Автор работы - Стрижак Виктория Викторовна
г. Красноярск, МБОУ СШ №64, 9 класс
Ул. Московская; 660037,
264-32-45
Руководитель - Купрякова Ирина Владимировна
МБОУ СШ №64
Педагог дополнительного образования
Красноярск 2019
«Достанет ли ума и силы
Всё превозмочь, сыскав пути
К священным дедовским могилам…»
Автор: Виталий Киллер
Рано или поздно человек задумывается о своих корнях, «священных дедовских могилах». Хорошо, если семья бережно хранит старые фотографии, письма, документы, словом то, что называют семейным архивом. Иногда, особо везучим потомкам, даже достаются в наследство вещи, которые насчитывают не один десяток, а то и сотни лет. Такие люди хорошо знают – кто они и от кого ведут свой род.
Но история – капризная и коварная «дама», часто обходится с человеком несправедливо. А иногда и с целыми народами. К чему такое предисловие, спросите вы?!
Я живу в Красноярском крае, который, как и многие территории Сибири, печально известен тем, что в разное время становился местом обитания для многих, кто попадал сюда не по своей воле. До сих пор в районах Красноярского края есть целые деревни и села, которые населяют только эстонцы, или татары, или немцы. По разным причинам попали сюда предки этих людей, но они до сих пор проживают компактно, сохраняя свою особую культуру, свой язык и память о далекой прародине.
В этом смысле, мои родные являются некоторым исключением. По линии моей мамы все мои дедушки, бабушки и другие родственники являются чистокровными немцами. Сегодня судьба их раскидала по разным странам, да и в Сибири они оказались, пройдя долгий и тягостный путь – путь депортированных семей. Так что Сибирь для них не являлась своеобразной тюрьмой. Волею судьбы они прошли трагичный путь от благодатных украинских земель, до суровых степей Казахстана, где выживали как могли, и только годы спустя перебрались на берега Енисея.
Этот извилистый путь привел к тому, что в моей семье почти не сохранился ни только архив, но даже родовая память которая бы объяснила, как оказались люди по фамилии Миллер, Вилл, Карстен, стерлась почти начисто.
Поэтому, когда я заинтересовалась этой темой, мне пришлось опираться на очень немногочисленные документы, рассказы родственников. О многом приходится догадываться, и не факт, что мои догадки верны. И все-таки я попробую проследить ту непростую историю моей семьи, которую мне удалось восстановить.
Всем известно, что в XVIII веке, во время правления Екатерины Великой, в Россию прибыло огромное количество соотечественников русской императрицы, которая была на самом деле уроженкой Германии. Государыня не жаловала своих родственников и не один из них не получил выгодного и доходного места при российском дворе. Зато, Екатерина II была благосклонна к своим землякам, которых всегда ценила за трудолюбие, добросовестность и истинный немецкий педантизм. С той поры на карте Российской империи появились поселения выходцев из Германии, которые сохраняли название своей Родины на новом месте. Так, в Малороссии появился район компактного проживания немцев, носящий название Люксембург. Здесь и поселилась семья моих предков, фамилия которых была Вилл.
Сегодня никто в моей семье не знает кем были изначально наши предки, перебравшиеся из Германии в далекую Россию. Более или менее подробное сведение появляются только с начала XX века.
Семья Вилл пустила свои корни в Люксембургском районе, который был образован в 1925 году в составе Мариупольского округа УССР. Это было место компактного проживания лиц немецкой национальности, центром которого было село Люксембург. Семья Вилл поселились в сельсовете Вишневатовское. Первые сведения, которые мне удалось раздобыть гласят, что прапрадедушка Вилл Эдуард Иванович был фельдшером, а его супруга – Вильгельмина Георгиевна работала дояркой на ферме. В семье росло четверо детей: трое дочерей и сын. Я подозреваю, что к тому времени (а речь идет о конце 30-х годов XX века) семья сохранила очень мало из своего немецкого происхождения. Пожалуй, это были только имена детей: мою прабабушку звали Зельма Эдуардовна, а старшую сестру Готфрида.
Прабабушка Зельма родилась 27 февраля 1938 года. Воспоминаний об этом периоде жизни семьи Вилл у бабушки Зельмы почти не сохранилось.
