30 октября - День памяти жертв политических репрессий
Никифор Пименович Байкалов
«Мой прадед, енисейский казак Никифор Пименович Байкалов, родился в 1874 году в станице Монок Аскызской волости Минусинского округа Енисейской губернии (сейчас это Бейский район Хакасии) и жил там.
Он был раскулачен и со всей семьёй выслан на поселение сначала в Туруханский район, затем - в посёлок Ольховка (ныне - Артёмовск Курагинского района).
Это я знала ещё в детстве, но распространяться было не принято. Всё произошедшее в ту пору довольно сложно себе представить. Ни за что ни про что людей выгнали из собственного дома, назвав кулаками, лишили имущества, крыши над головой, привычного уклада жизни и бросили на выживание.
Арестовали прадеда 2 апреля 1930 года, обвинение - контрреволюционная деятельность. Осудивший орган: тройка полномочного представительства ОГПУ. Приговор: высылка.
Дата реабилитации: 25 декабря 1989 года. Но прадед так об этом и не узнал. Ему тогда оставалось только сказать: "Спасибо, что живой". У кого-то приговор был другим - расстрел.
Жизнь крестьянина-"кулака" была не из лёгких. Приходилось пахать в поле от зари до темна, жить натуральным хозяйством, тяжёлым физическим трудом обеспечивать себя и свою семью. Основным занятием было земледелие, хлебопашество.
У Никифора Пименовича в хозяйстве было несколько лошадей, необходимых для работы в поле, и разная другая живность, требующая своевременного ухода и заботы. Работы хватало всему семейству. В перечне изъятого имущества, помимо усадьбы и домашнего скота, фигурировали всевозможные вещи вплоть до зеркала.
Не знаю, что чувствовал тогда прадед. Он ни о чём не рассказывал, не выдавал своих чувств и никогда не жаловался. На спецпоселении приходилось начинать всё с нуля.
Доживал свой век Никифор Пименович в таёжном посёлке Пихтачи, недалеко от Артёмовска, или как его ещё тогда именовали - ДЭС, по названию Джебской электростанции, которая там находилась.
В посёлке было много сосланных со всего СССР. Работали они в основном на заготовке дров для электростанции. Прадед плотничал, мастерил волокуши, с помощью которых огромные тяжёлые брёвна дотаскивали до нужного места, пилили, рубили на дрова. Этим занимались мужчины и женщины - ссыльная молодёжь.
Прабабушке Евдокии Титовне разрешили взять с собой швейную машинку, на которой она обшивала всё село, за что люди ей давали кое-что из продуктов. Ещё приходилось выращивать лён, сушить, толочь, прясть, ткать одежду.
И всё-таки выжили, не сгинули. Много и тяжело работали. Но в глубине души осталась какая-то невыразимая горечь...
Моя бабушка Павлина Никифоровна Байкалова трудилась на руднике на подъёмно-канатной дороге. В 1927 году построили подвесную канатную дорогу для транспортировки руды от места добычи до флотофабрики.
В военное время бабушка работала санитаркой в госпитале Абакана. Затем вернулась в Артёмовск, стала поваром в рабочей столовой.
Никифор Пименович Байкалов был, повторюсь, казаком, служил одно время в охране генерала Попова.
Напомню, что в впервые казаки пришли на берега Енисея в район старого Туруханска в 1607 году и основали там Туруханское зимовье, затем - Мангазейское. Именно в те годы началось присоединение территории к Русскому государству. В 1618-1619 годах был основан Енисейский острог, в 1628 году - Красноярский.
Летом 1707 года казаки поставили Абаканский острог в районе горы Туран, что находится на правом берегу реки Абакан. В лето 1717 года основали ещё один опорный пункт - острог Саянский, поставленный на правом берегу Енисея по прямому указанию российского императора Петра Первого.
После подписания в 1727 году Буринского договора с Китайской империей о сферах влияния и установления демаркационной линии русско-китайской границы, на юге Сибири возникли казачьи посты и караулы для охраны присоединённой территории: Арбатский, Таштыпский, Монокский, Саянский, Бузуновский, Каратузский (Шадатский), Усть-Ойский, Кебежский, Нарысогойский и ряд других.
Постепенно рядом с основанными казаками форпостами и караулами начали образовываться первые русские поселения, так как казакам было предписано: "...никуда вдаль от постов не отлучаться, и исполнять свои обязанности исправно и аккуратно".
Позднее всем сибирским казакам были выделены земли в местах постоянной дислокации караулов. Как сказано в тексте документа: "...для проживания и обзаведения домами с семействами, при занимаемых ими оных караулах".
Одним из таких мест, где появился сторожевой пост-пикет, стала Байкалова деревня, названная по имени одного из её основателей. Расположили её в месте слияния реки Абакан и речки Монок. Затем, в связи с тем, что на территории Минусинского уезда была ещё одна деревня Байкалова, первоначальное название заменили на Манок, или Монок.
Это поселение было основано красноярскими казаками Иваном Байкаловым, Семёном Терсковым, Егором Макаровым и Василием Ермолаевым.
