Я – кошка
8.10.92

Утром в каюту постучали. Вошла дедушка лет девятнадцати-двадцати.

– Меня зовут Таня. Я хочу Вам кое-что рассказать.

– Что?

– А вы поверите?

– Постараюсь.

– Знаете... Я думаю... Я узнала, что была кошкой.

– !?

– Это трудно объяснить, но дело в том, что я отношусь к кошкам не так, как другие люди.

– А как?

– Вспоминаю и… учусь у них.

– Слушайте, вы кто, из пассажиров или персонала парохода?

– Из пассажиров. Я работаю экскурсоводом в Красноярске.

– Почему вы пришли ко мне?

– Я слышала, что вы любите кошек. Мне рассказала официантка Люда. Вы ходили в гости к ее котику Тигруше?

– Ходила, ну и что?

– Вот поэтому. Мне давно хотелось рассказать кому-то, но я стеснялась. Боялась, что будут смеяться. Скажут: «Тронутая!»

– А вы серьезно верите, что были кошкой?

– Убеждена!

– Тогда рассказывайте.

– А вам действительно это интересно?

– Да, очень. Я сама была собакой.

– Да-да!? Тогда... тогда смотрите!

Девушка встала, плавным кошачьим шагом прошла по каюте, легко вспрыгнула на койку (на койку Кати, на своей койке сидела я сама, а Катина была свободна. Катя по утрам занималась моционом на падубе). Села там, поджав ноги, совершенно по-кошачьи, приспустив одну, как хвост. Через несколько секунд встала и, выгнув спину, потянулась, распустила все тело. «Кошка!» Стала потрясающе похожа на кошку.

– Этому я научилась у них. Однажды увидела, как кошка проснулась и встала. Вдруг вспомнила. Тело вспомнило, как это делается. Ну, так бывает: проснешься утром, кто ты, что? – не знаешь, вдруг все вспомнишь. Или так: болел, долго не ходил, а потом заново учишься, вспоминаешь как. Вот и я: вспомнила! Сначала не получалось, плохо получалось, а потом вот так! Некоторые девчонки стали мне подражать, но ничего у них не вышло. Если бы я не была раньше кошкой, у меня бы тоже не получилось. Я не просто делаю, я знаю, как надо делать! А еще я знаю, что они думают. Кошки хотят всего того же, что и люди, но думают они об этом иначе. Когда кошка подходит и смотрит на меня, я сразу знаю, о чем она думает, чего хочет,

– Ну, об этом не трудно догадаться. Есть язык жестов, мимики, интонация определенных звуков…

– Нет, нет, это не то! Раньше я тоже догадывалась, а теперь знаю! Понимаете? Я их понимаю. Я как бы знаю их язык.

– Допустим, что так. Что-то еще?

– Да. Но вы действительно мне верите? Вы не смотрите на меня, как…

– Нет, нисколько. Если посмотреть на людей внимательно, нетрудно заметить, что в каждом человеке проглядывает животное, временами появляется какой-нибудь зверь. Одни вдруг становятся похожими на птиц, другие на собак, третьи на свиней. Ведь так?

– За других не знаю. Вы первая со мной так. Вы какой собакой себя видите?

– О-ох! Скорее всего овчаркой. Эдакой узкомордой, умной... благородных кровей.

– А я, я вижу себя серой. Гладенькой серенькой кошечкой. Не знаю, какой породы, с черными полосками.

– Ну, это точно европейская короткошерстная. Произошла от черной нубийской, то есть египетской кошки. А черные полосочки – подшерсток – знак рода.

– А как вы к собакам, вы любите собак?

– У меня была только одна собака. Досталась от Нины Ярославовны. Может быть, слышали о ней?

– Нет.

– Она у нас в Красноярске жила – умерла теперь. Колдунья не колдунья, но животных спасала, как у кого собака, или кошка, или птица заболеет и уж совсем пропадать начнет, тут она и явится, словно почует.

Случилось однажды к нам в музей, зимой, во время мороза, собака зашла, обмороженная. Мороз был жуткий. Она, наверное, ночь на улице провела, ноги и хвост как деревянные. Вошла и грохнулась у порога, А как оттаивать стала, завыла. Что было делать, как лечить, мы не знали. А выбросить назад на мороз пожалели. Вдруг открылась дверь, и она – Нина Ярославовна. Вошла, осмотрела собаку. Ничего нам не сказала, взяла на руки и унесла. А через полгода, к майским дням, приходят: она и собака-красавица. Морда у собаки белая с черным треугольником, на груди черный галстук, не узнать в ней ту дохлятину, а она говорит: «Ваша! Берите!» Я и взяла. И сейчас эта собака – Томик – у меня живет.

– Да ведь вы – кошка! А кошки собак не любят.

– Эту я люблю. Ведь бывают же исключения.

– Бывают, Танечка. Еще как бывают!

– А еще у меня от кошек – зрение. Я вижу ночью, в темноте. Только об этом никому не рассказываю. Дневной яркий свет переношу с трудом, а ночью... Да вот приходите попозже, сами увидите, ночью глаза у меня светятся, как у кошек…

К сожалению, когда Таня ушла, я вспомнила, что забыла спросить номер ее каюты, а поискать не пришлось. Все время были какие-нибудь срочные дела, вечера, интервью, словом, о факте свечения Таниных глаз экспериментальных доказательств не имею. Но – верю. А вы?

На оглавление Пред. страница След.страница