Жена Рихарда Зорге была реабилитирована посмертно
Рихард Зорге был повешен в японской тюрьме 7 ноября 1944 года. Он даже не знал, что его жены Кати Максимовой больше нет. Она скончалась в больнице села Большая Мурта 3 июля 1943-го.
Они встретились в 1927-м, когда 23-летняя учительница давала уроки вдруг пожелавшему изучить русский красавцу-немцу, работавшему на советскую разведку. Он так и не усвоил великий и могучий, зато в 1933 году они официально стали мужем и женой. Потом писал ей письма из Японии на немецком, и молчаливый сотрудник старательно переводил Екатерине Максимовой эти короткие странички со словами любви и извинений.
Зорге знал, что его Катя ждет его ребенка. И строго приказывал: если родится девочка, обязательно назвать Катей. А сама Катя Максимова была красива, но как-то невезуча: закончила институт сценарного искусства, но что-то не заладилось, и пошла на завод аппаратчицей. Встретила любимого, а он - разведчик-нелегал - исчезал на годы, чтобы появиться и также быстро исчезнуть. Она носила их будущего малыша, но... Не суждено ей было стать матерью.
Ее арестовали. И основных версий ареста две. Месть Сталина, узнавшего, что Зорге признался: да, был разведчиком. Как рассказывал одному из авторов старейший чекист Гудзь, одно время направлявший действия Зорге из Москвы, Сталина это взбесило. О вполне возможном обмене на пойманного японца запретил и упоминать.
Версия вторая: плохо работала на своем заводе, сначала чуть не назначили начальником цеха, а потом, в июне 1942 года, в ее трудовой книжке появляется запись: "Объявлен выговор с предупреждением за беспечность и срыв графика". В ноябре - другая, куда более страшная: "Уволена по ст. 47 КЗоТ РСФСР, пункт Д (совершение преступления, арест)". И тут же - суд, приговор: пять лет ссылки в Красноярский край.
Она и дома часто болела, а когда пригнали в 1943-м в село Большая Мурта, была так слаба, что скоро поместили в больницу. Мучилась, все молчала, молчала. И скончалась быстро. Недоедание, никаких лекарств, муж в чужой тюрьме - вокруг нее сплошное горькое горе.
Вдогонку за смертью, и иное мнение. Екатерину Максимову, личное дело 3947, отравили. Ну не могли простить ареста ее Рихарду, а значит, и ей. Она была заведомо виновна и обречена.
И если место захоронения Зорге отыскали в 1949-м и поставили достойный памятник, то останки Кати исчезли.
- Совершенно точно известно, что супруга Зорге умерла в больнице Большой Мурты 3 июля 1943 года, - говорит "РГ" депутат Законодательного собрания Красноярского края Анатолий Ромашов. - Вот мы и подумали: хорошо бы найти это место и привести его в порядок.
Первая московская комиссия приезжала в поселок в 120 км от краевого центра еще полвека назад, после реабилитации Екатерины Максимовой. Захватили с собой из райотдела милиции и личное дело бывшей ссыльной, и выписку из ее медкарты. Где теперь находятся эти документы - неизвестно.
Все эти годы не прекращала поиски местная жительница Татьяна Чапало.
- Ходила по домам, собирала у односельчан все, что представляло для нашего района историческую ценность, - вспоминает 75-летняя Татьяна Тихоновна. - Вещи, письма, рассказы старожилов. Все реликвии хранила дома, пока власти помещение под музей не выделили.
Есть среди материалов и папка, посвященная жене Рихарда Зорге.
В небольшом альбоме - вся ее нехитрая биография. После ареста Зорге в 1941-м практически сразу началось преследование и аппаратчицы московского завода "Точизмеритель" Екатерины Максимовой.
- Предложение краевых парламентариев - активизировать поисковые работы - мы с Татьяной Тихоновной Чапало, конечно, поддерживаем, - признается "РГ" директор Большемуртинского музея Ольга Селютина. - Просто возможностей у нас немного. Ни машины, ни денег. История-то - детективная, а реальных сведений - крупицы. Вот, скажем, у сестры Максимовой сохранились два ее последних письма, датированные 1943-м. Екатерина писала, что постоянно мерзнет, голодает, очень ослабла. Летом того же года, как мы знаем, ее поместили в нашу больницу, из которой уже не вышла.
Про место захоронения нигде ни слова. Старых кладбищ в райцентре два. Но одно, по нашим сведениям, было закрыто уже в 1939 году, значит, похоронить Максимову здесь не могли. Позже надгробья сровняли с землей и поставили на этом месте телефонный узел и здание ГАИ.
От себя добавим: как же не по-человечески, не по-людски. Ведь еще живы и родственники погребенных. И память о них тоже.
Второе кладбище, по словам местных жителей, было открыто в начале 1960-х, значит, и оно отпадает. Но недавно вспомнили и еще об одном поросшем травой кладбище в Саратовке, давно опустевшей деревне в 20 км от райцентра. Один из старожилов, в 1950-х буквально рядом с погостом прокладывавший дорогу, сообщил, как однажды к нему подошли две женщины. Сели на холмик, разложили еду и сказали, что пришли помянуть Екатерину, жену разведчика. В те времена в Саратовке действительно еще жили многие ссыльные. Может, они увезли Максимову из райцентра и похоронили у себя? Эта версия скорее даже зацепка, но и ее местные краеведы попытаются проверить.
Единственная из живущих в поселке свидетельниц той поры - 85-летняя Любовь Ивановна Кожемякина - про могилку, к сожалению, ничего сказать не может. Но пациентку свою помнит хорошо.
- Я в той больнице медсестрой работала, - делится она с корреспондентом "РГ". - Чем она болела - не в курсе, а спросить не у кого: два тогдашних наших врача потом на фронт ушли и не вернулись. Да и кто она такая была - не знала, однако чем-то она запала мне в душу. Лежит на кровати измученная, бледная.
"Может, воды?", - спрашиваю. Не отвечает - смотрит только, глаза большие, серые. И слеза по щеке. На следующий день прихожу - койка пустая. Уж потом, позже про Зорге услышала.
А вдруг где-то все-таки хранится информация, которую безуспешно пытаются восстановить самоотверженные большемуртинские поисковики?
- Может, на публикацию в "Российской газете" кто-нибудь откликнется? - с осторожной надеждой спрашивает Ольга Селютина. - Если же никаких следов больше не отыщем, то решили с музейными работниками ходатайствовать, чтобы в честь супруги Героя Советского Союза у входа в больницу мемориальную доску установить.
Николай Долгополов, Надежда Столярчук
Российская газета 20.10.2010 Неделя №5612 (236)