На праздник Сретения Господня 1921 года весь интеллигентный Ташкент был шокирован вестью о том, что знаменитый хирург, доктор медицинских наук, профессор медицинского института Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий надел монашескую рясу. Через 30 лет, выступая в кафедральном соборе города Симферополя, в праздник Сретения Господня он скажет:
–Этот праздник вдвойне велик для меня, ибо это день принятия мною священного сана… Это вызвало чрезвычайную сенсацию и даже смятение во всем Ташкенте. Весь город изумился: как это так – профессор и вдруг – диакон? Не вмещалось в их сознание, не вмещается и поныне в сознание весьма многих людей… Не понимают, как это возможно? А объяснение весьма просто: меня призвал сам Бог. Это, во-первых. А во-вторых, когда я увидел кощунственные карнавалы (воинствующих безбожников. – В.М.) на улицах Ташкента, то сердце моё закричало: «Не могу молчать!» И с тех пор я не молчу, а проповедую слово Христово…
В том далеком 1921-м за одно только монашеское одеяние Войно-Ясенецкого могли поставить к стенке, но его не расстреляли, а довольно скоро арестовали. Так начался долгий путь узника, который привел епископа Луку в 1924 году в застенки красноярского ЧК. Красноярский край ему пришлось изучить досконально. Только в Енисейске не по своей воле он жил дважды. Ссыльные дороги привели Войно-Ясенецкого в заполярный станок Плахино, позже – в Большую Мурту, а потом – к раненым солдатам в Красноярский эвакогоспиталь № 1515 и на святительскую кафедру Красноярской епархии. Архиепископом он стал на нашей земле… 11 лет ссылок и тюрем могли закончиться в конце концов смертью в каком-нибудь гулаговском бараке, но спасла знаменитого хирурга и святителя Великая Отечественная война, которая заставила Иосифа Джугашвили (Сталина) на время пересмотреть взгляд на церковь и духовенство.
…На исходе 1946 года весь партийный и советский аппарат Крыма был шокирован вестью о том, что строптивому архиепископу Крымскому и Симферопольскому Луке присуждена… Сталинская премия. Когда ошибочно не расстрелянного Войно-Ясенецкого в челобитной Сталину карательные органы попросили разрешения расстрелять, непредсказуемый генералиссимус, наложил совсем неожиданную резолюцию. «Я видел ее своими глазами, начертанную красным карандашом, – рассказывал в интервью внук святителя Алексей Михайлович Войно-Ясенецкий. – Первые два слова нецензурные, а дальше разнос: разве можно расстреливать таких людей, сейчас нужна религия, а медицина тем более, создать условия, дать Сталинскую премию первой степени, чтобы он у нас работал».
Можно только представить, в какой шок и трепет ввергло Крымский обком появление Сталинского лауреата… в Крымской епархии. Войно-Ясенецкий шокировал власти уже при первой встрече с ним уполномоченного по делам Русской Православной Церкви. После того, как владыку назвали Валентином Феликсовичем, он сразу поставил партийных начальников на место: «Я был Валентином Феликсовичем 25 лет тому назад, а сейчас – архиепископ Лука». В изданном в Симферополе сборнике «Секретно: Архиепископ Крымский Лука под надзором партийно-советских органов» местные историки обнародовали любопытнейшие донесения уполномоченных.
Так вот, в траурный для партийно-советского аппарата день – 2 декабря 1946 года председатель Крымского облисполкома тов. Кривошеин вынужден был в присутствии своих замов, членов исполкома, представителя газеты «Красный Крым» вручить архиепископу Луке диплом, золотой значок и удостоверение лауреата Сталинской премии. Под аплодисменты.
Вскоре на имя тов. Кривошеина пришло письмо от Сталинского лауреата следующего содержания:
«Многоуважаемый Дмитрий Александрович!
Мой хороший знакомый, отличный музыкант Николай Иванович Ливанов, чтобы
ознаменовать получение мною лауреатного диплома, пригласил троих товарищей из
филармонии и устроил в моей квартире прекрасный струнный квартет, доставивший
мне большое удовольствие. Последствием этого квартета было увольнение Ливанова
из филармонии, строгий выговор инспектору филармонии и крупнейшие неприятности в
комсомоле для одного из участников квартета –¬ комсомольца.
В вину было поставлено общение с архиереем, но двое из участников квартета
(комсомолец и еврей) хотели почтить не архиерея, а лауреата Сталинской премии.
