XIII ЕЖЕГОДНЫЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ КОНКУРС
ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ РАБОТ СТАРШЕКЛАССНИКОВ
«ЧЕЛОВЕК В ИСТОРИИ РОССИИ – ХХ ВЕК»
Кузнецова Мария, 10 А класс
Абанская СОШ №3
Краеведческий клуб «Земляки». Программа дополнительного образования «Белые пятна истории Абанского района»
Руководитель
Калякина Надежда Васильевна, руководитель клуба «Земляки», учитель истории
Абанской СОШ №3
Цель научной работы: показать противоречивость отражения общественным сознанием участия женщин в Великой Отечественной войне с использованием местного материала. Методы исследования: биографический и сравнительного анализа. Противоречивость точек зрения на феномен женского присутствия на фронте автор связывает с нравственными ценностями, сформированными в общественном сознании и с притязаниями конкретной личности. Сравнительный анализ источников (воспоминаний абанских участниц войны) о бытовых условиях на фронте, представлен как подтверждение вывода о том, что война и женщина – понятия несовместимые. Собран краеведческий материал о судьбах женщин-учителей, пришедших с фронта и работавших в школах Абана.
Я под руководством Калякиной Н.В. работаю третий год, исследуя историю Великой Отечественной войны. Первый год мы написали коллективную работу по истории 510 гаубичного полка, а на другой год, работая в архиве Абанского военкомата (мы искали не упомянутых в Книге Памяти абанцев), я начала отбирать «учетные карточки» ветеранов 510 ГАП и написала о них работу. Я заметила, что женские имена- редкость на документах Архива военкомата.
Я понимала, что война — дело мужское». Женщина с оружием в руках во все времена считалась явлением из ряда вон выходящим. Даже героиню французского народа Жанну д'Арк жестоко высмеял Шекспир. Неоднозначным было отношение и к нашим народным героиням 1812 года — партизанке Василисе Кожиной и «кавалерист-девице» Надежде Дуровой[1].
Только во время Крымской войны 1853—1856 годов женщины появились в лазаретах и на полях сражений. Достаточно вспомнить, прославившуюся своей отвагой сестру милосердия Дарью Севастопольскую. Во время первой мировой войны белые косынки сестер милосердия в госпиталях стали привычными. А в годы Великой Отечественной войны осваивали женщины и чисто мужские военные профессии. При написании работы я преследовала две цели.
Цель 1: показать противоречивость отражения общественным сознанием участия женщин в Великой Отечественной войне с использованием местного материала
Задачи:
1. Описать феномен участия женщин на фронтах Великой Отечественной на местном
материале
2. Собрать информацию о бытовых условиях службы участниц боевых действий –
жительниц Абана.
3. Выявить факторы, определившие противоречивость общественной оценки места
женщины на фронте
Цель 2: Собрать материал об участницах ВОВ – учителях Абана
Задача: Показать влияние пребывания на фронте на примере судеб абанских женщин-учителей.
Методы исследования:
сравнительный анализ
анкетирование
биографический
Источники исследования: архивные документы, литература и воспоминания абанских участниц войны и жителей Абана об учителях – фронтовичках.
Объект исследования: феномен женщины на фронте.
Меня при изучении этой темы интересовали три вопроса:
Как женщине удавалось переносить тяготы воинской службы?
Как относились мужчины и общество к женщинам в армии?
Как фронтовички вписались после войны в мирную жизнь?
Данные вопросы в краеведческой литературе не освещались. Описывая редко бытовые
трудности, литература не говорит о воздействии фронтовых условий на психику, на
мироощущение женщины-солдата.
Я позволю себе выдвинуть гипотезу: война и женщина - понятия несовместимые
потому, что фронтовая жизнь так меняла женскую психику, характер, что женщина,
утрачивая женственность, становилась мужеподобной. Война калечила, разрушала
природную сущность женщины.
С началом Великой Отечественной сотни тысяч женщин устремились в армию. Официальные цифры зафиксировали, что в Красной Армии в 1941—1945 годах служило более 800 тысяч женщин, а просилось на фронт еще больше.[2] Они служили телефонистками и радистками, поварами и пекарями, шоферами и медсестрами. Среди тыловых служб женщинам приходилось стирать и штопать солдатские гимнастерки. В то же время они сумели освоить такие мужские военные профессии как летчик, снайпер, стрелок, автоматчик, зенитчица, танкист и кавалерист, матрос и десантница.
