Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

Татьяна Лендел. Йожеф Лендел в Макарове


Дорогие друзья!

Вы уже знаете, что с 1949 по 1955 год в ваших краях жил один ссыльный венгр – писатель Йожеф Лендел. Местожительством ему назначили Макарово. В деревне, думаю, его знали и запомнили как Осипа Павловича. По бумагам же он был Иосиф Павлович, фамилия – Ленгиель, так наша фамилия пишется латинскими буквами.

О биографии моего отца не буду рассказывать, ее можно узнать из Википедии, материалов на русском языке в Интернете, но, прежде всего, – из книги «Просроченный долг», вышедшей в прошлом году. Надеюсь, она вам знакома

Венгерский язык стоит обособленно, и венгерским писателям трудно приобрести мировую известность, даже если они пишут на такую животрепещущую тему как массовые репрессии – эта трагическая страница в истории СССР.

В Венгрии первые рассказы моего отца о пережитом в нашей стране, о лагерях и ссылке начали появляться в 1957 году. Первым – рассказ «С утра до вечера», действие которого происходит у вас – в Макарове. Хотя название деревни там не упоминается, но, мне кажется, уроженцы Макарова легко узнают свою родную деревню по описанию деревенской улицы и окрестностей. Вообще, во всех его произведениях о ссылке рассказывается о ваших местах.

А в 1961 году в Венгрии вышла книга «Чародей». Этим венгерским словом – igéző – называется одно из самых известных его произведений. Название можно перевести по-разному, и существует два перевода на русский язык: «Ведун» (1990 г.) и «Чародей» (2016 г.). В этой книге было уже 6 рассказов т. н. лагерного цикла, в том числе «Норильск-2», заголовок которого говорит сам за себя, и «Урка и фраер» – зарисовка лагерных отношений между настоящими преступниками, уголовниками (урки) и теми, кто оказался в лагерях безвинно, по вымышленным обвинениям, по политическим мотивам (фраера). Венгерская читающая публика сразу обратила внимание на эти произведения. В книге еще не было самых страшных рассказов о тюрьме и лагерях, которые были напечатаны позже, и это шло совсем непросто. А за рубежом о произведениях венгерского писателя о лагерях узнали только после появления знаменитого рассказа Солженицына «Один день Ивана Денисовича», который тут же перевели на несколько языков, в том числе стало известно, что готовится перевод на венгерский. В редакции одного венгерского журнала давно лежала повесть «С начала до конца». Узнав, что рассказ Солженицына вот-вот появится на венгерском языке, редактор решился поставить «С начала до конца» в ближайший номер. Так, эта повесть на месяц опередила «Один день…». И тогда о венгерском писателе заговорили за рубежом и стали называть его «венгерским Солженицыным», хотя его вещи вышли раньше, да и писатели они очень разные. Он не соглашался с этим, но так продолжают его называть и поныне.

Йожеф Лендел приветствовал рассказ Солженицына и написал эссе «До и после выхода книги Солженицына». Он не утаил, что сначала испытал чувство зависти к своему собрату по перу – ведь имя Солженицына мгновенно облетело мир, но стоило ему достать и прочитать «Один день…», это чувство сменилось другими эмоциями: «такая книга – великая радость, и написавший ее не мой соперник, а только товарищ». Он сравнивает рассказ Солженицына с известным произведением Ремарка «На Западном фронте без перемен», и пишет, что ««книга Солженицына лучше. И перед ним открыт весь мир».

О том, что было после опубликования «С начала до конца», рассказано в книге “Просроченный долг”. Рассказ Лендела пытались критиковать , противопоставляя ему: произведение советского автора – жизнеутверждающее, где речь идет о строительстве социалистического города (заключенные у Солженицына, действительно, строят «соцгородок», в чистом поле, на жестоком холоде, орудуя кирками и лопатами), а герой венгерского писателя (это сам автор, повесть написана от первого лица) выйдя из лагеря видит вокруг тот же лагерь, только не обнесенный колючей проволокой.

Вы сами можете сравнить рассказы Лендела с произведениями других писателей. В городе Александрове на презентации книги выступил Николай Александрович Формозов, известный ученый-биолог и правозащитник. Он поделился тем, что привлекло его, природоведа, знатока флоры и фауны Сибири, в этой прозе. Мне представляется, что в вашем районе, на этой конференции будет интересно услышать его прекрасные слова.

