В ноябре 2017 года я ненадолго прилетела из Санкт-Петербурга в Красноярск. Гуляя по улице Ленина, заметила дом Ивана Анисимовича Абалакова, а во дворе - памятник Евгению Абалакову. Решила, что здесь находится музей знаменитых братьев.
Каково же было моё удивление, когда родственники сказали мне, что никакого музея нет: на первом этаже расположен магазин "Абалаковский", а на втором - какая-то контора.
Стало грустно. На меня нахлынули воспоминания о Виталии и Евгении. Моя мама, Людмила Гавриловна Потылицына, много о них рассказывала.
История этого семейства началась в городе Енисейске. Братья Михаил и Иван Абалаковы приехали туда в конце XIX столетия.
В 50-е годы позапрошлого века Енисейск был центром кипучей золотопромышленной деятельности. Но постепенно запасы золота иссякли, город потерял своё промышленное значение, оставшись столицей Енисейской губернии.
Прибыв в Енисейск из Красноярска, братья занялись торговлей. У них были мануфактурный магазин, магазины меховой и рыбной торговли. Также братья построили мельницу.
Однако вслед за спадом золотого бума сократилась и численность населения города. Тогда Иван Анисимович вместе с купцом Телегиным, понимая, что не смогут полноценно торговать, решили вернуться в Красноярск.
Михаил Анисимович остался в Енисейске, успешно вёл торговлю, строил лесопилку, необходимую здесь, так как город до конца XIX века никак не мог оправиться от страшного пожара, в котором сгорели многие дома.
Он построил собственный дом, женился на дочери судовладельца (к сожалению, точно не знаю её имени и из какого она рода). В семье появились дети: Михаил - в 1904 году, Виталий - в 1906-м, Евгений - в 1907-м. Во время родов третьего сына жена умерла. Михаил Анисимович нанял для малыша кормилицу.
В Енисейске он был очень уважаемым человеком: купец 3-й гильдии, имеющий магазин, лесопилку и старательскую золотодобывающую артель. Но смерть супруги выбила его из колеи, и Михаил принял решение продать всё имущество и переехать в Красноярск, где жили его брат и сестра его жены. Дом для семейства на новом месте он решил пока не строить - арендовал помещение в здании, где располагалась типография.
Казалось бы, жизнь налаживалась. Однако в 1910 году Михаил Анисимович скончался, и дети остались сиротами.
Иван Анисимович, похоронив брата на Троицком кладбище, забрал их к себе. Он владел двухэтажным домом на Благовещенской улице (современная улица Ленина). Так как жены у него не было, пригласил пожить вместе сестру супруги Михаила - Марию Ивановну Глотову. Она вела хозяйство и принимала участие в воспитании детей.
Иван Анисимович выделил мальчикам отдельную комнату. Семейство жило в достатке - вместе с купцом Телегиным они строили паровую вальцовую мельницу на реке Каче, имели магазин в Архиерейском переулке.
Мальчики подрастали. Иван Анисимович знакомил их с окрестностями Красноярска, прививал любовь к природе, устраивал походы на Столбы. Виталию исполнилось 11 лет, а Евгению - 10, когда они впервые поднялись на Первый Столб. С этого момента братья полюбили скалолазание, которое в дальнейшем переросло в увлечение альпинизмом.
Пока мальчики были подростками, они повсюду ходили со своей тётей.
Мария Ивановна часто навещала своего родственника - инженера В. А. Давыдова, который снимал комнату в доме, принадлежащем моему дедушке, Гавриилу Ивановичу Потылицыну. Находился он по адресу: угол Падалкина переулка и Всехсвятской улицы.
Там Мария Ивановна познакомилась с женой Гавриила Ивановича - Агриппиной Павловной. Виталий часто болел, и Мария Ивановна приходила к моей бабушке то за какой-нибудь настойкой из трав (бабушка увлекалась траволечением, у неё было несколько травников), то за советом. Например, о том, как сшить одежду для мальчишек, ведь на них не напасёшься - то рубашка порвётся, то брюки.
Революция 1917 года, Гражданская война, установление советской власти изменили жизнь семейства. У Ивана Анисимовича национализировали магазины и мельницу, а в 1920 году арестовали его самого.
Поздно вечером в дом постучали. Хозяин открыл дверь, вошёл солдат с ордером на арест. В это время все сидели за столом в большой комнате. Мальчики вскочили и начали заступаться за дядю. Солдат сказал: "Вы недобитые контры, собирайтесь быстро, я вас арестовываю".
Когда Иван Анисимович с мальчиками выходили из дома, на крыльцо выбежала Мария Ивановна и стала упрашивать солдата: "Оставь мальчиков". Тот ответил: "Слишком они борзые".