Из Абанского района на фронт ушло 13700 человек, но нигде нет статистики о количестве женщин среди них. В Книге Памяти «Никто не забыт» упоминаются фамилии 83 женщин, вернувшихся живыми с войны в Абанский район, но в архиве военкомата мы нашли только на 11 женщин «учетные карточки военнослужащего»[3]. В Абанском райвоенкомате эти документы хранятся на участников войны с 1916 года рождения. Самые часто упоминающиеся у абанских фронтовичек военные специальности я отметила такие как связистки, зенитчицы, радистки и медсестры.
Моя попытка найти в сети Интернет информацию о количестве женщин, награжденных или погибших, не увенчалась успехом. Отдельной статистики нет. Значит, официальное армейское руководство не выделяло женщин из общего числа солдат. И я решила найти подтверждение, что никаких снисхождений на службе они не получали. А правила службы определял общий воинский Устав.
Они были готовы к подвигу, но не были готовы к войне. Армейская дисциплина, неудобная солдатская форма, тяжелые физические нагрузки, вся «будничная вещественность» войны, о которой они, когда просились на фронт, не подозревали, оказались нелегким испытанием.
Спустя годы те, кто выжил, сами удивлялись тому, что смогли все выдержать.
«Мужчина, он мог вынести, — вспоминала бывший снайпер Т. М. Степанова. — Он все-таки мужчина. А вот как женщина могла, я сама не знаю. Я теперь, как только вспомню, то меня ужас охватывает, а тогда все могла: и спать рядом с убитым, и сама стреляла, и кровь видела, очень помню, что на снегу запах крови как-то особенно сильный... Вот я говорю, а мне уже плохо... А тогда ничего, тогда все могла»''.[4]
Подобное воспоминание записала Надежда Васильевна Калякина у Елены Демидовны Шеленковой 10 мая 2006 года. В этот день рассказчице исполнилось 83 года. Служила Елена Демидовна в войсках связи. Приходилось ей не раз и телефонную линию тянуть. На вопрос о трудностях она призналась: «Конечно же, тяжело было, катушка-то 22 кг весит. Раз не хватило метров 200, пошли с подругой за проводом. Вернулись, видим, а фриц наш провод на нашу катушку опять сматывает. Вот, гад! В горячке, да больше от злости я выстрелила. А отымать катушку из рук убитого начали, вот тут и переблевались».
Вы видели в кино как у солдата, впервые убившего человека непроизвольно открывается рвота? Это естественная реакция человеческого организма на убийство себе подобного. Значит, привыкая убивать, человек перестает быть человеком? Значит, убийство даже врага наше подсознание идентифицирует как человека. Даже мужчины признаются, что убить человека нелегко. Это учитывали политруки на фронте, убеждая солдат, что фашисты – это не люди, а враги, и если ты его не убьешь, то он тебя убьет.
Мне кажется, что самое страшное для женщины на фронте было это испытание смертью. Природное предназначение женщины дарить жизнь, а не отнимать ее. Вот почему пребывание женщины на войне – есть феномен, то есть - необычное явление.
Женщина – натура тонко чувствующая, ранимая. Могла ли военная обстановка не повлиять на ее психику?
Армейский Устав тоже не учитывал физиологию женщин. А если представить физиологические особенности женского организма? Как девчонкам удавалось соблюдать гигиену в бытовых условиях общей с мужчинами землянки?
Представление о трудностях солдатского быта я получила из рассказов двух абанских участниц войны. Обе они воевали в войсках связи. Шеленкова Елена Демидовныа дошла до Берлина, а Лаврусевич Прасковья Дорофеевна три года прослужила на Дальнем Востоке. Как девчонки переносили неудобства совместного проживания в одной землянке с мужчинами? Обе рассказывали как эти трудности им помогли пережить мудрые командиры, нарушая армейский Устав.