Конечно, Йожеф Лендел писал не только о лагерях. У него есть замечательные рассказы на другие темы, некоторые переведены на русский язык, романы (романы все можно прочитать по-русски), стихи – он начал как поэт, и в конце жизни писал стихи, драматические произведения, эссе на самые разные темы. Но его судьба сложилась так, что около 17 лет он провел в тюрьме, в лагерях, в ссылке, а больше восьми лет вообще был лишен возможности писать.

А теперь расскажу о его жизни в Макарове. Я была тогда школьницей младших классов, жила с мамой в Москве, но всё живо отложилось в моей памяти, по разговорам взрослых, по письмам, которые отец присылал маме и иногда мне. Но больше всего я узнала о Макарове из его произведений и записей, опубликованных и еще неопубликованных.

После освобождения из лагеря отец поселился в городе Александрове. Это небольшой городок в чуть более ста километрах от Москвы. Такие населенные пункты называли «101-й километр», а Александров, в виду его близости к столице, называют «столицей 101-го километра». Там мой отец пробыл 22 месяца, мечтал о возвращении на родину, хлопотал об этом. О том, что ему отказали, его даже не уведомили.

22 ноября 1948 года его снова арестовали. Тогда массово арестовывали так называемых «повторников», то есть бывших заключенных, поселившихся после отбытия своих сроков в каком-то разрешенном населенном пункте, по возможности поближе к семье. После недолгого формального следствия в тюрьме, сначала в Александрове, а потом во Владимире, так называемое ОСО (Особое совещание) заочно по списку, в котором он шел под № 17, вынесло постановление о ссылке на поселение. И его отправили по этапу, то есть как заключенного, в арестантском вагоне, в Красноярский край к месту ссылки.

24 апреля 1949 года начальник районного отделения МГБ подписал извещение, что Иосиф Павлович Ленгиель им принят и будет отбывать «ссылку-высылку» в Дзержинском районе. В райцентре бывших заключенных разобрали по колхозам. Никаким полезным на селе ремеслом отец мой не владел, физически казался не очень сильным, поэтому, как он пишет, его взяли одним из последних. Так он оказался в Макарове, в колхозе «Путь к коммунизму».

В своих рассказах он подробно и живо пишет о своей жизни, об условиях, в которых он находился, о людях, жителях села, о подневольной жизни крестьян, о послевоенной разрухе. И описывает замечательную природу этих мест, тайгу, зверей, растения, как об этом сказал Н. А. Формозов. Он работал углежогом, сторожем, лесником. Может быть, вы уже читали его рассказы о Макарове, или, надеюсь, теперь вам захочется их почитать. Ведь в Сибири не много деревень, о которых узнали и в других странах.

Он и в письмах об этом писал. Так, в день, когда он получил две пятерки, то есть ему исполнилось 55 лет и он «перешел в класс стариков», он написал мне замечательное письмо. «Сегодня я ходил за черной смородиной и принес полное ведро. Видишь, как природа заботится! Здесь нет яблок и вообще нет фруктов. Зато ягод уйма. Кто меньше ведра принесет, тому кол!» А дальше написал, как один старик до колхозной работы отвез свою старуху в хорошее ягодное место, а вечером, когда приехал за ней, она ждала его с бочонком, полным клубники. «Вот как сибиряки делают».

Жизнь в Макарове была трудной. И здесь я должна рассказать об Ольге Сергеевне, женщине, разделившей с ним изгнание. Ольга Сергеевна была очень красива. История ее описывается в последней главе романа «Лицом к лицу». Ее мужа, морского офицера, дипломата, военно-морского атташе при полпредствах СССР в разных странах, арестовали и расстреляли в 1938 году. Ольгу Сергеевну отправили в лагерь. 5 лет она провела в лагере АЛЖИР. Это – Акмолинский лагерь жён изменников Родины. А потом она тоже оказалась в Александрове, и снимала койку у тех же хозяев. Там они познакомились и как люди общей судьбы – сблизились. Когда моего отца отправили в ссылку, он позвал ее к себе.

Ольга Сергеевна приехала осенью 1949 года. Приехала добровольно. Она самоотверженно боролась с трудностями. Они крайне нуждались в деньгах: на лекарства (у отца был туберкулез в закрытой форме), на самые необходимые вещи, на тетради. В колхозе платили не деньгами, а натурой, на трудодни: зерном (тем, что оставалось от выполнения обязательных поставок государству), выделяли участок для картошки. Из Москвы мама помогала им, чем могла, посылала посылки, денежные переводы, но много посылать она не могла, мы жили на ее скромную зарплату преподавателя музыкальной школы.

