Путешествие в Санкт-Петербург или история моей семьи длиною в 250 лет.

Исследовательская работа

Карпов Александр Алексеевич

село Абалаково. Енисейский район
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Абалаковская средняя общеобразовательная школа № 1, 8 класс

Руководитель Смирнова Людмила Владимировна,

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1.Екатерина II и мои предки.
2. Мирная жизнь, разбитая войной.
3. Жизнь в блокаде - Ленинград 1941-1942 гг.
4. Эвакуация немцев: «О выселении из Ленинграда и области социально опасных лиц».
5. Ленинград – Красноярск, 1942 год.
6. Новая жизнь в Маклаково.
7. Жизнь в Лесосибирске сегодня.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Список используемой литературы.

ВВЕДЕНИЕ

Я люблю путешествовать, мы часто ездим в Красноярск, Енисейск, Хакасию. А в 2017 году появилась возможность съездить в Санкт-Петербург. Конечно, я радовался, и когда мы поехали к папиной бабушке Вале. Я, конечно же, ей похвастался. У бабушки на глазах появились слёзы и она сказала: «Ты побываешь там, где я родилась и провела своё недолгое детство». Я конечно и раньше что-то слышал о том, что вроде бы папина бабушка жила в Ленинграде, но не придавал этому значения. А теперь эта история мне стала интересна. Откуда мои предки по линии отца? Кто они?

Гипотеза: Мои предки в качестве приданного приехали с Екатериной II в Россию в 1744 году.

Тема моего исследования: Путешествие в Санкт-Петербург или история моей семьи длиною в 250 лет.

Объект исследования: история семьи Штерн - Карповых.

Предмет исследования: семейный архив.

Цель: изучение истории семьи Штерн - Карповых по страницам семейного архива и воспоминаний Штерн Валентины Карловны.

Задачи:
1. Подобрать и изучить литературу по теме;
2. Собрать сведения о родственниках;
3. Систематизировать материал и сделать выводы.

В своей работе я использовал интернет ресурс, из которого узнал историю Екатерины II, Устные воспоминания прабабушки Штерн Валентины Карловны, документы домашнего архива. Статью из интернета историка И.В. Черказьяновой о немцах в Ленинграде. Рассказы родственников о моей семье.

Путешествие в Санкт-Петербург или история моей семьи длиною в 250 лет
1.Екатерина II и мои предки

Моя прабабушка рассказала о том, что её мать и отец были немцами. Фамилия у мамы Бермилер (хотя это неточно) Анна Егоровна. Отец прабабушки Штерн Карл Карлович. По рассказам прабабушки Валентины Карловны Штерн в Россию наши предки немцы приехали, когда приехала Екатерина II. Якобы немцы с ней были отправлены как приданое.

Из источников я узнал, что Екатерина II это София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская родилась 21 апреля (2 мая) 1729 года в немецком городе Штеттине — столице Померании (ныне Щецин, Польша).

Штеттинский замок, где появилась на свет будущая императрица

Отец, Кристиан Август Ангальт-Цербстский, происходил из цербст-дорнбургской линии Ангальтского дома и состоял на службе у прусского короля, был полковым командиром, комендантом, затем губернатором города Штеттина, где будущая императрица и появилась на свет, службу закончил прусским фельдмаршалом. Мать — Иоганна Елизавета, из Готторпского владетельного дома, приходилась двоюродной тёткой будущему Петру III. Родословная Иоганны Елизаветы восходит к Кристиану I, королю Дании, Норвегии и Швеции, первому герцогу Шлезвиг-Голштейнскому и основателю династии Ольденбургов.

В семье герцога Цербстского Екатерина получила домашнее образование. Обучалась английскому, французскому и итальянскому языкам, танцам, музыке, основам истории, географии, богословия. Она росла резвой, любознательной, шаловливой девчонкой, любила щегольнуть своей отвагой перед мальчишками, с которыми запросто играла на штеттинских улицах. Родители были недовольны «мальчишеским» поведением дочери, но их устраивало, что Фредерика заботилась о младшей сестре Августе. Её мать называла её в детстве Фике или Фикхен (нем. Figchen — происходит от имени Frederica, то есть «маленькая Фредерика»)[].