Лаврусевич Прасковья Дорофеевна была на Дальнем Востоке с мая 1942 по ноябрь 1945года[5]. Служила телефонисткой-радисткой на локаторе. Они регулировали и охраняли каналы секретной связи на острове рядом с японскими тогда Курилами. Все годы служба практически под землей проходила. «Японцы обстреливали постоянно,- рассказывала Прасковья Дорофеевна,- опасно было наверх выходить. Убили мою подругу, когда та в туалет ходила. За три года службы я ни разу не видела ни одного корабля, который бы привозил что-то. Питание на подводных лодках доставляли». Больше всего тяготило замкнутое пространство, жара и невозможность помыться. Баня была на поверхности земли, но из-за обстрелов топили ее редко, только по ночам, да в тумане. Удовольствие это было не частым. Но мужчины уступали очередь, девчонок вперед пускали, чтоб постирать белье могли. Командир понимающий был: разрешил простыни порвать на прокладки, нарушая Устав. Еще Прасковья Дорофеевна с благодарностью вспоминала пожилого солдата, который из шинели сшил девчатам на лето тапочки, а командир разрешил их вместо большущих сапог носить, опять в нарушение Устава. Так, что женщины на любом фронте не вписывались в военные правила жизни.
И судя по воспоминаниям другой рассказчицы - Елены Демидовны Шеленковой, ей тоже повезло с командиром: « молодой был, но понимающий: и поругает, и пожалеет, и в баню лишний раз отпустит. Поведала Елена Демидовна о приключениях, связанных с этими банными походами: « в Коврове это было. Пошли раз в баню в город и решили зайти в настоящую парикмахерскую. Уж больно «перманент» хотелось навести. Сами-то мы кудри делали, на тряпочки волосы накручивая. Только старший лейтенант не любил этого, ругался, что «не положено по уставу». А тут такой соблазн! Ну, девчата и «оторвались»: и кудри навели, и брови с ресницами накрасили, да еще и маникюр сделали. Из города не вышли, остановил нас военный патруль: «Кто такие? Где дислокация вашей части?» А мы молчим. Нельзя выдавать расположение части. Задержали до выяснения, дали веники в руки, заставили двор мести. Да только у забора мы веники, бросили и сбежали. Идем по темному лесу, боимся, а ещё страшнее, что командир заругает. Дошли до части, а нас уже предупредили, мол, под арест идете. Но страшнее гнев старшего лейтенанта был: дал каждой кому бритву, кому нож или лезвие и заставил, лак с ногтей соскабливать. Скоблем, а сами ревем, жалко ж красоту такую уничтожать».[6] Представляю этих бедовых, смышленых девчонок, таких несовместимых ни с воинским Уставом, ни с реалиями войны, но осознающих себя женщинами. Рассказ Елены Демидовны разубедил меня в первоначальной гипотезе, что женщину война от женских привычек отучает. Девчата оставались такими же, интересовались тем же, что любили до войны. Об этом ее воспоминание о возвращении домой: «В Германии подарили нам по платью. Мне досталось голубенькое, с юбкой - солнце-клёш, с кушачком, воротничком, рукава рогаликом. Вот только жаль мало поносила, не ноское было (видно, крепдешиновое). Когда домой приехала, состав с фронтовиками народ встречает с флагами, цветами, музыкой. А я скорее снимаю гимнастёрку. Кругом люди, а я стою в сорочке, не стесняясь, потому, что побыстрее хочется это гражданское платье надеть». Жалко девчонок, которые больше всех устали от войны.
Выводы к главе:
Война несовместима с женским присутствием уже потому, что ни один параграф воинского Устава не учитывал женскую физиологию. Армейская дисциплина, неудобная солдатская форма, тяжелые физические нагрузки, вся «будничная вещественность» войны оказались нелегким испытанием для этих необычных солдат. И только понимание друзей-товарищей, да родительская опека командиров сглаживали бытовые неудобства.
Другая сторона феномена — неоднозначное отношение военного мужского большинства, да и общественного мнения в целом к присутствию женщины на войне.
Казалось бы, «женский контингент» составлял на фронте, едва ли не треть воевавших. Но если общественное сознание спокойно относится к женщине - радистке, повару или медсестре, то не однозначно воспринималась женщина-летчик, снайпер, стрелок, зенитчица, танкист, цель которых — убивать. Природа предназначила женщине дарить жизнь, а не отнимать ее!
Не только жестокая необходимость защищать Родину толкала женщин избирать «мужские военные профессии». К подобным решениям подталкивала и официальная пропаганда, твердившая о равенстве полов. В советское время эмансипация приветствовалась. Но даже в мирное время вызывали удивление девушки, осваивающие профессии трактористки или летчицы. Во время и после войны в Абане была единственная женщина-летчик - Бук Мария Петровна. Ею восхищались, молодые девушки даже волосы укладывали под ее прическу.