Свидетельство о рождении Зельмы Вилл (семейный архив)
Когда в 1941 году фашистская Германия напала на СССР, все немцы, проживающие в европейской части нашей страны, были депортированы. Семья Вилл вместе с другими жителями Вишневатого была отправлена в далекий суровый Казахстан. Семья с малолетними детьми отправилась в тяжелый путь. Они даже не представляли насколько он будет тягостен. Эшелоны с депортированными были остановлены в безлюдной степи, на каком-то полустанке, откуда они должны были добираться до местечка под названием Ириновка. Вельгельмина Вилл с детьми и с семьей сестры остались абсолютно беспомощными, так как Эдуард Вилл был направлен в другое место. Только через много лет семья выяснила, что прапрадед Эдуард был отправлен в лагеря, где и умер от болезни.
Несмотря на то, что уже наступила зима, женщины детей везли в открытых телегах, не смотря на мороз. Те, кому повезло прихватить с собой хоть какие-то вещи, прятали детей в ворохе одежды, надеясь уберечь их от мороза и пронзительного ветра. Прапрабабушка Вильгельмина и ее сестра Евгения боялись, что они не доберутся до места назначения, так как вокруг умирали люди от холода и голода, а хоронить их было некогда и поэтому трупы закапывали в снег и ехали дальше. Это первое детское и такое страшное воспоминание прабабушки Зельмы.
Но до Ириновки женщины все-таки сумели добраться. Вильгельмина Вилл, как и
другие переселенцы жила в нищете с детьми. Правда с этих пор прабабушку Зельму
стали называть проще – Зиной.
Депортированные немцы жили в Ириновке тяжело и голодно. Вильгельмина Вилл
работала на полях для того, чтобы прокормить детей. Нищета в доме была такой,
что никто из детей не имел обуви. Прабабушка Зина всю свою жизнь вспоминала, как
бегали они босиком по холодным лужам, по промерзшей земле, по колючей траве,
которая в степных условиях Казахстана нетерпимо ранила детские ноги хуже
всякого.
В 1945 году маленькая Зина пошла в первый класс, но проучилась не больше месяца: надеть было совсем нечего. Через пару лет семье крупно повезло – Зину взяли работать в дом местных учителей Деревянкиных. В ее обязанности входило нянчится с детьми. Ей было обещано, что денег за работу платить не станут. Вместо этого ей было разрешено жить в доме своих нанимателей, где ее кормили, а кроме того, ей было обещано, что учится она будет в семье Деревянкиных. Зина подрастала и ее обязанности все больше и больше расширялись: теперь она вела все хозяйство в учительской семье. Но своего обещания Деревянкины не выполнили: никто не собирался учить Зину, поэтому она пыталась учится сама. Понемногу научилась писать, читать и считать, но обязанности домработницы занимали все ее время. Поэтому до конца своей жизни прабабушка Зина так и осталась полуграмотной, в отличие от своих сестер и брата. Не знаю, почему так не повезло именно моей прабабушке. Но в моей памяти сохранились воспоминания о том, что когда в детстве мы приезжали в гости к прабабушке Зины в Казахстан, мои родители часто отправлялись с ней в магазин, чтобы купить в подарок какую-либо обнову. Она долго рассматривала разные вещи, пробовала на ощупь ткань, а потом тяжело вздыхала: «Не стоит тратиться».
Послевоенная жизнь понемногу налаживалась. Зина росла, становясь девушкой – подростком. Среди деревенских забав в то время были популярны танцы, куда собиралась местная молодежь. И хотя Зина не умела танцевать, иногда вместе с сестрами бывала на деревенских посиделках. В один их таких вечеров случилось неприятная история: молодой человек, который пригласил Зину на танец, рассердился на юную девочку за отказ потанцевать с ним. Парень был нетрезв и выразил свое недовольство таким ударом по руке девушки, что сломал ей ключицу. Вернувшись в дом к Деревянкиным, Зина рассказала о своей беде и тут же выяснилось, что раз она не может работать, то и в услугах ее больше не нуждаются. Никто ее не собирался лечить, да и жить в чужом доме ей тоже больше не позволили.
Собрав свои вещи, Зина вернулась в родную семью, где ей были совсем не рады. На дворе стояла поздняя осень, и все заготовки на зиму были уже сделаны. Лишний рот был совершенно лишним. Этот факт из биографии моей прабабушки навел меня на массу размышлений: удивительным образом проявилось знаменитая немецкая педантичность. Все было уже рассчитано на то количество людей, которые жили в родном доме, а кроме того, царящая нищета, вероятно, была причиной того, что возвратившаяся сестра не нашла в родном доме доброго к себе отношения. Семья все лето приводила свое ветхое жилье в порядок, вкладывая любую копейку в новую крышу. И вот теперь, когда все было готово, Зина словно специально пришла на все готовое. Так рассуждал старший брат и другие члены семьи. Все, кроме матери. Семья словно забыла, что за то время, пока Зина работала у Деревянкиных она старалась помогать своим родным, и отрывая от себя кусок, старалась принести хоть какие-то продукты питания. Понимая, как тяжело живется ее родным, она часто уделяла им то, что могла съесть сама.
