Записал Холкин Б.
26 марта 1989 г

Я был осужден по статье 54 пункт 10 - контрреволюционная агитация. В каждой республике 58-й статье кодекса РСФСР соответствовала статья с теми же пунктами, но с другим номером. В Туркмении такая статья была 54-ая. Я был арестован в Ашхабаде. В Ашхабадской тюрьме я встречался с известными людьми, членами правительства Туркмении. Вспоминается Зимн(?) Иван Дмитриевич, главный инженер Наркомзема Туркмении. Его арестовали в 1936 году, в 1937 году судило Особое совещание по статье 54, пункты 6,7,9,10,11. Когда я его встретил в тюрьме, он уже год сидел после приговора, в котором значилось, что он осужден без права переписки и должен быть этапирован на Колыму. Так что формулировка “без права переписки” не означала немедленный расстрел. Странное также было указание на место отбывание срока - Колыма. Обычно об этом узнавали уже на месте.

Встречал там же и арестованного председателя ГОСплана Туркмении Татаринова Дмитрия. Отчество не помню. С ним говорить не довелось. О дальнейшей судьбе того и другого ничего не знаю. (Пометка - Он отбывал срок в Каргопольлаге с/у)

Сам я сначала попал в КаргопольЛАГ. По железной дороге от Каргополя со станции Няндама. До г. Каргополь еще 80 км вглубь леса. Комендантский лагпункт Каргопольлага был расположен в бывшем женском монастыре. Начальником Каргопольлага был тогда капитан госбезопасности Карабицын. Структура обычно всех лагерей была одинакова. В центре - комендантский лагпункт и радиально от него 11 пунктов.

В Каргопольлаге Пояминский пункт был штрафной (расстояние от центрального 70-80 км). Я работал вначале на комендантском пункте, где работали и вольнонаемные. Номеров у зеков здесь не было. Знали друг друга в лицо, держались отдельно от них, т. к. и они, и охрана( в основном внутренние войска) были убеждены, что мы враги народа. Еженедельно у них проводилась политучеба на эту тему. Здесь я встречал двоюродного брата Василия Гроссмана - Виктора Израэльевича Гроссмана. После перевода меня в Онеглаг я узнал, что он был расстрелян предположительно в 1941 г. после заведения на него в лагере нового дела третьим отделом лагеря - политическим отделом НКВД, который непосредственно занимался допросами.

В Каргопольлаге пробыл недолго и был переведен в ОнегЛаг, в том же районе, но в 120 км от станции Плисецкая. Начальником Онеглага был Мирошниченко, звания его не помню, т. к. его самого не видел. Но обычно начальниками лагерей были не выше капитана госбезопасности.

В Онеглаге я работал на разгрузке вагонов, был звеньевым тройки. В моей тройке работали немец Лоренц и….. (пропущено). Дневная норма была 3 вагона. Многие не выдерживали. Помню замечательного человека артиста Тбилисского театра им. Грибоедова Кожухова Николая Михайловича. Однажды зимой, примерно в декабре 1941 г. - январе 1942 г., стояли сильные морозы под -50. Кожухов, возвращаясь со смены, проходил мимо барака, где стояла промерзлая кадка с водой. Он взял черпок, разбил корку льда и стал залпом пить воду. Я кричал ему: “Коля, ты что делаешь?” Но он выпил раз, другой, третий. На следующий день у него уже была пневмония и вскоре он умер.

С этапом 1937 года в Каргопольлаг прибыл туркменский писатель Кирбабаев Берды. Он был дневальным барака, все его звали “дядя Боря”. Очень было жалко на него смотреть, тяжело переносил лагерные условия. Но он был освобожден в 1940 г. Это практиковалось тогда, но до середины 1940-го года. После - как отрезало. Освобождали по решению Верховного Суда.

О наказаниях

Побеги были не часты. Пойманных беглецов обычно расстреливали при задержании, а других по решению тройки расстреливали в рабочей зоне лагеря. Но до 40-го года. Иногда нам объявляли, что отменяется вечерняя смена, это означало, что в нашей зоне (зоне бригады) расстреливали. После 40-го года такого уже не было. Во всех лагерях практиковались выходные дни. 10 дней работы - одиннадцатый выходной. Но им почти не пользовались, т. к . за работу в выходной полагался двойной паек - две пайки хлеба.

Из моего звена однажды сбежал один человек. Это оказалось просто. Вгоняли на работу так: от ворот лагеря мы бежали на работу без конвоя сотню метров. Человек из моего звена прыгнул под вагоны и спрятался. Пока проверяющий (из заключенных) пересчитал раз, второй, вызвал охрану, ушло несколько составов. Бежавшего, насколько я знаю, не нашли, единственный случай. Меня посадили в карцер. Вызвали ночью к начальнику лагеря в чем был - бушлат поверх белья, на босу ногу. Карцером служил недавно построенный из сырых бревен барак. Стены обледенели, в центре железная печка, раскаленная до красна. Но греда только вокруг себя. Чуть не замерз в эту ночь. Греясь у печки, поджег бушлат, еле затушил мочой, т. к. вата тлела. Я оказался первым, кто сидел в этом карцере. Утром меня и моего напарника немца Лоренца вызвали к начальнику. При нас он позвонил на штрафной пункт и приказал тамошнему начальнику “схоронить нас”.

По железнодорожной ветке нас довели туда. На штрафпункте была “покатуха”, все кто там был тяжело болели. Ежедневно хоронили по несколько десятков человек. Но для нас там было “легче”. Норма выгрузки вагонов - 2 в смену, после трех в обычном пункте это было легко. Так что схоронить нас там не получилось.

Самое тяжелое время наступило зимой 1942 года. В Архангельск приходили транспорты, грузы шли непрерывно к югу по однопутью и нам перестали подвозить продовольствие. Лагерное начальство объясняло это занятостью железной дороги. В лагере наступил голод. Продовольствия не было 24 дня. Умерло очень много людей. Первое, что привезли, была пшеница. Кто ее сразу ел, умирал от заворота кишок. Многие варили ее и пили, как отвар, тем и спаслись. Весь лагерь был усыпан пшеницей, т. к. желудок не усваивал ее и людей проносило. Доходило до того, что подбирали с земли не усвоившийся овес, обмывали и снова ели.

(Дополнение: комендантский пункт ОнегЛАГа находился на ст. Плисецкая, Северной железной дороги).

Участвовавшим в похоронах умерших давали две пайки хлеба.

В Каргопольлаге:

1. Зунделович. Литератор на комендантском участке.
2. Доброватов Василий Александрович. Инжинер в дивизии
3. Бочаров Сергей. Профессор химии.
4. Васильев. Работал в отделе технического снабжения Утр Лагер (?)
5. Криченов Михаил Михайлович, осужден в Удм. АССР в 1942 г., (жив был еще в 1947 г.), в лагере осудили еще на 10 лет. Срок кончал в 1953 г.
6. Роо Леонид Георгиевич (лет 40). Работал начальником планового отдела где-то на золотом прииске. В лагере зам. Начальника по снабжению.

В ОнегЛАГе на 9-м -ОЛП втсречался с:
1. Горностаев Владимир. Отправлен в 1942 году в Удм. АССР. Умер в 1943 году на 29 участке колонии в Удм. АССР
2. Краснов из Ашхабада. Умер в 1943 г.
3. Зильберман. Работал в Баку директором Рыбного промысла. Осужден по ст. 58 на 10 лет. Жена его была подругой жены Кирова С. М. Отбывал срок в Каргополе.

Архив Ачинского «Мемориала». Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Ачинский краеведческий музей имени Д.С.Каргополова»