Как мужчины относились к женскому присутствию на фронте? Изучить проблему изнутри пыталась еще в годы войны корреспондент «Комсомольской Правды» Лилия Коростоянова. В своем дневнике она описывала жизнь партизан, среди которых процент женщин был еще больше, чем в Армии, а бытовые удобства создавать в лагере приходилось самим[7] . Все знают имя Зои Космодемьянской. О ее подвиге узнали сразу, не зная имени еще, благодаря корреспондентам газет. О Тане писали Борис Полевой, Петр Лидов. А после войны ее друзья-партизаны описывали ее с нежностью: «юной, романтичной, возвышенной», несовместимой с военной реальностью. Подруги Зои по партизанскому отряду ВоронинаЛ., Милорадова К., Гальчина М., Коростылева В. Говорили о бережном отношении к ним мужчин.[8]
В художественной литературе, кино можно найти примеры описаний самых противоположных чувств: от чувства вины за то, что «воюют девчонки» и чувства восхищения, до недоверия и презрения. «Когда я слышал, что наши медицинские сестры, попав в окружение, отстреливались, защищая раненых бойцов, потому что раненые беспомощны как дети, я это понимал, — вспоминал ветеран войны М. Кочетков. Но когда две женщины ползут кого-то убивать со «снайперской» на нейтральной полосе — это все-таки «охота»... Хотя я сам был снайпером. И сам стрелял... Но я же мужчина... В разведку я, может быть, с такой и пошел (бы), а в жены бы не взял»"[9].
Чисто мужское окружение, в котором женщинам приходилось находиться длительное время, создавало немало проблем. Присутствие женщин на фронте порождало сплетни и анекдоты, насмешливо-презрительное прозвище — «ППЖ», «походно - полевые жены». Интересен тот факт, что фронтовая мораль гораздо строже осуждала неверную жену, оставшуюся дома и изменившую мужу-фронтовику с «тыловой крысой», чем мимолетную подругу, по-женски пожалевшую солдата, идущего на смерть.
На вопрос, почему девчонки становились любовницами офицеров, мой дед отвечал по-житейски: «А как иначе: если женщина сама по себе, то каждый норовит ущипнуть. Иное дело, если при ком-то». Выбор статуса «походно-полевой жены» для самообороны может и был практичным. Ну, а если настоящая любовь? Какой могла быть та военная искрометная любовь, я узнала из воспоминаний Лаврусевич Прасковьи Дорофеевны. Признание это было записано за год до ее смерти, когда уже не было 15 лет в живых ее мужа. Георгия Петровича Лаврусевича в Абане помнят как председателя райисполкома, при котором в районе было самое крупное жилищное строительство, самое высокое развитие промышленности и сельского хозяйство. Говорят о нем с уважением, как о грамотном и строгом руководителе. Но этой яркой судьбы могло не быть, если бы не решение его Поли. Регистрировались они на острове Русский, а служили вместе в 20-ти километрах на одном из Курильских островов. Приглядел бравый капитан 19-летнюю Полю, стал ходить по пятам, звал замуж. Но она сразу ему отказала, когда узнала, что у него в Абане есть жена и дочь. Он подкарауливал, стал угрожать, что убьет, если она не согласиться. Однажды пуля, пролетев возле ее головы, впилась в сухое дерево. Георгию грозил расстрел. О том, как удалось скрыть инцидент от начальства, рассказала: «Вызвал меня полковник, стал уговаривать спасти Георгия, выйти за него замуж. Он потом сам нас на остров Русский на катере отвез регистрироваться. Выправил полковник и документы о переводе во Владивосток. Согласилась не сразу. На уговоры 60 летнего дяди Паши поддалась (что девчатам тапочки шил)».
После победы над Японией «молодые» взяли путевку на стройку в Одесскую область. Но когда за две недели до Иркутска только доехали, измученная в товарном вагоне Поля (дочь у них в 1945 году родилась, а сын в 1953) согласилась остаться жить в Абане. Можно только догадываться, какие чувства испытала девчонка, зная, что везет ее муж в дом к своей первой жене. Наверняка им пришлось вынести людские пересуды.
Сначала Георгий Петрович работал редактором местной газеты, потом третьим секретарем райкома партии, а через три года его направили в Каратузский район первым секретарем РК КПСС. Только через несколько лет они вернулись в Абан.
Их спасла любовь и от трибунала, и от сплетен, и от житейских трудностей. О муже Прасковья Дорофеевна вспоминала с благодарностью, ставя ему в заслугу даже то, что помогал первой семье. «Хотя был строгий, но отец был замечательный. Жили мы хорошо. Простила его сразу, когда поняла, как он меня любил, что на смерть готов был пойти».