Что же, я, значит, поставлен в положение зачумлённого, с которым запрещается
общение? И разве комсомолец и еврей не могут иметь общение с архиереем? Не
перестраховщики ли это, затеявшие расправу за квартет? Не сомневаюсь, что ваш
взгляд на это дело будет иным…»
«Взгляд» двуличной власти можно было предвидеть заранее. Просто архиепископ давал шанс тов. Кривошеину сделать доброе дело, но никаких мер от него не последовало. И вскоре, как повествует в своих комментариях к выпущенному в Симферополе альбому «Святитель Лука» член общества «Православных врачей Крыма» Л.В. Бернацкий, состоялось посвящение владыкой недавнего артиста симфонического оркестра Николая Ливанова сначала в диаконы, а потом и в сан священника. Концерт, данный для лауреата Сталинской премии, завершился появлением нового батюшки по имени Николай в Николаевской церкви города Бахчисарая.
В 1947 году партийно-советский аппарат направил все силы на то, чтобы снять рясу с лауреата. Да-да! Требовал этого даже сам секретарь по идеологии Крымского обкома партии тов. Чурсин, который повелел владыке и одновременно доктору медицинских наук читать лекции по хирургии для медиков в гражданской одежде. Однако «разоблачить» воина Христова, для которого монашеская мантия всё равно что военная форма, не удалось. И тогда 28 октября 1948 года сам первый секретарь Крымского обкома партии тов. Соловьёв пишет огромный донос на владыку Луку секретарю ЦК ВКП(б) тов. Маленкову.
В вину лауреату Сталинской премии – ученому-медику и ученому-богослову, доказавшему в своем труде «Дух, душа, тело», что ничто не препятствует гармоничному существованию науки и веры, ставится то, что он является «открытым противником науки», что на проповедях публично осмеивает «материализм и материалистов», что старается «изобразить дело таким образом, как будто бы великие ученые – Коперник, Пастер, Павлов – это люди не науки. а люди религии». Кстати, эти ученые на самом деле веровали в Бога.
В каждом храме тогда были свои сексоты – секретные сотрудники НКВД-КГБ. Поэтому в письме первого лица области дословно приводятся отрывки из проповедей владыки Луки:
«В прежнее время Церковь была в руках правительства, царя, а царь был глубоко религиозным, он строил церкви, а теперь такого правительства нет. Наше правительство атеистическое, неверующее. Осталась только горсточка русских верующих людей и терпит беззакония других… Сейчас правительство антихристианское. И мы всё должны терпеть. Вы скажете, правительство вам, христианам, нанесло вред. Ну что же, да, нанесло. А вспомните древние времена, когда ручьями лилась кровь христиан за нашу веру. Этим только и укрепляется христианская вера…»
Спасибо сексотам, что донесли до нынешних христиан эти утешительные слова архипастыря. Вывод первого секретаря прост: архиепископ в деятельности своей лишь прикрывается религией, а «главная работа, которую он выполняет по чьему-то заказу», это – антисоветская пропаганда. «В силу особого положения Крыма, как пограничной полосы, – пишет тов. Соловьёв, – мы считаем через соответствующие органы удалить Луку из Крыма». Но торжествовать победу над врагом тов. Соловьёву не привелось, вскоре он был арестован по «ленинградскому делу» и расстрелян как враг народа. Наверху закручивались новые репрессии, и до Сталинского лауреата руки не доходили, а местные власти так и не решились завести на него очередное уголовное дело.
В 1953 году тов. Сталин скончался, началась борьба за власть, верх в которой взял в конце концов ярый безбожник тов. Хрущёв. Для кого-то началась оттепель, а для кого-то новые гонения. За православными духовенством охотились, как за дичью, их сажали за решетку без всякого повода. Надо было у выполнять установку первого секретаря ЦК КПСС, заявившего во всеуслышание, что скоро в стране не будет «ни одного попа». Добивались последние недобитые церкви и монастыри. Если в 1957 году в стране насчитывалось 64 монастыря и скита, то через пять лет их было 22. На Украине в 1961 году была даже закрыта такая общенациональная святыня, как Киево-Печерская лавра. Крым, подаренный тов. Хрущёвым Украине, тоже накрыла очередная волна воинствующего безбожия.
И среди этого бесовского улюлюканья и топота во властных кабинетах звучит властный голос владыки Луки:
«Сегодняшняя встреча очень кстати. Я получил сообщение, что… 8 октября 1955 года во время всенощной (в церкви поселка Чехово. – В.М.) ученики средней школы стали бросать камнями в окна церкви, разбили стекла в окнах алтаря, облили стены церкви чернилами, загадили паперть нечистотами. Молящиеся в церкви и духовенство были так напуганы, что разбежались, и служба была прекращена. Директор школы якобы потворствовал ученикам…»
На это уполномоченный по делам Русской Православной Церкви вынужден будет сообщить: «Проверкой была установлена правдивость сообщения Луки».
