В тот день, 22 июня 1941 года, в 12 часов 15 минут по московскому времени по
радио выступил нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, который сообщил о
нападении Германии на СССР. Затем текст его выступления 9 раз зачитал диктор
Левитан. Через два дня правленый текст этого выступления опубликовали в газете
"Правда". А как о великой беде узнали красноярцы?
Красноярское начальство утверждало, что узнало о начале войны из сообщения по радио после 16 часов. В 19 часов состоялось закрытое заседание бюро крайкома, на котором партийцы обсудили задачи мобилизационного периода. Секретари крайкома, члены бюро и ответственные работники стали круглосуточно дежурить на рабочих местах. Они обзвонили райкомы и приказали разъяснить трудящимся выступление Молотова и готовиться к мобилизации.
Утром 23 июня руководители края получили Указ президиума ВС СССР и приказ наркома обороны о проведении мобилизации. Сразу заслушали доклад краевого военкома на заседании президиума крайисполкома. Затем в 10 часов утра провели совещание с руководителями краевых организаций. В 13 часов провели совещание с партийными работниками, которых отправили в районы края. Заведующий военным отделом крайкома заверил ЦК компартии, что мобилизационный календарь 1-го дня был выдержан во всех районах.
На самом деле районные власти по инерции жили мирной жизнью. Так, Дзержинский райком сообщил, что 25 июня 1941 года провёл семинар с руководителями агитколлективов и заведующими избами-читальнями. На семинаре долго говорили про итоги весеннего сева и задачи агитаторов по пропаганде постановления СНК СССР "О мерах по увеличению кормов для животноводства в колхозах". Только в третью очередь обсудили задачи агитаторов в связи с военным положением в стране.
Митинги. Уже вечером 22 июня прошли первые митинги. На последних сеансах в кинотеатре "Юнг-штурм" выступил секретарь Кагановического райкома Пугачев, а в клубе железнодорожников председатель райисполкома Чирин. В кинотеатре "Ударник" выступил секретарь райкома комсомола Оглоблин, после него говорили ещё 4 человека, а затем зрители приняли резолюцию. На Красмашзаводе и в железнодорожном депо прошли митинги в вечерних сменах.
23 июня в 9 часов утра Кагановический райком провёл совещание с секретарями парткомов и руководителями организаций. Многие из них успели провести митинги ещё до начала работы.
На Красноярском ПВРЗ митинговать собрались 2,5 тысячи работников. Они внимательно выслушали сообщение заведующей отделом горкома Мякишевой. Старый рабочий Явон заявил: "Германский фашизм разбойно напал на нашу любимую Родину. Мы как один готовы защищать её до последней капли крови. Ещё выше поднимем производительность труда, дадим больше вагонов и паровозов. Поможем изгнать зарвавшихся фашистов с нашей территории".
Его поддержал начальник завода Колмаков. Он сказал: "Если молодая советская республика в 1918 году сумела отразить нападение внешнего врага, в том числе и Германии, то сейчас наша доблестная Красная армия и советский народ сумеют защитить строительство социализма".
С призывом лучше работать выступили начальник сборного цеха Морозов, мастер вагонно-пассажирского цеха Сажин, секретарь партбюро Дзугаев. После митинга 30 добровольцев из кондукторского резерва подали заявления в военкомат.
В резолюцию митингующие записали: "Мы знаем, что трудящиеся Германии не хотят войны. Война им навязана верхушкой фашистской военщины. Мы одобряем действия советского правительства, давшего приказ командованию Красной армии и военно-воздушного флота отбить все разбойничьи нападения фашистов и изгнать германские войска с территории Советского Союза. Мы глубоко убеждены, что наша доблестная непобедимая Красная армия с честью оправдает приказ нашего правительства, будет бить врага на его территории. Мы заверяем партию и правительство, лично Сталина, что в ответ на наглость германской военщины коллектив Красноярского ПВРЗ удесятерит свои силы на выполнение и перевыполнение государственного задания по ремонту паровозов и вагонов и любого задания советского правительства. Враг будет бит, победа будет за нами! Да здравствует наша доблестная непобедимая Красная армия, гордые соколы Сталинской авиации, красные моряки. Да здравствует наша коммунистическая партия, наше советское правительство во главе с другом и учителем, вождём всех трудящихся всего мира Сталиным".
