Исследовательская работа
Автор: Готовкина
Юлиана Алексеевна
15 лет
Научный руководитель: Зубова
Светлана Сергеевна-
педагог ДО высшей категории
С Туруханск
2018-2019 уч. год
Стал мне сниться посёлок мой
Над широкою рекой,
Где так много лет назад
Себя я вижу молодой.
Не заросла дорога
К посёлку моему,
А рыбозавода давно уж нет.
И всё ж во сне туда иду.
С.А.Зырянова (Фельзингер)
2007 г.
Моя работа посвящена истории жизни бывшей спецпоселенки Софии Александровны Зыряновой, в девичестве – Фельзингер. Моя бабушка много лет дружит с Софией Александровной, еще с того времени, как София Александровна проживала в Туруханске. Мне стала интересной история жизни Софии Александровны, у неё есть чему поучиться. Само название моей работы и всех глав в ней – это строчки из её стихов и воспоминаний.
София Александровна по национальности немка. Она родилась и проживала в республике немцев Поволжья.
В 1941 году жителей республики немцев Поволжья депортировали в Сибирь и Казахстан. Они получили новый социальный статус – спецпоселенцы. Туруханский район был одним из мест ссылки для спецпоселенцев.
Девичья фамилия Софии Александровны Зыряновой - Фельзингер. Она родилась 5 июля 1930 года в селе Красный Яр нынешней Саратовской области. В 1930 году это была республика немцев Поволжья (АССР НП). Село располагалось в 20 километрах от Саратова.
Немецкие колонии на Нижней Волге возникли в 1764 году. Привлечение немцев и других иностранцев в Россию было вызвано нуждами государства – необходимостью освоить и закрепить за царской короной окраинные тогда земли.
Манифесты императрицы Екатерины II от 4 и 14 декабря 1762 года, 22 июля 1763 года, обнародованные через русских посланников в Швейцарии, Голландии, Германии и других государствах Европы, приглашали граждан этих стран переселяться на берега Волги.
Расселение поселенцев производилось округами (окружность их была определена в 60—70 верст, а площадь — такой, чтобы на ней могли поселиться до тысячи семей).
Каждая семья получала большой для того времени участок плодороднейшей пахотной земли — не менее 30 десятин, что было в три раза больше, чем у русских крестьян. Чуть позже на семью колонистов стали выделять и 60, и 132, и 176 десятин.
«Какой только нации не было! Даже потомки французов. А для русских иностранцы - все немцы». В подтверждение своих слов София Александровна привела несколько этнических названий: кантон Нидерталь (выходцы из Нидерландов), деревни Фришкрафт, Роузенайм (выходцы из Германии). Название деревни, основанной французами, она не помнит.
В 18 веке местные народы не приняли пришедших на их земли иностранцев. В семье Фельзингер сохранялось такое предание. «Когда мои прапрадеды поселились в России, то местные киргизы жестоко расправлялись с пришельцами. И так продолжалось до тех пор, пока немцы и датчане (они лютеране были) не построили кирху (церковь) с органом. И однажды все наши были на службе, играл орган. Киргизы примчались на лошадях и хотели напасть, но звуки органа так удивили их, что они стали слушать мелодию и пение псалмов. После этого нападки прекратились».
Иностранцы обрусели, стали воспринимать Россию как свою Родину. Дед Софии
Александровны в 1914 году был мобилизован на «германскую» вместе с другими
поволжскими немцами. «В окопах немцы с той и с другой стороны договорились не
стрелять друг в друга, и дед тайком приехал домой. Его сначала даже судить
хотели, но пятеро детей было, как-то замялось дело, а потом уже и революция».
Когда в стране установилась советская власть, семья Фельзингер и их родственники
сразу вступили в колхоз, «иначе бы раскулачили».
Брак между родителями Сони Фельзингер не был зарегистрирован. Отец Сони -
Александр Константинович – русский, учился на рабфаке. «Однажды дед –
чистокровный немец – увидел его где-то в компании, и он ему не понравился. И не
разрешил жениться. Я родилась в доме у тётки, а росла у дедушки и бабушки».
Дед Сони работал «в пожарке», т.е. в пожарной охране. «Там была высокая вышка. Я
была любопытная. Лезем на эту вышку, смотрим, видно далеко. Вечером виден
Саратов, мост через Волгу, Энгельс, Маркс».
