Репрессирован был отец - Логвин Лаврентий Максимович за то, что не хотел вступать в колхоз. Он к тому времени взял в кредит молотилку, две веялки и косилку, за кредит и расплачивался. (1930 г) А так как они жили в селе (Верхнеднепровка Давлекановского района, Башкирия), то работали сообща на молотилке 5 семей (или 5 дворов, как тогда говорили).

Семьи у всех были большие. В семье Анны Лаврентьевны было 5 детей, а жили с дедушкой и двумя тетями. Отец как работал на молотилке, так его оттуда и забрали. Мать сильно плакала - неделю дали на сборы, чтобы готовиться на выселение. Детей много, так она целый матрас сухарей насушила. Через неделю отправили в Давлекановку и поселили за колючей проволокой. Отца долго не видели, все ждали да маялись. Тетя втихаря приходила к проволоке, чтобы узелок с едой передать, а так ничего передавать не разрешали. Придумали тогда, как курицу передать: вырыли ямку под проволокой, она туда курицу и положит, а потом уже ее потихоньку достанут маленькая Аня с сестрами. Голодно было.

Через месяц повели всех строем на р. Дему купаться, целой колонной шли женщины и дети. Тетя эту колонну караулила в кустах, чтобы передать узелок с едой. Но узелок передать не удалось - он упал, а конвоир это увидел и узелок просто-напросто растоптал. Все плакали.

Через два дня пришли вагоны в каких скот перевозили, только в них настилы сделали, чтоб спать можно было. Отец в одном вагоне был, затащил всех в вагон и поехали. Целый месяц, а может больше ехали. Часто загоняли состав в тупик и подолгу там стояли. Во время дороги кормили баландой 1-2 раза в день. Принесут ведро что-то даже непонятно чего, то и ели. Хорошо сухари с собой были, ими себя поддерживали. Но все равно многие в вагоне умирали и от голода, и от болезней. Две сестры Анны Лаврентьевны в дороге тоже умерли. Хоронили в дороге быстро: укладывали рядами взрослых умерших, а в ноги им складывали детей и закапывали. Наконец привезли в Анджеро-Судженск - там шахты угольные. Опять поместили в длинные бараки за колючей проволокой. Родители и земляки вместе с другими копали. В бараке посредине стояла печь, а для каждой семьи отгородили дерюгой место. Народу много было, вот и начался тиф. Люди стали умирать каждый день помногу. Заболела дизентерией и Анна Лаврентьевна. Еды не было и лекарств не было. Думала, что умрет тоже, но хорошо, что мать работала на коменданта лагеря - полы мыла и стирала ему. Пожаловалась ему, что двоих уже схоронила и еще дочь заболела, он и посоветовал написать письмо родным, чтоб приехали и забрали маленькую Аню. Написала мать письмо, и тетя приехала и забрала девочку. А та уже совсем умирала, ходить не могла. У тети жила с 1931 по 1937 гг. Родители остались в Анджеро-Судженске, где работали на шахте. Строем гоняли на работу, строем гнали с работы. Если кто-то пытался бежать, стреляли сразу же на месте. Когда пришло время учиться, то это тоже было трудным делом: обижали таких, как Аня, обзывали обидным словом “спецовка”. Но учиться очень хотелось. Но поскольку мать работала на коменданта, она и упросила его дать разрешение учиться дочери и дальше. Да и учителям мать тоже стирала (5 коп за носовой платочек), а Аня с сестрой белье гладить помогали. Благодаря этому и школу закончила, и учиться дальше пошла.

Это время для спецпереселенцев тоже было и трудным и голодным: за чашку муки, чтоб похлебку какую-нибудь сделать, последнее отдавали. Перед самой войной закончила учиться на медсестру. Отправили работать в далекую сельскую местность в Тисульский район. Правда, там проработала недолго, а вот в Анджеро-Судженске, в инфекционном отделении, 20 лет.

Вышла замуж. Муж Анны Лаврентьевны - Константин Брониславович - воевал, до сих пор носит осколок. Работал шофером. Семья у него тоже была большая: вместе с Аней в одном доме жило 11 человек. Как говорит Анна Лаврентьевна: “Я была одиннадцатой.” Позднее и домом своим обзавелись, и огородом. И дочь вот теперь в школе учительницей работает. Но Анна Лаврентьевна с грустью отмечает, что сестрам повезло больше: они замуж вышли за немцев, уехали в Германию, и теперь их старость обеспечена намного лучше (гуляет младшая сестрау озера с лебедями, а не бегает в поисках где чего купить подешевле). И вообще трудно очень вспоминать свое детство - голодное, холодное и тоскливое. До слез трудно.

Архив Ачинского «Мемориала». Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Ачинский краеведческий музей имени Д.С.Каргополова»