23 июня в 7 часов утра прошёл митинг на фабрике "Спартак". С сообщением о речи Молотова выступил секретарь Сталинского райкома Лейзаренко. Выступление часто прерывалось аплодисментами, особенно в тех местах, где говорилось о необходимости дать дружный отпор врагу.
Старейший рабочий фабрики Малахов сказал: "Я заверяю любимое советское правительство, что, несмотря на возраст, по первому зову пойду на защиту священных границ нашей славной Родины. Призываю всех рабочих и специалистов отдать все силы социалистической Родине. Смерть Гитлеру, пусть гад захлебнётся в собственной крови".
Работник Черкашин говорил: "Я призван в Красную армию, жду с нетерпением того момента, чтобы встретиться с врагом. Призываю товарищей держать тесную связь с нами и давать военные сапоги только отличного качества".
После митинга к секретарю парткома подошли работницы Кучинская и Сидорова. Они заявили, что имеют медицинскую подготовку и подадут заявление в военкомат о зачислении их в РККА.
На митинге в Судоремонтном заводе присутствовали 896 человек, из них выступили 6 человек. Молодой мастер столярного цеха комсомолец Мордасов заявил, что добровольцем пойдёт в ряды Красной армии и призвал последовать за ним всю молодёжь завода. Подали заявления о добровольном призыве коммунист слесарь Холондач, моторист котельного цеха Гольштейн и нормировщик механического цеха Кутумин.
На красмашевском митинге собралось более 1 500 человек, из них выступили 7 человек. Участник боёв в Монголии, награждённый за отвагу рабочий Можаев говорил: "Я уже дрался на фронте и сейчас готов защищать свою любимую Родину по первому зову правительства. Подал заявление о добровольном зачислении в ряды Красной армии". После митинга подали заявления в военкомат ещё 7 коммунистов и 12 комсомольцев.
От крупных предприятий не отстали и мелкие организации. Коллектив конторы железнодорожных буфетов взял обязательство, не считаясь ни с чем, повысить производительность труда, уплотнить рабочий день, удесятерить бдительность и зорко охранять социалистическую собственность, а также крепить обороноспособность страны, овладев военным и санитарным делом.
В первые дни в красноярские райкомы партии и комсомола поступило свыше 300 заявлений добровольцев. Среди них просились на фронт 17 девушек из экономического техникума. Подали заявления 40 слушательниц Школы старших пионервожатых, имевших значки ГСО 2-й ступени. Комсомолец Заикин написал в заявлении: "Я хочу отдать свою жизнь в первых рядах, как доблестный сын народа".
Властям удалось быстро мобилизовать пропагандистскую машину. На предприятиях Красноярска организовали читки сводок Совинформбюро. Городские райкомы проинструктировали более 1 тысячи агитаторов, да ещё горком ВЛКСМ провёл собрание, на котором присутствовало 400 комсомольцев.
Радио. 23 июня около часа дня инструкторы горкома Зубков и Николаенко зашли в отдел радиотоваров магазина "Универмаг". Изумлённые партийцы услышали фрагмент передачи немецкого радио на русском языке, содержавший контрреволюционные выпады против советского правительства. Скорее всего, это был текст обращения Гитлера к германскому народу в связи с началом войны против СССР, который зачитал министр пропаганды Геббельс 22 июня в 6 часов 30 минут по берлинскому времени.
Поскольку разница во времени составляет 6 часов, некоторые красноярцы услышали о начале войны после полудня от фашистских вождей. Мой ныне покойный отец, Семён Тимофеевич, также рассказывал мне, что услышал о войне от работников "Енисейзолота" ближе к обеду по дороге в Цветущий лог на народное гулянье по случаю выходного дня.