Однако, нищета творит с людьми страшные вещи. Зина, как любая немецкая девушка, собирала с большим трудом скудное приданое. Ведь когда-то же она выйдет замуж. Но старший брат посчитал, что этот сундук, с нехитрыми вещами, нужно будет продать, а вырученные деньги станут вкладом Зины в общую копилку семьи. Это стало причиной того, что Зина вынуждена была покинуть семью. Потеряв свое единственное сокровище, она потеряла бы и всякую надежду обзавестись когда-нибудь собственной семьей. На сторону дочери встала мать, и брату пришлось отступить. Я смотрю на фотографии юной Зины: простоватое личико, аккуратно причесанная головка, а вот платье, как у настоящей городской барышни и скромное ожерелье, украшающее девичью шейку.
Фотография Зельмы Вилл в подростковом возрасте (семейный архив)
В сундуке хранились главные сокровища: отрез шелковой ткани, который Зине подарили учителя Деревянкины еще, когда она жила у них. Иногда, ей удавалось приобрести отрезок ткани, из которого она шила постельное белье и некоторые обновки для себя. Наверное, это платьице из того заветного сундука. 17-летняя Зина словно предчувствовала: через несколько месяцев она встретит свою судьбу и выйдет замуж за моего прадеда – Миллера Владимира Ивановича.
Семья Миллер проживала в селе Нагольно-Тарасовка Ровенецкого района Ворошиловградской области (ныне – Луганская область). Изучая материалы, посвященные семье Миллер, у меня возникло множество вопросов, одним из главных является следующее: почему в семье не были приняты немецкие имена?! Прапрабабушка - Мария Ивановна, прапрадедушка - Иван Иванович, и все пятеро детей в семье тоже носили русские имена. От немецкого прошлого в семье сохранилось только фамилия. К сожалению, сегодня никто не может сказать из моих родственников, когда появились первые Миллеры в деревне Тарасовке. Весь образ жизни не выдавал никаких особенностей, по которым можно было определить черты, присущие немецкой семье
Свидетельство о рождении Владимира Миллер (семейный архив)
Может это объясняется тем, что к середине 30-х годов XX века семья уже
значительно обрусела. Мой прапрадед Владимир Иванович родился 16 февраля 1935
года. К сожалению, сведения о его братьях и сестрах в семье не сохранились,
также я ничего не могу сказать о том, чем занимались мои прапрадеды. Мне только
известно, что семья имела большой огород и довольно много скота, что позволяло
жить обеспечено, ни в чем себе не отказывая. Я думаю, что материальное
благополучие семьи объяснялось трудолюбием и бережливостью (наверное, это все,
что связывает семью Миллер с немецким менталитетом).
Единственная детская фотография моего прадеда совсем не вяжется с достатком и
благополучием. На ней мой прапрадед Иван Иванович Миллер с двумя сыновьями, из
которых тот, что постарше - мой прадед Владимир. Я кладу перед собой два старых
фото: юная Зельма и подросток Владимир. Как они не похожи между собой:
аккуратная и даже нарядная девушка и паренек с испуганным выражением лица, в
простой рубашонки уставился в объектив. Однажды, я спросила своего прадеда,
почему же он выглядит на фото так бедненько. Смущенный прадед хмыкнул: «Да отец
нас прямо с огорода подхватил фотографироваться, вот и не успел переодеться». Из
всего семейного архива эти две старые фотографии, да еще одна, о которой я
напишу ниже для меня особенно дороги.
Фото Владимира Миллера с отцом и братом (семейный архив)
Летом 1941 года семья в течении нескольких часов вынуждена была покинуть родную Тарасовку. Как и все советские немцы, проживающие на Украине и в Поволжье, они были депортированы. Миллерам удалось собрать небольшую часть вещей и документы.
Эшелоны, в которых находилась семья Миллеров, шли на восток в Казахстан. О том, какая паника и неразбериха творилась в этот период, я представляю себе по следующему семейному факту: на одном из полустанков, во время остановки поезда, маленький Вова потерялся. Рискуя не только отстать от эшелона, но и подвергнуться суровому наказанию, Иван Миллер остался искать сына, а мать с другими детьми продолжила путь. К счастью, этот эпизод для семьи закончился не так страшно. Отец отыскал сына и сумел догнать остальную семью. Как им удалось сделать это все не вызвав подозрения, что бежали по дороге – непонятно. Но видимо, судьба пожалела моих прадедов и не позволила семье потерять друг друга.
