Большой террор
30 октября - День памяти жертв незаконных политических репрессий отмечается вот уже почти 30 лет. Президентом РФ выбрал этот день и месяц не случайно: до него этот день был выбран, если угодно, Богом. В 1972 г. в этот день в мордовском лагере умер Юрий Галансков, получивший срок за свой протест против лишения свободы Синявского и Даниеля - писателей, осужденных за опубликование своих рассказов за рубежом. Через 2 года после его смерти, в октябре 1974 г., группа союзников Галанского сумела передать на волю предложение отмечать во всем мире этот день как День политзаключенных. Что и было принято мировым сообществом. До 1974 г. в качестве Дня политзаключенных отмечалась другая дата - 5 сентября - годовщина известного декрета 1918 г. "О красном терроре", который помимо расстрела "всех лиц, прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, для внесения в деятельность ВЧК "большей планомерности" ввел в Советской России концентрационные лагеря. Указ президента знаменовал разрыв нового государства с советским репрессивным режимом. Насколько этот разрыв подтверждается новой практикой, мы можем судить сами.
Но задумывался ли президент, подписывая свой указ, о том, что слово "репрессии" вряд ли соответствует тому, что происходило с установлением у нас советской власти.
В самом деле - что такое репрессия? Это - когда власть карает людей за какие-то их действия против нее - так? Между тем, подавляющее большинство тех, кто сидел или был убит, ни о каких действиях против власти и не помышлял.
Никто из них не работал на буржуазную разведку, и не планировал свергнуть советскую власть.
Большинство ученых-исследователей, изучающих факты репрессий, рано или поздно приходят к выводу, что то, что было в первые десятилетия советской власти - это даже не репрессии, это - тупое насилие, которое даже политическим не назовешь. Просто насилие власти, ощущающей себя властью только в актах насилия - чем беспричинней, тем упоительней!
Ничего нового в этом отношении советский режим не изобрел. Очень хорошо сказал об этом Карл Маркс: "Новое время отличается от старого только тем, что плеть вообразила себя творцом". Но Творцом чего? Если вдуматься, то только одной социально-политической и общественно-экономической системы, в которой насилие выполняло функцию основной производительной силы. Правда, система эта, как оказалось, не умела производить ничего, кроме насилия же, да средств для него. Но уж это она производила во все расширяющихся масштабах.
Расширяющаяся вселенная насилия - вот чем обернулась строка коммунистического гимна: "Весь мир насилья мы разрушим..."
Прошлый 2002 год - был дважды юбилейным: 1) 85-летие октябрьского переворота - так называл Ленин событие, пышно нареченное позже Великой Октябрьской социалистической революцией, и 2) 65-летие "ЕЖОВЩИНЫ" или - на западный манер - "БОЛЬШОГО ТЕРРОРА" (далее в тексте «БТ»), кровавого градобития 1937-38 гг., унесшего неизвестное до сего времени количество жизней наших соотечественников.
Поражают даже официально опубликованные итоги этой кампании:
1 344 923 арестованных, 681 692 расстрелянных. (Известный историк Р. Конквест называет другие числа: 12-14 млн. арестованных и не менее 1 млн. расстрелянных; комиссия ЦК (1962) и того больше: 19 млн. арестованных, не менее 7 млн. расстрелянных, что по размаху, вполне возможно).
Как бы то ни было, оба названия - ЕЖОВЩИНА И БТ не точны. НКВД, проводивший в те годы массовые аресты и расстрелы, действительно, возглавлял Н. Ежов, но не ему принадлежал замысел этой акции. Если уж связывать это с чьим-то именем, то надо бы назвать: СТАЛИНЩИНА, но как назвать тогда остальные годы правления этого любимца нынешних красно-коричневых? Да и по числу жертв, при всей их огромности, эти годы, по-видимому, не превосходили, другие периоды - коллективизации, например. Что выделяло БТ, так это его внешняя беспричинность. Гекатомбы трупов не были побочным продуктом некоего мероприятия, целью которого был бы его "позитивный" результат (все та же коллективизация, например), а не жертвы. Не выглядел он и инструментом достижения какой-то рациональной цели. Достаточно вспомнить, что в ходе БТ были уничтожены 3/4 членов ЦК - почти все ближайшие соратники Ленина, 95% высшего генералитета - создатели еще ленинской Красной Армии. Все они - отнюдь не враги ни Сталина, ни - тем более - советской власти. Власть проводила политику «Террор ради террора»
Между тем, согласно последним архивным открытиям, среди которых нельзя не отметить находки члена Нью Йоркской Академии И.В.Павловой, показывают, что БТ был тщательно спланирован - как своеобразная войсковая операция. Причем убийство Кирова 1 декабря 1934 г. только внешне выглядело поводом для развязывания террора, скорее оно было одним из мероприятий его кадровой и психологической подготовки.