В 1743 году российская императрица Елизавета Петровна, подбирая невесту для своего наследника великого князя Петра Фёдоровича (будущего русского императора Петра III), вспомнила о том, что на смертном одре мать завещала ей стать женой голштинского принца, родного брата Иоганны Елизаветы. Возможно, именно это обстоятельство склонило чашу весов в пользу Фредерики. В 1744 году цербстская принцесса вместе с матерью была приглашена в Россию для бракосочетания с Петром Фёдоровичем, который приходился ей троюродным братом.

Пятнадцатилетняя принцесса с матерью около 12 февраля 1744 г. проследовала в Россию через Ригу. Сразу после приезда в Россию стала изучать русский язык, историю, православие, русские традиции, так как стремилась наиболее полно ознакомиться с Россией, которую воспринимала как новую родину. Среди её учителей выделяют известного проповедника Симона Тодорского (учитель православия), автора первой русской грамматики Василия Ададурова (учитель русского языка) и балетмейстера Ланге (учитель танцев).

Стремясь как можно быстрее выучить русский язык, будущая императрица занималась по ночам, сидя у открытого окна на морозном воздухе. Вскоре она заболела воспалением лёгких, и состояние её было столь тяжёлым, что её мать предложила привести лютеранского пастора. София, однако, отказалась и послала за Симоном Тодорским. Это обстоятельство прибавило ей популярности при русском дворе. 28 июня (9 июля) 1744 София Фредерика Августа перешла из лютеранства в православие и получила имя Екатерины Алексеевны (то же имя и отчество, что и у матери Елизаветы — Екатерины I), а на следующий день была обручена с будущим императором.

21 августа (1 сентября) 1745 года в шестнадцатилетнем возрасте Екатерина была обвенчана с Петром Фёдоровичем, которому исполнилось 17 лет, и который приходился ей троюродным братом.

Править Россией Екатерина II начала после смерти своего мужа Петра III в 1762 году. А 8 декабря 1765 г. императрица Екатерина II издала именной Указ, в котором говорилось: «Имея наше намерение в обширной нашей империи, при недостатке в некоторых местах природных поселян, пусто и бесприлюдно лежащие земли и дикие поля населять постоянными людьми для единой общей совершенной пользы». [1]

Привлечѐнные льготами, в 1765 г. приехали 110 семей из Бранденбурга и Виртемберга (Вюртемберга). Они основали три колонии:

– 60 семей Новосаратовскую на правом берегу реки Невы в 13 верстах от Петербурга (в просторечии она называлась «Die Sechsziger Colonie» «Шестидесятая колония»),
– 22 семьи Среднерогатскую на Царскосельской дороге (в просторечии называлась «Zweiund zwanziger Colonie» «Двадцать вторая колония»),
– 28 семей Ижорскую вблизи Колпино (в просторечии называлась «Acht und zwanziger Colonie» «Двадцать восьмая колония»).

Средняя Рогатка действительно исторический район (до 1958 г. — посёлок) на юге Санкт-Петербурга (между станциями метро «Московская» и «Звездная»). Средняя Рогатка — бывшая немецкая колония, основанная в 1765 г. выходцами из Бранденбурга и Вюртемберга.

Возникла на пересечении дорог из Петербурга в Москву и из Петербурга в Саарскую мызу, теперешние Московское шоссе и Московский проспект Пулковское шоссе.

Средняя Рогатка получила своё название оттого, что тут находился шлагбаум, или, как тогда говорили, рогатка, и караульная будка с будочником. В Среднерогатской колонии на 1892 г. было: 50 дворов, 571 чел. населения, лютеранский молитвенный дом, училище. Жители поставляли горожанам молоко и молочные продукты и сдавали дачи летом. Имелось и кладбище. [1]

Таким образом получается что Средняя Рогатка была основана уже после того как Екатерина II стала императрицей. Возможно, это легенда семьи о том, что предки приехали в качестве приданого.