Современные мемуары фронтовиков позволяют утверждать, что бывшие солдаты сохранили чувство глубокой благодарности по отношению к «подружкам», «сестренкам», которые выносили их, раненых, с поля боя, выхаживали в медсанбатах и госпиталях, сражались в одном строю.Елена Демидовна Шеленкова вспоминала, как осле войны их командир - Бабушевич Григорий Александрович за ней приезжал. Он нашёл девчат, собрал их на встречу.
Выводы к главе:
Не только жестокая необходимость защищать Родину толкала женщин выбирать «мужские военные профессии». К подобным решениям подталкивала и официальная пропаганда, твердившая о равенстве полов. Присутствие женщин на фронте вызывало у мужчин самые противоположные чувства: от чувства вины за то, что «воюют девчонки» и чувства восхищения, до недоверия и презрения. Я думаю, это зависело от того, каким был сам человек. На его взгляды влияли и черты характера, и нравственная установка личности. От завистливых и злобных шли сплетни и презрительное прозвище — «ППЖ». Стереотипы общественного мышления («бабе место у печи», на фронте любовь «продажная» только и т. п.) тоже могли влиять на взгляды солдат. Но, мне кажется, от самой военной обстановки, от фронтовой безысходности рождались недоверие к женам, оставшимся в тылу, ревность, зависть, озлобленность.
Но я уверена, что таких мужчин на фронте было меньшинство. Большинство же солдат до конца своей жизни сохранили чувство глубокой благодарности по отношению к «подружкам», «сестренкам», которые выносили их, раненых, с поля боя, выхаживали в медсанбатах. И ни у кого не возникает сомнения в заслуженных боевых орденах и медалях, которыми были награждены свыше 150 тысяч женщин-фронтовичек[10]
Воевавшие женщины, вернувшись с фронта, вынесли еще одно испытание – общественную оценку. Да и послевоенная психологическая реабилитация происходила у женщин сложнее, чем у мужчин.
В кругу своих ровесниц они чувствовали себя намного старше, потому что смотрели на жизнь совсем другими глазами — глазами, видевшими смерть.
Начинала я свою работу в Год Учителя, поэтому в Архиве военкомата искала информацию о женщинах-учителях, пришедших с фронта. Для нашего музея я подготовила очерки об этих фронтовичках, обобщив найденные и имеющиеся материалы. Большую часть информации я взяла у руководителя клуба «Земляки» Бельской Валентины Захаровны ,которая много лет записывает интервью с абанскими старожилами. Она помогла установить с вязь с родственниками моих героинь.
В Абане ходит легенда, что Мичурина Александра Сергеевна на фронт ушла, будучи классным руководителем, вместе со своим классом. Нам удалось связаться с ее дочерью. Пыжик Татьяна Михайловна написала, что ее мама работала до войны в красноярской школе №10 и на фронт ушла добровольно из Красноярска. В архиве военкомата сохранились учетные карточки военнообязанных с 1916 года рождения. Мне повезло, что я нашла информацию об Александре Сергеевне. Она родилась в городе Канске 5мая 1917 года. В документе говорится, что Александра Сергеевна призывалась на фронт Центральным райвоенкоматом города Красноярска 28октября1941 года. Служила Александра Сергеевна в стрелковой бригаде с октября 1941 по ноябрь 1943 в должности медсестры, в звании рядового. Ей пришлось пережить сочувствующие и ли осуждающие разговоры? В ее учетной карточке записано: «уволена в запас по беременности 3 ноября 1943 года». В Абане, может быть, тоже по - разному отнеслись к этому. Посох Галина Николаевна училась в 10 классе тогда. Она вспоминает: «В 1943 году пришла с фронта и стала преподавать литературу Мичурина Александра Сергеевна. Она приехала в Абан с дочкой Ритой. Нам она сразу понравилась: красивая, высокая, ходила быстрой походкой». Осуждали ли в Абане, что ребенка с фронта привезла, и сплетничало ли общество об отце девочки, Галина Николаевна не помнит. Тогда многие ребятишки без отцов росли. Сейчас эта девочка - Мичурина Маргарита Михайловна - работает доцентом кафедры радиотехники Сибирского федерального университета. Отчество ей дал приемный отец-Пыжик Михаил Васильевич. В Абане еще вспоминают красивую, творческую пару. Говорят, что в семье Александра Сергеевна была счастлива. Вторая дочь - Пыжик Татьяна Михайловна сейчас работает редактором издательского отдела Сибирского федерального университета. Прислала нам очень теплые воспоминания о своей маме.
