Многострадальна судьба России, трагична судьба тех, кто подвергся депортациям, притеснениям и репрессиям. Конец августа - печальная дата в истории нашего Отечества. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года о депортации с мест проживания, в разные регионы страны были высланы сотни тысяч российских немцев. Все они лишились имущества, крова и права на достойную жизнь. По этому приказу в Курагинский район было направлено 420 семей, что составляло около двух тысяч человек
Переселению подлежали все, без исключения, немцы - как жители городов, так и сельских местностей, в том числе члены ВКП/б/ и ВЛКСМ. Руководство по переселению возлагалось на НКВД СССР. Всех больше людей было направлено в Казахстан (125 тыс.чел.) и Новосибирскую область (100 тысяч). В Красноярский край по разнарядке приехали 75 тысяч человек. В их числе оказалась и семья Филиппа Шлюндта, проживавшая в селе Бауэр Каменского кантона, что находился в Саратовской области.
Главу семьи, занимавшего должность председателя сельпо, обвинили в проведении антисоветской агитации и по приказу "тройки" в 1938 году расстреляли. Спустя шесть десятилетий, он был реабилитирован прокуратурой Саратовской области. На руках его жены Елизаветы Адольфовны осталось пятеро детей: Ганна (1926 года рождения), Мария (1928 г.р.), Яков (1930 г.р.), Амалия (1939 г.р.) и Эмма (1935 r:p.).
- Даже до депортации мы жили очень трудно, - вспоминает Ганна Филипповна, - из-за засухи несколько лет подряд почти ничего не вырастало, и люди даже умирали от голода. Но несмотря на это, все мы учились в школе. Накануне депортации, в июне 1941 года, я почти на одни пятерки закончила семь классов.
Нашу семью с односельчанами выслали 15 сентября. Пришлось оставить все: дом, огород, скотину. Никто ничего не объяснял: посадили всех в вагоны-телятники и повезли. Все взяли с собой только самое необходимое на первое время: кое-что из одежды и немного продуктов, которые буквально через несколько дней закончились. И лишь на остановках на крупных станциях разносили по вагонам в ведрах жидкий суп, которого, естественно, было мало.
Вагоны были переполнены. Из-за скученности многие болели, умирали. Беременным женщинам в этих антисанитарных условиях приходилось и рожать. В Казахстане одиннадцать вагонов отцепили от состава, а остальные отправили дальше. Только на восьмые сутки привезли в Абакан. Оттуда нашу семью вместе с другими отправили в деревню Джирим Шалоболинского сельсовета.
Это сейчас можно сказать, что депортация немцев с Поволжья проводилась по разработанному плану, а не стихийно. Сотрудники НКВД действовали жестко, но без физического насилия, поскольку ошеломленный народ покорился судьбе. В Курагинском районе расселение депортированных немцев проводили по Детловскому, Грязнухинскому, Поначевскому и другим сельсоветам. Распорядительных документов по этому поводу в архиве обнаружить не удалось, но в нехозяйственных книгах записано так: заселено Брух - 5 человек, Бирих - 8, Кайзер - 4 человека и так далее. Значительная часть переселенцев была направлена на фермы совхоза "Курагинский" и совхоза "Золотопродснаб" Артемовского рудника (ныне п.Рощинский).
- По приезде в Джирим, - продолжает свои воспоминания Ганна Филипповна, - нас поселили в стайке вместе с другой семьей из шести человек. Там не было ни печи, ни двери. Не было у нас и теплой одежды, а ту, что привезли с собой, обменяли на продукты, чтобы хоть как-то прокормиться. Мать кое-как соорудила из камней печурку. Тепла от нее было мало, но обед сварить было можно. На следующий день всех, кто постарше, отправили молотить зерно, так как шла уборочная страда. Работать было очень трудно, ведь мы выполняли тяжелую физическую работу, которую до войны делали мужчины. Даже младший брат Яков, которому было всего одиннадцать лет, возил на лошадях от ферм на поля навоз. Ночью всей семьей вязали шали, чтобы потом обменять их на картошку.
В то время в деревне была четырехлетняя школа, занятия в которой вела всего одна учительница, но дети сосланных немцев в первый год не учились.
Когда с Поволжья были депортированы все немцы, был принят ряд правительственных документов, которые узаконивали мобилизацию и использование их в трудовых армиях на весь период войны. Трудовые армии - это особое явление того периода времени в жизни нашей страны, сочетавшее в себе элементы военной службы, производственной деятельности и ГУЛАГовского режима.
