Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

«Должны быть уничтожены...»


СУДЬБА КАЗАЧЕСТВА

Издавна на юге Сибири были расположены казачьи станицы и форпосты, которые входили в Минусинский казачий округ, а все казаки, годные к несению военной службы, несли ее в отдельном Красноярском казачьем дивизионе с центром в городе Красноярске. Так было на протяжении почти двух столетий, пока в России не произошел переворот 1917 года, названный впоследствии Великой Октябрьской социалистической революцией.

Некоторое время назад мне была предоставлена возможность ознакомиться с материалами нескольких архивно-уголовных дел тридцатых годов прошлого века. Не претендуя на истину в последней инстанции, считаю необходимым рассказать читателям правду о трагическом времени в судьбе енисейского казачества. Вот что мне довелось узнать, листая страницы архива.

...27 апреля 1933 года ОГПУ передал материалы в суд. В деле значилось, что благодаря бдительности чекистов на юге Запсибкрая «раскрыта повстанческая белогвардейская организация», в которую входили ячейки, расположенные более чем в двадцати населенных пунктах. По делу проходило и было осуждено в общей сложности 198 человек. По приговору Особого совещания 42 человека были приговорены к расстрелу, 79 граждан получили от 10 до 25 лет ИТЛ, остальные из этой группы осужденных получили по 3—5 лет исправительных работ. Надо признать, что и обвинения всей этой группе лиц были предъявлены весьма серьезные: свержение советской власти вооруженным путем, отмена лишения избирательных прав, отмена принудительных хлебозаготовок, роспуск колхозов и другие, не менее серьезные преступления.

В материалах дела обнаружена краткая историческая справка, в которой сказано: «В годы гражданской войны в Сибири енисейское казачество в подавляющем большинстве своем выступило на стороне белого движения, и следовательно, должно быть уничтожено под корень». Данное указание было исполнено всеми доступными средствами, которые имелись в арсенале ОГПУ. Так, все эти самые «белогвардейские подпольные дружины и ячейки», по странному совпадению, были обнаружены й раскрыты именно в тех местах, в которых проживали казаки-енисейцы.

Обвинения, предъявленные им, написаны словно под копирку. К тем, кто упорствовал и не признавал вину, применялась «конвейерная система допросов», арестованных морили голодом, избивали, ставили у раскаленной плиты на выстойку на 12—15 часов в сутки, не давали спать. Система пыток была изощренной. Так, в протоколе передопроса 1956 года М. Ф. Байкалов, прошедший ад сталинских лагерей, показал, какие пытки были применены в отношении его: «Хорошо запомнились мне допросы следователя НКВД Хохлова, который обвязывал вокруг головы шпагат и при помощи палки туго закручивал веревку. Заключенных били постоянно, многие с допросов не могли дойти до камеры самостоятельно, их тащили волоком...» Есть показания другого уцелевшего узника ГУЛАГа Е. Н. Байкалова: «Следователи Буда и Хохлов ежедневно избивали меня, раздетого догола в сильные декабрьские морозы сажали в ледяной подвал, подключали электрический ток. Через 14 дней я не выдержал, подписал, что они подготовили, а преступления я не совершал...»

По моим данным, полученным в результате опроса старожилов, только в одной бывшей станице Монокской (ныне село Большой Монок Бейского района Хакасии) было арестовано более ста человек. Причем аресты и расстрелы казаков были начаты задолго до печально известных тридцатых годов. Так, уже весной 1920 года в вышеназванной станице были расстреляны шестеро наиболее авторитетных и уважаемых казаков, служивших в разные годы в Красноярском казачьем дивизионе. К настоящему времени установлены их имена, и совсем недавно силами и на средства казаков Абакана, Красноярска и ряда других подразделений ЕКВ в память безвинно убиенных казаков из Монока, их детей, сложивших свои головы на фронтах Великой Отечественной войны, на территории Большемонокской администрации установлен семиметровый православный крест в память рода казачьего, на котором перечислены фамилии всех казачьих родов, проживавших здесь. К слову сказать, это первый и единственный мемориальный знак на территории целого района, установленный в память уничтоженного енисейского казачества.

Не будет преувеличением сказать, что в отношении енисейского казачества власть проводила политику геноцида. Огромное количество семей енисейских казаков было выслано в ссылку, в глухие, неприспособленные места на севере Томской области, где в первую же зиму треть всех сосланных умерла от голода, холода и болезней.

Многие из енисейских казаков отбывали сроки заключения в лагерях Колымы, Дальлага, Севураллага и в других страшных местах. Но не всех удавалось сломить. Даже в тех ужасных условиях они продолжали борьбу за свое освобождение. В этом отношении наиболее показательной является судьба еще одного енисейского казака, Михаила Федоровича Байкалова, сына штаб-трубача Енисейского казачьего полка Ф. И. Байкалова. После отбытия первого срока на Беломорканале осенью 1937 года Михаил Байкалов возвратился домой, а уже 4 декабря 1937 года был арестован вторично, по сфабрикованному делу «О создании боевой повстанческой дружины, антисоветской агитации и т. д.». Следствие по делу вел лейтенант Потапов, который, к слову, сделал в тридцатые годы неплохую карьеру. В его интерпретации выходило, что сумевшие уцелеть в лагерях люди не унимались, снова сколотили дружину, целью которой было ни больше ни меньше, как «свержение советской власти в отдельно взятом районе». Руководителем этой «повстанческой» группы Потапов сделал поручика царской армии Петра Николаевича Колосовского, работавшего в те годы сельским учителем.

В материалах дела обнаружено письмо, которое было послано осужденным Байкаловым на имя Сталина и Ежова из мест заключения. В этом письме он писал, что осужден несправедливо, вина его не доказана. Но письмо до Сталина не дошло, а попало в Управление лагерей Северного Урала, дело было послано на доследование и опять оказалось в руках... следователя Потапова. Тот быстро «нашел» свидетелей, которые подтвердили, что Байкалов «вел агитацию против власти». Теперь известны их имена, но я не стану называть их здесь, так как у них выросли дети и внуки, которые не виновны в неправедных делах своих дедов. А заключенный Байкалов был вызван к руководству лагеря, где ему было объявлено, что «оснований для пересмотра дела нет». И еще дол-гие семь лет он провел в лагерях, освободившись только в 1947 году.

Сергей БАЙКАЛОВ, подъесаул, помощник атамана Саянского казачьего округа.

«Красноярский рабочий. Пятница», 8.08.2003 г.


/Документы/Публикации/2000-е