Если бы каждый депортированный в Красноярский край немец посадил дерево, появился бы целый лес, если камень положил – гора бы выросла. За время войны население региона увеличилось за счет поволжских немцев более чем на 77 тысяч человек. Книга «Енисейские немцы. Семейные истории», написанная студентами Енисейского педагогического колледжа, - своеобразная возможность и по тому лесу пройтись, и у горы той постоять.
Многие из ссыльных, смирившись со своей долей, сами, словно деревья, прижились, пустив корни на земле сибирской, а кому-то суждено до сих пор носить в себе тяжесть обиды и непрощения, словно камень, не оставленный на той горе…
С чем жили вынужденные переселенцы все эти годы, какие истории хранили в себе или передавали своим потомкам с одной лишь целью – научить ценить жизнь, какими воспоминаниями готовы поделиться с нынешним поколением, не имеющим, к счастью, понятия ни о войне, ни об истинных трудностях и лишениях? Узнать об этом, успев расспросить лично переживших трагедию, - основная цель одной из фольклорно-историко-этнографических экспедиций студентов колледжа. Руководит этими исследовательскими проектами преподаватель Ирина Николаевна Моисеева.
40 историй – реальных, неприглаженных – легли в основу вышедшей недавно в свет книги. Количество её экземпляров – штук. Кажется, не так уж и много, но несколько из них уже пересекли границу России: семейные истории спецпоселенцев читают в Германии, США, Израиле, Норвегии. Есть это издание и в Санкт-Петербурге; шесть книг увезены в Москву (в Государственный музей истории ГУЛАГа, в Сахаровский центр и в Ассоциацию российских музеев памяти). Книгу можно найти и в свободном доступе в Интернете. Значимость ее – как историческую, так и воспитательную – трудно переоценить. Ещё до презентации она начала свой путь, неся в себе рассказы тех, кто жизнь свою когда-то вынужден был начинать заново.
«Пила, топор, тяпка и лопата, привезённые с собой, назывались в семье кормильцами. С семи лет мы заготавливали дрова (по 50 кубов за лето), разрабатывали участки, привозя на тачках с берега песок и землю, растили табак, чтобы можно было его потом обменять на хлеб и продукты. В одном длинном бараке жили 20 семей. Делились друг с другом, без преувеличения, всем. Одно радио, одна печь, одна на всех лохань для купания… В нашей семье было пятеро детей. Отца отправили в трудармию, и мама осталась с нами одна. Кстати, вот она, мама моя», - указывая на фотографию, размещённую на обложке книги, говорит, едва сдерживая волнение, енисеец Яков Александрович Вольф. Он хорошо помнит то трудное детство. Став взрослым, он постарался найти своих родных, попавших под переселение: семья его мамы, как и семьи многих граждан немецкой национальности, оказалась рассеяна по всей стране…
На той же фотографии - еще одна женщина, семью которой выслали изначально далеко на Север. Младшая дочь её, Эмма Александровна Ибе, вспоминает, как разобрали их по семьям, как от голода спасли добрые калмыки, как она танцевала и пела немецкие песенки, будучи совсем маленькой, в надежде, что чем-нибудь угостят; как целый месяц переселенцы просыпались оттого, что кто-нибудь стоял, склонившись над ними, рассматривая, где же у немцев рога. Видимо, прочно в сознание людей врезался образ фашистского солдата, частью обмундирования которого была каска с «рогами». Слово «фашист», конечно, не переставало звучать и за спинами ссыльных жителей.
Без слез на презентации книги не обходилось ни одно выступление. И в домах, где студенты записывали на диктофон истории пожилых людей с немецкими фамилиями, слёзы тоже зачастую заставляли на некоторое время прерывать разговор. Причем справляться со своими эмоциями приходилось не только респондентам. «Очень сложно было переживать, когда мы видели, что нечаянно растревожили память этих людей, узнавать, что после тяжелых воспоминаний кому-то потребовался приезд скорой помощи», - рассказывают студенты, побывавшие в экспедиции. Признаются, что такие «марш-броски» в историю страны делают их дружнее и дисциплинированнее, что усталость от проделанной работы приносит удовлетворение. Дело в том, что откровения людей, переживших столько трудностей, заставляют иначе относиться ко многому. Оказывается, нам, живущим на родной земле, в мирное время, имеющим работу и достаток, уже есть повод для ежедневной радости. Переоценка ценностей людьми молодого поколения – один из главных итогов экспедиции. Написанная совсем молодыми авторами книга становится только весомее от этого.