Итак, информация о том, что мои предки приехали вместе с Екатериной II в качестве приданого, не совсем точна. Скорее всего, они приехали после Указа 1765 г.

По свидетельству о рождении Анна Егоровна Штерн (Бермиллер) родилась в колонии Средняя Рогатка в 1900 году. (Приложение № 1) [2] Мать Анны Егоровны в 1917 году работала на железной дороге. Мать умерла, когда Анне Егоровне было 9 лет. Сирота была. В то время мать до смерти приданное Анне Егоровне приготовила. Ключ повесила и сказала: «Смотри ключ никому не давай, всё твое, что там, в чемодане». [3]

Анна Егоровна Штерн

2. Мирная жизнь, разбитая войной.

Жили сначала на хуторе Рутолово, Красносельского района Ленинградской области, это недалеко от Финляндии. Мама – Анна Егоровна Штерн и отец - Карл Карлович Штерн. Год рождения не помню. Мы по-русски разговаривали. Мать за вдовца выходила. Сын у него был Карлушка от первой жены. Родился сын Александр в 1922 году, через год в 1923 году родился сын Владимир, в 1933 году родилась я, Валентина. (Приложение № 2) Нас пятеро было, от порока сердца умерли брат и сестра, когда родились, не помню, умерли, когда я ещё была маленькой до войны. Подростки уже они были большие. Брат Петька ещё меня нянчил. Я плачу, он всё говорил, если нянчился: «Ну, заноза, всё плачет и плачет». Это я заноза. Вот рука кривая. Мать уехала в город, оставила в люльке, а братья пасли коров. Я выпала из люльки повредила руку.

Владимир Карлович Штерн

Александр Карлович Штерн

Потом дом в Красном Селе отец построил. Мы жили в Красном селе. У нас дом новый был мы туда и перешли. От Ленинграда это было недалеко. Мать, когда надо было, за продуктами ездила в Ленинград.

Война началась, два брата Сашка старший с 1922 года, Вовка 1923 года меньше добровольно на фронт ушли. В Красном селе жили, Сашку на фронт забирают, а мама окопы копает. Пришёл, говорит: «Меня на фронт забирают». Сашка на руки взял меня, и говорит: «Или грудь в крестах, или голова в кустах». Он меня любил. А Вовка тот он был такой ну как сказать, этот был тихонький, а тот боевой младший.
Мать прибежала, а Сашку брата забрали. Она гадала, карты в руки: «Нет, он должен ещё прийти». Когда на фронте был Сашка, то приезжал на побывку в Ленинград. Он сообщает маме, чтобы она приехала на побывку. Три дня был на побывке. Уже утром Сашку на поезд провожали, я уже не видала. Потом Вовку забрали. Не видала, как забрали. Оба брата пропали без вести, скорее всего, погибли. Когда мама оформляла пенсию, прислали справки о том, что братья пропали без вести.[3](Приложение № 3) [2]

3. Жизнь в блокаде - Ленинград 1941-1942 гг.

Когда началась война 5 километров от Красного села, немцы подошли. Я бежала, помню фить и пуля пролетела. Я к крёстной побежала, мне было тогда 7 лет. И нас потом всех я не знаю всю деревню убрали но мы как немцы одни там жили в Красном селе. И мы в Ленинград уехали. А в Ленинграде одна комната так спят, и так спят, так кровать, и тут мы, две койки отец мать и я. Утром мать рано встаёт, идёт за хлебом за пайком. Если бомбят, мать дежурила по чердаку. Если бомба упала, надо бежать наверх, наверху песок засыпать бомбу. Например, рядом упала бомба, дом рядом одна половина дома стёкла рушились. Все на одной стороне жили.