Вероятно, не случайно интересовавшиеся радиотоварами горкомовцы велели продавцу немедленно переключить приёмник на Москву. Продавец Пузырева ответила: "Не указывайте, мы сами знаем, что делаем". Она выключила радио только после второго предупреждения. Инструкторы решили, что партийная организация и директор не контролируют ответственный участок работы магазина, и пожаловались в горком.
Правительство поспешило оградить советский народ от вражеской пропаганды и бесцензурной информации. Спустя два дня, 25 июня, вышло постановление Совета народных комиссаров СССР "О сдаче населением радиоприёмных и радиопередающих устройств".
25 июля начальник Красноярского краевого управления Народного комиссариата связи Морозов отчитался, что всем владельцам зарегистрированных радиоприёмников послали извещение, и к 4 июля эта работа была закончена. В Красноярске приняли на хранение 1 180, и в крае - 2 455 радиоприёмников. Между тем оказалось, что некоторые граждане имели незарегистрированные приёмники. Их предупредили через газету и домоуправления, а к поискам радиоаппаратуры подключили письмоносцев, работников радиоузлов и милиционеров.
Для хранения аппаратуры очистили от хлама и приспособили помещение в Доме учителя. В него свезли 1 033 радиоприёмника, изъятых у граждан. Кроме того, на радиоузле Красмашзавода хранились 44 приёмника, на складе НКВД - ещё 46 приёмников и в радиоузле ДОКа - 57 приёмников. Остальные хранились в районных конторах связи. По заверениям связистов, все помещения и аппараты подвергались периодическому осмотру.
Слухи. Выслушав скупые казённые сообщения из репродуктора, население стало обмениваться самыми фантастическими слухами, стоя в длинных очередях к прилавкам магазинов.
В сберегательных кассах сразу начался отток вкладов. За 24 июня из касс Сталинского района вкладчики забрали 33 тысячи рублей, в Кагановическом - 12 тысяч рублей и в Кировском - 2 тысячи рублей. 25 июня красноярские вкладчики забрали уже 56 тысяч рублей. Также мобилизованным гражданам своевременно выдали зарплату. С этими деньгами красноярцы поспешили в магазины.
Информатор Красноярского горкома Шевченко заметил, что в первый день мобилизации в магазинах стояли большие очереди за крупой, солью и спичками. За 23 июня гастроном N 1 продал квартальный запас соли, а за 2 дня продал двухмесячный запас манной крупы. С 24 июня очереди в магазин начали таять. Вероятно, за два дня опустели полки магазинов и карманы покупателей.
Несмотря на патриотические выступления большинства на митингах, часть сибиряков надеялась, что война сметёт советский строй. Пострадавшие от режима люди ждали немцев. В Артёмовском районе ссыльные кулаки говорили: "Немец силён, он разобьёт Красную армию". После речи Сталина на Динамитной улице распространился слух, будто вождь заявил, что сдаётся немцам. Многие трудпереселенцы радовались: "Наконец идёт время нашего освобождения от деспотизма, скоро снова поедем на родину".
Работница Красноярской судоверфи Угланова сказала соседу: "Не верьте, что немцы поголовно уничтожают всё население, они уничтожают только коммунистов и комсомольцев".
Другие люди ждали реставрации частного капитализма. Один молодой мужчина купил в красноярском магазине сельдь и попросил завернуть её в бумагу. У продавца бумаги не оказалось. Покупатель взял скользкую покупку в руки и с горечью казал: "Не умеете работать, подождите, придут конкуренты, они научат вас торговать". Гражданин быстро вышел, и продавцу не удалось его задержать.
Напротив, в пролетарской среде надеялись на торжество военного коммунизма. Слесарь утильного цеха Вагоноремонтного пункта Чегудаев отработал на производстве 12 лет. 25 июня он заявил бригадиру: "Нет у нас порядка. Нет в цехе советской власти, но она придёт, я её дождусь". Ранее он спрашивал кандидата партии Халявина: "Почему внутри страны ещё есть вражеская работа?" Не удовлетворившись объяснением, сказал: "Вот дураки коммунисты, не знают, как отвечать. Враги есть потому, что они носят в кармане партийный билет".