Всякий раз, когда удавалась встреча, когда собеседник открывался, когда затем участники экспедиции делились друг с другом обретенным материалом, когда обсуждали его с руководителем или обрабатывали диктофонные записи, превращая их в статьи, всякий раз молодые люди понимали, что своим трудом прикасаются к чему-то глобальному, что эти живые рассказы – лишь маленькие иллюстрации сложной, неоднозначной истории большой страны.
«Я узнал войну, когда слушал на кухне рассказы деда и его товарищей, - сказал на
презентации книги руководитель Красноярского историко-просветительского и
правозащитного общества «Мемориал» Александр Андреевич Бабий. - Историю вообще
вредно по учебникам учить». «Историю нужно читать в лицах, - продолжила его
мысль позже преподаватель Верхнепашинской школы Галина Павловна Сукнасян, - и
тогда мы будем, как Астафьев говорил, знать солдатскую правду, тогда будем знать
самих себя. То, что написано в этой книге, – крайне важно, но не менее важно и
то, что написано в ней между строк».
Подводя некий итог встречи, директор Енисейского педагогического колледжа Елена
Владимировна Погорельская сказала, что пока есть студенты, которые трудятся в
экспедициях, пока руководитель этого проекта так радеет за идею сохранения
исторической памяти народа, книга эта может дополняться, переиздаваться - в
общем, продолжать жить. Возможно, дальнейшее общение с представителями народа,
перенесшего депортацию, выльется в какие-то новые проекты, сборники, фильмы. А
пока гости колледжа, среди которых большинство – потомки переселенцев,
перелистывая книгу, не спешат расходиться: им так хочется сейчас поддержать друг
друга, так хочется побыть вместе и так хочется сказать «спасибо» за огромный
труд каждому, кто причастен к выпуску сборника, на страницах которого – история
без штампов и прикрас.
Оксана ВЛАСОВА
Фото автора
Подвёрстка
В фольклорно-историко-этнографических экспедициях сложилась такая традиция: в
первый и последний её день писать небольшое эссе. В фрагментах этих размышлений
– личное отношение студентов к проделанной работе.
Екатерина Власова: «До экспедиций я вообще почти ничего не знала о репрессиях. А теперь у меня появилось понимание и знание хотя бы одного из эпизодов репрессий 30-50 гг. – депортации немцев Поволжья. Что-то получалось легко, быстро, а что-то шло очень трудно. Трудно было обрабатывать интервью, собирать весь материал в единое целое».
Кристина Фомина: «Когда перерабатывала информацию, я старалась ничего не упустить из взятого, ни одной интересной детали. Были моменты, когда мне становилось жалко респондентов, когда они рассказывали о своём несчастном детстве. И я даже плакала. Когда я брала интервью, мне страшно было представить себя на их месте. Такое никогда не должно повториться».
Татьяна Ефремова: «Сначала я наблюдала за Ириной Николаевной, с чего она начинала диалог, как подводит к главной теме, как респондент реагирует на вопросы… После, набравшись смелости, я начала сама выступать в роли корреспондента, и мне это понравилось. Для меня было радостью, когда я находила нужную информацию, когда люди шли со мной на контакт. Иногда очень больно было, жалко их. В каждом интервью - трагедия, да еще и не одна. Люди до сих пор продолжают искать своих братьев, родителей».
Дарья Самойлова: «В экспедиции мы получили те знания, которые не смогли бы нигде получить. Эта история от первого лица. Конечно, каждое интервью субъективно. Но разве кто-нибудь может больше, подробнее и по-своему правдивее, чем они, рассказать о том времени? Нам очень повезло, что мы успели встретиться с ними и записать их воспоминания».
Врезка
Книга «Енисейские немцы. Семейные истории» содержит 40 интервью
В октябре 1941 года в Енисейск прибыло около тысячи депортированных с Поволжья
немцев
За время войны население региона увеличилось за счет поволжских немцев на 77359
человек