В Ленинграде идут люди, гоп упал, помер от голода. Идёшь, смотришь, упал человек, помер, на саночки и повезли. Так оно и было. У матери от голода ноги пухли, она распухла. Отец ещё живой был. Отец ей говорит: «Ешь сама» Она его хлеб отдельно брала, а наш делила напополам, она говорит если жить, то мы обои будем жить. Это чтобы я ела. На детей не давали хлеб. Папа говорит она всё равно тебе не кормилица. Так и жили. Одна семья жила с дочерью напротив. Новый год, ёлочка стоит, яблочки, жена и дочь полковника они кушали, а потом их убрали.

Голодовка сильная. Отец маленько пока работал, по первости хлеб приносил и дуранду. Дуранда это когда масло отжимают от семечек. Вот остатки жмых дуранда. Отец принесёт это, можно было есть, мать обменяет на масло, вот и масло было.
Отец мучился. Он был лёгочник. Тоже после гриппа осложнение. Мама утром рано ушла за хлебом. Народу много было за хлебом. У отца перед смертью сильные боли были такие, что он грыз стол зубами. Он на пол слез мучился, мучился: «Валя иди сюда поцелую». А я боюсь дальше и дальше от него, не подошла, боялась. Мама пришла, он уже готовый. Раньше кальсоны всё носили, мама его в простынь завернула. В пустую комнату положила так обычно покойники в пустой комнате лежали. Это было где то зимой 1941 года. А она всё покойников боялась. Туалеты то все загажены. Люди туда в пустую комнату, то и ходили.

А потом спим гудок воздушная тревога. Воздушная тревога:

- Ууу, ууу, мама!

- Что?

- Пойдём в бомбоубежище.

- Спи, что будет, то будет.

А я что, возле матери легла. Прибегают две девчонки:

- Тётя Нюра, почему вы лежите? Бомбили!

- Да бомбили и бомбили. Живые.

А потом в 1942 году нас эвакуировали, мать уже не ходила. Которые остались немцы меняли фамилию. Сталин с одной стороны, был жестокий, а с другой стороны много делал. В Ленинграде было страшно. Летал самолёт немецкий, бросал листовки: «Сегодня ешьте бобы, завтра готовьте гробы». Сталин говорил: «Дети, ленинградцы, жаль мне вас, но ничего я не поделаю». Война страшная была. [4]

4. Эвакуация немцев:
«О выселении из Ленинграда и области социально опасных лиц».

Прабабушка рассказала об эвакуации, и я решил найти сведения о том, как эвакуировали людей из Ленинграда. Оказывается, что для немцев это был особый указ, и подтверждение о том как эвакуировали. Вот что говорилось в статье Черказьяновой И.В. «Трагедия войны для немцев Ленинграда и Ленинградской области» об эвакуации.

«С первого дня войны в Ленинграде было введено военное положение в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении», один из параграфов которого закреплял полномочия военных на выселение лиц, признанных социально опасными. 21 августа 1941 г. появился приказ командующего Северным фронтом и начальника УНКВД Ленинградской области № 0055/20262 «О выселении из Ленинграда и области социально опасных лиц». К числу «социально опасных лиц» были отнесены наряду с другими немцы и финны.

Большая операция по депортации немцев и финнов готовилась на основании секретного постановления Военного совета Ленинградского фронта № 196/сс «Об обязательной эвакуации немецкого и финского населения из пригородных районов гор. Ленинграда» от 26 августа 1941 г.

Выселению подлежали 88 700 финнов и 6 700 немцев, проживающих в 8-ми районах области. Выполнение плана возлагалось на Ленинградское управление НКВД. На местах создавались районные оперативные тройки, которые и проводили эвакуацию. Районные тройки составляли списки колхозов и населенных пунктов, подлежащих обязательной эвакуации с указанием наименования колхоза или населенного пункта, количества населения, подлежащего эвакуации, а также назначили лицо, ответственное за эвакуацию из числа работников НКВД или милиции. Ответственный за эвакуацию обеспечивал доставку населения к месту посадки на баржи или в поезд. Из числа эвакуируемых назначался свой ответственный, это мог быть председатель колхоза либо кто-то иной. Жители могли взять с собой продукты питания (до 200 кг на семью), постельные принадлежности, белье, обувь, зимнюю одежду, мелкую домашнюю утварь, мелкий сельскохозяйственный инвентарь (пила, топор, лопата и пр.). Общий вес багажа (включая продовольствие) не должен был превышать 600 кг. Конторы Заготскот и Заготзерно принимали от эвакуируемого населения под расписки крупный рогатый скот, а также излишки зерна. Председатели РИКов обязаны были выдать главе семьи эвакуационное удостоверение, в котором указывалось, что семья эвакуируется из такой-то области, и перечислялись ее члены.