Сегодня уже совершенно точно известно, документально подтверждено, что сам план БТ с разбивкой всего населения на группы и категории, процентными нормативами по каждой категории и лимитами на аресты и расстрелы по областям и республикам был представлен Ежовым на утверждение Политбюро ЦК ВКП(б) 2 июля 1937, через 3 дня после секретного июньского пленума ЦК, о самом факте проведения которого не знали ни современники, ни историки (заседания не протоколировались, записи были запрещены: правящая партия на "нелегальном" положении!). Ликвидации или лишению свободы подлежали не только остатки "враждебных классов" (включая детей) и бывшие члены враждебных партий и участники белого движения (и их дети), но и коммунисты - бывшие члены всех оппозиционных течений в ВКП(б) - 383 списка виднейших партийных и государственных деятелей.
По-видимому, на этом же пленуме обсуждался и вопрос о пыточном следствии (Сталин (Шифротелеграмма, 1939): "ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)").
Массовые пытки начались в ночь с 17 на 18 августа 1937 г. Но БТ не был для многих «сюрпризом». Идеологически БТ был обоснован еще в 1928 сталинским тезисом об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму; в 1930 на XVI съезде этот тезис был развернут в утверждение о репрессиях как "необходимом элементе наступления социализма"; тезис этот доказывался самими же репрессиями: "Шахтинский процесс" - лето 1928, арестовано больше 2000 инженеров, 5 из них - расстреляно; процесс "Промпартии" - 1930 г., расстреляны Чаянов, Кондратьев экономисты мирового уровня; "дело о вредительстве на электростанциях" - 1933 г., арестованы сотни специалистов в Москве, Челябинске, Златоусте, Баку.
Сталин оправдывал эти действия: "Доказано, что вредительство наших спецов, антисоветские выступления кулачества... субсидировались и вдохновлялись извне".
Формально БТ закончился 17 ноября 38 г. - дата утверждения Полтбюро Постановления СНК и ЦК "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия".
25 ноября 38 г. на пост народного комиссара внутренних дел назначен Берия, большинство ежовских следователей арестовано и расстреляно, 327400 "ежовских" узников освобождено. Сам Eжов был назначен народным комиссаром водного транспорта, затем этот наркомат упразднили, а Ежов был арестован и расстрелян. Но о его аресте, суде и расстреле никогда не сообщалось официально, лишь в языке возникло слово "ежовщина", но официально и оно не употреблялось.
Количество жертв БТ исчисляется миллионами, оно остается неопределенным, места их захоронения открываются случайно. Наследники НКВД делают все, от них зависящее - а от них, увы, зависит все, - чтобы не допустить обнародования расстрельных списков. Вот, в конце 90-х гг. в Карелии, вблизи Медвежьегорска обнаружено массовое захоронение. Здесь 27 октября 1937 г. были расстреляны 1111 человек. Многие из них – выходцы из Сибири.
Был и другой результат БТ - тот, ради которого все эти гекатомбы трупов и были нагромождены - завершение создания системы насилия как производительной силы общества. Так или иначе, "зачистка", выражаясь современным сленгом, была выполнена, хотя ее сроки и пришлось продлевать дважды, равно как и увеличивать региональные лимиты на расстрелы (по заявкам с мест). Социализм, как его понимал вождь и учитель, был "в основном", построен на 1/6 части суши. Можно было переходить к подготовке его распространения на остальные 5/6.