«Мама моя хорошо училась. Ее и в комсомол приняли». Мама Софии Александровны перед войной закончила в Саратове институт, могла преподавать русский и немецкий языки, получила направление на работу то ли в Томск, то ли в Омск. Но поехать в Сибирь ей пришлось не добровольно.
28 августа 1941 г. глава Советского государства М. Калинин подписал Указ об упразднении республики немцев Поволжья.
Переселяемым немцам разрешалось брать с собой личное имущество, мелкий сельскохозяйственный и бытовой инвентарь, продовольствие на один месяц. Сроки на сборы были крайне сжатые, и перед отправкой семьи успевали подготовить лишь минимальный запас продуктов.
Когда началась Великая Отечественная война, то, по словам Софии Александровны, всех мужчин в её селе сначала мобилизовали в действующую армию. На фронте её родственники погибли. «Из всей родни только дядя мой уцелел. Через много лет от него и узнали, что сначала их на фронт (дядя даже переводчиком был), а потом – в трудармию», то есть в лагерь. «Трудармия сочетала в себе элементы военных формирований, трудовой деятельности и лагерного режима содержания». (https://ria.ru/20160828/1475345145.html )
Семья Фельзингер вместе с другими семьями была депортирована из Красного Яра. Урожай в то лето был великий. «Такая погода была чудесная. Все осталось: пшеница на полях, коровы и кони в сараях погибли», - рассказывает София Александровна. Перед отъездом «поросят кололи, вялили. Нас на подводы посадили, мы ночевали у кого-то, ехали потом по степи, потом где-то в соломе ночевали. Довезли до станции, потом – в «телятники» (вагоны для перевозки скота – авт.). И кого куда. Нас с мамой, дедушкой и бабушкой в Сибирь повезли, других – в Казахстан, на Дальний Восток».
«Поезд был длинный и полон вагонов. Вагон наш был полон-полон людьми, и другие тоже. Дверь была приоткрыта, но набито-набито нас… Там вторые нары были, я как-то сразу на них залезла». Из окошка Соня видела, как из вагонов в приоткрытые двери люди выбрасывали заготовленное сало: «Видать, люди заготавливали на дорогу, а оно начинало тухнуть, ну, не готовое было». Семью Фельзингер спас бабушкин чугунок со шкварками: «У нас бабушка умная была, заготовила шкварки. Пососёшь – и сыта».
«Мы всю Среднюю Азию проехали, мы не ехали напрямую в Сибирь. Помню, где-то было холодно, горы и такие яблоки». Иногда на станциях останавливались. На одной из таких станций Соня увидела памятник: Ленин и Сталин сидят на скамейке.
«Помню, раза два на станциях было слышно, чтобы люди из каждого вагона выходили, для них ужин готовили, суп или что-то было. Приносили в кастрюльках горячего бульона со станции».
К месту ссылки они ехали месяц. В Красноярске долгое время жили на берегу, на Северной пристани. Затем их определили на спецпоселение в таежную деревню под городом Ачинском. Софью удивило, что дома там были добротные, а люди «одеты кое-как, в лохмотья».
«Зашли, куда велено было. В углу старуха сидит, молится, крестится. Думаю: «Вот ведьма!». А ведьма хлеба да молока дала. Как забыть это?».
На новом месте у Софьи уже появились подружки. «Да не тут-то было…. Сгребли элемент на «Марию Ульянову» (дровами топилась) и повезла нас «сестра Ленина» в Туруханск». София Александровна помнит, что на пароход их садили не из самого Красноярска, а с пустыря возле деревни Пашино, расположенной на правом берегу Енисея: «Там пустырь был, там люди в палатках были, ждали пароходов». В приложении 1 – один из колёсных теплоходов, на которых везли спецпоселенцев в ссылку
София Александровна о пути на поселение рассказывает немного. «Пароход был нагружен до предела. Я не знаю, кто в каютах жил, мы в коридоре жили и на лестнице». Кто-то сдёрнул с головы Сони её красивую вязаную шапочку.
Помнит, что была осень. Сначала на Енисее было тихо, а потом начался шторм. Где-то по пути тонула баржа с продуктами, и все продукты перегружали на «Марию Ульянову». Все боялись, что перегруженный пароход может затонуть.
Путь был тяжелым, и не каждый смог его преодолеть. «Кому суждено было остаться живым, тот и доплыл».