Люди с тревогой прислушивались к официальным сводкам с фронтов. Сотрудница ЕнисейЛАГа НКВД Кулешова сказала секретарю партбюро Андрееву: "Не понимаю, как обстоит дело с армией Будённого, ведь она окружена". Секретарю нечего было ей ответить. Сотрудница Азис на вопрос: "Что нового слышно на фронте?", ответила: "Правду сказать, и прислушиваться не хочется, обидно читать, что всё оставили да оставили".
Машинистка Рабинович со слезами на глазах сказала, что оставлен Днепропетровск. Она приговаривала - "такой город, такой город", а инспектор по кадрам Тубли вторила ей: "Ничего не могу понять, или измена, или ещё что? До каких пор наши будут оставлять город за городом? Оставили Новгород, а там рукой подать до Ленинграда".
Население быстро втягивалось в шпиономанию. Информатор партийной организации "Универмага" Воротников сообщил, что в детском санатории туберкулёзных больных "Собакина речка" распространился слух, что чекисты поймали немецкую шпионку, которая хотела с "Чёртова пальца" взорвать железнодорожный мост бомбой, действующей на дальнем расстоянии. Кроме того, у неё будто бы обнаружили подробные планы города и моста.
Ещё меньше достоверной информации поступало в сельскую местность. В колхозах Вагинского сельсовета распространились слухи, что Германия уже взяла 5 городов, что на войну мобилизуют всех мужчин от 15 до 60 лет, что Ачинскую тюрьму разгромили и беглые заключённые занялись грабежами и убийствами.
В райком позвонила председатель Разгуляевского сельсовета и спрашивала: правда ли, что Япония выступила против Советского Союза? Другой председатель сельсовета проверил в райкоме слух, что Турция выступила против СССР.
Контрпропаганда. Чиновники пытались бороться со слухами пропагандистскими методами. 27 июля 1941 года в Абакане передали по радио выступление заведующего отделом пропаганды и агитации горкома Дианова. Он напирал на то, что всякие ложные слухи вели к неправильной ориентации населения и ослабляли железную дисциплину труда.
Дианов сразу предупредил, что нельзя недооценить силы кровожадных фашистов и вдаваться в панику, как это делали некоторые лица, которые пользовались базарными слухами, распущенными недобитками классового врага. Он сослался на передовицу из газеты "Правда", которая пригрозила: "Всякий, кто попытается нарушить дисциплину, внести элементы паники - тот будет рассматриваться как враг советского государства, и с ним будут поступать по законам военного времени - решительно и беспощадно".
Пропагандист уверял, что первые же бои показали доблесть и силу Красной армии. Однако в этой решительной великой схватке с фашизмом случались и временные поражения. Они вызвали злорадство врагов и панику у отдельных граждан.
Дальше Дианов принялся разоблачать слухи, которые ходили по Абакану. Жители говорили, что Япония объявила войну Советскому Союзу. Услышав о бомбёжках Варшавы, горожане решили, что советские войска заняли этот город. Ходили упорные слухи, что немецкие войска заняли Каунас, хотя Красная армия все ещё обороняла этот город.
Работница "Хакасзолото" услышала на рынке и рассказала в коллективе, что на тувинской границе шли бои, а в деревне Подсиней уже вырыли окопы.
Встречались и более экзотические слухи. В образованной среде говорили, что Красная армия уничтожила моторизованный полк из 300 танков, а возмущённый таким поражением Гитлер вызвал к себе в кабинет командиров и ругал их матом на русском языке. Авторы этой версии уверяли, что ругань транслировалось по радио, и её было слышно даже в Абакане.