Эвакуация была принудительной, поэтому в случае сопротивления или отказа от выезда, зачинщиков следовало арестовывать. Для обеспечения порядка в районах эвакуации туда направлялись военные отряды. Эвакуацию следовало закончить к 7 сентября.30 августа зам. наркома НКВД В.Н. Меркулов направил наркому НКВД Л.П. Берии специальное сообщение с кратким изложением плана мероприятий по эвакуации немцев и финнов. В частности, речь шла о необходимом транспорте. Требовалось 190 барж из расчета по 500 чел. на каждую или 1800 вагонов (по 50 чел. на вагон). Отмечалось, что движение по железной дороге осуществляется через единственную линию связи у ст. Мга, которую немцы систематически бомбят, что затрудняет проход поездов. Для придания большей убедительности предлагаемым планам по депортации в документе специально указывалось на то, что в связи с близостью фронта финское и немецкое население области частично уходило в леса, «ожидая прихода немцев, в то время как русское население стекалось в Ленинград».

Если вначале речь шла о выселении в Коми АССР и Архангельскую область, то теперь были названы районы Казахстана. УНКВД Ленинградской области должно было обеспечить отправку людей, а НКВД Казахстана – прием населения в Карагандинской, Кзыл-Ординской, Южно-Казахстанской и Джамбульской областях.

НКВД все еще развивал планы выселения ленинградских немцев и финнов, а противник уже 29 августа захватил станцию Мга, после чего с 14 часов полностью прервалась железнодорожная связь с Ленинградом. После установления полной блокады единственной дорогой, связывающей со страной, была Дорога жизни через Ладожское озеро.

Прежде чем прервалась железнодорожная связь, на «большую землю» успели вывезти около 28 тыс. немцев и финнов, основная часть их была размещена в Вологодской области (около 22 900 чел.), 350 чел. попали в Кировскую область. В этот период успели депортировать значительную часть немцев с территории Новгородской области, многие попали в Коми АССР.

Немецкое население блокадного Ленинграда испытало все тяжести первой блокадной зимы наравне с другими ленинградцами. С декабря, особенно в январе–феврале 1942 г., шло массовое вымирание населения. В феврале в среднем в сутки гибли от голода 3200–3400 человек, а в первую декаду марта 2700–2800 человек в сутки. Умирал каждый третий житель города. Среди погибших в этот период было немало немцев.

В марте 1942 г. возобновилось выселение немцев из блокированных Ленинграда и пригородов на основании двух постановлений Военного совета Ленинградского фронта, от 9 и 20 марта 1942 г., повторявших смысл августовских постановлений. 17 и 18 марта из города было отправлено 5 эшелонов, общим количеством 9 785 человек, в т.ч. финнов и немцев 6 888, административно высланных – 2897. (Приложение №) Людей отправили поездами до станции Борисова Грива, затем на машинах через Ладогу до станций Кобона, Жихарево, Лаврово. На этих станциях шло формирование составов – 2 эшелона в Омскую область и 3 эшелона – в Красноярский край. Высланные получили деньги на питание из расчета 6 рублей в сутки.

Были намечены конкретные сроки депортации населения пригородных районов: в течение 26 и 27 марта 1942 г. отправлять по 7,5 тысяч ежедневно. Всю подготовительную работу к эвакуации следовало закончить к 25 марта. Начальник тыла Ленинградского фронта генерал-майор Лагунов должен был обеспечить перевозку автотранспортом эвакуируемого населения через Ладожское озеро, а из Ораниенбаумского района – через Финский залив до станции Лисий Нос. Для эвакуации выделялось в распоряжение облисполкома 25 автомашин.

