Л.О.Петри, В.Т.Петри. Таймырская быль
(Выдержки из статьи Л.Лоха «Трагедии не повторяются, если о них помнят...» в газете «Таймыр» от 28 августа 1988 года).
«Страшно не стареть, а устареть». Принцип.
«Рассказ мой следует начинать с того, как ворвались сталинские репрессии в мою жизнь. Это было 17 июня 1938 года, когда моего отца-кузнеца МТС - арестовали прямо у горна. Он попал в концлагерь на строительство Нижнего Тагила. Свидеться с ним я смог лишь на Таймыре через 19 лет. На нас было клеймо семьи «врага народа».15-ти летним в Есаулово Красноярского края я работал конюхом колхоза, сапожником, на лесозаготовках в тайге на реке Мана. Перед отправкой в Заполярье спецпоселенцев собирали около сельсовета. Председатель колхоза Тимофеев со своей компанией отбирал у людей всё, что им пришлось по душе (одежду, обувь, посуду, инвентарь...) при этом заявляя, что всё это не потребуется, т.к. отправляют нас всего лишь на 3 месяца. Такого произвола никто не ожидал. Везли всех на лихтерах и баржах в трюмах и на палубах под надзором. Было 2 каравана по 8 судов с буксирами «Молотов» и «Калинин». Наш караван прибыл в Дудинку 28 июня 1942 года, где людей начали делить. Часть семей, в том числе и нашу, повезли в Усть-Порт. Там из посёлка нас отправили на промысловую точку «Хетские Пески». Это на Енисее-18 км южнее Усть-Порта. Высадили на голый песок. Оказались на острове, который весной в половодье затапливается. Об этом нам рассказал проезжавший на оленях местный житель-эвенк. Он даже уточнил: вас всех ледоходом снесёт и вы погибнете. Позже нас расселили по станкам. Ни стройматериалов, ни инструмента не дали. Пришлось жить без какого либо укрытия от дождя и комаров. Спасало нас то, что были среди нас 2 старика, которые знали строительное дело. Собирали аварийный плавник, закапывали столбы, делали в 2 ряда плетень, а промежуток между прутьями засыпали песком. Зарывались в землю, чтобы как-то обеспечить зимовку. Не было ни ламп, ни фонарей, зиму провели при лучинах, топили ольхой-тальником.
На Хетских Песках мы вели рыбный промысел под руководством специалистов-бригадиров, специально мобилизованных из Астрахани для обучения спецпоселенцев. Летом вели лов закидными неводами длиной до 500 метров, с высотой в крыле до 18 метров. Смена состояла из 16 человек (женщины и подростки). После 12-часовой работы улов на лодках доставлялся в Усть-Порт на консервный завод. Осенью продолжали неводной лов в невероятных условиях. Рыбачить приходилось босиком до 10 октября, когда весь берег покрывался снегом. Выходишь из воды, наступишь ногой на снег - и остаётся ледовый след!
С тех пор прошло больше полувека, но до сих пор каждый вспоминает те горькие дни. Иногда наши бригадиры хотели нас пожалеть, не вести лов во время штормов и сильных холодов, но уполномоченный имел власть и заставлял работать силой. Скидки никому не делал, чувств был лишён. При этом говорил: чем больше погибнет, тем лучше! Зимой, не имея тёплой одежды, вели подлёдный лов ставными сетями. Первый год вели промысел от гослова У.Портовского консервного завода. В 1943 году в Усть-Енисейском районе были образованы для спецпоселенцев рыболовецкие колхозы. Создавались отдельные хозяйства для латышей, калмыков, немцев. В колхоз «Гвардеец» вошли и наши промыслы.
Однако оставался гласный надзор спецкомендатуры. Никаких документов, удостоверяющих личность, мы не имели. Учёт и отметка велись комендантом в специальных журналах. Запрещалось отлучаться даже в тундру за ягодой. Если больному требовалось попасть в Дудинку к хирургу, то надо было ждать до тех пор, когда кто-то из работников комендатуры сможет заболевшего сопровождать. Порой ожидание длилось не один год, как было со мною. От немцев в комендатуре брали письменное подтверждение того, что они на веки веков отказываются вернуться, туда, где они родились - на Волгу. Требовали расписки, что мы навсегда отказываемся от ценностей, которые были оставлены на родине при выселении (дома, дворовые постройки, скот, птица и другое имущество). Если у кого сохранились квитанции на этот скарб, то их просто отбирали. Пришлось пережить много издевательств и унижений. Тяжело даже сейчас вспоминать, как к нам относились работники КГБ и МВД - Аносов, Карманов и Неллин...В таких условиях работали в течение 5 лет. Но молодость брала своё. Мы старались петь, организовывали танцы. У меня оказались с собой балалайка и гитара. Нашлись и у других мандолина и вторая балалайка. Организовали свой оркестр, с которым проводили танцы.
Зарабатывали мы мало, позднее узнали, что нас обкрадывали. Часто приходилось продавать продуктовые карточки на сахар, масло, табак и чай, чтобы выкупить хлеб. Даже в этих условиях все активно подписывались на гос.займы, чтобы приблизить окончание войны. На отчётно-выборном собрании колхоза «Гвардеец» в 1947году я был избран председателем. Это было для меня большой неожиданностью. Четыре года руководил колхозом. И дело шло, труд не страшил. Никому не ведомо, сколько пришлось уже здесь пережить издевательств от разного рода руководителей, сотрудников спецорганов... Как бы там ни было, но в колхозе «Гвардеец» за 10 лет никто не умер, тогда как многие в Усть-Енисейском районе погибали от цинги. В колхозе «4-я пятилетка» на промысловом участке Носоновск был настоящий мор. До 1947 года среди немцев не родился ни один ребёнок, на целых 5 лет была приостановлена деторождаемость. Окончив успешно 11 классов вечерней средней школы, я хотел уехать учиться в Новосибирск, но не смог всё из-за той же принадлежности к немецкой нации. С шестидесятых годов сотрудничаю с окружной газетой. Писал о бережном отношении к Таймыру, который стал для нас, даже не по доброй воле здесь оказавшихся, второй родиной. Отрадно, что впервые в печати на Севере рассказал о судьбах спецпоселенцев из Поволжья, что тема восстановления исторической справедливости в отношении российских немцев и всех репрессированных народов нашла своё место в средствах массовой информации на нашем полуострове, в Красноярском крае. Не решённых проблем в возрождении духовности, национальных культур остаётся ещё немало. Этот долг перед жертвами тоталитаризма неоплатный, он требует действия от всех, кто помнит о своих национальных корнях и уважает права каждого нашего большого и малого народа».
На оглавление На предыдущую На следующую