По воспоминаниям дочери Татьяны, Александра Сергеевна с 1943 года работала в школах Абана. С 1945 года и до переезда в Красноярск в 1970 году занимала должность завуча в ООШ №7. В Красноярске тоже работала завучем школы № 39 до выхода на пенсию в 1975 году. «Общий трудовой стаж мамы - написала Татьяна Михайловна- 63 года, поскольку она начала работать еще учась в школе: в 15 лет учила грамоте взрослых людей по программе ликбеза ( ликвидация безграмотности)». А высшее образование получала уже после войны. Томский педагогический институт факультет русского языка и литературы Александра Сергеевна окончила в 1950 году. Старейшие учителя Абана помнят ее как хорошего учителя. Филатова Валентина Петровна, Литвинова Елена Григорьевна, Анфиса Артемьевна Чиркова знали ее решительной, независимой, уверенной в себе. Они говорят, что с мужем они были дружной веселой парой. Из этих отзывов я сделала вывод, что на судьбу этой женщины война отрицательно не подействовала. Да в этой главе я другую цель преследовала, обобщала материал об участницах войны. За участие в Великой Отечественной войне Мичурина Александра Сергеевна, награждена медалью «За доблестный труд», неоднократно поощрялась грамотами и благодарностями за педагогическую деятельность.
Умерла Александра Сергеевна в 2000 году.
О Черкасовой Варваре Николаевне в архиве военкомата я не нашла документов, не нашла ее фамилию сначала, в книге «Никто не забыт», но после бесед с учителями, знавшими ее я поняла, что в книге она указана под фамилией мужа. А в воспоминания х Галины Николаевны Посох, Раисы Константиновны Чекрышовой и Чирковой Анфисы Артемьевны ее называют по девичьей фамилией. Эти воспоминания нам помогла собрать Метелица Татьяна Кирилловна-дочь Чирковой Анфисы Артемьевны , предварительно созвонившись с коллегами. Записала воспоминания сама Анфисы Артемьевны.
Варвара Николаевна в военные годы, окончила 10 классов и с подружкой (сестрой старшей) Галины Николаевна Посох добровольцами ушли на фронт. Окончив курсы радистов, прибыли на фронт Варвара Николаевна. В армии была до окончания войны, комиссована была по болезни. После лечения она пришла в школу, работала учителем русского языка и литературы и училась заочно. «Мы с ней вместе работали, поэтому я хорошо ее помню,- вспоминает Чиркова Анфиса Артемьевна, - она очень много читала, любила поделиться с нами душевными переживаниями, наслаждением от прочитанных книг. Много читала наизусть, увлеченно с задором». Старейшие учителя Абана очень тепло вспоминают коллегу: «Варвара Николаевна была прекрасным учителей, строгим и очень добрым. Интересно и увлеченно с красивой интонацией вела уроки, прививала большую любовь у детей к чтению. Они всесторонне развитый человек. Работала творчески. Интересным была человеком. Она и актрисой была и прекрасной. Много сыграла интересных ролей. Мы очень любили ее игру, поэтому посещали все спектакли с ее участием. Варвара Николаевна была хорошим цветоводом. Особенно любила георгины и гладиолусы. Она была и милым юмористом. С ней так, интересно, тепло, велело и радостно. Яркий был человек».
Последнее время Варвара Николаевна работала в начальных классах. Умерла в 1989 году, похоронена на абанском кладбище. Валентина Петровна Филатова с сожалением говорит о тех похоронах, когда за гробом некому было идти – шла учительская конференция. «Пока работает человек – его помнят, и похороны пышные устроят, а пенсионеров забывают и похоронить некому, если одинокий. У Варвары Николаевны не было детей».
О третьей моей героине мне еще придется собирать материал.
Смолина Анна Ивановна не работала в школе, но была педагогом по образованию - окончила Педагогический техникум в 1946 году. В учетной карточке, отмечено, что служила Анна Ивановна в звании сержанта, указана и профессия военная: «радиоспециалист, радио станции средне и дальней мощности». Призвана Анна Ивановна на действительную службу 21 августа 1941 года Абанским военкоматом. Проходила военную службу в разных частях.