С 24 марта началась эвакуация финнов и немцев. На ст. Борисова Грива готовы были 3 эшелона (7800 чел.) в Красноярский край. Два эшелона еще формировались в пригородных районах, а самые последние два эшелона должны были грузиться 29 марта. Каждый состав сопровождался спецконвоем войск НКВД в количестве 24 человек во главе с начальником эшелона и оперработником НКВД.

К апрелю 1942 г. операция по выселению финнов и немцев была в основном завершена. Начальник УНКВД ЛО Кубаткин сообщал наркому Берии 4 апреля, что по решению Военного совета фронта было выселено из города и пригородов 39 075 чел., в т.ч. эвакуированных в обязательном порядке немцев и финнов 35 162 чел. Весь контингент был направлен: в Красноярский край – 26 283 чел». [5]

5. Ленинград – Красноярск, 1942 год.

Нас эвакуировали 1942 году в марте в Красноярский край, выдали удостоверение об эвакуации и посадочный талон. (Приложение 4,5) [2] Ехали нас стали кормить хорошо. Выдали талоны на питание. (Приложение № 6) [2] Первое давали второе. Идёт эшелон вот останавливается на 5-10 минут или полчаса мать на полчаса выскочила и сына увидела, Вовку плачет, целует, обнимает, а он говорит: «Езжайте, найдём вас потом». Вагон то идёт, она бегом, мужики схватили её, подняли.

Остановился поезд где-то на 2 часа, сказали, берите вот котелки там столовая, пекарня. Мама идет, берёт что дадут. С голодухи дизентерией заболела. Снимают нас с поезда. Говорят: «Выбрасывай дочь, всё одно помрёт». Мать говорит: «Смотри своих детей, на моих не смотри». Вот на станции деревня была, забежала к одной старушке, говорит, дочка заболела, так и так. Она говорит, садись. Приготовила ей отвар: «Бери, дочка жить твоя будет». Раньше дружно было. Скажи, что было, так и не поверят что, правда.

Когда эвакуировали, мать котелок дала мыло. Надо чтобы это было в первую очередь, мыло, спички, соль. Это всегда должен быть запас потому, что пачку соли меняла на еду. Серьги золотые меняла с камнем алмазом на еду. Иду мне тяжело:

- Мама возьми котелок.

- Тащи.

Я где вагоны там крёстную увидала. Крёстная потеряла вагон там дочка её. Плачет. Вот такая катавасия. Ищут потом детей. Так и не знаем, нашла, не нашла. Нам ехать надо. [4]

6. Новая жизнь в Маклаково.

Сначала в вагонах ехали до Красноярска потом на пароходе до Маклаково. Сюда привезли, меня хотели от матери забрать в детдом. Мать говорит:

- Не отдам.

- Она умрёт, вы будете отвечать.

- Она умрёт, я буду знать, что её нет, а так не отдам. Куда я туда и она, не отдам.

В Маклаково на пристань привезли, там стоят двухэтажные дома, сейчас нету. Всех туда. Там ещё почта была, потом кто куда.

Ни одеться. Ничего не было, всё было на себе. А которые ехали из Ленинграда с подростками мальчишками так они тащили вещи, у них всё было. А у нас с мамой ничего. Мороз - 40, - 45 лапти мешковиной обмотаешь, так и ходили. Носила мешковину вместо юбки. Маму судили 3 раза за принудиловку. А дело было так. Мороз сильный. Одежда лёгкая, чирьи одолели. В больницу пошла, не дают бюллетень. Температуры нет, значит, не болеешь. Тот, кто главный был по работе, присудил ей 25% от хлеба и от зарплаты, когда мама не смогла пойти на работу. Зарплата тогда 30 рублей. Она: «Ничё, не пропаду». Карты в руки и пошла. Спрашиваю у мамы: «Правду ворожишь?» «Правду. Говорю где правду другой раз, где и соврать надо. Сына нету, скажи правду, глаза выцарапают. Врёшь». Нам гадала, вышло, что один жив другой мёртвый.