Для нас очень важно понять, как увязываются между собой понятия «репрессия» и «сталинизм».
Историки разных стран по-разному подходят к определению сталинизма. С одной стороны сталинизм предстает как система власти, контроля, не имеющая аналога в истории по размаху насилия и ужасающей системе подчинения, он описывается как порождение какой-то злой силы, иногда даже – сатаны. При втором подходе сталинизм рассматривается уже как некая объективная закономерность. С этой точки зрения нельзя рассматривать сталинизм только как систему власти. Сталинизм - это порождение общества, на его основе, поддержке он, так сказать, «расцвел». Сталинизм поддерживался пролетарскими массами, народ доверял сильному вождю, а потому - это общественная система.
В истории России сталинизм стал формой перехода от одной общественно-экономической формации к другой (от капиталистической монархии к некоему подобию социализма). Террор здесь выступает просто как средство разрушения прежнего общества и всего, что с ним связано, даже культурных достижений. А на деле вышел практически полный отказ от старорежимных пережитков – от религии, произведений искусства и т.п. Но, к сожалению, советская власть достойной замены этому не нашла, и образно говоря, разрушив дворец, построила барак.
Сталинизм имел некую военную, строгую, дисциплинарную окраску и все общество по изначальной задумке должно было подчиниться одной идее и стать единым в достижении главной цели большевиков – коммунизма. Но это была утопия, сказка, миф. Стремясь построить общество без рыночных отношений, у власти не было иного выхода, как заставить людей работать, приносить свое имущество, свои интересы в жертву общей цели. Человеческий фактор ценился только на бумаге, демократии с гласностью и близко не было, люди коммунизма (рая на Земле) так и не увидели, но узнали колхозы, ссылку, лагеря.
Если рассматривать процесс происхождения сталинизма от марксизма, то это был процесс постоянного сужения некоторых альтернатив: марксизм позволял больше, ленинизм - меньше и т.д. Где-то в конце была точка, где альтернативы исчезли.
Сталинизм обусловлен российской родословной, российскими культурно-политическими традициями. Сталинизм можно также сравнить с режимами других стран, и мы увидим, что это не единственный пример узаконенного насилия. Фашизм, нацизм происходили в Германии, то есть в странах с другим менталитетом, другой культурой. Сталинизм стоит в ряду других империалистических режимов - фашизм, нацизм, сталинизм – явления одного порядка. Их объединяет еще одно понятие. В одно и то же время, в одну и ту же историческую эпоху, в столь различных странах возникло и приобрело такое громадное распространение явление тоталитаризма.
Для описания сталинизма понятие "тоталитаризм" обладает некоторыми достоинствами. Прежде всего, это существенные аналогии между фашизмом и сталинизмом. Сталинизм несомненно стремился к монополизации не только экономической и культурной жизни, но и к разрушению частной жизни как таковой. Сталинизм стремился к тотальному разрушению связей между различными частями гражданского общества.
Некоторые историки считают, что сталинизм произошел из каких-то внутрипартийных противоречий, которые из-за их непримиримости были доведены до физического устранения оппоненотов, а затем всех возможных «врагов народа».
Террор - это продолжение этой борьбы самыми жестокими средствами. В репрессиях был не только политический, устрашающий смысл, но и экономическая выгода. На рабском труде крестьян, репрессированных держалась административно-командная экономика. Она нуждалась в терроре, в кнуте, поскольку это был путь получения сверхприбыли. Правда, путь этот – бесчеловечный.
Был ли Сталин преступником? Проблема легитимности сталинского режима заключается не в самом Сталине, а в механизме вовлечения многих людей, многих деятелей в процесс сталинизации. Без поддержки партии и масс не произошло бы зарождения сталинского режима.
В результате сталинизм породил общество, основанное полностью на лжи, которое декларировало одни принципы, а реализовало совсем другие. Ленинизм установил в некотрых пределах демократичность, но сталинизм затем в течение нескольких лет ее уничтожил. Едва ли большевизм подготовил почву для сталинизма. Недооценивать Сталина, как жестокого диктатора, всё же нельзя.