Чиновник отговаривал население от стремления бездумно скупать продовольствие и другие товары по принципу "брать всё, что дают". Он уверял, что личное благополучие равносильно вредительству, поскольку спекуляция создавала искусственный недостаток товаров. В "Хакасзолото" многие шли на всякие махинации, запасая туалетное мыло, носки, спички и муку на боны. Пропагандист напомнил населению годы Гражданской войны, когда люди носили мешочные брюки, курили самосад, завёрнутый в толстую бумагу из Евангелия. Население обзавелось огнивами вместо спичек, а сушёная вобла была почётным блюдом. Для защиты страны от фашистских собак людям надо было сократить свои потребности.
Трудностями в снабжении поспешили воспользоваться враги в провокационных целях. Отдельные базарные торговки уже начали завышать цены на молоко, яйца и прочие продукты. Поэтому милиции и общественности следовало разоблачать тех, кто умышленно подрывал принципы советской торговли.
Пропагандист учитывал возрастающий интерес населения к международной и внутренней обстановке. Он понимал, что если агитаторы не разъяснят события населению, это сделает кто-то другой, но только не в интересах трудящихся. Поэтому к слухам следовало относиться критически, искать их корень, разоблачать их носителей и мобилизовать массы на усиленную борьбу за выполнение всех планов 1941 года.
Дианов был уверен, что если все будут честно трудиться, будут бдительны, не поддаваясь чуждым настроениям и ложным слухам, тогда фашистские захватчики в этой войне найдут свою гибель, и восторжествует коммунизм.
Такая лобовая пропаганда вряд ли могла сильно повлиять на общественное мнение. Хотя каждая страница зачитанного текста была заверена подписью цензора, в нём было много грамматических и стилистических ошибок. Как ни старался партийный чиновник, он не смог отговорить людей прекратить запасаться продуктами и товарами. Кроме того, он озвучил слухи по радио, чем привлёк к ним внимание людей и тем самым расширил круг их распространения.
***
Наконец, 3 июля 1941 года, впервые со дня начала войны, по радио выступил председатель Государственного Комитета Обороны Иосиф Сталин с обращением к советскому народу. Руководители края поспешили выказать свою лояльность и отправили ему телеграмму. Они писали:
"Выслушав Ваше историческое сообщение, мы, большевики, от лица трудящихся Красноярского края заверяем Вас, Великого вождя и друга трудящихся всего мира, что мы готовы отдать все свои силы на выполнение любого Вашего поручения и задания партии и правительства. Сердца трудящихся Красноярского края вместе со всеми народами нашей страны горят глубокой ненавистью к зарвавшемуся оголтелому врагу и стремлением как можно скорее уничтожить его.
Наш дорогой, наш горячо любимый Иосиф Виссарионович, мы от нашего края посылаем на фронт преданнейших Вам и нашей любимой родине славных сибирских бойцов. По Вашему приказу, мы все как один готовы пойти на фронт и грудью защищать каждую пядь нашей советской земли до последней капли крови. Все трудящиеся края, в том числе старики, женщины и дети, на родных полях колхозов и совхозов, на фабриках и заводах самоотверженным трудом обеспечат сбор богатого урожая, и не только выполнят, но и перевыполнят производственные планы выпуска промышленной продукции.
Весь наш обильный урожай хлеба, сена, овощей и выпуск промышленной продукции мы отдадим без промедления нашей Родине, нашей родной и могучей доблестной Красной армии, морскому и воздушному флоту. Мы уверены, что под Вашим мудрым руководством трудящиеся нашей страны разобьют людоеда Гитлера, и его банды найдут себе могилу на нашей земле".
Телеграмму подписали секретарь крайкома Голубев и председатель исполкома крайсовета Соколов.
Несмотря на излишний пафос документа, слова руководителей края подтвердились. В тылу и на фронте красноярцы внесли большой вклад в победу над фашизмом.
Анатолий ИЛЬИН, кандидат исторических наук. Красноярск.
Фото Игоря ШАГИНА.
Красноярский рабочий. 21 июня 2012.