Сегодня день памяти жертв политических репрессий, в связи с этим мы решили вспомнить о местах в Красноярске, напрямую связанных с этими мрачными событиями прошлого века. За помощь в создании материала благодарим общество «Мемориал» и лично Алексея Бабия.
В то время сегодняшняя улица Республики была самой окраиной города, поэтому неудивительно, что главную городскую тюрьму решили разместить именно здесь. Дошедшее до наших дней каменное здание было построено еще в 1863 году. К временам советской власти в ней успело посидеть немало знаменитостей, таких как писатели Николай Чернышевский и Владимир Короленко, или будущий вождь революции Владимир Ленин.
В 30-е годы число постояльцев первой красноярской тюрьмы резко увеличилось. Число заключенных выросло настолько, что одного помещения уже не хватало, и пришлось спешно организовать несколько пересыльных пунктов на правом берегу Енисея. Всего за годы репрессий через Красноярск прошло более полумиллиона заключенных. Очевидцы вспоминают, что очередь на передачу в будущее СИЗО №1 начиналась с улицы Мира и занимать её приходилось с ночи.
Кроме обычных тюремных, выполняло здание на Республики и иные функции. Здесь располагалось Особое техническое бюро №1 (ОТБ-1), или на языке заключенных — шарашка, научно-исследовательский институт, в котором трудились отбывавшие тюремный срок ученые. Они занимались вопросами получения химически чистой сурьмы, участвовали в «урановом проекте».
До революции этот дом принадлежал купцам Савельевым, но с 1920 года дом был отдан ЧК, и с тех пор его история неразрывно связана с силовыми ведомствами. В нём последовательно размещались ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ. Сегодня здесь находится УФСБ России по Красноярскому краю.
В 1937 году здание пришлось расширить, так как разросшийся штат не помещался в три этажа: пришлось достроить еще один. Кроме того, были переоборудованы подвалы дома, где разместились камеры, в одной из которых, кстати, содержался бывший владелец особняка купец Савельев. Здесь же проходили расстрелы. О первых расстрелах 20-х годов зампред Сибирского революционного комитета Соколов вспоминает следующее:
«Кровь так и стоит огромными черными лужами, в землю не впитывается, только
стены брызгают известью. Подлый запах... гора грязи и слизи, внизу какие-то
испражнения. Трупы вывозят ночью пьяные мадьяры. Были случаи избиения перед
смертью в подвале, наблюдаемые из окон сотрудниками чека».
Куда девались трупы, доподлинно неизвестно, есть данные, что их зарывали в
братских могилах на Троицком кладбище. Однако во время Большого террора
расстрелянных стало больше, и тела пришлось зарывать в специальных траншеях за
городом.
Здесь в начале века располагался первый на территории Красноярска концентрационный лагерь. Изначально здесь содержались плененные на фронтах Первой мировой австрийцы, и условия содержания были довольно мягкие. На работы отправляли только желающих, позволяли свободно гулять по территории и весьма сносно кормили.
Но уже в 1926 году работа стала обязательной, а в 1920-х в лагерь вместо австрийцев въехали те, кого новая власть считала контрреволюционерами. Кроме того, здесь содержались пленные колчаковцы, кого-то из них расстреляли, кого-то посадили, но даже выпущенных на свободу держали на учете и равномерно «выводили в расход».
То, что в Красноярске проводились массовые расстрелы, факт достоверный, а вот где хоронили расстрелянных, доподлинно неизвестно до сих пор. Наибольшее количество свидетельств о местах предполагаемых братских могил относятся к территории Красноярского алюминиевого завода. Так, например, по свидетельству диспетчера Лидии Вороновой, в октябре 59-го года в 100 метрах от места, где сегодня расположена столовая КрАЗа, бульдозер наткнулся на присыпанные 20-30 сантиметровым слоем земли человеческие останки. Очевидцы насчитали около 38 скелетов, мужских и женских.
Позднее строители рассказывали, что другое захоронение было найдено на месте одного из первых корпусов КрАЗа. Еще одна братская могила была обнаружена при рытье котлована под металлургический техникум.
Как уже было сказано, в 30-е годы одной красноярской тюрьмы для размещения увеличившегося потока заключенных оказалось мало, и в городе начали возникать пересыльные лагеря. Один из них находился на станции «Енисей» — впрочем, тут неподалеку и сейчас расположены пенитенциарные учреждения: ИТК №6 и №22. В то время здесь содержались те, кого надо было в ближайшее время переправить на север или юг края в лагеря Норильска и Хакасии.
О порядках, царивших в таких лагерях, вспоминает арестант Вальтер Руге.
«Цивилизованному человеку трудно понять, что такое пересылка. Это огромный
кипящий котел, где море людей движется из одного конца в другой. Люди торгуют,
воруют, дерутся, пьют спиртное, играют в самодельные карты, за что попадают в
карцер или БУР (барак усиленного режима). Мы, политические, именовались здесь
просто фраерами, сидели на своих узелках с вещами, дрожали, боялись, озирались
вокруг.
У меня в течение первых трех часов свора урок (уголовников) украла буквально
всё: сменные ботинки, вещевой мешок с бельём, скромную медицинскую литературу
«на курево», весь запас сухарей, небольшую подушку, которую мне в Омске
медперсонал подарил на прощание. Крупномасштабный грабеж одежды проводился в
бане.
Всю одежду в бане надо было сдать «в прожарку», а когда ты выходил из парилки,
то оказывалось, что твоя одежда «пропала». Ты оставался голым. Взамен давали
какое-то тряпье (третьего срока), и ты отныне считался «промотчиком»
госимущества. Я остался в какой-то фуфайке на голом теле, в ватных брюках и
каких-то ботинках, которые подбросила мне шпана взамен моих».
Ни для кого не секрет, что в 30-х годах в СССР многие промышленные объекты строились руками заключенных. Не исключением были и заводы Красноярска. В первую очередь к ним относятся уже несуществующий ЦБК и вполне себе здравствующий «Красцветмет».
Последний тогда назывался аффинажным заводом. Он строился для переработки металлов платиновой группы, получаемых на Норильском комбинате, который в то время тоже был одним из подразделений ГУЛага. Жили рабочие в бараках, которые снесли только в 2000-х годах, но один из них оставался на Щорса вплоть до 10-х годов. Ныне на его месте стоит многоэтажка.
Василий Прокушев