Временем появления первых казаков на новой пограничной линии в южной Сибири следует считать 1755-1759 годы. Вероятно, это и были первые жители Монока, основавшие поселение на удобном для оберегания границы месте.
Многомиллионный поток ссыльных отличался от предыдущих "чисток" и "компаний"
ещё и тем, что здесь, так сказать, "не цацкались" - брали и высылали семьями, и
даже ревниво следили, чтобы никто из детей "кулаков"» не отбился бы в сторону,
избежав тем самым наказания за отца-кулака, лишённого всех прав и имущества.
С "КУЛАКАМИ" НЕ ЦАЦКАЛИСЬ
Началом массовых репрессий всего российского казачества стало секретное
циркулярное письмо оргбюро ЦК РКП(б) об отношении к казакам, более известное в
народе как "Директива о расказачивании" от 24 января 1919 года, подписанная
председателем ВЦИК Яковом Свердловым.
Следующим дискриминационным шагом в отношении казачества стало издание в феврале 1920 года специального декрета советского правительства. Его положениями были упразднены (ликвидированы) все казачьи административно-территориальные образования - области казачьих войск, ранее существовавшие в Российской империи. Таких областей было одиннадцать, а всё казачье население насчитывало 4 миллиона 434 тысячи человек.
Не стала исключением и территория бывшей Енисейской губернии. Род сибирских казаков Байкаловых потерял в результате репрессий не менее 110 человек.
Был разработан и применён целый комплекс серьёзных дискриминационных и запретительных мер, включавший массовые бессудные расстрелы мужского населения станиц и посёлков, полное разоружение казаков, переселение на казачьи земли иногороднего населения, перекройка и упразднение границ войсковых юртовых земель, отмена казачьих наименований.
Кроме того, в течение целого ряда лет существовал запрет на ношение традиционного воинского костюма, существование казачьей культуры и многое, многое другое...
Многими историческими справками о жизни енисейских казаков снабдил меня Сергей Иванович Байкалов, сам выросший в селе Монок и занимающийся историей, бытом казачества.
Как писал А. И. Солженицын в своём "Архипелаге ГУЛАГ", "именно в конце двадцатых - начале тридцатых годов прошлого двадцатого века хлынула следующая волна репрессий. Была она непомерно велика и не имела ничего подобного во всей истории России. По существу, это было переселение народов, это была этническая катастрофа на просторах бывшей Российской империи. Она сорвала с обжитых, дорогих сердцу мест миллионов пятнадцать-двадцать трудолюбивых русских мужиков. Имя этому явлению - насильственная "коллективизация" и напрямую связанное с нею "раскулачивание".
Этот многомиллионный поток ссыльных отличался от предыдущих "чисток" и "кампаний" ещё и тем, что здесь, так сказать, "не цацкались" - брали и высылали семьями, и даже ревниво следили, чтобы никто из детей "кулаков" не отбился бы в сторону, избежав тем самым наказания за отца-кулака, лишённого всех прав и имущества.
К слову сказать, вся эта многомиллионная "армия" раскулаченных ничтожно мало содержала в себе тех самых кулаков, по наименованию которых и получила своё громкое название кампания по проведению коллективизации - "раскулачивание". Раздувание и раскрутка этого хлёсткого термина - "кулак" - шла по стране неудержимо, и к началу тридцатых годов в советской деревне так именовали уже всех крепких хозяев: крепких в хозяйстве, крепких в труде, крепких в своих убеждениях".
Дом прадеда в селе Монок
Власть умышленно создала ситуацию, что на рубеже этих кровавых, страшных и роковых для России лет настоящих тружеников - крестьян-единоличников, кормивших своим трудом себя, свои семьи, а по большому счёту - всю огромную страну, бросились загонять в колхозы свои местные лентяи, неудачники и пьяницы, которые не умели и не хотели трудиться на земле.
В помощь им властью были посланы на места приезжие из города, которые сами зачастую ничего не смыслили в сельском хозяйстве, но были наделены новой властью неограниченными полномочиями. Они упивались этой свалившейся на них нежданно-негаданно возможностью вершить судьбы ни в чём не повинных людей.
В бесконечном потоке репрессированных оказывались простые люди, собиравшие от голода колоски на полях или оставшуюся после уборки колхозную картошку. В лагеря попадали и за невыполнение нормы трудодней, нарушение трудовой дисциплины.
Чтобы оказаться врагом народа, иногда достаточно было одного доноса. С особо жестокостью расправлялись и со священнослужителями.
Происходило массовое выселение целых народов. Жертвами депортации стали чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, крымские татары, курды, корейцы, буряты и другие народы. 3,5 миллиона - так исчисляется количество репрессированных по национальному признаку с середины 40-х по 1961 год.
Выселялись из Поволжья, Москвы, Московской области и других регионов лица немецкой национальности. Депортация коснулась 14 народов целиком и 48 - частично.
За годы советской власти массовым репрессиям по политическим мотивам были подвергнуты миллионы человек, точное количество пострадавших до сих пор не установлено.
Надежда МИСЮРОВА.
Курагино.