Натан Крулевецкий. Под пятой сталинского произвола
Но больше всего я думал над причинами, приведшими меня в тюрьму. И тут пришлось поломать всех идолов, так уютно расположившихся в моем сознании, очистить голову от всего этого хлама и создать новое мировоззрение. Я проследил, как это страна, после такой шумной революции, так быстро перешла к диктатуре и единоличию. Во-первых, потому, что вся политическая власть теоретически и практически основывалась на сплошном насилии и подавлении личности. Последовательное применение такого насилия должно привести к окончательному подавлению всех личностей и воцарению, единственную, одержавшую верх над всеми.
Но такое сплошное насилие возможно применить только в стране рабов. Формально Россия давно опрокинула крепостное право и татарское иго, но это внешне, а внутри каждого россиянина осталось родимое пятно этого недавнего рабства. Наличие собственного достоинства является здесь качеством очень редким, а потому так терпеливо переносилось всякое попрание этого достоинства. Долготерпение и низкопоклонство, часто переходящее в подхалимство, это два вредных качества русского человека. Им сопутствует всяческое преклонение перед авторитетом. Все это базируется на низком культурном и материальном уровне.
Дальше я последил, может ли революция, базирующаяся на сплошном насилии, привести к коммунизму?
Но тут встал и другой, побочный вопрос, стоит ли игра свеч? Если для того, чтобы принести счастье человечеству, надо уничтожить самыми коварными методами половину этого человечества. А ведь и эта половина жить хочет и имеет такое же равное право на жизнь. Не лучше ли всему человечеству жить на ступеньке ниже, чем одной половине подыматься к “счастью” по трупам своих родных и себе подобных. Это с морально-этической стороны.
Но вернемся к основному вопросу. Это невозможно, потому, что коммунизм это общественный строй справедливости и полной свободы личности. Такой свободой может пользоваться личность высоконравственная, живущая по принципам: “не делай другому, что тебе не любо”, личность, проникнутая любовью к обществу и себе подобным. Но, чтобы люди пришли к коммунизму таковыми, их надо воспитывать в таком духе. Переделка общественной экономики должна сопровождаться “переделкой” человеческой породы. Одной совершенной техники и материального благоденствия недостаточно для коммунизма. Ведь не машинам и вещам жить между собой. Ведь общественные отношения совершаются между людьми, а человек как был, так и остался человеком-волком. Его порода не улучшилась, а даже ухудшилась под действием революции, сделавшей своим главным лозунгом: бдительность, бдительность и еще раз бдительность. Следи и выслеживай за товарищем и другом, за отцом и братом, доноси на них, если они не разделяют трафаретную мысль. Революция раздавила личность, лишила ее всяческой самостоятельной мысли и воли, заставляет лгать и лицемерить, учить вражде и беспощадности к себе подобным. Воровство и взятки получили самое широкое распространение.
Отсюда вывод: грязными руками доброе дело не сделаешь, только замараешь его. Насильственными методами не достигнешь истинного прогресса, насильно людей в рай не загонишь. Только добрым словом терпеливым разъяснением и тихими шагами удастся склонить все больше людей на сторону коммунизма, и если они придут к нему добровольно, это будет прочно и верно.
В таких размышлениях я провел много дней и ночей, много ценностей я переоценил и вышел из этой тюрьмы с совершенно новыми понятиями.
В этой же тюрьме у меня возродилось национальное чувство, совершенно уснувшее за последние 15 лет. И мне сильно захотелось снова взять в руки еврейскую книгу, в частности и библию. Если в 20-х годах, первые годы моего пребывания в России, мне казалось, что пройдут два-три десятка лет и всяческие грани между национальностями сотрутся и образуется единый Советский народ, а теперь я понял, что пройдут еще века и века пока эта идея осуществится. А до этого… мне снова захотелось сблизиться со своим народом, с его культурой. Он мне показался лучше уже потому, что у него нет тюрем и он никого не сажает, а сам по тюрьмам везде сидит.
Правда, с тех пор как мне эти мысли пришли в голову, до настоящего времени, прошло 30 слишком лет. Евреи успели обзавестись своим государством и своими тюрьмами, где сидят политические противники из арабов. Но мне кажется, что как только кончится арабо-израильская война, то политических арестантов не станет, или будут сведены на нет.
Оглавление Предыдущая глава Следующая глава