Место назначение для семьи Миллер село Некрасовка Урджарского района Семипалатинской области. Те же лишения и беды, что переживала семья Зельмы Вилл, обрушились и на семью Миллеров. Голод – это та беда, которая преследовала маленького Вову все его военное детство. Из пятерых детей трое умерли, и только каторжная работа Ивана и Марии Миллер, дали возможность выжить моему прадеду и его сестре.
О том, насколько тяжело жилось депортированным немцам в Казахстане, говорит тот факт, что и прабабушка, и прадедушка не смогли получить образование. Лучшее, что могло случиться в их детстве – возможность получить начальное образование. Такое образование получил Владимир Миллер, а вскоре он вынужден был работать в колхозе, чтобы облегчить жизнь семьи.
Если вы заметили, то мой прадед и прабабушка жили в разных местах. 17-летнюю Зину и 23-х летнего Владимира свел печальный повод – они познакомились на поминках. К тому времени, каждый из молодых людей жил своей жизнью. Зина чувствовала свою ненужность в семье, и родительский дом был для нее все более и более чужим. Но была любовь к молодому человеку, за которого она мечтала выйти замуж. Владимир, к тому времени, работая в колхозе, собирался жениться на русской девушке. Это вызывало неодобрение его родственников.
Жизнь – очень суровое и даже жестокое испытание. Молодые люди мечтали об одном, но судьба распорядилась по-своему. На поминках Владимиру посоветовали присмотреться к хозяйственной, хлопотливой девушке, которая споро помогала готовить и убирать. Обратили внимание на ее скромность, говорили о ней, как о хорошей, доброй и надежной спутнице жизни. «Человек предполагает, а Бог располагает» - гласит русская пословица, которая вполне применима к судьбе моих немецких родственников. После недолгого раздумья, Владимир написал письмо в Ириновку, в котором предлагал Зине выйти за него замуж. А вскоре приехал и сам свататься к невесте. Родные одобрили жениха, и свадьба была назначена.
Вот когда пригодился драгоценный сундук прабабушки Зины. Из отреза белоснежного шелка, который хранила она, как самое большое богатство, сестра сшила ей свадебное платье. И хотя фата была сделана из обычной марли, украшал ее удивительный веночек, на котором располагались восковые цветочки. Кроме того, свадебный венок невесты украшали ленты и разноцветные стеклышки. Это простенькое украшение хранится в нашей семье по сегодняшний день: он украшал фата моей бабушки, моей мамы и я не исключаю, что он в назначенное время украсит и мою голову на свадебном гулянии.
Зельма Вилл и Владимир Миллер 1958 год (семейный архив)
Свадебная фотография Зельмы Вилл и Владимира Миллера всегда вызывает у меня необыкновенное чувство. Как странно видеть их таких: невеста в белоснежном одеянии и жених в строгом костюме с галстуком. А ведь это глухое казахское село. Но как удивительно нарядно и по-городскому смотрятся они. На другой свадебной фотографии Зины и Владимира рядом с гостями в старых ватниках я вижу хрупкую девушку с цветами на голове и в элегантном платье – это сестра и свидетельница невесты.
Еще одно далекое напоминание из прошлых традиций и обычаев, которые сохранились, наверное, на подсознательном уровне – розетки из цветов с длинными атласными лентами на костюме жениха и его свидетеля.
Свадебная фотография Зельмы Вилл и Владимира Миллера (семейный архив)
Празднование свадьбы было важным событием в той нелегкой и малорадостной жизни. Поэтому, вероятно, и старались соблюсти насколько возможно все правила. В первый день гости должны были танцевать с женихом и невестой разные танцы. Для этого Зина и Владимир принялись разучивать за два месяца до свадьбы танцы, которые нужно было сплясать с гостями. В этот же день молодым дарили подарки. Думаю, что подарки эти были самыми скромными, но необходимыми в хозяйстве молодых. На второй день устраивали застолье. Все это произошло 21 февраля 1958 года в селе Некрасовка.
Молодая семья зажила, как и все семьи того времени: скромный быт, тяжелый труд и подрастающие дети. Всего их у молодых родилось пятеро: две дочери и три сына. Среди них и моя будущая бабушка, которую назвали Валентиной. Несмотря на то, что судьба свела Зину и Владимира помимо их воли, жили они дружно, работали в колхозе, он – трактористом, а она – дояркой. С малых лет приучали к труду детей. Бабушка Валя, буду подростком все летние каникулы работала в колхозе дояркой. Если не получалось устроиться на работу в колхозе, сидела с соседскими ребятишками, в качестве няньки.
