Сегодня мне бы хотелось рассказать об одной драме, происшедшей в разгар сталинских репрессий в Канске и скрывавшейся долгие десятилетия.
Лето 1938 года. Канск, типичный провинциальный сибирский городок. Деревянные дома, из открытых кое-где окон слышится передаваемая по радио песня "О Сталине мудром, родном и любимом, прекрасную песню слагает народ". На заборах расклеены афиши, на которых небольшого роста человек с приятным покладистым лицом, в шинели и фуражке с длинным козырьком, сжимает в ежовых рукавицах извивающуюся многоголовую гадину. На плакатах написано: "Искоренить врагов народа, шпионов и убийц". Вот по улице решительным шагом идут двое в форме, в фуражках с малиновыми околышами. Посторонний обратил бы внимание, что прохожие стараются не встречаться с ними взглядом. Когда эти двое проходят мимо очереди за керосином, разговоры в очереди замолкают, и люди настороженно смотрят им вслед. Наконец люди в форме заходят в здание городской тюрьмы, бросив неприязненный взгляд на огромную очередь из понурых людей, образовавшуюся у окошка с вывеской "Приём передач". Многие в очереди уже не стоят, а сидят, а то и лежат, измученные многодневным ожиданием.
В те годы жили в Канске два товарища - Петр
Герасимов и Иван Ряман. Оба - эстонцы,
должности занимали рядовые. В Канске жили
давно, со многими были знакомы. В июле 1938
года оба были арестованы. Через шесть
десятилетий стало известно, по какой
причине. В протоколе N 07 заседания Тройки
УНКВД по Красноярскому краю от 2 октября 1938
года в справке по осуждённому N 51 читаем: "Герасимов
Петр Иванович, 1905 года рождения, уроженец с.
Кобрицкое Рыбинского района Красноярского
края, гражданин СССР. Сторож кладбища гор.
Канска Красноярского края. Будучи
привлечён органами НКВД к выполнению
специальной секретной работы, нарушил
подписку, данную им органам НКВД, и сообщил
агенту эстонской разведки Ряману известную
ему государственную тайну. Приговорён к
расстрелу 2 октября 1938 года". Здесь же
справка по осуждённому N 52 Ряману Ивану
Осиповичу, ломовому извозчику города
Канска: "Агент эстонской разведки...
Завербовал Герасимова... 2 октября 1938 г.
приговорён к расстрелу".
Нетрудно догадаться, какую тайну знал сторож городского кладбища и к какой секретной работе он был привлечён. Он участвовал в захоронении трупов расстрелянных.
В региональном управлении ФСБ по Красноярскому краю хранится 6 томов списков расстрелянных в нашем крае в 1929-1953 годах. В каждом томе 300 листов. Четвёртая часть из этих людей была уничтожена в Канске. Теперь мы можем посмотреть на ситуацию глазами Герасимова...
В феврале 1937 года на Пленуме ЦК ВКП(б) Сталин выступил с требованием "ликвидации идиотской болезни политической беспечности и окончательной ликвидации контрреволюционных гнёзд двурушников, шпионов, вредителей, диверсантов и убийц". Во исполнение этого требования нарком внутренних дел СССР Ежов 30 июля издал ныне знаменитый Приказ N 447, предписывавший органам НКВД арестовывать "бывших кулаков и других антисоветских элементов" и "наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ Советского государства". Все репрессировавшиеся разделялись на две категории: по первой категории предусматривался расстрел, по второй - заключение в лагеря сроком на 8-10 лет. Операцию предписывалось начать 5 августа. Канская тюрьма стала местом сосредоточения и уничтожения арестовывавшихся в самом городе и прилегающих к нему районах.
Первая партия расстрелянных прибыла на городское кладбище 29 августа 1937 года - 31 человек. Дальше трупы стали привозить со страшной методичностью: 16 сентября - 15 человек, 25 сентября - 19, 30 октября - 40, 31 октября - 20. 7 ноября, день 20-летия "Великой Октябрьской социалистической революции", "открывшей народам СССР дорогу в лучезарное будущее", был отмечен расстрелом 42 человек. Через день, 9 ноября было расстреляно 44 человека, а 11 ноября - опять 42 человека. Машины с трупами прибывали уже не по одной. 16 ноября привезли 41 расстрелянного, 26 ноября - 75, 28 ноября - 70. 5 декабря 1937 года, в годовщину принятия "Великой Сталинской Конституции" НКВД работал - расстреляли 61 человека. Завершилась расстрельная работа в 1937 году 20 декабря - накануне дня рождения Сталина. В эту ночь в Канске расстреляли 14 человек. В Москве в тот день ещё шло торжественное заседание, посвящённое 20-летию органов ВЧК-ОГПУ-НКВД. Под бурю оваций один из коммунистических руководителей Микоян провозглашал: "Славно поработали органы НКВД, возглавляемые товарищем Ежовым!!!" О том, насколько славно, читатель может судить хотя бы по тому, что в одном только Канске в 1937 году было расстреляно 894 человека.