Так и жили. В Маклаково были тут бараки двухэтажные дома где РТС ул Партизанская остальное ничего не было болота пустыри. Всё бегала кисель в РТС варили овсяный купишь сытный в столовой баланду дадут, если там кто знакомый так и повкусней что. Летом в лес уйдёшь на железку пойдёшь с ребятишками шишечку съедобную едим. В то время поля были через мост. На этой стороне поля пшеница, овёс, гречиха. Всё засеяно было, кругом поля были

Чуть подросла, в няньки пошла то летом огород, то картошку садить. Была тётя Вера Ситникова, летом сарафан мне дала. А мыла то нету пожамкашь его пожамкашь а потом оденешь. Детство работала, а потом тифом болела в 1949 году

Я не училась не грамотная. Получилось так. Сначала не записали в школу. Зимой в октябре 8 лет было, по лестнице босиком бегала, заболела, врач сказал, что пока не надо в школу пусть окрепнет. Я по математике хорошо. Торговала, считала. Потом уже и не пошла работала. У матери отдышка была. Я в магазине подрабатывала. Два года в прачечной работала. Общежитие обстировали, стирала вручную по четыре пять тазов руками.

Анна Егоровна Штерн и Валентина в Маклаково, 1950- е годы

Сначала жили, где баня в бараках. Как щитовушки стали строить, нам дали щитовушку. Люди кто что дал. Перешли в щитовушку с мамой. Одна комната и кухня. Кровать доска и на досках спали, солому набьём, вот и матрац.

Голод был, люди кошку кушали, варили суп. Людей ели котлеты делали. Женщина одна рассказывала. Она сына резала и варила, страшно было. Нам никто не помогал. Не кормил.

Замуж вышла в 18 лет. (Приложение № 7) [2] Мужу было 34 года, когда женился, а мне 18. Он по 58 статье был сослан и я ссыльная паспорт забрали, ходили, расписывались каждый месяц.

Муж был китайцем Лин-Ли-Гуй. По его рассказам он жил в деревне Тун-лин-цин в Китае. Вот что рассказала о прадедушке его дочь Нина: «Раньше все китайцы путешествовали по России. Граница с Китаем рядом была. Китайцы постоянно ходили в Россию. Он хорошо русский язык знал, красиво писал грамотно. По-русски хорошо разговаривал, в школе хорошо учился, способный был. Мать умерла рано отец женился на другой. И он сам по себе был смолоду самостоятельный. Молодой был, деньги зарабатывал. В рестораны ходил. Люди и там бедно жили. А он мог себе позволить в ресторан пойти покушать.

Владимир Лин -ли

И вот когда его привезли в Воркуту, его привезли в тюрьму и там были бараки. Они их там строили. В бараках были щели, а мороз -40. И вот они на этих полатях спали, отопления не было. Утром могли не проснуться, замерзали.

Ему вменяли статью, что он как японский шпион. Сидел с политическими заключёнными перед допросом. Зашел, а один заключённый его ещё не допрашивали, спросил: «Что признался?» А отца уже не раз вызывали на допрос. Там пытки были ужасные сильно пытали НКВД, беспредел был вообще Отец говорит: «Признался». Сокамерник говорит: «Раз признался, значит, ты виноват». Папа ему ничего не сказал. Ему расстрел грозил. Сокамерника вызвали первый раз на допрос, и он сразу с первого раза признался, пытки были страшные не смог стерпеть. И вот он ждал расстрел, каким-то чудом отменили дали 10 лет тюрьмы. 10 лет отсидел. В период Брежнева реабилитировали. И он имеет статус реабилитированного. Пенсия у отца была льготная и бабушка за него теперь пенсию получает. Его признали репрессированным невиновно осужденным. Такая у него судьба была.

