Мацкевич Татьяна Михайловна.
МОУ
«Разъезженская средняя школа»
Ермаковского района, Красноярского края,
с. Разъезжее, школьный музей, 10 класс.
Зайцева Надежда Михайловна, учитель истории.
2006 год.
1.I.Характерные черты общества 30-х годов, 20-того века.
II.Основная часть.
2.1. Воспоминания дочери об отце.
3.2. Неожиданный арест отца.
4.3. Жизнь семьи «врага народа»
5.III. А жизнь продолжается…
При изучении истории Отечества ХХ столетия меня всегда волновали события, которые происходили в 30-е годы ХХ века. Казалось бы, с конца 20х годов разворачивалась гигантская промышленная стройка, росло число социалистических преобразований, но за счет чего?
Партийные вожди того времени разрешили этот вопрос благодаря социальным противоречиям, происходившим в обществе.
Оно было жестко разделено на два «дружественных класса»: рабочий класс и колхозное крестьянство, а так же «прослойку» - интеллигенцию.
На деле же проходили глубокие социальные катаклизмы, ломавшие традиционные социальные устои.
Лидеры правящей партии проповедовали, что все стороны жизни страны должны быть пропитаны непримиримым духом классовой борьбы. Переход к политике индустриализации совпал с массовым походом на «классового врага». На поиск этих «врагов» были мобилизованы партийные и профсоюзные организации, комсомол [В.П. Дмитриенко, История Отечества 20век, изд – во «Дрофа», 1995г., с.238.]. В стране заработала мощная репрессивная машина.
В число «врагов» советской власти были зачислены и церковные, сектантские организации. В росте влияния церкви, в частности на молодежь, в новых ее идеях и формах работы для верующих, партия увидела для себя огромную опасность.
На VIII съезде комсомола (май 1928 года) с тревогой говорилось о том, что «сектантские организации объединяют не меньше молодежи, чем комсомол».1 Проблемы духовности, нравственности, культуры, традиций не волновали новых вождей.
В начале 1929 года за подписью секретаря ЦК партии Кагановича на места была спущена директива, в которой указывалось, что религиозные организации оставались единственно легально действующей «контрреволюционной» силой, имеющей влияние на массы. Местные органы подталкивались к развязыванию террора против служителей культа. Арестовывались и репрессировались служители церкви; захватывались и частично разрушались храмы, соборы, монастыри; расхищались или частично передавались в музеи, накопленные за столетия церковные ценности. Да и ценность отдельной человеческой жизни становилась все менее значимой.
С детских лет живет в нашем селе Синачева Евгения Николаевна 1925 года рождения. Она прожила долгую жизнь, поэтому мы ее пригласили на урок истории, где она рассказала немного о своей жизни, а главное, о своем отце, который был арестован как раз в 30-е годы как «враг народа». Очень хотелось больше узнать о нём, и мы решили сходить к этой женщине в гости. Евгения Николаевна встретила нас очень доброжелательно. И началась долгая беседа – воспоминание, со слезами на глазах, о самых дорогих для Евгении Николаевны людях.
Отец Синачевой Евгении Николаевны – Комаров Николай Иванович родился в 1904 году в селе Дубенское Шушенского района, в семье священника.
Возможно, о нем написаны следующие строки:
Человек есть образ Божий.
И слуга, и господин,
Меж собою так похожи!
Бог для всех людей один.
И богатый, и бедняк –
Бог к ним милостив и благ.
Бог их любит, бережет
И к спасению ведет.
Как объяснила Евгения Николаевна, семья её отца была очень набожной, что помогло ему проникнуться истиной верой в Иисуса Христа. С самого детства отец Николай, как его звали впоследствии, заучивал молитвы, изучал Библию, а так же нравственные библейские заповеди, по которым должен жить человек.