«Туруханские начальники были не в курсе, что столько народу привезут». Но кем-то была брошена фраза: «Всё равно на погибель их привезли». Спецпоселенцев высадили между двумя большими оврагами (между аэропортом и Туруханском, сейчас овраги слились в один и посередине образовался островок – авт.). Откуда-то взялась брезентовая палатка. В неё поместили детей. На улице шел редкий снег. Мужчины развели на берегу костер, грели камни и эти камни передавали в палатку, чтобы дети могли греться. Так провели первую ночь.
Затем спецпоселенцев поместили в бывшую конюшню. Она располагалась напротив ветеринарной больницы. Внутри стояла круглая печка с трубой, ещё сохранились кормушки. Здесь поставили топчаны и разместились семей 12-15. В конюшне было очень холодно.
Людей стали расселять из конюшни. Семья Софии Александровны поселились в доме напротив церкви по улице Партизанской. Это был полуразрушенный дом с мезонином. Было в нём очень холодно. Стены были покрыты льдом. Поэтому семья ушла жить в большую землянку на берегу реки, в ней жило несколько семей, и было тепло.
«Самые приживчивые в условиях – немцы», - говорит София Александровна. И она подтверждает это конкретными примерами.
Первая зима была самой тяжелой. Об этом София Александровна вспоминает так: «Наступили холодная северная зима, и люди стали умирать от холода и голода».
«Не забыть нам ни холод, ни голод.
Осталось в памяти на долгую жизнь,
Как делились последней копейкой,
Говорили друг другу: «Держись!».
«Собирали по помойкам картофельные отходы. Я ходила, например, по помойкам, и раз я нашла такую толстую картофельную шелуху, и бабушка даже лепешек напекла». Благодарная Соня сказала бабушке: «Война кончится, таких лепешек напечешь много». - «Софи, Софи, - она меня звала Софи, - когда война кончится, Софи, мы опять хлеб будем кушать, мы домой поедем».
София Александровна помнит голод двух видов: «когда нестерпимо есть хочется, и когда совсем не хочется, себя не чувствуешь».
Семья искала способы выживания. Поменяли свою швейную машинку «Зингер» на половину ведра картошки. Солили, как капусту, ботву репса и турнепса. В церкви, напротив которой жили семья Фельзингер, был продуктовый склад. «Когда возят муку, мука через мешок немного ссыпалась, снег был весь мукой осыпанный. Мы брали веники и сгребали этот снег, а потом бабушка варила что получилось. Если получилось – то каша, а то просто баландочка была. Ну просто жидкое, но мучное».
«Мы завидовали детдомовцам: им же давали первое, второе и третье».
Дедушка Сони был хорошим сапожником, старался хоть что-нибудь заработать. «Но голод, голод…. Какой кусок – нам, детям. Бабушка, дед, двоюродный брат семнадцати лет умерли от истощения в 44-м году. В 45-м году только смогли посадить картошку, уже на рыбозаводе в то время в бараке жили».
София Александровна знает, как бедствовали и спецпоселенцы других национальностей. «А греки – то, их-то за что? Они же не немцы. Они еще дальше в тундре были. Хлеба нет… В Янов Стане целое греческое кладбище появилось». «Грекам бедным доставалось и латышам». «У калмыков Сидоровых три сына с голоду умерли. Из пяти детей двое осталось».
Некоторое время семья Фельзингер жила в землянке, точнее в полуземлянке. Её ещё называли «полубарак». Крыша – на уровне берега, сама землянка врыта внутрь берега, сбоку подпёрта брёвнами. Вход – с берега, с тропинки. Спали на топчанах. В землянке жили ещё пять семей. Внизу располагался огород. Это место находится примерно там, где сейчас располагается баня. Только следов от полуземлянки не осталось. В 2012 году София Александровна снизу осмотрела весь берег – и следов от полуземлянок не было (приложение 2). Улицу Лыткина смыло во время наводнения 1958 года.
Все поселенцы обязаны были вступить в колхоз. Это был большой приток рабочей силы, причем силы почти бесплатной. «Спецпереселенцев заставили рыбачить, хотя рыбаками они никогда не были. И сколько людей погибло в холодной шуге (шуга – первые мелкие льдины – авт.) Енисея. Все работали на рыбе, на покосах. Мама работала, а я не была оформлена официально. Выписывали трудодни на маму, иначе из двух работающих одного отправляли в колхоз».
Всю выловленную рыбу спецпереселенцы обязаны были сдавать в колхоз. Домой принести было нельзя ничего. София Александровна говорит, что после окончания войны «мы хоть рыбьих потрохов наелись досыта».