В 13 отдельный запасной полк связи попала курсантом радистом. Здесь проходила обучение с августа 1941 до ноября 1941года. Военную присягу здесь приняла 8 сентября 1941 года. Анна Ивановна в 103 отдельном полку связи работала старшим радистом на радиостанции средней мощности. С ноября 1941 по ноябрь 1945 года. Демобилизована с 1 ноября 1945 года.
После войны Анна Ивановна много лет работала в Абанскомй райисполкоме секретарем. Отзываются о ней как о грамотном, интеллигентном человеке. В карточке даже указано местожительство: п Абан , у.1 Мая. 67, и то, что она была вдовой. Записаны и дети: дочь Демиденко Валентина Ивановна (1951 г. р.) и сын Владимир (1952 г.р.).
Смолина Анна Ивановна всю войну была в действующей Армии, а в боевых действиях с
ноября 1941 года по май 1945 года. А что не была ранена - ей просто повезло.
Прусакова Лидия Устиновна в книге «Никто не забыт» упомянута под девичьей фамилией Орлова. В Архиве РОНО храниться документ «Личный листок по учету кадров» Лидии Устиновны, где указано, что имея среднее образование, она работала в Абанской средней школе.
В Армию Лидия Устиновна пошла добровольно, трижды подавала заявление, чтобы призвали. Работала она тогда корректором при издательстве газеты «Красное Знамя». Отправили на Забайкальский фронт.
Прослужила командиром прожекторного отделения с апреля1942 по март 1944 года в 108 зенитном артиллерийском дивизионе. В КПСС вступила на фронте в июне 1944 года. А потом была переведена в редакцию при издательстве газеты 2-го бригадного района Забайкальской зоны ПВО корректором.
Награждена значком «»отличник ПВО», при демобилизации занесена в книгу Почета части. Закончила вечернюю 2-х годичную партизанскую дивизионную школу «на отлично».
За всю службу в рядах Советской Армии имела только благодарности. Избиралась членом комитета комсомольской организации части.
После демобилизации ее направили учиться в партийную школу при крайкоме ВКП(б). В 1946-1949 годах работала в редакции. А педагогическая биография Лидии Устиновны началась в декабре 1949. Ее взяли инспектором в РОНО и учителем начальных классов в абанскую (на улице Пушкина) семилетнюю школу. До июня 1951 года она еще преподавала русский язык в средней школе. С сентября 1952 года ее выбрали Заведующей сектором партийного учета Абанского РК КПСС, откуда она и ушла на пенсию в 1980 году.
Сама Лидия Устиновна в своих воспоминаниях записала: «После войны – ни одного года без общественной работы. На протяжении многих лет избиралась членом райкома партии, членом ревизионной комиссии райкома партии (до ухода на пенсию), депутатом поссовета, была председателем районного женсовета. Была награждена Почетной грамотой, исполнительного комитета Крайсовета депутатов трудящихся.
Неоднократно награждалась Почетными грамотами РК КПСС за добросовестный, безупречный труд и активную общественную работу».
За работу по воспитанию молодежи Лидия Устиновна была награждена грамотами РК ВЛКСМ, имела благодарность от краевого комитета защиты мира и благодарность от ДОСААФ за активное участие в оборонно-массовой работе.
Но самой высокой наградой для нее оставались боевые награды: Орден «Отечественной Войны второй степени» и «За Победу над Японией». Конечно же, она имела все юбилейные медали 20, 30, 40 Победы в ВОВ» и «60 лет вооруженных сил СССР».
Выводы к главе:
Среди женщин защищавших нашу Родину есть имена и абанских женщин. Удалось найти материал только о четырех учителях – участницах боевых действий. Все они получали образование уже после войны и работали в Абанских школах. Военный опыт закалил их. Они занимались активно общественной работой, вносили в клад в развитие Абанского района. А то что, их помнят ученики и жители села, означает, что они были хорошими учителями. Работу можно продолжить, пополнив материал воспоминаниями об этих женщинах.
Война не делала различий между женщинами и мужчинами. Одинаково убивала, одинаково прославляла. Но почему-то подвиги, совершенные молодыми девчонками вызывают скорее не восхищение, а удивление и жалость. В статье «твое лицо, Слава» я прочитала о подвиге и послевоенной жизни 4-х полных кавалеров Ордена Славы. Эти женщины были разными по национальности, возрасту и воспитанию. Петровой Нине Павловне из Ленинграда было за 40 и ей было, что терять: у нее в блокаде остались дети. Мотя Нечипорчукова росла в детдоме. Москвичка Надя Журкина и литовка Дануте Станилиене тоже воспитывались в разных условиях. Но почему они безрассудно шли на подвиг, не думая о смерти?[11] После войны они все жили в почете и уважении. Наш народ в советское время умел чтить своих героев.