Расстрельная работа в 1938 году возобновилась 4 января - убито 9 человек, всего за январь было расстреляно 246 человек. Расстрелянных продолжали привозить в феврале - 1, 15, 20, 25, 27, 28-го числа. Настала весна, поток рос, работать становилось все тяжелее. 1 марта было расстреляно 113 человек, 3 марта - 104, 4 марта - 80... Хоронить людей приходилось в разных местах кладбища. Две недели был перерыв, а 17 марта привезли 203 трупа. Апрель прошёл спокойнее, лишь 28-го НКВД привёз 60 расстрелянных. В мае было расстреляно 136 человек. В середине мая Герасимов и поделился с Ряманом своей тайной: и о том, почему приходил по утрам смертельно усталый, и почему такие мозоли на руках, и почему всё время был такой угрюмый, и что среди расстрелянных видел много знакомых... Потрясённый Ряман поклялся никому не говорить. Да, видно, не выдержал, рассказал некоторым знакомым о судьбе их родственников. 1 июля Рямана арестовали. Можно только догадываться о том, что происходило с ним в застенках, но 15 июля был арестован и Герасимов. Сохранившееся уголовное дело даёт возможность заглянуть в эту драму. Вначале - типичные обвинения сталинской эпохи (цитируем протокол очной ставки от 17 июля 1938 года). "Ряман. По моему заданию Герасимов собирал и передавал сведения шпионского характера о настроении населения, о проходящих военных поездах на восток, кроме того, проводил контрреволюционную фашистскую агитацию. За работу в пользу Эстонии я дал Герасимову 40 рублей вознаграждения". Герасимов "подтвердил" его показания. Ну а дальше уже идёт соль дела, цитируем протокол допроса Герасимова от 20 июля.
"Вопрос: Когда и о чём вы рассказали Ряману?
Ответ: Числа 12-го мая 1938 года Ряману И. О. я рассказал о том, что я по заданию Канского РО НКВД копал на городском кладбище могилы, куда хоронили по ночам расстрелянных арестованных.
Вопрос: При каких обстоятельствах вы рассказали Ряману об этом?
Ответ: С Ряманом И. О. я связан по шпионской работе в пользу Эстонии, как единомышленнику рассказал об этом, даже показал те могилы, которые копал я.
Вопрос: Ряман о количестве похороненных спрашивал?
Ответ: Да, спрашивал.
Вопрос: И что вы сказали ему?
Ответ: Я сказал, что по количеству могил и по их ёмкости схоронено не менее 200 человек".
Герасимову уже не дано было знать, что после его ареста поток расстрелянных только вырос: 24 июля было расстреляно 77 человек. 29 июля - 78 человек. 6 августа - 87, 10-го - 84, 15-го - 100, 20-го - 117. 2 октября расстреляли 71 человека, из них 68 китайцев. В этот же день топор был занесён и над Герасимовым с Ряманом - Тройка УНКВД под председательством начальника краевого УНКВД Алексеенко приговорила их к расстрелу. Но звезда Ежова уже начала закатываться. 27 ноября 1938 года был сыгран финальный аккорд полуторагодовой драмы - было расстреляно 118 человек, и на этом массовые расстрелы прекратились. Всего в 1938 году в Канске НКВД расстрелял 2344 человека.
С падением Ежова началось освобождение некоторых узников, в их число попали и наши герои, фортуна повернулась к ним лицом. Обвинения в шпионаже с обоих были сняты.
Будучи выпущенными из тюрьмы, Герасимов и Ряман не шли, а буквально бежали, стараясь не оглядываться на проклятое место. Скольким же людям не довелось вытянуть счастливый билет, сколько людей погибло от облыжных обвинений, сколько вот таких "шпионов" захоронил Герасимов...
...Как-то раз, встретившись на улице, они остановились. Посмотрели друг на друга. Помолчали. "Слышь, а ведь Алексеенко-то пропал..." - сказал Ряман. "Пропал", -ответил Герасимов. "Да..." - вздохнул Ряман. "Да..." - повторил Герасимов. Больше они ничего не сказали...
Социально-психологические последствия 70-летней трагедии изучить и оценить только предстоит. Будем откровенны - коммунисты надругались над страной. Сотни тысяч советских людей исчезли в тридцатые годы, и их родственники так и умерли в неведении об их судьбе. Но самое главное - был нанесён сокрушительный удар по и без того слабой способности советских людей объединяться в противостоянии злу. Репрессии ещё больше разъединили общество. Способом выживания стало - лишь бы угодить начальству, каждый выживал в одиночку. Любой советский человек, пытавшийся что-то противопоставить произволу или просто по каким-либо причинам ставший объектом внимания "органов", оказывался вне всякой защиты и покровительства, превращался в живой труп, от него, как от прокажённого, в ужасе открещивались родные и знакомые. Такому человеку действительно не было места на советской земле...
Павел ЛОПАТИН, член красноярского
общества "Мемориал".
Красноярский рабочий. 30.10.04