Сын за отца ответил
Кому не знакома крылатая фраза Сталина, высказанная им в годы репрессий, - «сын за отца не отвечает». Однако история знает массу примеров, когда за родителей ответ по полной несли их дети. Юрий Георгиевич Кибанов из этого числа.
Дед, Иван Кибанов, из Пермской губернии переселился со своим семейством в Сибирь незадолго до начала прошлого века. Построил дом в Жеблахтах и занялся хозяйством. В 1903 году в большой крестьянской семье Кибановых родился сын Георгий, будущий отец Юрия (всего было шестеро детей, в том числе три сына). Все были очень трудолюбивы, мастеровиты, сами обрабатывали землю. Старший, Яков, хорошо плотничал, считался в селе незаменимым человеком. Второй, Александр, был отличным строителем. Георгий перенял у отца кузнечное дело.
Службу Георгий Иванович проходил в середине 20-х годов на Дальнем Востоке. Полюбив этот край, решил остаться там жить - стал вольнонаемным военнослужащим. В 30-е годы построил в Занадворовке, в семи километрах от Китая, свой дом по сибирскому образцу (к этому времени у него уже была семья), занялся любимым кузнечным делом.
В Великую Отечественную был призван в Хорольскую стрелковую дивизию, которая располагалась в двухстах километрах от Занадворовки. Старший сын, 14-летний Юрий, время от времени ездил к отцу, привозил от него паек. И однажды ему в дивизии сказали: «Сынок, больше сюда не приезжай! Твоего отца здесь уже никогда не будет!» Вернувшись домой, мальчик не знал, что сказать матери. Спустя время она и сама узнала, что ее муж арестован и осужден на десять лет без права переписки. Ульяна Михайловна, оставшись одна с детьми, взвалила все хозяйство на себя. Сама косила траву для коровы, а потом на плечах вязанками таскала сено домой. Чтобы прокормить детей, оказывала услуги людям: стирала, белила…
После окончания войны в селе дислоцировалась та самая 300-я стрелковая дивизия, в которой служил отец. Недалеко от их дома поселился заместитель командира полка по политчасти. Сестра Нина, которая училась с его сыном в одном классе и была вхожа в их дом, однажды спросила военного: «Почему наш папа – враг народа?». Тот взял в руки ее голову, внимательно посмотрел и сказал: «Твой папа никакой не враг народа! Но больше никогда о нем не спрашивай».
Лишь в 1996 году семье пришел официальный ответ из Красноярского КГБ: Кибанов Георгий Иванович, военнослужащий 300-ой стрелковой дивизии, был арестован 6 декабря 1944 года отделом контрразведки СМЕРШ. Обвинялся в том, что среди военнослужащих проводил антисоветскую агитацию, распространял клеветнические измышления на руководителей партии и правительства, то есть в преступлении, предусмотренном ст. 58-10 ч. 2 УК РСФСР». Отец был посмертно реабилитирован в июне 1996 года военной прокуратурой Дальневосточного округа.
Первое письмо от осужденного получили в 48-ом году. Он писал, что находится в СЕВВОСТОКЛАГе (севернее Магадана), просил выслать ему лука. С тех пор стали с ним переписываться. Освободили Георгия Ивановича досрочно, в 1951 году без права заезда домой. Ему было предписано ехать в Туруханск, но он вернулся на родину, в Ермаковский район, где ему удалось прописаться в райцентре. Вскоре он вызвал к себе семью…
Много лет дети Юрий, Нина и Михаил росли без отца. К семье так называемого «врага народа» в военном городке отнеслись довольно лояльно. Никуда не сослали, не разлучили друг с другом. И от населения плохого отношения к себе особо не замечали. Но отдельные инциденты все же были. Некоторые не разрешали своим детям дружить с Кибановыми. Так, Юрию очень нравилась в школьные годы одноклассница Ира. У них были хорошие отношения, их связывали общие интересы, они могли подолгу говорить о чем угодно. Но когда ее отец, подполковник, узнал, с кем дружит его дочь, не только запретил ей дружить с мальчиком, но даже перевелся на службу в другой район, чтобы не допустить общения дочери с сыном «врага народа».
В армию Юрия призвали только с третьего раза. Дважды, без объяснения причин, возвращали его из военкомата домой. И, наконец, отправили служить. И не куда-нибудь, а за границу – в Китай, где он поначалу числился стрелком, а затем, после окончания специальных курсов, - командиром бронетранспортера. До сих пор удивляется Юрий Георгиевич, как такое стало возможно? Быть может, среди военного руководства нашлись порядочные люди, которые с пониманием отнеслись к семье безвинно осужденного товарища?
Когда семья воссоединилась в Ермаковском, служба в армии осталась уже позади. Юрию предстояло найти работу. И вот тут началось… Некто Пьянков, работник особого отдела при милиции, буквально преследовал его везде и всюду. Устроился Юрий шофером в Заготзерно, отработал день. Наутро начальник вызывает и предлагает написать заявление об увольнении по собственному желанию. Пришел в Райтоп. Взяли водителем. В тот же день уехал с двумя ссыльными эстонцами за дровами на отведенный участок. Вернулся поздно. Утром руководитель говорит, что ему нужно уволиться. Требовался шофер в кинофикацию. Приняли охотно. Стал возить киномеханика по селам района. Через несколько дней директор приглашает к себе: «Не хочется тебя огорчать, но тебе придется написать заявление об уходе…»
В Маслопроме Юрий проработал аж целых три месяца. Возил людей на покосы, привозил молоко с ферм, ездил за маслом в Мигну. Казалось, жизнь налаживается. Но опять вызывает директор: «Ты знаешь …» «Знаю, - не дослушав руководителя, сказал Юрий. – Был Пьянков, сказал, что сына репрессированного нужно уволить». «Да. Как я ни убеждал, что мне позарез нужны шоферы, он – ни в какую!»
Водителем на инкубаторе Юрию удалось продержаться два года. А потом на руководителя стал «наезжать» все тот же Пьянков. Директор старался, как мог, отбиться от него, пока не услышал: «Не уволишь Кибанова, простишься с партбилетом!» Угрозы сделали свое дело.
Начальником МТС, куда устроился шофером Юрий, был армянин Четроян. И только он один устоял перед «грозой района», Пьянковым. Когда тот пригрозил ему потерей партбилета, не испугался, а сам пошел к первому секретарю райкома и изложил ему сложившуюся ситуацию. Пьянкова вызвали «на ковер». О чем и как с ним говорил первый секретарь, неизвестно, только с этой поры Юрия Кибанова оставили в покое, и проработал он в Ермаковской МТС (названия ее с годами менялись) 30 лет. Из этой организации и на заслуженный отдых ушел.
Вот и судите сами, отвечал сын репрессированного за отца или нет…
Всего в жизни дети Кибановых, выросшие без отца, добивались сами. Юрий не получил большого образования, так как шла война, но, выучившись на шофера, сорок лет оставался преданным выбранной профессии. Сестра Нина стала педагогом. Брат Михаил прошел путь от матроса до капитана Енисейского пароходства. Все они выросли добросовестными, честными и порядочными людьми. Есть чем гордиться. Но Юрия Георгиевича не оставляет боль оттого, что детство и юность его были обкрадены. Он не знал, что такое отцовская ласка, вовремя сказанное отцовское слово, надежная отцовская поддержка. Увы, это все прошло мимо. И никакие сегодняшние льготы не восполнят этой потери.
Лариса Голубь
Кибанов Георгий Иванович с женой Ульяной Михайловной и сыном Юрием
Юрий Георгиевич Кибанов в годы службы