Седьмого октября 1942 года вышло Постановление правительства за № ГОКО-2383 сс "О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР", согласно которому мобилизовали мужчин в возрасте 15-55 лет и женщин в возрасте 16-45лет.
- Прошла зима, летом первых переселенцев начали забирать в трудармию, - продолжает свое повествование Г.Шлюндт.
- Мне уже исполнилось шестнадцать лет и я получила паспорт. А в октябре того года пришли повестки мне и матери. Это была целая трагедия. Собрали по деревне всех трудоспособных немцев и отправили их в Курагино. Но ехать дальше не смогли, потому что по Тубе шла шуга, и пути через нее не было. Нас отправили по домам, а 21 ноября вновь собрали. Все мои сестры и братья повисли на матери. Ведь она у них одна, как они будут без нее? Мама упала на пол без чувств. Очнувшись уже в санях, она всю дорогу простояла на коленях, моля Бога о помощи.
В Курагино добрые люди помогли ей написать заявление о том, что у нее без присмотра остались четверо детей, а у самой болят глаза после перенесенной операции. Прошение помогло, и маму оставили. Но это, скорее всего, было исключение, так как всех женщин, у которых дети были старше трех лет, забирали, а малышей отдавали либо родственникам, либо в детский дом.
- В трудовой армии, - продолжает Ганна Филипповна, - я работала в городе Ишимбай Башкирской АССР. Сначала строили завод, копали под фундамент траншеи. От постоянной грязи, слякоти образовывались незаживающие язвы, заедали вши, питание было очень скудным. Затем нас отправили на лесосплав. Там жили в шалашах на плотах. Со временем бревна напитывались водой и оседали, поэтому вода попадала в шалаши. Тех, кто ослабевал, отправляли на более легкую работу на парники и в теплицы подсобных хозяйств...
Так и трудились депортированные немцы при максимальном напряжении сил, в условиях практически подневольного труда. Но несмотря на это, выживали и даже ставили трудовые рекорды. Начальник УНКВД по Красноярскому краю И.Семенов в докладной записке в адрес Отдела спецпоселений НКВД СССР в феврале 1946 года писал: "Многие из поселенцев выполняют и перевыполняют нормы, к труду относятся хорошо".
Шло время. Вместе с ним стало меняться и отношение к депортированным немцам. За ударную работу их отмечали орденами, медалями. Всему нашему району известны имена передовиков: свинарки Н.Гуменшаймер, комбайнера Я.Фертих, механизаторов Ф.Бирих, А.Шрайнера, И.Штиля и многих других.
Трудовые армии просуществовали до 1946 года. После этого трудармейцы перешли в категорию спецпереселенцев и могли вызывать к себе семьи. Перешла в эту категорию и Ганна Шлюндт, которая затем по вербовке в 1948 году попала на предприятие "Башзолото".
- Всех рабочих позвали в клуб, - вспоминает она, - у дверей поставили охранника, и представитель комендатуры зачитал приказ о том, что нас оставляют на вечное поселение. Здесь же заставили расписаться в этом.
В 1949 году Ганна Филипповна вышла замуж, но фамилию мужа тогда нельзя было брать да и жениться тоже запрещали. Разрешили это только в 1957 году. Под надзором комендатур спецпоселенцы были до1955 года. В 1956 году им отдали паспорта, выдали трудовые книжки и сказали, что они могут ехать куда хотят. Впоследствии Ганна Филипповна Шех со своим мужем и сыном вернулась в Курагино. Позже к ней переехала и мать.
Сестры Ганны Филипповны живут в нашем Красноярском крае, брат Яков уехал в Германию. Ей присвоено звание "Ветеран труда", есть множество благодарностей за работу. Она пользуется льготами для реабилитированных (приказ об этом вышел в 1995 году), получила денежную компенсацию за изъятое имущество.
- Но радости от этого нет, - завершает она свое повествование, - сломана моя судьба, потеряно здоровье, умер в детском возрасте старший сын.
И капают слезы на бережно сохраненные свидетельство об окончании неполной вредней школы с.Бауэр, географическую карту Немецкой республики Поволжья и фотографии, сохранившиеся со времен службы деда Адольфа Бруха, с 1907 года.
Ирина Бехер,
руководитель Курагинского филиала Центра
немецкой культуры
Антонина Калюга,
заведующая архивным отделом
администрации района
«Тубинские вести», № 145-148 (9669), 09.09.2004 г.