Эта жизнь в казахской Некрасовке не была легкой, и даже тогда, когда окончилась война и переселенные немцы, казалось, могли вздохнуть свободно. Об этом говорит, сохранившееся письмо, которое прабабушка писала своей дочери и моей бабушке в Сибирь. Вот маленький отрывок. Из него мы узнаем о родственнице, которая получила травму во время работы. Травма оказалась настолько тяжелой, что женщине отняли руку. Что ж эта была за работа, на которой могла покалечится взрослая женщина?!
Прабабушка пишет о сильных морозах, которые были особо лютыми той зимой, о трудностях быта, с которыми борется члены большой семьи Миллер – Карстен. Я читаю это письмо и понимаю, что никаких особых рассказов о трудной юности моей прабабушки собственно не нужны. Оно написано человеком, который едва справляется с правописанием. Так и прожила Зельма Вилл свою жизнь малограмотным человеком, а ведь это уже было советское время.
Зато в письме упоминает она не только немецких родственников, но и казахских соседей и русских знакомых.
Письмо Зинаиды Миллер дочери Валентине (семейный архив)
В отличии от своих родителей дети в семье Миллер сумели получить образование. Младшая дочь Валентина (моя будущая бабушка), не только окончила 10 классов, но и училище для швей в Семипалатинске. В родной Некрасовке она встретила и свою судьбу – моего деда Карстен Виктора Андреевича.
Семья Карстен оказались в Казахстане также, как и семья Миллер, только депортированы они были из Поволжья. Прабабушка по линии деда Байзель Наталья Готфридовна родилась в селении Фрицлер Николаевский Сталинградской области там же родился, и прадед Карстен Андрей Михайлович. К сожалению, жизнь моих прадедов по этой линии для меня почти полностью остается загадкой. Я помню, что в детстве прабабушка Наталья Готфридовна резко обрывала любые вопросы о своем прошлом. И только перед самой смертью искренне сожалела о том, что никто из близких так и не узнает о ее прошлой жизни. Но было уже поздно. Смерть оборвала все концы.
Валентина Миллер и Виктор Карстен, встретившись в Некрасовке полюбили друг друга и поженились там же в 1980 году.
Свадебная фотография Валентины и Виктора Карстен (семейный архив)
Узнаете тот самый веночек невесты, который красовался на голове юной Зельмы? Его пришлось сильно видоизменить, потому что за много лет восковые цветочки пришли в негодность, но общий вид девичьего украшения остался почти таким же. Я не знаю, как сложилась бы дальше судьба молодой семьи Карстен, но через три года после свадьбы они уехали в далёкую Сибирь и поселились в Красноярском крае в деревне Шивера, что в 75 км от Красноярска. Здесь они живут по сегодняшний день, вырастив троих детей, среди которых и моя мама.
Валентина Карстен трудилась воспитателем в детском саду, а Виктор Карстен работал ветеринарным врачом. Такое странное место жительства, в глухой сибирской деревне, объясняется тем, что сюда их переехать уговорили друзья.
Семья Карстен сейчас: Валентина Карстен, Виктор Карстен и их дети (семейный
архив)
Сегодня огромный клан моей семьи разбросан по разным странам: Миллеры и Вилл живут в Красноярском крае и Казахстане, большая часть семьи Карстен – сегодня в Германии. Жизнь моих родных складывалась по-разному. Некоторые из них решились на переезд на историческую родину в Германию; мой дедушка Виктор Карстен на все уговоры родных всегда отвечает, что ему хорошо в России и менять место жительства он не собирается. Для многих моих родственников Казахстан стал родной землей, я даже была у них в гостях.
Больше всего меня огорчает то, что прошлое моей семьи, наверное, никогда не будет полностью восстановлена. В период депортации пропадали документы, а ранее они, возможно, уничтожались сознательно. Хотя, я предполагая, что мои предки перебрались в Россию так давно, что свои немецкие корни они забыли начисто. Словно жизнь моих родных начинается с определённого момента, а до этого зияющая пустота.
Отсутствие каких-либо памяток из прошлого дают мне основание предполагать, что они шли по своему жизненному пути, неся тяжелый крест.
Но я их не забыла и постараюсь эту память передать своим детям.
Вся информация взята из семейного архива, а также использованы интервью с Валентиной и Виктором Карстен (Красноярский края, РФ); Валентиной и Андреем Карстен (Германия); Паршиной Валентиной (Красноярский край, РФ); Юрием Циммерманом (Германия), 2018-2019 год.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»