«В 1944 году отстроили на рыбзаводе бараки. Первый барак был на 14 квартир. И нам дали жилье».
«Все работали на рыбе, на покосах. Мама работала, а я не была оформлена официально. Выписывали трудодни на маму, иначе из двух работающих одного отправляли в колхоз».
Выражение «все работали на рыбе» означало многое. Летом дети и подростки помогали на рыббазе. Вагонеток не было, Вручную доставляли рыбу с барки до базы. Рыбы было много. Дети развешивали сушить мелкую рыбу, а взрослые занимались солением и копчением рыбы. Холодильника не было, и лёд заготавливали тоже вручную. Коптили рыбу дымом только тальника и осины, поэтому зимой помогали заготавливать эту древесину, а доставляли её на рыббазу тоже на себе.
Один из видов работ – заготовка дров для пароходов. Вдоль Енисея были распределены участки заготовки дров. Туруханский участок располагался к северу от того места, где сейчас бензобаза аэропорта. На заготовке дров взрослые работали с детьми. Дети топтали сугробы выше своего роста, родители вручную пилили деревья на поленья, затем все вместе складывали поленья в штабеля, а летом матросы и пассажиры «Спартака», «Марии Ульяновой» и других колёсных пароходов грузили дрова на свои пароходы. Дров заготавливали столько, что в тайге остались стоять штабеля, покрылись мхом.
София Александровна на спецпоселении сама дважды избежала смерти. Первый раз – в 15 лет.
Маму Сони Фельзингер определили засольщицей в рыболовную бригаду на озере Налимьем далеко от Туруханска. Озеро расположено в тайге. «Там зимой темно, а летом круглые сутки солнце, но греет лишь днём». Соня с вещами отправилась к матери. Из Туруханска она на лодке добралась до Янов Стана на берегу реки Турухан – притоке Енисея. Затем - на другой лодке – до Мамонтова озера. А далее – одна пешком по тайге и тундре. «Иду по тайге, а тропа еле выделяется на густом мху, а на ягеле вообще не видно. Наконец вышла на тундру, где тропы вообще нет. Поставлю мешок на видное место и ищу, ищу дорогу… Вернусь за мешком и дальше. Так и шла. Возвращаться нельзя – таков закон тундры». К озеру она вышла, хотя с большой долей вероятности могла заблудиться и погибнуть.
Во второй раз Соня могла погибнуть на реке. Труд спецпоселенцев не был легким. Например, чтобы заготовить сено для скота, ездили на покосы на остров Шар. « Плывем раз через Енисей, он там 7 км в ширину. Уже поздно вечером было. Вдруг рулевой (инвалидом с войны вернулся), говорит: «С верховья пароход белый идет, гребите, девки, быстрей». Только это не пароход был, а вихрь. Стала воронка к нам приближаться. Да так быстро… Мы гребем изо всех сил… Но куда там… Счастье наше, что у берега беда настигла. Накрыло нас волной. Я схватилась за борт лодки. Кое-как выбрались на берег, трясемся от холода, плачем, смеемся. А рулевой нам: «Девчата, кто из вас в рубашке родился?». Надели бечевую веревку и потащили лодку до рыбозавода… Не суждено мне было утонуть».
В жизни на спецпоселении София Александровна отмечает немало хороших моментов. «Жизнь суровая была, а люди в большинстве добрые друг к другу были. Всем было тяжело. Народ добрый, хороший. Я если картошку сварю, а тебе оставлю шелуху – это уже помощь». «Хотя жизнь была очень суровой, но прекрасной, и мы, люди, были добры друг к другу».
София Александровна всё время подчёркивает доброту местных жителей по отношению к спецпоселенцам, хотя сама же привела три примера бездушного отношения к ним. Например, когда норму продуктов отменили, то бывшие военные, и среди них энкаведешник Бурцев, «швырком выкидывали» немцев и калмыков из очереди, где давали два килограмма муки.
Второй пример: «Был высокий красивый старик, ямщик, возил почту. Мы иногда
меняли с ним что-нибудь. Дед скупал все: табак, мыло… Я одна однажды пришла к
ним что-то менять. На столе была стопка блинов. Я попросила один – не для себя,
а для сестренки младшей, она на девять лет младше была. Старик блина не дал».
Третий пример: учительница Анна Петровна в школе всегда находила какую-нибудь
провинность у кого-нибудь из спецпоселенцев и за это лишала хлеба и чая, которые
давали в обед всем ученикам. Хлеб и чай оставались у неё в комнате.