В армию Николая Ивановича не взяли по состоянию здоровья, и он был направлен
священником в церковь села Казанцево в 1924 году. Незадолго до этого он женился
на Логачевой Софье Романовне – молодой девушке из села Разъезжее. А спустя год в
семье священника Николая появилась маленькая дочурка Женя. Это и есть Синачева
Евгения Николаевна, ей уже 81 год. Она очень умная и мудрая женщина, которая с
теплотой в голосе охотно рассказывает о своем отце. Из села Казанцево Николая
Ивановича направляют служить священником в церковь города Минусинска. Со слов
дочери, эта церковь эта называлась обновленческой, а Николай Иванович служил
здесь обновленческим попом. Как вспоминает Евгения Николаевна, ее отец был очень
честным, справедливым человеком, и поэтому ни когда не брал у прихожан
приношения. В обновленческой церкви был свой кассир, которому прихожане и
отдавали свои дары. Они раздавались бедным и больным людям. Как обновленческий
священник, отец Николай не носил бороды, был всегда подстрижен коротко, но
никогда не сбривал усы.
Рясу надевал только во время богослужения. Когда уходил домой, рясу снимал и укладывал в специальную сумочку, которую всегда носил с собой. Возможно, такие обновленческие церкви создавались специально в то время для укрепления советской власти. Но церковные книги в обновленческой церкви были те же, что и в обычной. И отец Николай в своих проповедях, которые читал во время церковной службы, призывал верующих людей к величайшему терпению, милосердию и прощению обид.
Веровать никого и никогда не заставлял, говорил при этом: «Молись, твоя воля!».
С гордостью говорит дочь о том, что ее отец был человеком умным, грамотным. Ему
даже предлагали перейти на работу в райком партии, но его отец (дедушка Евгении
Николаевны) сказал: «Если ты отречешься от церкви, то я тебе не отец, а ты мне
не сын».
Помнит Евгения Николаевна, как плыла с отцом на лодке по реке Оя. Отец пел песни
и все говорил: «Посмотри, Женя, красота-то какая вокруг». А ночью сидели у
костра и слушали тишину. Навсегда остался он в ее памяти – добрый и ласковый.
Ему хотелось, чтобы после школы дочь поступила в музыкальное училище, так как
уже маленькой девочкой, она играла на балалайке и хорошо пела.
Но не пришлось сбыться этой мечте. В 1937 году, 7 ноября, когда по улицам Минусинска шли радостные люди на демонстрацию, семья Евгении Николаевны плакала от горя: ночью забрали отца. Он самозабвенно любил музыку, прекрасно в ней разбирался, а где ей служить – ему было все равно. Руководство церковным хором он не считал наказуемым делом. Может быть, это или же отцовская справедливость, которая не всегда была приятна его окружению, послужила причиной ареста. Ведь 80% репрессированных в 30-е годы погибли по доносам соседей и коллег по службе.
В доме был обыск. Перетряхнули все, забрали отцовские вещи, его фотографии. И как полагалось по тем временам, семья «врага народа» тоже страдала. Их выселили из квартиры. Семья пряталась в церковном флигельке. По ночам не спали, боялись каждого стука, все ждали – придут и за ними. Неизвестные люди все же пришли – разобрали печь и выкинули подальше печную трубу. В избушке было холодно, на дворе стоял ноябрь…
Об отце больше ничего узнать не удавалось. И куда только не обращались с просьбами – везде один ответ: выбыл в неизвестном направлении. И только спустя годы соседка Евгении Николаевны, побывав в Минусинском музее имени Мартьянова, нашла в списках репрессированных 30х годов надпись: Комаров Николай Иванович (арестован 7 ноября 1937 года, расстрелян – 27 ноября 1937 года). Выходит, не стало его уже в конце месяца…
В то далекое время, как же тяжело пришлось семье. Помнит хорошо Евгения Николаевна, как, намаявшись, собрали наскоро свои вещички и поехали в Разъезжее к родственникам. Кроме Жени у матери остались на руках маленькие сестра и брат. Уезжали из Минусинска уже по снегу. Из села за ними приехал – Никита Краснов.
Лошадь с усилием тянула телегу, колеса то проваливались в снег, то катили по лужам. А Женя бережно прижимала к себе последнюю память об отце – балалайку, и слезы – жгучие, горькие катились по ее щекам. Казалось, все остановилось, жить дальше невозможно. Нет самого дорогого человека, надежды, опоры.
