Из письма от 26.11.94 г.
2. Когда нас стали готовить на освобождение, то было ясно (хотя и негласно) сказано: освобождаетесь досрочно по амнистии, примененной, якобы, к тем, кто работал с нем цами или оказался на оккупированной территории. Нам намекнули, что это результат посещения Москвы Аденауэром.
3. Трибунал меня ни к какой ссылке не приговаривал. Когда готовили этап, было сказано: "привезут вас ТУДА - где очень большая нужда в рабочей силе - и отпустят! Но такого не случилось: длительно ходили отмечаться.
4. "От ссылки освобожден 1.11.55 г. на основании Указа ПВС СССР от 17.09.55 г.". Да, из Тасеево и соседних местностей стали разъезжаться все те, кто был на оккупированной территории.
5. До немецкой оккупации и во время нее я находился в селе Медвежьем, бывшем Евдокимовском, бывшем Молотовском. Работал врачом в больнице, без зарплаты. В это время в селе было очень много эвакуированных из разных мест СССР, уходивших от немцев и эвакуированных из Ленинграда. По том (почти что одновременно) стал работать учителем химии и биологии в средней школе, а через некоторое время инспектором районо.
6. Там же, в Медвежьем, во время немецкой оккупации вначале был избран людьми, жителями (вроде бы как их защитник), и уже затем утверждён комендатурой в должности начальника районной управы. Случилось такое моё выдвижение благодаря тому, что в комендатуре работал основным переводчиком мой добрый знакомый, эвакуированный из Ленинграда профессор-искусствовед Крюгер.
7. Эвакуировался из села вместе с множеством других, большим обозом. Уходили от "красных". Уходили, конечно, те, кто так или иначе в своё время испытал "силу и могущество" социалистического строя.
8. Я помню из жителей Медвежьего: переводчика комендатуры Крюгера, врача райбольницы Портнова, заведующего районо Горобцова, а были ещё многие другие, кого не сохранила моя память.
9. Кишинёв - конец бегства от "социалистического рая". Ра ботал врачом хирургического отделения больницы для ране ных из числа гражданского населения (шли бои, бомбёжки и т.п.). Вёл частную практику. Всё румынское было уже в бегах. Оставались МЫ.
10.Арестован в марте 1945 г. Тюрьма после захвата Кишинёва наспех сделана. Застенки НКВД, СМЕРШ и прочее. Удовольствие, которое МЫ там получали, передать почти невозможно. Малограмотные "следователи", выбивавшие из тебя всё, что им было нужно. Как правило - требовали выдать всех, КОГО ЗНАЛ. Со мной случился казус. Во время обыска нашли разговорник, изданный ещё в начале века, по английскому языку, - и сделали меня шпионом! "А, так вы имели связь с Интеллидженс Сервис!"