Мы уже рассказывали нашему читателю о загадочной и трагической судьбе одного из руководителей строительства Красноярска-26 Соломона Рафаиловича Мильштейна, в 1951-53 гг. – заместителя начальника Управления исправительно-трудовых лагерей и строительства железных рудников.
В 1938 году кадровый чекист Мильштейн приехал в Москву из Грузии вместе с Лаврентием Павловичем Берией, назначенным министром НКВД. Берия, начавший «чистку» министерства от кадров Ежова, расставляет на ключевые посты своих проверенных людей, и Соломон Рафаилович Мильштейн становится сначала заместителем начальника Следственной части НКВД СССР, а затем – начальником его Транспортного управления. В этой должности он проработал до марта 1941 года, когда его почему-то назначают… заместителем наркома лесной промышленности. Но возглавлять Леспром Мильщтейну пришлось недолго – началась война. И уже в августе он снова в «обойме» НКВД – зам. начальника Управления особых отделов, затем – с 1942 по 1948 – снова в своей «старой» должности начальника Транспортного управления. А потом снова начинаются «странности» - генерал-лейтенанта Мильштейна увольняют из органов безопасности «в связи с переходом на другую работу» и отправляют руководить… Казанской железной дорогой. Через три года, в 1951-ом, о нём как будто бы снова вспоминают, принимают обратно в МВД (так после очередной реорганизации стал называться грозный НКВД) и… отправляют в таёжную глушь на несравнимый с его прежними должностями пост – в будущий Красноярск-26 заместителем строительства железных рудников. После смерти Сталина, в марте 1953 года, когда Берия вновь возглавил МВД, Лаврентий Павлович возвращает своего выдвиженца из сибирской «ссылки» и направляет его на Украину заместителем к новому (тоже «бериевскому» ставленнику) министру республиканского МВД Мешику. В этой должности Мильштейн и проработал до свержения Берии в июне того же года и череды арестов его сподвижников. Согласно данным центральных архивов, он был арестован 3 июля по обвинению в преступлениях, предусмотренных печально известной 58-й статьёй, признан виновным в том, что «своими приказами способствовал проведению массовых арестов, фальсификации уголовных дел о государственных преступлениях, применению незаконных методов следствия, в том числе лично участвовал в избиении арестованных, добиваясь от них вымышленных показаний…», и расстрелян 14 января 1955 года.
Биографические сведения об этом человеке, стоявшем у истоков нашего города, которые мы получили из архивов ФСБ и Главной военной прокуратуры, чрезвычайно скупы (хотя спасибо и за это), и пришлось переворошить горы мемуарной литературы, посвящённой тому периоду истории страны и деятельности НКВД, прежде чем мы нашли то, что искали. В одной из книг мелькнула фраза: «Мешик, Мильштейн… Имена этих руководителей МВД Украины тоже нередко связывают с моим отцом»… Эта книга называется «Мой отец – Лаврентий Берия». В ней Серго Берия пытается осмыслить эпоху, дела и поступки отца, людей, которые их окружали, и рассказывает о том, свидетелем чему был он сам. Так, например, основываясь на своём восприятии событий, связанных с арестом отца, он утверждает, что никакого ареста и никакого суда над ним не было, его просто расстреляли на месте, не рискнув брать под арест, - слишком уж много Берия знал о «заговорщиках». Всё остальное – просто инсценировка.
Нам же в воспоминаниях Серго Берии интересно то, что связано с Соломоном Мильштейном:
«Мильштейна я знал, знал и его жену, сына, он был моим ровесником. Самого Мильштейна я знал по спортивному обществу «Динамо». В своё время он был хорошим спортсменом. Биография его довольно типична: с двадцатых годов в ЧК, в НКВД работал начальником одного из управлений и был одним из руководителей спортобщества «Динамо». К разведке Мильштейн отношения не имел, но через его брата, который жил в Америке, был выход на широкую агентурную сеть. С приходом Абакумова в МГБ Мильштейна перевели заместителем министра лесной промышленности (похоже, вот она, разгадка первого загадочного перемещения чекиста Мильштейна в 1941 году – Берия сосредоточился на работе в Совете министров, а новый министр Абакумов начал свою «кадровую революцию». О нём вспомнили лишь когда началась война и снова понадобились кадровые чекисты «старой» закалки – Г.Я.). Когда отец возвратился в МВД, порекомендовал его заместителем в Мешику, на Украину. ЦК КПСС и ЦК компартии Украины дали согласие…».
А затем Серго Берия приводит совершенно неожиданную версию смерти Мильштейна, идущую вразрез с информацией, полученной из московских архивов: «Знаю, что его даже не арестовали, хотя министра расстреляли. Объяснение простое – его просто не смогли взять живым. Когда Мильштейн увидел, что его хотят арестовать, предупредил, что этого не допустит. В перестрелке, как мне рассказывали, он застрелил человек восемь. Такой конец…»
Наверное, информацию Серго Берия об обстоятельствах гибели генерала Мильштейна не стоит сразу уж так и принимать на веру. В конце концов, вспомним, что нечто подобное, идущее вразрез с официальной версией, он рассказывает и об «аресте» своего отца. Хотя… кто знает, как всё обстояло на самом деле?
Григорий Янушкевич «Город и горожане» №6(599) 10.02.2000 (газета, издаётся в Железногорске (Красноярск-26))