В Разъезжем жить стало спокойнее. Но мама, страшась за наше будущее, продолжает разговор Евгения Николаевна, фамилию мужа поменяла на девичью. Вновь стала Логачевой. А Женя стала учиться в школе. Запомнились ей волнующие и тревожные события – вступление в пионеры, а потом в комсомол. Однако все время боялась – спросят об отце. Для кого-то он был враг народа, а для нее – самый дорогой человек, не могла она его предать ни под каким условием. Но не тронули эту боль, семья была трудолюбивая и примерная. Да и кто в те нелегкие времена жил по-другому!?
Взрослые с утра до ночи в поле, дети – днем в школе, вечером домашняя работа – со скотом управиться, кукурузных початков нашелушить на терке или палке. А что бы вечером в печурке горел огонь, надо было позаботиться о смолье. По воскресеньям ходили в лес, готовили дрова на неделю, смоляные чурки. Деревья не пилили, раскапывали лопатой до самых корней, забирали это богатство и несли домой, не оставляя в лесу ни сучка, ни веточки.
А затем – война.… И вновь приходилось работать детям, теперь уже наравне с взрослыми. В колхозе пололи хлеба – выдёргивали осот руками. Рвали коноплю, закладывали силос, боронили вручную. Работу начинали рано с четырех часов утра, заканчивали с наступлением темноты. Бывало, говорит Евгения Николаевна, боронишь, да так и заснешь в борозде. А спрос был, как с взрослых, попробуй, не выйди хоть разок на работу. Сразу снимали пять трудодней, а для семьи это было немалой потерей.
Слушали мы Евгению Николаевну, удивлялись - какая нелегкая выпала ей жизнь, но никто не слышал от нее жалоб. А когда слишком трудно было, брала в руки балалайку, ее все обступали и слушали музыку и песни, затаив дыхание.
После войны она вышла замуж за молодого парня, Синачева Николая Ионовича – ветеринарного врача. Евгения Николаевна стала работать на ветеринарном участке – санитаркой. Всю жизнь они вместе с мужем помогали сельчанам и колхозу растить животных. Вовремя придут на вызов, помогут дельным советом. Они вырастили троих детей, всегда держали большое домашнее хозяйство. В доме был уют и достаток. А в свободное от работы время Евгения Николаевна спешила в сельский клуб, где все годы была активной участницей художественной самодеятельности, с удовольствием и пела, и плясала.
Смотришь сейчас на эту женщину, и удивляешься ее бодрости духа и неуемному трудолюбию. Мы рассматриваем фотографии семьи Синачёвых. С гордостью продолжает рассказывать Евгения Николаевна о своих внуках, детях и о себе . Среди фотографий мелькнул листок с ученическим подчерком. Это было сочинение её внука о своей бабушке, проникнутое любовью и нежностью: «…Моей бабушке 80 лет. Её морщинистые руки постоянно в работе. Она стройна по – молодому и очень ласковая, аккуратная… Я очень люблю свою умную и проворную бабушку и всю зиму мечтаю о встрече с ней…»
Бережно подаёт Евгения Николаевна самый драгоценный документ, который они получили в результате запроса об отце в Минусинскую прокуратуру Ответ, от 18-09-01, пришёл из прокуратуры г.Красноярска вместе со справкой о реабилитации военным трибуналом СибВО 24-12-57года Комарова Николая Ивановича. А 6-го мая 2004 года Синачёвой Е.Н. было вручено свидетельство благодаря которому она имеет право на льготы, установленные статьёй 16 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий».
Также с гордостью показывает Евгения Николаевна грамоты и удостоверения, которые она имеет за долгий и добросовестный труд.
Смотрю я на эту женщину и удивляюсь её бодрости духа и неуёмному трудолюбию. Перед нами сидит преклонных лет женщина с сединой в волосах, с добрыми и живыми глазами, подёрнутыми печалью. Тяжело ей вспоминать о рано ушедших родителях, рассказывать о своей не лёгкой судьбе.
Живите, Евгения Николаевна, ещё много лет
Теплом детей и внуков будьте Вы согреты.
Живите дольше без горя тревог и бед,
Живите! Земной Вам поклон за это.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»