеевич попал на прииск "Пионер", за 300 км от Магадана. Хотя прииск был обжиг, прибывших поселили в обыкновенных палатках. В центре палатки стояла большая железная печь-бочка. Теснота страшная Люди спали в одежде и поворачивались на другой бок по команде дневального. Труд заключенных использовался на добыче золота, угля, а также на лесоповале.

В колымских исправительно-трудовых лагерях была огромная смертность. В зимнее время морозы достигали 60 градусов А валенки давали только особо отличившимся . На разных приисках кормили по-разному, но обычно это была пустая баланда и пайка хлеба. У большинства заключенных не было ложек, да они и не требовались. Баланду выпивали через край котелка. В лагерях свирепствовала цинга. Баоаки были рассчитаны на 50-100 человек.

Петр Алексеевич работал на общих работах, но ему повезло. Лагерное начальство, узнав, что он печник, поручило ему класть печи для лагерных хлебопекарен. Здесь необходимо было особое умение, поскольку печи клались не из кирпича, а из камня. Он клал печи на нескольких приисках. Удавалось иногда вынести украдкой булку хлеба или форму с тестом. Ими он делился с другими заключенными.

Бригада, возвращавшаяся после смены в зону, ежедневно теряла несколько человек. Заключенные несли умерших на себе и оставляли их возле вахты лагеря. Были на Колыме и каторжные работы. Обычно эта категория заключенных работала в ночную смену. Людей приковывали к тачкам, на которых возили породу Их охранял усиленный конвой и обращаться друг к другу по именам они не имели права, а только по присвоенным им в лагере номерам.

Свои сюрпризы преподносил и уголовный мир. Одним из его ярких представителей был человек по кличке "Полтора Ивана". Он появлялся со своей свитой то под видом полковника Москвы, то начальника геологической экспедиции, или нового начальника лагеря. И облапошивал начальство колымских лагерей. Останавливал на трассе грузовые машины с продуктами, промтоварами, изымал часть груза, а конвоирам для оправдания выдавал квитанции, на которых красовалась подпись "Полтора Ивана*. Однажды его поймали и заключили в магаданскую тюрьму, так называемый "Дом Васькова*. Пробыл он там чуть более суток, сбежал, по дороге ограбил банк и исчез. Больше "Полтора Ивана* на Колыме никто не видел.

В декабре 1942 года срок заключения Петра Алексеевича истек. И началась новая жизнь на правах вольнонаемного. Но она почти ничем не отличалась от прежней. Вольнонаемные жили в таких же бараках, что и заключенные, только за пределами зоны. Чтобы не умереть с голоду, выполняли прежнюю работу, выехать на материк было практически невозможно. Шесть лет спустя, в 1948 году, Петр Алексеевич был актирован и отправлен на материк. Только в 32 года он смог получить временный паспорт, дававший право трудоустройства и свободного перемещения.

Долгожданная реабилитация наступила 16.11.1993 года, когда Петру Алексеевичу исполнилось 76 лет. Ныне он проживает в г. Абакане.

Годы, проведенные за колючей проволокой, надолго оставили след в жизни Пегра Алексеевича. Но об этом нужно знать и нам, сегодняшним, чтобы подобное никогда не повторилось.

Сергей Карлов

Взгляд 24.04.1998

/Документы/Публикации/1990-е