Каких благ может ждать народ, совершающий такие кощунства? То, что творили потомки коммунаров, ни в какое сравнение не шло с теми первыми советскими безбожными карнавалами, перевернувшими душу и жизнь почитаемого и уважаемого всеми врача. Архиепископу Луке тем больнее было видеть всю эту сатанинскую вакханалию на земле, которую он помнил совсем другой, ведь он родился именно в Крыму, в Керчи, и после долгих страданий и испытаний вернулся в родные края, чтобы нести слово Христово.
Последнее сражение владыка Лука предпринял, когда уже был совсем слепым, Сталин был раскультирован, звание лауреата Сталинской премии воспринималось уже без почтения, руки хрущёвских сатрапов были полностью развязаны.
«Моё настойчивое требование и неуклонное выполнение советского законодательства (которое вылилось в закрытие православных церквей и уничтожение православных общин. – В.М.), – доносит новый уполномоченный тов. Гуськов в 1961 году, – обозлило не в меру властного, самолюбивого, деспотичного старика… Луку, возомнившего себя, пользуясь заслугами доктора медицинских наук, лауреата Сталинской премии, удельным князьком Крымской епархии. Всё это… вызвало бурную реакцию Луки, рассматривающего эти вполне законные действия как гонение на религию…»
Эпоха массового закрытия церквей набирала силу. А святитель сражался до последнего вздоха. И даже 11 июня 1961 года – в день, когда архиепископ Лука окончил свой многострадальный земной путь, он оставался опасным человеком для власти. Смерть его вызвала большой переполох. Когда Войно-Ясенецкого арестовали в первый раз, жители Ташкента ложились под колеса поезда, в котором его отправляли вместе с другими заключенными, в надежде остановить этот поезд. Они наивно думали, что, увидев такое проявление народной любви к епископу Луке, власти опомнятся и выпустят его на волю. Но паровоз, которому в коммуне была обещана остановка, был силён, настолько, что сумел пропахать своим «красным колесом» весь двадцатый век и миллионы судеб.
И вот святитель мёртв. Но и мёртвый он собрал вокруг себя сотни людей. Власти вначале хотели запретить даже отпевание, потом разрешили его, намереваясь после службы на скорости отвезти гроб на кладбище. Но люди, как когда-то те, что 40 лет назад ложились под колеса поезда, ложились под колеса автомобиля, чтобы не поучилось у хозяев жизни тайного и быстрого захоронения святителя.
«Впереди катафалка и по его бокам, ухватившись за него руками, с места
отправления встало человек 50 мужчин и женщин, и так следовали до кладбища…
Маршрут следования был избран по окраинам города… Особенно много людей ожидало
на кладбище, причем процентов 90 из них зевак… Верующие вынесли из автобуса
венки и стали петь «Святый Боже, Святый Крепкий…» Никакие уговоры не помогли,
пение продолжалось и по кладбищу…»
– сообщает уполномоченный в специальной докладной от 15 июня 1961 г.
Более всего печалился владыка, что, согласно советским законам, не будет
звучать «Святый Боже…». Но верные его чада не подвели своего архипастыря.
Двадцать первый век на дворе. Но светит над святыми мощами исповедника Луки в
Свято-Троицком соборе Симферополя неугасимая лампада, и снова собирает он вокруг
себя тысячи и тысячи людей, которые, как и при его жизни, идут к нему на свет и
находят великое утешение.
Архиепископ Лука, в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий (1877 –1961 гг.) – выдающийся хирург с мировым именем, святитель и богослов. В 1995 г. причислен к лику святых Симферопольско-Крымской епархией, где был правящим архиереем с 1946 по 1961гг. до самой смерти (в 1958 году он полностью ослеп). Святые мощи его находятся в кафедральном Троицком соборе Симферополя. В октябре 1999 г. причислен к лику местночтимых святых Красноярско-Енисейской епархией. В апреле 2000 г. реабилитирован Главной военной прокуратурой Генпрокуратуры РФ. В августе того же года на юбилейном Архиерейском соборе РПЦ архиепископ Лука причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.
Красноярский межрегиональный литературно-художественный журнал "Истоки" №1 (17) 2011 г.