А вот почему на фронте по-разному к женщине-солдату относились мужики, я думаю, это зависело от их личных качеств, от нравственных установок личности. Недоверие к своей жене, оставшейся в тылу, ревность, а может, и обыкновенная зависть выливались в ненависть к «походно-полевым женам», да и ко всем женщинам на фронте. Но таких «ревностных нравственников» было меньшинство. Даже женщин, комиссованных из Армии по беременности, не очень осуждали, видно другие проблемы занимали общество после войны. А у нас в Сибири всегда человека по его делам судили, не прислушиваясь к чьему-то мнению. Большинство же мужского населения относилось к «фронтовым подругам» с пониманием, оберегая их и помогая переносить трудности военной обстановки.
То, что я не нашла даже в сети Интернет информацию о количестве женщин, погибших, говорит, что армейское руководство не выделяло женщин из общего числа солдат. И никаких снисхождений женщины не получали. А правила службы определял общий воинский Устав, не .учитывавший особенности женской физиологии.
Работая над темой, я не нашла подтверждения своей гипотезе, что война ломает женщину, делая ее грубее. Но меня это не огорчило. Меня удивило, что и на войне им хотелось оставаться девушками, хотя в бою были не слабее мужчин. Мне лично тех девчонок очень жаль. И я остаюсь при своем мнении: война и женщина – понятия несовместимые.
1.
Архив Абанского Райвоенкомата, Учетные карточки военнослужащих: Мичуриной А.С.,
Корольковой (Черкасовой)В.Н. Смолиной А.И., Патрушевой Л.У.
2.
Книга памяти «Никто не забыт», т.9.
3.
Алексиевич С. У войны — не женское лицо. Родина. 1996. № 7-8
4.
Лицо твое, Слава», Газета «Неделя», №12,1975
5.
Калякина Н., «Был снова День Победы», Красное Знамя,22июня 2006г.
6. « О Зое Космодемьянской», Комсомольская Правда, 27 ноября1986
7. Овчинникова.Л., Фигнер С., Живу с мечтою о счастье», Комсомольская Правда, 30
мая1987
8. Сенявская Е.»Душа моя уставшая» Родина. 1996. № 3
9.
Воспоминания Лаврусевич Прасковьи Дорофеевны(1920г.р), п. Абан, ул
Богуцкого -15,записаны Калякиной Н.В. 10.05.2005.
10.
Воспоминания Посох (Козловой) Галины Николаевны ( 1928 г.р. п.Абан,
ул.Дзержинского, 18.) записаны 23 декабря 2010г. Бельской В.З.
11.
Воспоминания Чирковой Анфисы Артемьевны(1924) п.Абан, ул Комсомольская-1)
записаны Метелицей Т.К., 22.12.2010.
12.
Воспоминания Филатовой Валентины Петровны (1928 ) Абан, п. Коммунальный-2,
записаны Калякиной Н.В. 31.01.2011 г.
Введение
Глава 1. Женщины на фронтах Великой Отечественной
Глава 2. Преодоление трудностей военной службы
Глава 3. Противоречивость общественной оценки места женщины на фронте
Глава 4. С фронта в школу.
Заключение
Библиография
[1]Алексеевич «У войны неженское лицо», журнал «Родина»,
7-8 1996
[2] Алексиевич С. «У войны — неженское лицо». Родина.
1996. № 7-8
[3]Книга памяти «Никто не забыт», т.9.
[4]Алексиевич С. «У войны — неженское лицо». Родина.
1996. № 7-8
[5] Книга памяти «Никто не забыт», т.9, с.
[6] Калякина Н., «Был снова День Победы», Красное Знамя,
22июня 2006г.
«[7]Живу с мечтою о счастье», Комсомольская Правда, 30
мая1987.
[8] « О Зое Космодемьянской», Комсомольская Правда, 27
ноября1986
[9] Алексиевич С. «У войны — не женское лицо» ,ж-л «
Родина». 1996. №7-8
[10] Сенявская Е.»Душа моя уставшая» Родина. 1996. № 3
«[11]Лицо твое, Слава», газета « Неделя», №3,1975
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»