Мария Ивановна вернулась в дом, взяла кусок рыбного пирога, завернула в салфетку, схватила чекушку водки и выскочила на улицу догонять телегу с арестантами. Догнав, она сунула солдату угощение, тот оглянулся по сторонам, быстро взял узелок, спрятал его за пазуху и отпустил мальчиков.
Ивана Анисимовича арестовали в мае 1920 года, приговорили к расстрелу, потом заменили приговор на трудовые работы, а в декабре отпустили. В 1921-м его взяли счетоводом на завод "Красноярскстеклофарфор" - у советской власти не было грамотных специалистов. Позже, в 1937-м, Абалакова снова арестовали и расстреляли.
Виталий и Евгений поступили в 9-летнюю общеобразовательную школу при кооперативных организациях и коммунхозе. В свободное время братья ходили на Столбы. Виталий был бойким, отчаянным, а Евгений - тихим, скромным, уравновешенным.
Писатель Георгий Кублицкий, который учился с ними в одной школе, вспоминал:
"Коренастые, плотно сбитые братья всегда ходили вместе, быстрым, ровным шагом. Физически сильные ребята. У школы была железная пожарная лестница на крышу - место состязаний во время большой перемены. Мы подтягивались по ней на руках, кто сколько мог. Иным удавалось добраться до середины лестницы. Абалаковы поднимались на руках под крышу второго этажа".
Моя мама, Людмила Потылицына, помнила этих двух подростков, которые приходили в гости к родственнику, М. И. Давыдову. У Давыдова был сын, он дружил с мамой и, когда приходили братья, бежал за Люсей. Они устраивались в уголке и слушали песни Виталия и Евгения.
В доме Потылицых стояло пианино, были контрабас, гитара, скрипка. Здесь часто исполнялись романсы и народные песни. А песни Абалаковых были в новинку. Под гитару звучали столбовые песни и напевы сплавщиков леса.
На каникулах братья часто отправлялись в Саяны, стреляли зверя и птицу, рубили плоты для сплава по горным рекам.
Мы служили с Ванькой-братом
На барже номер девятой.
Весело было нам, весело было нам...
На Столбы они ходили в свободных рубахах, иногда - в майках, и широких штанах. На талии обязательно - кумачовый пояс, а на ногах - калоши, подвязанные верёвкой.
Кумач можно было купить в магазине Петра Ефимовича Шмандина. В советское время магазин национализировали, но Петр Ефимович остался там продавцом. Моя мама хорошо помнила этого величественного старца с большой седой головой.
Кумачовый пояс хорошо был виден на фоне скал. При трудных подъёмах за него было удобно хвататься, он не резал руки, как верёвка. Кроме того, носить такой пояс считалось особым шиком.
Из воспоминаний писателя Георгия Кублицкого:
"Абалаковы были настоящими "столбистами". Они искали новые ходы и лазы, самые трудные и опасные. Женя в школьные года позволял себе такие номера, как стойка на руках над стометровой пропастью. Потом бравада исчезла, железная выдержка и крепчайшие нервы остались".
Учились мальчики хорошо. Рисование в школе преподавал Дмитрий Иннокентьевич Каратанов, а биологию и географию - Александр Леопольдович Яворский, с которым Абалаковы ходили на Столбы.
Евгений любил уроки рисования. Дмитрий Иннокентьевич часто выходил с классом на природу, и ученики рисовали с натуры. Уже в школьные годы работы Евгения показывали на городских выставках.
Виталий любил математику, химию, физику. Иногда безобразничал в школе. Однажды в классе, где вёл урок учитель Вадбольский, мальчик разлил за доской баночку с сероводородной водой. В классе появился неприятный запах тухлых яиц. Занятия в школе отменили, чему ученики очень радовались.
После окончания школы в 1926 году Виталий уехал в Москву и по совету своего дяди поступил в химико-технологический институт. Евгений, получив рекомендацию от Д. И. Каратанова, поступил в Московский институт искусств, в класс известного скульптора Веры Мухиной.
Дальнейшая судьба братьев всем известна по многочисленным публикациям. Я же отдаю дань тем людям, которые их воспитали: дяде Ивану Анисимовичу Абалакову, тёте Марии Ивановне Глотовой, учителю и художнику Дмитрию Иннокентьевичу Каратанову, краеведу и столбисту Александру Леопольдовичу Яворскому.
Ирина ЮДИНА, правнучка легендарного библиофила Геннадия Юдина. Санкт-Петербург.
На фото: Братья Абалаковы. Дом Ивана Анисимовича Абалакова на улице Ленина, 74. Вид со двора. 1959 год. Е. Абалаков перед восхождением. Скульптор Евгений Михайлович Абалаков и его произведения. 1920-е. Е. Абалаков. Cкульптура "Песня свободы". 1920-е.
Фото из архива автора.
Красноярский рабочий 29.06.2018