Когда из тюрьмы надо было выходить, там сидел один мужик из Казахстана. Из Орджоникидзе. Чужая страна, куда идти, никого же нет. Он ему говорит: «Поедешь в Орджоникидзе обратишься к такому то такому. Тебя примут там как родного. А нищета же была. Ничего не было. Приехал туда там толи колхоз то ли что пристроили его там работать. Одеть нечего. Спал где-то, потом штаны справил, кое, что из одежды.

И вот опять пошла волна репрессий. Приехали с НКВД арестовали его. Посадили в карцер на полгода вообще один в одиночке. И потом с Орджоникидзе отправили на север, и тут он встретился с мамой. [3]

Валентина Карловна и муж Владимир

Дети пошли. Володя сказал, что он мне и отец и мать, потому что постарше меня. Дети пошли двое парней померли. На заводе работала, скинула. Если первой дочь то назову Люда, потом Нина. Третья дочь и четвёртая. Дочери тоже неплохо. Муж сыновей хотел. Мать пела она 1959 г. умерла от гриппа вирусного. Было ей 59 лет. (Приложение № 8) [2] Я уже замужем была, мне 27 лет, двое детей было. [4]
Я узнал, что 58 статья в редакции имеет много вариантов за что наказывали в СССР. Прабабушка сказала, что его признали шпионом. Скорее это всего: «58-2. Шпионаж, то есть передача, похищение или собирание с целью передачи информации, являющихся государственной тайной, или экономических сведений, которые не являются государственной тайной, но которые не подлежат оглашению по прямому запрещению законом или распоряжению руководителей ведомств, учреждений и предприятий».

7. Жизнь в Лесосибирске сегодня.

Сейчас прабабушке Валентине Карловне 84 года. Она говорит, что живу за своих родителей. Все рано умерли. Воспитала своих четверых детей и всех внуков помогала растить, в том числе и моего отца. Детей у нее четверо и все дочери. Первая родилась Людмила вторая Нина третья Ольга, а четвертая Галя
Внуков у нее семеро, а правнуков девять. В настоящее время она живет с младшей дочерью Галей. И все к ней относятся с уважением и теплотой. Все приезжают в гости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Таким образом, я выяснил, что мои предки, скорее всего, приехали в Россию в 1744 году. По национальности они были немцы, несмотря на то, что некоторые имена были русскими. Просмотрев информацию о живших в колонии Средняя Рогатка я нашёл сведения о Штерн Карле, а вот фамилия Бермилер прапрабабушкиной матери там не упоминается. Но прабабушка Штерн Валентина и говорит о том, что возможно это не так звучала девичья фамилия матери.

В своей работе я опирался на рассказы прабабушки, своих родственников, использовал документы домашнего архива, которым уже более семидесяти лет и мы их храним как память. Кроме этого я действительно нашёл подтверждение о том, что эвакуация немцев действительно проводилась в 1941 и 1942 году и в эвакуационном удостоверении точно указано, что можно эвакуировать только в Красноярский край. Значит, выбора, куда ехать не было. Из статьи доктора исторических наук И.В. Черказьяновой где говорится о трагедии немцев я узнал, что можно было с собой брать определённое количество вещей. И прабабушка действительно об этом говорила, но они не могли с мамой много взять вещей, прабабушка была маленькой, а у мамы её не было сил от голода. Документы прабабушки это подтверждают. Действительно при эвакуации можно было взять определённое количество вещей и припасов.

Интересная и сложная жизнь была у моей прабабушки. Мы часто её навещаем все: дети внуки, правнуки.

Итак, я познакомился с историей семьи Штерн - Карповых по страницам семейного архива и воспоминаний Штерн Валентины Карловны. И убедился в том, что страницы нашей истории тесно переплетены с историей нашей семьи. И память об этом теперь останется в нашей семье. Работа моя не закончена, необходимо найти какие либо сведения о пропавших родственниках на войне. Составить родословную моей семьи.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. https://ru.wikipedia.org/wiki/Екатерина_II
2. Архив семьи Штерн.
3. Воспоминания Карповой (Лин) Нины Владимировны.
4. Воспоминания Штерн Валентины Карловны.
5. Черказьянова И.В. Трагедия войны для немцев Ленинграда и Ленинградской области.