Рваная рана души
В нашей судьбе было много крутых и страшных поворотов. Сегодня я жительница Ермаковского района с.Солба. Хочется рассказать о жестоком времени, которое исковеркало ни только мою жизнь, но и сотни тысяч подобных мне.
Несмотря на все тяготы судьбы я считаю себя счастливой и богатой. Родила я и вырастила семерых детей, и теперь у меня есть 8 внуков и 32 правнука.
Дорогой читатель, ирония судьбы, не баловала меня и детей того времени материальными благами, жестокие Сталинские репрессии по своему распорядились моей судьбой и в декабре 1932 года нашу семью подвергли раскулачиванию.
Родилась я 07 января 1924 года в селе Сагайское, Каратузского района, Красноярского края. Наша семья была из семи человек, дружная, трудолюбивая и жизнерадостная. Трудоспособных было 2 человека, мама и отец. Отец окончил школу ШКМ, был коммунистом, работал твердосдатчиком (полеводом) с 1929 по 1932 годы, а мама передовой дояркой в колхозе, но и мы, дети и бабушка с дедушкой, работали не покладая рук, на своем хозяйстве. Наемных работников никогда не держали и не использовали, наоборот всегда помогали другим, где хлебом, где молоком, но все же попали под раскулачивание ив 1933г. отца выслали в Нарымский край, а следом и нас с мамой, как семью врага народа.
Отца арестовали вечером, в субботу, после бани, а пока родители мылись, дома был обыск, найти ничего не нашли, только четверть керосина в бутылке. В ту ночь забрали очень многих мужчин из села, а женщин, с детьми, до утра держали в с/совете. Утром подогнали телегу, и там уже были три семьи. Сказали взять самое необходимое и увезли.
Сослали нас - детей с мамой на спецпоселение, в Нарымский край в верховье по реке Обь. Мне тогда 9лет было, а братишкам и того меньше. Там на ссылке, в глухой тайге, мы и встретились с отцом. У нас ничего не было. Стали строить шалаши, землянки, чтобы было где жить и была возможность выжить. Руками ссыльных было построено 3 поселения - это: 1й Огнев, 2й Огнев, и 3-й поселок. Питались ягодами, грибами, черемшой, хвоей. Мама работала много, делала 2 нормы, чтобы получить 2-е пайки, заболела от тяжелого труда и умерла 27.10.1934г. Сережа, младший братик ходил на площадку, хлеб прятал в карманы и носил домой для всех, свою детскую пайку, которая была чуть больше пятака, он тоже умер здесь же, после мамы. Меня с братом Иваном забрали в детский дом «Васюганский».Тяжело и нелегко было нам - детям врага народа, это нас преследовало долгие годы длинною в половину нашей жизни.
В 1935г. отца осудили повторно, на 3 года лишения свободы, освобожден был 26.10.1937 года из Бамлага.
До ареста, 20 марта 1938 года, работал плотником на Абаканском элеваторе и в третий раз был осужден 11 апреля 1938 года постановлением тройки УНКВД Красноярского края по политическим мотивам за антисоветскую пропаганду и приговорен к высшей мере наказания - расстрелу, с конфискацией лично принадлежащего имущества.
Расстреляли 08 мая 1938г. в г.Минусинске Красноярского края, в рассвете лет, на 32-м году жизни.
Закончилась еще одна жизнь, жизнь человека, в результате чего остались
искалеченные судьбы родных и близких людей, которых сегодня называют жертвами
репрессий, с назначением статуса - реабилитирован. Никакие высокие слова,
статусы и льготы не заменят той утраты, утраты родительской любви, ласки и
заботы оставшимся детям в столь жестокое время.
Нас с братом Иваном, мы остались одни, забрала к себе тетя (сестра отца) в к-з
«Старая копь» Каратузского района. А позднее я осталась жить у тети, а брата
отправили в другое село к родне. Уже оттуда Иван ушел в авиашколу ФЗО, и больше
я его не видела до 1957 года.
Сама я выучилась на тракториста, в школу больше пойти не смогла. Меня направили на целинные земли. Это было перед войной. Весной все посеяли, а летом началась война. Я стала работать на тракторе ЧТЗ. Работали много, с подростками, хотя сами еще тоже были не велики. Работали сутками и день и ночь, в парах, не останавливаясь, тяжело очень было, многие дети засыпали, падали под плуг или сеялку ( ночью не видно), а утром их не находили, получалось что их запахивали в землю живьем. Жили тогда на бригаде в вагончике, одежды в заплатках, в деревню ходили в баню 1 раз в месяц. Все тогда было и вши и болячки разные. Трактора заводились в ручную, мазут летел в разные стороны, отмываться приходилось соляркой, сейчас вот и болят руки, ноги.
Здоровье было подорвано еще тогда - голодом, холодом, унижениями и непосильным
трудом. Очень часто задаешь себе вопрос: Как выжили, как можно было выжить?
Из всей семьи осталась я одна, все воспоминания из счастливого детства, простой
деревенской девчушки оборвались тогда в 1933, когда в одночасье лишили нас
самого дорогого и близкого человека, нашего папу.
А сегодня мы- жертвы, можем восстанавливать свои права реабилитированных с возмещением государственного вреда, причиненного незаконными действиями властей того времени, но ни какое возмещение не залечит те рваные раны души, боль, обиду, унесенные жизни, из-за лживости и клеветы на свой народ, на главную мощь нашей державы.
Со слов бабушки Нагаевой (девичья Тонких) Марии Ефимовны.
Записала внучка Санкина И.В. с. Ермаковское.