И всё же София Александровна всё время упоминает доброту людей, ей она больше запомнилась. Например, то, что врач Анфиса Николаевна Терешонок клала в больницу ослабевших от голода спецпоселенцев – как будто они больны пневмонией. «Слава таким женщинам», - говорит София Александровна.
«Мы – дети, перенёсшие войну,
И наши матери, что днями и ночами
В своих руках держали всю страну.
Весь тяжкий труд страны за нашими плечами»,-так написала София Александровна к встрече ветеранов в свой приезд в Туруханск
летом 2007 года.
Несмотря на трудности выживания, мама Сони помогла выжить ещё и двум чужим детям. Они пришли пешком за 200 километров из Верхнеимбатска. Они были тоже из спецпоселенцев. Пятнадцатилетняя девочка вместе с мальчиком-подростком пошли в Туруханск. Они верили, что в Туруханске у них будет больше возможностей выжить. На дороге в 200 километров жилье располагалось только через каждые 25-30 километров. Это небольшие станки из нескольких домиков. Остальная дорога проходила по замерзшему Енисею по следам саней, на которых возили почту. Единственная еда – замерзшие конские лепешки, которые можно было найти на дороге и пососать. Но они дошли. В Туруханске детей привели к их землякам. Когда размотали тряпье, то увидели скелеты, обтянутые кожей. Девочка даже не могла стоять. У мальчика нашлись родственники среди спецпоселенцев. Девочку мама Софии Александровны выходила, годы ей убавили и передали в детдом.
В 1944-м помощь пришла - откуда не ждали. Сестра Сониной мамы Эмилия, высланная на спецпоселение в Казахстан, прислала 300 рублей. Оказывается, что там спецпоселенцам выплатили компенсацию за оставленный в своём поселении скот. Чудом было и то, что перевод вообще дошел, потому что адрес был указан приблизительно, да и однофамильцы встречались. Это были большие деньги, мама Софии Александровны потратила деньги на семью, в том числе были куплены для Сони «полуботиночки, правда, мальчишечьи».
В Туруханском районе спецпоселенцы никакую компенсацию за брошенное на родине имущество не получали. Говоря об этом, София Александровна тут же добавляет: «В Туруханске только люди друг друга выручали, и местные здесь были очень хорошие люди, которые выручали».
В 1945 году Софии Александровне исполнилось 15. «Ждали, как и все, Победы…. На что-то надеялись». Но некого было встречать, никто не вернулся. И ничего не изменилось в жизни спецпоселенцев. По-прежнему мужчины по вечерам ходили на отметку в комендатуру. По-прежнему должны были отмечаться в комендатуре с 16 лет. В день своего 16-летия София Александровна сдавала экзамен в школе. Пока она сдавала экзамен – очень волновалась и забыла про необходимость отметки в комендатуре. «Потом вспомнила, побежала в комендатуру, 3 километра бежала. Офицер так кричал, а я плачу».
Отметки в комендатуре для молодых девушек всегда были страшными. София Александровна рассказала о судьбе той девушки, которую выходила её мама. Она стала красавицей блондинкой с чудесными карими глазами. Во время отметки комендант обратил на неё внимание. «Да ты красавица, смотрю!». Что произошло дальше в комендатуре - моим землякам хорошо было известно… Сколько девушек прошло через такое унижение, сколько невест наших поневоле стали женщинами до свадьбы. А некоторым и рожать пришлось «комендантских» детей». Девушка возненавидела жизнь, стала сторониться людей, замкнулась. И прозвали её дикой Барой – шло тогда кино с таким названием».
Софии Александровне очень хотелось учиться. На родине Соня училась в школе на немецком языке, но русский в этой школе тоже учили: «Мы там только русские буквы начали учить». Едва спецпоселенцы поселились в конюшне, мама сказала Соне: «В школу надо ходить». Случилось так, что Соня ошпарила ноги и пропустила часть учебного года. Миновав третий класс, она сразу пошла в четвертый класс. Это удалось потому, что с ней занималась мама и удалось сменить школу. Сначала она ходила в школу в самом Туруханске, а потом - в школу на рыбозаводе. Добрым словом вспоминает София Александровна тамошнего учителя Антона Афонтовича Журавского.
Четвертый класс София Александровна «закончила ударницей». Ей всё давалось легко, кроме уравнений. «У нас в классе были мальчишки-калмыки, у них было хорошо с уравнениями, а русский язык не давался. Ну и мы потихонечку давали друг другу списывать».