Ольга Сергеевна хорошо шила, и стала зарабатывать шитьем. Мне прислали воспоминания одной жительницы Шеломков, тогда молоденькой девушки, которая рассказала, что «его жена Ольга была изрядная портниха». А про моего отца она тоже вспомнила, как они с Михаил Михайловичем Ивановым (Мишкой) жгли уголь и «всегда были черные, как трубочисты».

Йожеф Лендел выжил благодаря поддержке двух женщин, своей жены и своей подруги А подвиг Ольги Сергеевны можно сравнить с подвигом русских женщин, жен декабристов в 19 веке!

И главное – он писал. Годы, проведенные в Макарове, были плодотворным периодом. Здесь он написал или начал писать почти все произведения, которые впоследствии включил в цикл о лагерях и ссылке. Написал он там и две пока неопубликованные вещи: «Все муки ада» и киносценарий об истории Ольги Сергеевны и ее первого мужа – «Белая могила». Сохранились также его заметки о Макарове, о которых вы говорили или будете говорить в группах, и мне очень интересно, как пройдет обсуждение.

Хранил написанное он в погребе, в крынках из-под молока, сметаны. А ведь он находился под надзором, и каждый месяц долен был отмечаться в районном отделе МГБ в Дзержинском. И никто на него не донес! Конечно, когда он писал, он плотно закрывал ставни, писал при свете керосиновой лампы (электричество должны были провести в будущем, то есть в 1951-ом году, как он писал в записках о Макарове).

Пришел март 1953 года. Умер Сталин. Появилась надежда на возвращение. В некоторых статьях о моем отце пишут, что он якобы вернулся из Сибири после смерти Сталина. Но это было не так. Наоборот, его в третий раз арестовали. Музей в Александрове получил из Красноярска ксерокопии из лично-учетного дела ссыльно-поселенца, и в регистрационном листе отметки, что 19 июня он явился на регистрацию в Дзержинское, а 26 июля был арестован Причину ареста, а также, где он находился до суда, было ли следствие, присутствовал ли он на суде или был приговорен заочно, пока выяснить не удалось. Согласно справке об освобождении, он был осужден Нарсудом Дзержинского р-на Красноярского края 1 сентября 1954 г. и приговорен к трем годам исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ).

Среди его бумаг сохранился конверт (оборотная сторона использована для записи). Ему пишут из Макарова на станцию Кача. О своем третьем аресте и лагере он не писал, не рассказывал, во всяком случае мне об этом неизвестно. Но трех лет он в лагере не пробыл. Он был освобожден 23 февраля 1955 года.

Не знаем мы и о том, что было с Ольгой Сергеевной. Ведь она оставалась в Макарове, и там были рукописи. Думаю, что Ольга Сергеевна добралась до Канска, где они встретились. Вернулись в Москву они вместе в конце февраля.

В мае 1955 года мои родители по обоюдному согласию расторгли брак. Так уж сложилось. Но дружеские чувства они сохраняли до последнего дня. Теплые, доверительные отношения были у моей мамы и с Ольгой Сергеевной.

Отец и Ольга Сергеевна сразу же оформили брак, ведь иначе они не могли бы вместе уехать в Венгрию. 25 июня 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР реабилитировала Лендела за отсутствием состава преступления. И в августе того же года вместе с женой после 36 лет эмиграции Йожеф Лендел вернулся на родину. И сумел провезти рукописи.

20 лет оставила ему судьба. Он получил признание на родине и за рубежом. За книгу «Чародей» в 1963 г. был удостоен высшей государственной премии – премии Кошута.

Он ненавидел бесчеловечный режим, писал о нем, писал, чтобы мы помнили, что это не должно повториться. Но через всю жизнь он пронес добрые чувства к людям, к народу России. Он верил: «Иванов больше, хороших и сильных. Их тепло и человечность хранили меня. И они становятся сильнее. Не так быстро, как я хотел бы, и всё же, должен признаться, быстрее, чем я думал…».

Спасибо вам, что выслушали меня. Надеюсь, вы не скучали.

Татьяна Лендел, Будапешт, 10 декабря 2017 г. (Выступление перед участниками ежегодной конференции “Чупровские чтения”)