Права на учёбу для получения профессии у спецпоселенцев не было, как и паспорта. Кое-кому за спирт (за взятку «энкведешникам») удавалось уехать. «Но мама гордая была, она на это не шла».
Софии Александровне удалось поучиться, когда она уже была взрослой. Это были
курсы для работников культуры.
Первое время после окончания войны высланные надеялись, что власти «разберутся» и разрешат им вернуться на родину. Но в 1948 г. был принят указ, который вполне мог бы считаться самым жестоким и бесчеловечным в сталинскую эпоху. Это указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 г. «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдалённые районы Советского Союза в период Великой Отечественной войны». Без каких-либо преамбул в указе разъяснялось, что выселенные во время войны на спецпоселение народы остаются в этом статусе навечно, а за побег с места обязательного поселения им полагается 20 лет каторжных работ. Побег в данном случае нельзя понимать буквально. Это могла быть простая самовольная, т.е. незарегистрированная отлучка, например, в лес за дровами.
Соня училась в Туруханске на курсах на парикмахера. Но из-за того, что она была левшой, она не могла брить (инструменты были рассчитаны на праворуких), и работу в парикмахерской пришлось оставить. Она стала учиться на фотографа и библиотекаря, работала техничкой в артели "Красный туруханец". В составе артели был и фотоцех. Такое «фирменное» фото мы поместили в приложении 4, лист 2. Но доучиться ей не пришлось. Ей предстояло 20 июня сдать экзамены на фотографа. «2 июня 1955 года пришел пароход «Валерий Чкалов», и мы поехали в Казахстан. Мама даже сестрёнке не дала учебный год закончить».
Переезд в Казахстан тоже был вынужденным. Мама Софии Александровны в суровом северном климате тяжело заболела. Понимая, что с Севера им никогда не выбраться, она написала просьбу в Москву, чтобы разрешили выехать в Казахстан. Казахстан тоже был местом массовой ссылки спецпоселенцев, поэтому разрешение на смену места ссылки было получено. «В 1955 году мы поехали в Казахстан в Кокчетав к двоюродному брату». До 1960 года София Фельзингер жила и работала в Казахстане. «Я целину поднимала, награждена медалью «За освоение целины», - гордится София Александровна.
Суженый Софии Александровны - Зырянов Владимир Иванович - "туруханский сельдюк", как она любовно его называет - отслужил в армии в 1956 году. Он приехал за Соней в Казахстан. "Мы поженились, а север тянул, и вернулись мы с ним в лучшее место на свете - Туруханск".
София Александровна с большой любовью вспоминает Спуск, где она прожила много лет. Изначально в Туруханске спуском называли пологое место на берегу Енисея, где можно было на лошади спуститься к реке. Там построили рыббазу. В те годы, когда в Туруханске появились спецпоселенцы, от Туруханска рыббазу отделяло 5 километров леса, через который была по берегу проложена дорога. Спуском и назвали маленький посёлочек, который образовался возле рыббазы. Здесь спецпоселенцы вырыли землянки, здесь появились первые бараки. В приложении 2 - фотографии рыбозавода и Спуска из личного архива Софии Александровны.
В 1948 году между посёлком рыбозавода и Туруханском начали строить аэродром. София Александровна рассказывает, что аэродром строили «власовцы». Первый самолет назывался «Каталина», он был с закрашенной свастикой. Этим самолетом отправили посылку ко дню рождения Сталина - большого копчёного тайменя. Сталин прислал благодарность.
Софья Александровна с увлечением рассказывает, как рос её любимый Спуск. «Сначала древесину пилили все вручную, а потом появилась пилорама, бондарка, школа. Лошади стали возить воду и дрова. Появились конюшня, трактора, магазин, привезли с 503-й стройки дома для конторы и клуба. Вырос хороший посёлок Спуск. И аэродром рядом. Из рыбозавода школу перевели в аэропорт. Наш рыбозавод стал славиться своей продукцией. Людям стало легче, и они стали веселее, живее. Люди - одни старели, а их дети и внуки росли в сытости и учились».
14 июня 1965 года муж Софии Александровны - Владимир Иванович Зырянов - погиб. «Мне не суждено было утонуть, а вот мужа моего Енисей-батюшка забрал, всего девять лет-то и пожили». Осталась София Александровна с тремя детьми. «Огород был, велосипед ребятишкам купила». А по соседству пять детей растут без матери, она умерла от тяжёлой работы. «Соседские дети стали звать меня к себе, плачут, просят…. Свекровь моя Зырянова сказала: «Иди, пожалей детей». Так стала я матерью сразу восьмерым детям. Зыряновой осталась, не стала Вагнер (фамилия второго мужа - авт.), а мачехой быть не могла. Всех в люди вывели со вторым мужем, хоть и работали до одури. Раз смотрю, а тяпка в землю не идёт - руки онемели, как ватные сделались".
Со вторым мужем – Александром Александровичем Вагнером - София Александровна прожила 30 лет. Подросли дети, и София Александровна, наконец, перестала так тяжело трудиться физически. Теперь она могла украшать свой дом своими руками. Она умела красиво вышивать. На бархатной ткани она вышила настенные ковер и дорожку.
София Александровна - "Труженик тыла". Живёт в городе Железногорске Красноярского края. Мир она воспринимает поэтически, в образах. "Такое совпадение: в начале жизни и на закате Яр - крутой обрыв". "Села на мостик и отдыхаю. И тут только заметила, какая кругом красота. А небо, помню, такое голубое-голубое, но солнце уже с другой стороны, не греет… Куда ни глянь - незабудки, жарки. Всё кругом цвело. И вдруг почувствовала, как сильно кусаются комары". "Налимье озеро как море, на нём острова, где раздавались крики лебедей, уток, гагар и других птиц. Какой простор - эхо как будто на всём земном шаре слышно. Такой простор и чистота". "Годы уходят, летят безвозвратно и невозможно вернуть их назад, но как хочется еще хоть однажды на берег сойти, где солнце не садится".
София Александровна записывает свои воспоминания, пытается писать стихи. Она дала возможность с ними ознакомиться, поэтому мы смогли привести примеры того, как поэтически она воспринимает мир.
София Александровна после возвращения из Казахстана в Туруханск работала на базе рыбоучастка. К этому времени на рыбозаводе уже стояло большое здание, привезенное с закрытой 503-й стройки. В нём разместили контору, магазин, а часть здания пустовала. В свободной части здания было решено открыть профсоюзный клуб. Активной общественнице Софье Александровне Зыряновой предложили организовать клуб. Надо было построить сцену, оштукатурить здание, в котором через щели видна была улица.
София Александровна сумела организовать работу. Она была не просто общественница, а очень добрый человек. «Если начинали сориться из-за чего-нибудь, я говорила: «Давай песни запоём». Её очень уважали и откликнулись на её призыв построить свой клуб. «Опилки возили, штукатурили мхом. Дети помогали. Пристроили кинобудку. Директор рыбозавода давал рабочих. Сцену сделали. Бочку круглую замуровали вместо печки. Мужики достали бильярдный стол, шахматы, библиотека у нас своя была заводская». При этом София Александровна была оформлена не как зав.клубом, а как конюх от рыбозавода с зарплатой 96 рублей.
В 1964 году София Александровна ушла в декретный отпуск. Когда погиб её муж, заочную учёбу на воспитателя детского сада пришлось бросить. Когда пришла пора ей возвращаться на работу, её поставили поваром в детский сад вместо ушедшей на пенсию поварихи. «Поваром в детском саду никто работать не хотел, потому что там была маленькая зарплата. Я конюхом получала больше». Но она могла брать с собой на работу маленького Сашу.
Когда сыну надо было идти учиться в первый класс, София Александровна стала проситься на другую работу. При работе поваром надо было очень рано вставать, и сын оставался без присмотра. Она вернулась на работу в клуб, была одновременно и уборщицей, и истопником, и завклубом.
Наш информант Калиса Петровна Канаева рассказала, что в клубе была своя
библиотека, а зав. клубом должна была организовывать художественную
самодеятельность и кружковую работу. В основном работали с детьми. София
Александровна объясняет это тем, что люди хорошо трудились на производстве, а на
сцене выступать не могли, стеснялись. «Ну их никак не сагитируешь выступить».
В 1972 году клуб изменил статус, стал не рыбозаводским, а перешёл в ведомство
района. Начальник отдела культуры Туруханского района Герой Советского Союза
Михайлов Владимир Степанович отправил её на учёбу на курсы сельского клубного
работника. Было ей тогда 43 года. На курсах ей довелось побывать дважды. До
самой пенсии работала София Александровна в клубе, а затем её перевели в отдел
культуры.
Во второй половине 50-х годов началась массовая реабилитация невинно осужденных в СССР людей. Из Туруханска стали выезжать немцы, финны, греки, калмыки, уроженцы Прибалтики – люди, с которыми семья Софии Александровны делила тяготы первых страшных лет ссылки.
Паспорта немцам-спецпоселенцам выдали в 1956 году, но на родину уехать не разрешали. С поволжских немцев сняли обвинения в предательстве только в 1964 году. Но вернуться на Волгу им не разрешалось до 1972 года. На своей исторической родине София Александровна всё же побывала. «Подошла к проруби, умылась, и плакала-плакала, а жить там уже не могу».
София Александровна всем сердцем полюбила Туруханск и родной посёлочек Спуск. «Я люблю Туруханский край, рыбозавод при мне вырос». Место вечной ссылки стало для неё родным домом. Её сестра живёт в Германии. Софья Александровна гостила у неё, многое в Германии повидала; племянник возил её во Францию и Данию. «Всё там хорошо, вот только хлеб не понравился, наш – лучше… Вернулась, а душа всё на север просится».
С 1988 года София Александровна не живёт в Туруханске. Она бережно хранит
фотографии жизни в Туруханске. В приложениях 4 и 5 несколько таких фотографий.
В 2007 году после поездки в Германию София Александровна купила билеты в 3-й
класс двухпалубного теплохода «Александр Матросов» и «поплыла в свое горькое
детство, к могилам дорогим».
Милый сердцу посёлочек Спуск её поразил своим запустением. Закрыты рыбозавод,
клуб и контора. «Спуск весь – в руинах. Аэропорт стоит, как сморщенный старец,
вокзал как будто накрыт старым пледом».
«Это мы, кто построил посёлок.
Мы землянки снесли,
Рыбзавод, дома возвели,
Только жаль, что теперь всё в развале».
В 2012 году она снова приезжала в Туруханск повидаться с родными и знакомыми, посетить места, где она жила.
Я благодарна Софии Александровне за воспоминания. Благодаря им, я получила важный импульс для своей дальнейшей жизни. У Софии Александровны есть чему поучиться. Она стойко перенесла все тяготы и лишения страшного времени политических репрессий. Но из ссылки ей удалось вынести жизненные впечатления о доброте всех людей и образное восприятие мира и северной природы. По впечатлениям от её рассказов я нарисовала две иллюстрации и поместила их в приложении 6.
В жизни я могу столкнуться с непредвиденными проблемами. В этом случае у Софии Александровны можно учиться умению выстоять в невзгодах и сохранить стойкость духа, доброту в сердце и веру в людей.
София Александровна Зырянова (Фельзингер)
г.Железногорск Красноярского края
30 октября 2015 г.
На таких колёсных пароходах везли в ссылку по Енисею спецпоселенцев
Фото из личного архива Зубовой С.С.
Склон берега, в котором были вырыты землянки спецпоселенцев
Фото Власова С. Я.
Лист 1
Туруханск. Рыбозавод. Посёлок Спуск
Работники рыббазы
1944 (1946?) гг.
9 Мая 1945 г.
Лист 2
Учёба в школе на Спуске. 4 класс
София Фельзингер – крайняя слева во втором ряду
5 марта 1947 г.
Берег у коптилки рыббазы
Самойлова Валя, Зырянова Соня ( справа )
Лист 3
На рыбозаводе
1948 г.
Фото из семейного архива Зыряновой С.А.
Лист 1
Жизнь в Туруханске
Туруханск. 1953 г.
На рыбалке
Фото из семейного архива Зыряновой С.А.
Лист 2
Слева – Фельзингер Соня. 1952 г.
В парикмахерской
1953 г.
Лист 3
Субботник на братской могиле Июнь 1954 г.
1 Мая 1965 г.
Лист 1
София Зырянова (Фельзингер) в разные годы
своей жизни
Вверху – Зырянова Соня
Коллаж
Лист 2
София Александровна Зырянова в Туруханске на месте домика А.С.Эфрон
18 июля 2012 г.
София Александровна Зырянова
и научный руководитель работы Зубова Светлана Сергеевна
в Туруханске в музее ЦДТ «Аист» у стенда об А.С.Эфрон
19 июля 2012 г.
Иллюстрации автора к исследовательской работе
«Мужчины развели на берегу костер, грели камни и эти камни передавали в палатку,
чтобы дети могли греться.
Так провели первую ночь».
«Села на мостик и отдыхаю. И только тут заметила, какая кругом красота».
Рис. Юлианы Готовкиной
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»